Русь Посполитая. К вечному миру

[Сарин 1,006]

К вечному миру

 ...все изменчивое есть не что иное, как определение устойчивого существования.

Иммануил Кант

 

 

Приветствую вас в камере разделе одиночного содержания! 
В наших уютных, мягких, белых стенах я решил снова поделиться плодами своей воспаленной фантазии. 

В качестве эпиграфа к настоящему ААР я выбрал цитату Иммануила Канта, великого философа, рожденного посередь сразу нескольких миров. В Кёнигсберге, на немецкий лад. Крулевеце - на польский. Калининграде - в русском варианте. Дух переменчивого города коснулся просвещенца, пробудив интерес к международной политике. Как и многие умы своего времени, Иммануил стал искать средство для установления справедливого и гуманного порядка между народами. Но даже здесь не удержался от двусмысленности: название своего трактата "К вечному миру" Кант подсмотрел на вывеске кладбища, обещавшего "вечный покой" мертвецам в своих пределах.
Эта мрачная ирония наилучшим образом отражает суть славяно-германских отношений.



Центром игрового повествования станет Речь Посполитая. Государство, чья непростая судьба одновременно воплощает собой все изъяны и весь впечатляющий потенциал пространства между Берлином и Москвой. Здесь веками ковались судьбы России и Германии, к прискорбным последствиям для обеих империй. Многие вопросы, которые стояли перед местными лидерами 500 лет назад, актуальны до сих пор.
По понятным причинам, альтернативной истории в ААР будет довольно много. Потому он будет носить, во многом, рефлексивный характер, с акцентом на судьбу русского пространства. Мы проведем польское королевство иной тропой. И, как знать, возможно надежды Иммануила Канта наконец сбудутся.
 

Спойлер

Игра пройдет на наивысшей сложности. Во-первых, Польша - имба и нуждается хоть в каком-то вызове. Во-вторых, поблажки для ИИ хорошо подчеркнут недостатки шляхетской анархии на фоне более централизованных соседей. 
 

С первого же дня осени 1444 года Польша находится в эпицентре самых разнообразных событий, ключевых сразу для нескольких регионов. Потому, вопреки традиции, ознакомление с державой и ее диспозиция будут представлены в отдельной главе.

Изменено 15.01.2021, 10:39:04 пользователем Сарин

[Tore Toresson 379]

Несмотря на несогласие с рядом высказанных автором ААРа мыслей, снимаю шляпу и кланяюсь. Пожалуй, один из лучших ААРов, которые я когда-либо видел - если вообще не лучший.

[Сарин 1,006]

Немного растерял темп. ИРЛ требуется больше моего внимания, чем обычно. И к тому же, Просвещение - одна из самых неоднозначных для меня тем. Надеюсь выйти на финишную прямую уже в ближайшие дни, спасибо за ваше терпение) 

[Сарин 1,006]

 

Битва на фронтирах

 

Победа под Веной стала началом конца польского господства даже на родине. Спасение Европы стоило шляхте многих собственных и бесчисленных крестьянских душ. Целые семьи прекратили свое существование. Зримой раной выглядел Сейм, где некогда заседали жизнерадостные паны, а теперь изрытый проплешинами пустых мест.

Речи Посполитой нужна была свежая, русская кровь. Но с тревогой поляки взывают к восточным крылатым витязям. До сих пор страна мелкой дрожью колебалась под напором киевской вольницы, новгородских денег и московского своенравия.
 

Спойлер

 

Оказалось, что то было лишь сопением спящего медведя. Едва вербовка прокатилась по восточно-славянским городам, как на запад страны хлынуло больше сотни тысяч добровольцев. А общий доступный демографический потенциал стал гораздо больше.
 

Спойлер

 

Медведь выбрался из берлоги, отряхнул залежавшуюся шкуру и разразился рыком - вся тайга теперь знает, что ее хозяин голоден. И абсолютно всеяден.

***

 

Обновленный Сейм немедленно согласовал войну. Целью ее стало наведение порядка в чешских и венгерских землях: взаимные притязания соседствующих здесь народов превратили регион в опасную и нестабильную чересполосицу.
 

Спойлер

 

Старый Зигмунд начал конфликт, но вскоре заболел и передал бразды правления в руки наследника - Ягайло Паца.
 

Спойлер

 

Но взять корону - лишь начало царственных проблем в Речи Посполитой. Ягайло скоро встретил сопротивление своему правлению со стороны Сейма.
Сложно найти какую-то конкретную причину раздражения. Сбои происходят на всех уровнях власти, то здесь, то там - верный признак какой-то трудноуловимой идеологической трансформации. Русский витязь медленно прорастает изнутри сквозь польское тело в шляхетский доспех.

 

Спойлер

 

Зато Курфюрсты оказались более податливы. Славяне давно добивались исключения из Коллегии архиепископа Майнца. Его владения широко раскинулись в Центральной Германии, но своенравный клирик никогда не шел с Императором одной дорогой. К тому же, его участие подкрепляло этническое доминирование немцев, против чего так или иначе возражали все их соседи.
Теперь, когда Майнц был втянут в войну против восточных собратьев, Австрия и Саксония дали "добро" на исключение. Лишь Папа Римский был непримирим с этим решением и угрожал в ответ большими проклятиями.

 Ягайло смирился с недовольством Ватикана и все равно покусился на древний статус архиепископа.
 

Спойлер

 

Его место, по протекции русских, было отдано грекам: как наиболее важному культурному народу Балкан.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Русские не являются народом Священной Римской Империи. Формально, Воля является в юрисдикции немцев политическим карликом и правит только через представительство польских и ганзейских территорий. Этот уговор оберегает Германию от этнической экспансии славян, а Речь Посполитую - от превращения в стратегического соперника. Но двуличие, им порожденное, глубоко пропустило коррупцию в систему управления. Имперские территории к востоку от Карпат почти открыто торгуют своим статусом и принимают лоббистов со всех концов Речи Посполитой.
 

Спойлер

 

Война окончена. Австрия и Саксония уже почти роптали о позабытом покровительстве Императора и разделили между собой за верность остатки неправомерно захваченных чехами земель. Не забыли паны Пацы и о собственном достатке: подданная им Лужица присоединила к себе силезские поселения.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Франция мало-помалу выходит из тяжелого кризиса. Валуа, утратившие Париж и собственное поместье, брошены в тюрьму, а власть захватил король Уго Бонфу.
 

Спойлер

 

Ганзейские пути неразрывно связали славян и немцев, но их сосредоточенность на торговом капитале поставила крест на каких-либо попытках Речи Посполитой вести меркантилистскую и протекционистскую политику. Из-за этого развитие промышленности в стране шло с большими трудностями, хозяйство почти искусственно удерживалось в форме сырьевого придатка к немецким мануфактурам.
Лишь патриотичные Пацы добились некоторых послаблений от купцов и развернули на родине часть производств.
 

Спойлер

 

Тем временем, всеядность русского медведя понемногу усваивается Сеймом. 

До сих пор Речь Посполитая не вела существенных дел с Ордами. Поляки скептически относились к чуждой им татарской культуре, а католическое высокомерие добавило ноток нетерпимости. Для чингизидов это равнодушие было равным катастрофе.

Средняя Азия - вероятно, наименее перспективный регион на планете Земля, превосходящий в своей маргинальности даже самые глухие уголки России. Знакомая славянам континентальная изоляция здесь дополняется еще большей разреженностью поселений, ограниченным доступом к водным ресурсам, наличием гор и пустынь, закрепляющих этнические трения. Свой отпечаток оставило и культурное наследие Орды. В отличие от русских, веротерпимость и культурная пластичность стали здесь прологом к провинциальности.

Формально, регион входит в сферу влияния Ислама. Но на практике, фанатизм любого рода здесь не прижился, соседствуя с языческими обычаями. Ремесла радикальных верующих - война и проповедь - не получили подкрепления. Не возникли здесь ни мировые центры учености, ни отчетливые фронты войны с неверными. Даже Африка в этом смысле оказалась более продуктивна.
Не принял на свою орбиту бывших союзников и Китай. Легитимность династии Мин строилась вокруг идеи отказа от наследия Чингисхана, так что Поднебесная закрылась от варварского влияния, в поисках внутренней гармонии.

 

Осколки Орды стали захолустным фронтиром для всего мира. Даже торговые потоки идут по открытым морям в обход этих мест. Степь на несколько веков превратилась в арену вялых столкновений соседних племен друг с другом. Время от времени в Тюркский мир забредали проповедующие турки и персы, алчущие покорности от местных правителей больше из соображений престижа, чем реальной политики. И тогда региональные конфликты окрашивались в блеклое прокси-противостояние Османской империи с Ираном.

Лишь русский интерес вернул тюркам надежду на лучшее будущее. Московская ганзейская компания добилась от Сейма разрешения вступить в переговоры с мусульманами по вопросу объединения волжской торговли под единым законом.

 

Орда раскололась. Старые мегаполисы все еще помнили золотые времена включенности в единую сеть с Европой. Но против них выступили консервативные слои населения и лидеры кланов, не желающих отказываться от скудных турецких подачек.
Потому, ганзейцы не получили реальной поддержки нигде, кроме одного места. Города, который своей свободой обязан польскому государству. Где устоялось республиканское правление. И который ближе всех оказался к соблазнам торговли с неверными - Касимова.
 

Спойлер

Купцы крепко вцепились в этот клочок противоречий, осталось лишь с усилием потянуть, чтобы статус-кво среди местных общин надломился.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

В Речи Посполитой живет и трудится талантливая и богатая женщина: Франциска Урсула Радзивилл - первая прославленная писательница в Польше и Белоруссии.

 

Спойлер

 

 

Орда сопротивлялась недолго. К касимовскому сепаратизму добавился астраханский и даже внешняя поддержка не удержала государство в целостности. С обоими мусульманскими городами Ганза вступила в тесный союз.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Но блажь продолжалась недолго.

Скоро выяснилось, что обещанная мусульманам свобода вероисповедания конфликтует с единством торговых законов. Дело в том, что Ислам довольно сильно отличается от христианства в отношении к бытовым обычаям.

Мусульмане называют свою религию последней. Но юность их веры невольно стала причиной их закрытости. Так, документы и священные тексты учителей Ислама дошли до нас в большой сохранности и относительной (по крайней мере на фоне христианства) непротиворечивости. Пророк Мухаммед оставил подробнейшие наставления в бытовой, духовной, политической жизни уммы, скрепив их своим безусловным авторитетом.

На практике это привело к тому, что большинство нарушений Законов Шариата носят сугубо внешний характер. Ислам, как и Иудаизм, накладывают на верующего большую поведенческую скованность в тысяче ритуалов. А ее крепкое и недвусмысленное обоснование в священных текстах мощно консервирует мусульман в старых традициях и огораживает их от внешнего влияния.

Христианство же не только ценит Придание наравне с Библией, но и скептически относится к собственным источникам, в силу их противоречивости. Существуют признанные Евангелия и не каноничные. Записи Святых Отцов в одном месте следуют истине, а в другом - их человеческим заблуждениям. И нет ни одного документа, где мы нашли бы прямую речь Иисуса о собственном духовном опыте, из-за чего над всем Христианством нависает цитата Булгакова: "Эти добрые люди, – заговорил арестант и, торопливо прибавив: – игемон, – продолжал: – ничему не учились и все перепутали, что я говорил. Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной."

Не найдя надежной опоры во внешних атрибутах веры, христиане сконцентрировались на осуждении мыслепреступлений, никогда не имевших в Исламе столь высокого значения. Но это открыло последователям Иисуса возможность многообразно модифицировать свой быт и идти в ногу со временем, не противопоставляя образ жизни канонам собственного духовного благочестия напрямую.

 

Торговая же политика, благотворительность, налоги, иерархия судей, юрисдикций, отношение к ростовщичеству - всюду вступают в противоречия с обычаями Шариата. Рассорив Касимов и Астрахань с единоверцами, новые союзники вскоре нарушили свое обещание и потребовали полной утраты влияния уммой.
 

Спойлер

Тем временем, Император снова расколол Европу войной. Римляне продолжают медленно перестраивать французское государство по собственному образцу и теперь, когда соперник в кризисе, момент выпал удачный. Не столько в защиту, сколько ради продления мук Франции, из опасения стать следующими, к войне присоединились британцы и итальянцы.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Алчность императорской семьи обернулась для Лужицы бедой. Против панов Пацев восстала силезская знать. Ягайло потянул за все возможные рычаги, чтобы добиться от Сейма хотя бы единичного вмешательства в дела соседа.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Религиозные трения в степях не сопровождаются этническими, как раньше. Прагматичные русские препятствуют католическим репрессиям и более охотно принимают в Речи Посполитой инородцев.
 

Спойлер

 

Ягайло Пац скончался от тягот военного похода и его семья осталась один на один с Лужицким кризисом при полном безразличии Сейма.
На трон избрали Станислава Габсбурга - типичного для Польши, слабого иноземного правителя на период внутренних преобразований.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Компутовые войска вернулись с севера и направились в самую гущу континентальных сражений.
 

Спойлер

 

Государственная слабость перекочевала из прошлой эпохи в нынешнюю. Монополия на насилие в Речи Посполитой очень слаба и каждый год военных тягот, каждая воспаленная дискуссия на Сейме то и дело оборачиваются локальными гражданскими противостояниями.
 

Спойлер

 

Испания - безусловный лидер Католического мира, добилась небывалого могущества. К своей бесконечной империи Трастамара сумели мирным путем присоединить Португалию, со всеми колониями. Иберийский полуостров уже готов был праздновать свое небывалое согласие, но против Толедо выступили небольшие анклавы протестантов в Нижних Землях. Монополизация американской торговли угрожает им удушением.
Испанцы обратились к Габсбургу за поддержкой. Но послание было составлено очень неумело: торжествующий дипломат не столько попросил, сколько потребовал у Императора следовать воле главного католического королевского дома.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Очередная стычка между христианами, разрыв отношений с Толедо и противоречия между Сеймом и Королем снова поставили Речь Посполитую в уязвимое положение. И его было, кому испытать.

Кровожадный Селим Османли, гроза и трепет неверных, уже в юности стал героем джихадистского похода своего отца. За прошедшие годы он похоронил родителя, вырезал всех своих конкурирующих за корону братьев и восстановил страну для будущего отмщения.
Ганзейское вмешательство против единоверцев в степях стало для султана красной тряпкой, а также отличным предлогом для удачной дипломатической миссии - союза с Ираном.

Обе Исламские империи объединились, чтобы защитить тюркский фронтир от вероломства захватчиков.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Кампания против Франции спешно завершена. Число погибших ужасает современников и идет на миллионы. А общая неэффективность славянских действий отразилась на катастрофическом соотношении потерь.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Враги Речи Посполитой снова неисчислимы. Снова Сейм трубит мобилизацию в русских селах. Снова шагают на запад сотни тысяч русских солдат.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Сицилия еще вчера сражалась с поляками, а теперь выступает с Императором общим фронтом. Стремление отобрать у Испании титул защитника Христианства перевесило все прочие мотивации.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Трастамара победили. Единство полуострова защищено силой оружия. Но что-то изменилось в умах.
 

Спойлер

 

Обе католические колониальные империи и раньше действовали в полном политическом согласии друг с другом. Но едва корона Португалии оказалась на испанской голове, в сознании людей по обе стороны Атлантики что-то щелкнуло и вместо патриотизма, народы мира охватил страх перед зарождающейся непросвещенной гегемонией Толедо.

Нельзя сказать, что популярность метрополии была высока в Америке раньше: Испания беззастенчиво использовала Новый Свет как сырьевой придаток, а сама добровольно стала таковым для Европы. Упрощение хозяйства привело к упадку образования, промышленности в стране, всепроникающей коррупции. Нормальной стала ситуация, когда лучшие люди Испании отправлялись обучаться за рубеж, а по возвращении, критиковали отсталые порядки на родине. Кроме того, медленные, не забитые английскими пиратами, Золотые и Серебряные флоты поддерживали информационную связанность между континентами очень условно. Если в колониях и зрело какое-то недовольство, то столица узнавала об этом с большим запозданием, если узнавала вообще.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Селим выпустил из Речи Посполитой много крови. Но, не желая быть пожранным русской стратегической глубиной, отступил чтобы выбить с Балкан сицилийцев.
 

Спойлер

 

Однако, это позволило славянам перевести дух и разбить экспедиционные войска персов. Габсбург, в свойственной его семье дипломатической манере, намекнул шаху, что Осман, должно быть, решил ослабить своего союзника чужими руками. Доброе слово и пистолет оказались убедительны: Иран вышел из войны.
 

Спойлер

 

Но Селим остался тверд в своих намерениях. Он один может выставить против христиан до полумиллиона воинов Аллаха.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Наконец, Селим лично вышел навстречу славянской контратаке. В его памяти всплывали заманчивые образы давних личных побед. Но возраст не пощадил его таланты, а Аллах наказал его гордыню. Решающего сражения султан не выдержал и озлобленные бесконечной бойней неверные снова хлынули в османские земли.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Новым унижением окончилась турецкая агрессия. Не извлек мудрости из поражений своего отца надменный Селим. Миллионы душ нашли покой в несправедливой войне, но за правое дело.
Великая Порта отступила на Балканах. Боснийцы, греки, венгры, валахи - оккупированный христианский мир мало-помалу высвобождается от вражеских цепей.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Тюркский фронтир стал сферой экспансии христиан. Однако, внутреннее сопротивление волжских городов велико и Ганза еще нескоро сможет надеяться на забвение своего предательства. В краткосрочной перспективе удалось задушить ордынский разбой на границах и, как следствие, работорговлю.
 

Спойлер

Испания, бесконечная империя, покусилась на большее, чем смогла переварить. Восстанию американцев столичные гранды не смогли противопоставить совершенно ничего и обе стороны Атлантики теперь будут с трудом искать новый путь в радикально переменившимся мире.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Европа с тревогой наблюдает, как из восточных краев мобилизация приводит сотни и сотни тысяч солдат. До сих пор Русь была тенью на горизонте, чем-то далеким и неясным. Потенциалом, который, вероятно, не раскроется в ближайшие сотни лет. Но теперь, особенно на фоне распада Испании, восточный сосед вызывает все большее возмущение в политической гравитации.  

 

Укрепляет подозрения успокоившийся Сейм. Переходное правление Станислава Габсбурга завершилось. Спустя век после падения Московского государства, потомки его правящей династии добились признания от бывших завоевателей.

Русь Посполитая получила своего царя. Добро пожаловать, Александр Годунов!
 

Спойлер

 

Изменено 25.02.2021, 19:47:07 пользователем Сарин

[Сарин 1,006]

 

Стерилизация

 

Речь Посполитая досталась Александру Каролю Годунову в процессе очередной трансформации. Магнатерия, некогда расколовшая шляхетское сословие, теперь сама переживает кризис единства.

Ганза повторила свой прежний исторический путь: число ее городов возросло настолько, что вышло за пределы малой социологической группы. Следствием этого стала утрата лигой функциональности. Формально, участники коалиции пользуются равными правами, но реальное положение дел таково, что коллегиальные органы шире 7-ми человек почти неспособны к горизонтальным договоренностям. Личный контакт лидеров друг с другом размывается и крупное собрание начинает дробиться на неформальные иерархии, подрывающие всякую возможность прежнего единства.

Славянские города теперь тяготеют не только к Новгороду, но и к Москве, Кракову, Киеву, заглядываются на Астрахань. Портовый Орешек на равных состоит в конкуренции с прусскими торговыми центрами. Неформальные союзы все чаще сталкиваются интересами внутри ганзейской сети и договариваются с большим трудом.
 

Спойлер

 

Хаотичный Сейм в очередной раз утратил способность к продуктивной деятельности и встал на охранительные позиции минимального государства.
 

Спойлер

 

Инициатива в римской двуглавой конфедерации снова осталась за немцами. А они переживают схожий процесс.
Император покровительствует Коллегии Курфюрстов. Подкупает их завоеваниями, покрывает преступления. Это стало весьма разумной тактикой, поскольку численность лидирующих княжеств, имперский G7 - оптимален для сохранности бесценной в здешних условиях управляемости.
Но в стратегическом смысле, ценой этого стал упадок прочих, более хаотичных сословий, составляющих большинство населения.

К счастью, Германия - не Польша. Есть в ней фигура, чей авторитет признан с Императором наравне - Папа Римский.

Мы привыкли считать церковь консервативной структурой по-умолчанию. Традиционалистские партии почти бездумно называют себя христианскими, а реформаторы ополчаются на попов, уже не рефлексируя о конкретной специфике их работы. Это верно, если речь идет о Православии или Протестантизме, следующих политике: "Раньше было лучше". Первые Апостольское наследие консервируют, а вторые - имитируют. С Католичеством же дело обстоит более сложно:

Бог пребывает в вечности, а потому неизменен. Не знает дефицитов, а потому не проявляет поведения, в человеческом смысле. Но мир людей - бренный, смертный, голодный до времени и ресурсов, неспособный быть Раем по самой своей природе, нуждается в адаптации духовных догматов под местные реалии. За этим и существует Церковь, совершенствуется ее Предание. Ее миссия - Проповедь, понятая через указанное мировоззрение, предполагает под собой аналитическую работу о том, как именно истина являет себя в текущей эпохе. А метод миссионерской деятельности - Учительство - побуждает клириков всегда держать руку на пульсе общества, занимать, где возможно, авторитетные позиции.
Здесь строгость деления на "за" и "против" реформ размывается. С одной стороны, в целях сохранности учительствующего положения, церковь может выступать на охранительных позициях. Но проповедническое призвание всегда содержит в себе рефлексию о верности избранного пути.

Так, например, почти противоестественной кажется историческая реакция католиков на Великую Французскую Революцию. Благодаря масонскому влиянию, во Франции началось кровавое выбивание церковников, которым вдохновлялись даже большевики. Это настроило Рим против Парижа и вплоть до Наполеона, который отменил гонения, Папа духовно возглавлял реакцию. Но что именно мы читаем в трудах "реакционеров"? Восхваление абсолютизма? Поношение Третьего сословия? О, нет. Ополчившись против методов революции, прокляв ее преступников, церковники оценили важность и привлекательность повестки мятежников. Идеи республиканства, равенства, братства были переосмыслены в свете Христианства и поставлены против тех, кто использовал эти слова как лозунги - без присущего им достоинства.
 

Спойлер

Прежде всего, немцев заботит сословное деление в их государствах. Общество, словно вечная няня, направляет судьбу человека с младенчества до смерти. Но разве хорошо провести в несамостоятельности и несвободе всю жизнь?..

Просвещение воспело идеал человека эмансипированного. Рационального, владеющего собой и, пусть не компетентного во всех сферах жизни, но хотя бы следующего своему здравому смыслу, а не бездумным ритуалам. Тексты этого времени - это гимны гражданской самости и ответственности. Не перед отцом, Богом или господином - но только лишь перед собой. Подобно тому, как ребенок взрослеет к собственному благу, нового человека авторы призывают взять жизнь из рук заботливой, но ограниченной и часто несправедливой системы.

Судьба многих просвещенцев - тому пример. Будучи людьми весьма одаренными, они нечасто достигали в обществе достойного положения. Их происхождение, место рождения, наследство часто были гораздо важнее в глазах приличной публики. Из-за чего видные философы, публицисты, судьи и журналисты оказывались в положении, чем-то сродни шутовскому: аристократия приглашала их в свои салоны за злой язык, правдорубство и полемический дар - больше ради развлечения, чем в целях действительного развития.

Но с каждым днем их речи будили гнев.

Грамотность в Европе растет повсеместно, а вместе с ней растет и внимание к печати со стороны не самых требовательных умов. Теперь переписка ученых мужей стала достоянием общественности. Птичий язык теологов и философов уступает место яркой публицистике. Пропаганда утратила славу изящного инструмента и стала продажной девкой в руках любого, кто предложит деньги за ее обольстительные услуги. В какой-то момент проповедники истины превратились в лидеров мнений: цитируемость лозунгов в народе и провокативных формулировок - в среде коллег, стали для ученого новыми мерилами авторитета.
 

Популярный болтун вызывает заслуженного философа на диспут и тот не может отказаться, во избежание позорного публичного поражения. Но вступление в дебаты - тоже проблема, поскольку уравнивает прежде несравнимый статус участников.

Кроме того, дискуссии на общественные темы стали перенимать черты простонародных развлечений. Словно на спортивные команды или любимых боевых петухов, публика заочно делит спорящих на противостоящие лагеря и партии. Поиски истины в таком диалоге уже отходят на второй план, согласие сторон даже порицается. Чем ярче, живее и непримиримее будет интеллектуальное соперничество, тем значительнее окажется театральный эффект. Тем больше выигрывают участники спора-спорта в среде своих сторонников и тем шире событие получит освещение в газетах. Спрос на плюрализм растет отнюдь не из благородной почвы.

Просвещение - эпоха невиданной популяризации знаний. Но также время глубокого упадка экспертизы.

К счастью, сословный гнет в Римской Конфедерации и Речи Посполитой не столь жесток, как в централизованных государствах. Правящими корпорациями здесь являются так называемые "имперские" и "сеймовые" сословия, то есть организации, доступ в которые проложен не только кровью.
Так, собственный герб талантливый человек мог получить за заслуги перед локальным Сеймиком. А учитывая малую его власть, подвиги претендента могли быть не так уж велики. Вольные города, по соображениям престижа, вели настоящую охоту за знаменитостями, предлагая им свои гражданства на выбор. Посольская изба и Рейхстаг функционировали как представительные органы власти, Сенат - как проводник олигархического влияния, а Имперские рыцари служили Императору лично и взывали к воинским доблестям.

Столкновение нового просвещенческого менталитета с традиционным не повлекло с собой ни полного паралича, ни кровавой бани. В поисках дальнейшего смягчения наследных сословных норм, Рейхстаг обратился за покровительством к Риму. В Вечном Городе был основан новый постоянный орган управления Империи - Вечный Совет. Здесь, в тени духовного авторитета, пораженные в правах сословия будут скрываться от проникнутой коррупцией дружбы Императора с Курфюрстами и добиваться справедливости.

 

Спойлер

 

Римская модель лидерства заслуживает особого внимания. Ведь для Иммануила Канта она была и образцом, и вызовом. Но понять общественное поведение личности невозможно без анализа ее природы. 

Человеческое сознание - это восприятие себя, даже собственного тела, как внешнего объекта. Самые базовые переживания, например, осознание собственной смертности, воспринимаются нами скорее как посторонние события, застрагивающие организм, но чудесным образом несвойственные душе. Наша идентичность призрачна, почти неуловима, трансцендентна опыту, а потому любые ее внешние проявления несут на себе печать чуждости.
 

В поисках самого себя, человеку очень легко ощутить себя в меньшинстве, поскольку локальные группы ближе к индивидуальности, чем сколько угодно могущественное, но отдаленное большинство. Даже составляя собой массу конформистов, люди склонны вычеркивать себя из массовки.

 

В политическом поведении это проявляется как склонность к эмансипации. Сепаратизм национальный, религиозный, сословный, городской, классовый, гендерный - нет конца и края столкновениям одних групп людей с другими, будто в нас, как в атомах, заложен различный потенциал. Люди восстают против всякой логической, экономической или политической целесообразности, требуют независимости даже от земной гравитации.
Едва способные в своей трансцендентности ощутить самих себя, мы с трудом заботимся о ближнем, до далеких и абстрактных соплеменников нам часто и дела нет. Пожалуй, самым парадоксальным примером такого естественного абсурда является доктрина обращения с ядерным оружием. Она, гласит, что ради суверенитета одного племени гипотетически допускается уничтожение всего человечества.

Кант делает логичный вывод: даже если мир окажется под управлением единой планетарной империи, это лишь перенесет межгосударственную анархию на уровень гражданских столкновений. А потому, во имя сохранности покоя, нужно предоставить народам возможность дробиться на группы бескровно, отстаивая свои интересы часто в бессмысленном, но мирном процессе. Формой такового он счел конфедеративное объединение малых республик друг с другом.

Но анархия - и идея, и метод. Отделившись от ближнего юридически, человек может пойти по пути демонизации соседа, наращивая потенциал для будущей войны. Первые выстрелы ее раздаются, как водится, из глушителя.
Шпионаж деструктивен по самой своей природе. Он не только информирует соседние народы о состоянии боевой готовности друг друга, но и представляет эти сведения в параноидальном ключе, провоцируя гонку вооружений и ловушку Фукитида. А когда ружья снабжены деньгами, вокруг потенциального конфликта разрастаются лоббистские группы: ВПК, банкиры, политики. Конфликт становится привлекательным.
Кроме того, процедура незаконной разведки представляет собой легализованный криминал, что по-умолчанию ставит соседние государства в положение преступников друг относительно друга.

Каждый шаг развития конфликта, каждый день работы разведки делают процесс все менее способным к разрядке. Соблазны, домыслы и обвинения копятся с обеих сторон, превращая ранее несправедливую войну во вполне законную. Прервать замкнутый круг насилия нужно в корне - через ограничение шпионажа и стерилизацию самой потенции к войне на каждом уровне.

Разведка кормится анархией и международным бесправием, потому открыто декларируемые, ясные и общие духовные ценности - единственный способ ее унять. Образ католического Рима здесь совершенно положителен: Папа никогда не имел военной силы, чтобы подкрепить свое влияние репрессивными мерами. Но это же бессилие побуждало клир прислушиваться к пастве, чтобы в кризисный момент оказать на нее харизматическое воздействие.

 

Речь Посполитая не входит в Римскую конфедерацию полноценно, но с последней реформой попала под возросшее влияние ее духовного центра. Как в старые времена, Папа Римский теперь является заступником за народ перед Императором.
 

Спойлер

 

Вечный Совет существенно повысил принудительную силу имперских законов, формализовал и унифицировал отношения между сословиями. Но в этот поворот совершенно не вписались протестанты. До сих пор они окапывались, пользуясь слабостями децентрализации, но теперь снова оказались в роли самого нетерпимого для соседей чужака.

 

Спойлер

 

Ослабление разведки подкашивает всю лестницу милитаризации. Не владея проповедью, чиновники не могут назначить для нации врага. Не имея консенсуса по поводу противника, встречает сопротивление шпионаж. Недостаток информации отбивает у генералитета охоту воевать в незнакомых болотах, а также затрудняет мобилизацию собственных сил. Низкое качество аргументации не находит отзыва в умах прагматичной олигархии - спонсора любой войны.

Сейм не дал согласия на использование Компутовых войск. Послушные Курфюрсты справляются своими силами.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Тем временем, казаки все глубже проникают в Сибирь. Чем дальше на восток, тем пространство шире и безнадежнее. Здесь как нигде хорошо понимаешь суть фразы, произнесенной Шарлем де Голлем по другому поводу: "....страна великого будущего. И такой она останется вечно."

Томск - жалкий и провинциальный городок, взяли в Ганзу скорее с намерением воспрепятствовать здесь влиянию Короля, чем из коммерческих соображений.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Трент - место перерождения Католической церкви, получил привилегии Вольного города. Ключевой для торговли в Ла-Манше Амстердам тоже узаконил свой статус.
 

Спойлер

 

Внутренняя лихорадка в Империи мало-помалу успокаивается. Но обострение идейных позиций усилило напряжение на границах. В Скандинавии и Франции уже давно царит двоевластие, где имперские структуры конкурируют с национальными. Теперь же расслаивается и общая сословная этика.
Курфюрсты снова утверждают на окраинах римские порядки. Против них впервые выступила Британия: островитяне, уверовавшие в баланс сил, всегда противятся любым формам европейской консолидации.

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Война и нестабильность - плохой рецепт для экономического процветания. Хотя Сейм все реже применяет свои войска, формальное одобрение Императора делает Польшу участником трансформационных процессов далеко за пределами собственных границ. Речь Посполитая в Империи все больше воспринимается как жандарм, а не партнер.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Новый королевский дом для Франции не стал удачнее прежнего. Само существование единой страны по соседству с Империей едва возможно: Курфюрсты твердо намерены подменить собой национальные столицы.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Но покоя безразмерной стране не видать. 

 

Подавление мусульман в городах степняков посеяло семена раздора. Формально, вассальные общества крестились и включились в ганзейский товарооборот. Но на деле, в поселениях действовало активное исламское интернациональное подполье, саботировавшее установленные связи.

Годы мира были использованы ими для подготовки к войне.
 

Спойлер

 

Сегодня распространено мнение, что достойным подражания образцом государственности является Швейцария. Мол, горная и нищая страна, смогла не только добиться процветания и свободы, но и беспрецедентного дипломатического нейтралитета в неспокойной Европе. Но приписывание успехов страны ее усилиям - иллюзия, порожденная философией социального конструктивизма.

За скобками остается то, что мы воспринимаем как данность: мир вокруг Швейцарии объединен общим этическим наследием. Да, европейцы регулярно сражаются друг с другом по самым разным причинам, но едва ли они в действительности когда-либо ощущали себя частью разных миров. Война в таком случае воспринимается как способ ремонта общественного порядка, а не проявление анархии.

Но было и иное время. В самые страшные годы Реформации этическое единство соседей вокруг Альпийской республики временно распалось и именно тогда Швейцария обрела свою славу крупного поставщика наемников. Бедность, насилие, борьба враждующих кантонов, установление диктатуры Кальвина - внезапно горцы оказались в условиях того же быта, в котором веками существует Кавказ.

В одном случае, мы видим благодатные условия международной этической унификации, в другом - баланс сил в духе realpolitik. Цветущие горы, с развитой финансовой отраслью, промышленностью и правом. И горы нищие, где сельский быт сочетается с интернетом, а политика формируется поставками оружия и террористических групп со стороны непримиримых соседей.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Тем временем, на Балтике и в Крыму Речь Посполитая впервые спустила на воду свои военные корабли. Они дешевы, плохо оснащены, команды неопытны. Потому, их функционал ограничен береговым патрулированием. На общем фоне выделяется только флагман "Черная Мадонна", названный по имени святой, ставшей в стране общепочитаемой.
 

Спойлер

 

 

Горцы сражаются отчаянно и успешно. Но их численность мала, а экономика в разы слабее имперской.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Наконец, Тимурид уступил. Годунов не только добился подчинения от степных городов, но и занял важнейшие оборонительные рубежи. Речь Посполитая оперлась на Дагестан и Абхазию, превратив Кавказ в мощнейший бастион.
 

Спойлер

 

Вечный мир - дитя очень сложного компромисса. Он требует духовного единства, опоры на естественное право (исключающее опасное господство земного авторитета какой-либо организации), но вместе с тем - стерилизации потенции национального могущества, которое позволяло бы унификацию удержать.
Действительно, если мыслить о политике в категориях Современности, где ее демонстрируют как детище партий, программ и манипуляций, это кажется невыполнимым. Но в реальности, республикой правит традиция, перед которой отдельные усилия и надежды людей довольно малозначительны. Порой, эта ситуация парадоксальна.

Священная Римская Империя была гораздо крупнее, чем объединившийся Германский рейх. Но за почти тысячу лет своего существования не внушила своим соседям и десятой доли того ужаса, какой призвало государство Бисмарка. За столетия так называемой "феодальной раздробленности", после нашествий чумы и ужасающе кровавой 30-ти летней войны, не настигла их культурная катастрофа, последовавшая за прусским доминированием. Империя одновременно имела влияние в богатой Голландии, ганзейском Любеке, прекрасной Северной Италии, но никому была не в состоянии навязать экономический диктат: а потому соседи этого гиганта не питали к нему той враждебности, какую, например, встречает в своем регионе Китай.

Стерилизация своей государственной потенции, выученная и намеренно укорененная слабость оказались для Германии рецептом подлинного успеха.

Чтобы снизить возможности государства к войне, Кант предложил ограничить его влияние в финансовом секторе. Армия не в состоянии себя кормить, а потому зависит от доверия и дружелюбия кредиторов.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Нидерланды так и не нашли национального единства, а кальвинистские общины разорены. На место им приходят нормы обновленного сословного порядка. Провинции голландцев, одна за другой, получают привилегии Вольных городов.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Русский Император оставил спорное наследие. Само вошествие Годунова на трон было проблемой, ведь Русь не входит в Империю в качестве полноценного княжества и странно, что выходец с востока ее возглавил.
Чем стала Речь Посполитая для Рима? Союзником? Соседом? Составной частью? Колонией? Или, может, единые славянские земли стали какой-то новой формой имперского сословия?..
Кажется, сам поиск ответа рискует развеять некую магию их устоявшегося за века симбиоза.

Так или иначе, римлянам русский царь послужил лучше, чем собственным подданным. В то время как имперские сословия укрепились институционально, сеймовые лишь углубились в кризисе.

Сейм протестно проголосовал за Габсбурга, лишь бы не допустить к короне нового восточного царя. Но правление Станислава было сразу омрачено восстанием недовольной иноземцем шляхты и блокадой полномочий.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Священная Римская Империя все глубже усваивает новые правила игры. Папа снова осудил наемничество. Однако, запретить его у епископа пороху не хватило. Тогда своего коллегу поддержал Император. Рейхстаг попытался зарегулировать рынок частного насилия лицензированием. Теперь Ландскнехты признаны в Империи как официальная частная армия. Наемников обязали регистрироваться, платить налог и вести военные действия с признанием существующих конвенций в отношении военнопленных, раненых и мирных жителей.
 

Спойлер

 

 

Ганза вернулась в свой исторический порт. Готландский город Висбю издревле был важной остановкой для русского и немецкого купечества, а теперь стал Вольным городом.
 

Спойлер

 

Царствие Габсбурга вышло коротким. С подачи польской оппозиции, Сейм крепко разругался с Веной, вплоть до разрыва отношений. Станислав прожил после этого недолго, умерев подозрительно рано и слишком вовремя для своих врагов.
Его сменил француз - Август Верьер. 
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Но изоляция в собственной стране не слишком озаботила государя. Амбиции выходца из Шампани лежали на западе, в родовом домене. Семья Анжу, по чьей протекции Август принял корону, глубоко заинтересовалась вторжением во Францию. Череда поражений поставила конкурирующее королевство на грань исчезновения. 

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Едва ли происходящее можно назвать войной. Скорее уж столкновением на границах.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

Наследие Франкской империи вернулось домой. На руинах национальной государственности немцы основали новый европейский порядок. Евразийская равнина, от Тихого океана до Атлантического, объединилась в своей государственной слабости.

Просвещенные народы учатся жить нигде прежде не виданным, римским образом: без границ, проходящих по рекам, полям и соседним улицам. Но с огромным количеством цензов, налагаемых профессией, гражданством, правовым статусом и личными предпочтениями.

Свобода здесь достигается лишь ценой принятия на себя обязательств. А мир - через стерилизацию опасных амбиций.
 

Спойлер

***
Очень скоро римский мир постигнут великие испытания. Далеко за океаном, в Америке, набирает популярность собственная версия Просвещения.
 

Спойлер

А к горам Кавказа стягиваются миллионные армии объединенных исламских империй...
 

Спойлер

 

Изменено 04.03.2021, 20:12:10 пользователем Сарин

[Сарин 1,006]

 

Суверенизация

 

Тревожные вести о бесчисленных воинствах, стягивающихся к Кавказу, снова объединили Христианский мир.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Интерес Тимуридов к событиям в Средней Азии понятен: влиятельная в Исламском мире семья заняла здесь многие лидерские места.

 

Спойлер

 

Спойлер

Джихадисты могучи, но и задача перед ними стоит незаурядная. Штурм укрепленного крепостями Кавказа - совсем не та операция, которую хотел бы возглавлять хоть кто-либо из полководцев.

 

Спойлер

 

Трепет прокатился по солдатским рядам, весть о такой масштабной резне скрыть не удалось. Император Август Верьер убедил Сейм дать Церкви полный карт-бланш на поднятие боевого духа. В оборонительной политике Речь Посполитая едина с Европой еще больше, чем в любой другой сфере.
 

Спойлер

Капелланская пропаганда сделала свое дело и в горах удалось добиться нескольких побед.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

А вот на юге ситуация более тревожная. Европейцы не столь боеспособны и не ведут достаточно эффективной военной политики. К тому же, Османы бросили сюда сотни и сотни тысяч воинов Аллаха.
 

Сам наследный принц Эльвенд ведет армии своего отца. Но, внезапно, это стало проблемой: полководцы опасались докладывать ему о провалах на растянувшемся фронте, что сделало и без того почти неуправляемую полумиллионную битву совершенно хаотичной. В два раза уступающие числом немцы отбросили врага, но страшной ценой.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Изможденные славяне отступили, скрывшись за крепостями Дербента. Но восстанавливаться нужно быстро: шах стягивает сотни тысяч своих подданных.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спешно французский Император Август собирает уцелевших ветеранов в решающий бой. Падет Дербент - падет Кавказ и уже ничто не удержит врага от наступления на степные равнины. Восстановленное стотысячное Компутовое войско вступило в бой, сперва казавшийся равным.
Но по горным ущельям персы все шли и шли. Тысяча за тысячей, пока не стало их в два раза больше и со свежими силами. Ситуация все ухудшалась, но упрямый Верьер отказывался отступать, выпуская войну из рук. Это решение стало для него фатальным. В пылу схватки встретил государь свой конец и едва живые христиане бросились прочь...
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Англичанин - Владислав Ланкастер - на троне оказался почти случайно: патриотичные римские князья не спешили покидать свои народы в разгар войны. Тем более, что тяжелые поражения давались им психологически более тяжело. Пусть основная масса потерь лежала на Речи Посполитой, цена отдельной человеческой жизни для небольших княжеств Империи была выше. Покинуть страну в дни, когда на границах ведутся миллионные схватки - шаг, недалекий от предательства.
 

Спойлер

 

Кавказ потерян, Балканы под угрозой. Штаб срочно искал меры, чтобы вернуть инициативу в войне. Решено было вспомнить старую тактику: устроить рейд на Константинополь по короткому болгарскому коридору. Затея действительно удалась и некоторое число турок удалось оттянуть на защиту столицы. Однако, последствия этой победы оказались призрачными: в век, когда артиллерия царствует на поле боя, даже самые могучие крепости становятся хрупки.
 

Спойлер

 

Идеалы римской версии Просвещения постепенно разнятся со славянской.

Конфедерация стремительно сокращает численность и финансирование войск, отказывается от идеи шпионажа в отношении соседей. Это стремительно превращает ее скорее в организацию коллективной обороны, чем в полноценный военный блок, способный в том числе и к атаке.

Речь Посполитая, ведущая экспансию в сторону мусульман, а также главная защитница Европы, роскоши демилитаризации позволить себе не может. Сейм ответил отказом на все надежды западных советников ограничить кредитование армии.

 

Спойлер

 

Несмотря на войну, европейцев консервативность Сейма не обрадовала. В надежде рано или поздно обратить соседа к своему образцу, римские и церковные НКО добились усиления своего присутствия в столице.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Популярность войны в Европе упала ниже плинтуса. Не смотря на увещевания Императора, римляне один за другим складывают оружие. Кантианская Конфедерация все меньше страдает хищническими позывами, а потому, отразив нападение, не склонна атаковать в ответ даже ради мести.
 

Спойлер

 

Речь Посполитая осталась одна. К счастью, море пролитой крови не вдохновило и мусульман. После Астраханской резни джихадисты отступили и желания снова прыгать на враждебный Дербент по ту сторону гор не нашлось. А ведь мало того, что его нужно взять: тысячекилометровые пустоши Восточной Европы сами по себе требуют огромных жертв, чтобы поддерживать здесь оккупацию.

Славяне же напротив - очень убедительно изобразили из себя отморозков, готовых положить в сырую землю еще миллион человек, а то и два. Зная пассионарность Сейма, южане поверили - эти могут.

Спустя еще несколько месяцев, Император навязал мир на своих условиях: Халифат заплатит репарации и прекратит враждебный военный альянс между своими участниками.
 

Спойлер

 

Победа в Кавказской войне определила судьбу Касимова и Астрахани: оба союзника вошли полноценно в состав Речи Посполитой. Интеграции возмутились недавно прибывшие в регион калмыки. Но Компутовые войска, возвращающиеся с войны и все еще злые, безжалостно пресекли все попытки сепаратизма.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Дебаты на Сейме по поводу кредитования армии оставили свои последствия в виде лучшей осведомленности правительства об экономике. Паны озаботились накопившейся инфляцией и надеются, что меры против нее помогут хозяйству восстановиться.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Размышляя об эпохе колонизации, мы часто вспоминаем о европейской экспансии в окружающий мир, но реже задумываемся об обратном влиянии. Чувство превосходства соблазнило европейский ум.

Золото Нового Света возвело на престолы морских империй Абсолютистскую власть. А путешествие за океан, далеко от старых европейских структур, подарило нам расизм - социальную стратификацию на основании внешнего вида.
В Римской Европе сословный порядок мутировал в сторону профессиональных объединений, а в предреволюционной Мексике, не знающей древнего и могучего местного самоуправления  - в кастовую систему. Высшие посты в государстве наследным образом заняли прямые выходцы из Испании (и их потомки), региональные элиты и купечество стали уделом креолов - жителей смешанных кровей, а туземцы, даже совершенно неотличимые теперь от своих господ в быту, оказались обречены влачить жалкое существование при отсутствии социальных лифтов. 

Невероятное могущество, какое технический прогресс принес европейцам в колониях, породил механистическую картину мира, где по образцу самых примитивных и наивных - естественных наук попытались организовать все остальные. На долгое время просвещенные ученые забудут, что основа научного метода - его интеллектуальная простота. Ограниченность, позволяющая, в интересах практики, вынести за скобки наиболее сложные вопросы о природе мира, человека и мышления. Зато, чтобы восполнить этот недостаток, родился Сциентизм - идеология всемогущества естественно-научного метода, культурный феномен, отражающий амбиции примитивных дисциплин, но глубоко наивный. Это стало началом гуманитарной катастрофы, деградации в целых отраслях знаний, от последствий которой мы не оправились по сей день.

Превращение Европы в мастерскую мира вознесло значение промышленности на очень высокий уровень. Сперва это принесло невероятное богатство. Но общий упадок гуманитарного знания способствовал развитию национальных государств: примитивных, способных к быстрой и широкой мобилизации, почти дефективных в поддержании правового порядка за пределами своих границ. Международная анархия таким образом усилилась и экономическое отставание из просто нежелательного, превратилось в пролог к гибели страны, в случае очередной войны. Это породило невиданный никогда прежде ментальный сдвиг: люди стали осмысляться как придаток ВВП.
Все еще наивный марксизм прямо называет род человеческий "производительными силами". Либерализм же даже не пытается задаваться вопросом о том, что есть такое защищаемая им личность, но подробно и в нюансах обсуждает собственность, мотивации и рыночные стимулы. Левые и правые едины в своем экономикоцентрическом взгляде на мир. Не было еще в истории человечества эпохи, когда бы вопрос о достоинстве, состоятельности, успешности личности настолько грубо упирался бы в уровень ее достатка.

 

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Разница в государственной трансформации двух соседних Конфедераций углубляет рознь. Сама того не осознавая, Речь Посполитая находится в союзе с Империей по протестантской модели - пользуясь возможностями децентрализации. Но с тех пор, как римляне духовно объединились и перестали воевать друг с другом, непохожий друг вызывает все больше подозрений.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Растущие разногласия обострились на фоне новой войны: Австрия вторглась в Швейцарию. Император однажды выстрадал унижение, выпустив эту страну из состава Империи и с тех пор считалось, что Альпийская республика в некотором смысле защищена авторитетом этого инцидента. Кроме того, несогласованное расширение границ уже давно не практиковалось Курфюрстами и мысль об их самостоятельности для Воли была весьма неприятна.
 

Спойлер

 

Недовольство соседом растет в Речи Посполитой по-особому. Против самого влиятельного кандидата на трон, Витовта Верьера, созрел заговор, закончившийся его смертью в ходе подозрительного несчастного случая. Злые языки утверждают, что такова реакция польских патриотов на вероятное продолжение политики Августа Верьера, Императора, провозгласившего между римлянами вечный мир.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Сейм добился некоторого роста экономики и снова выразил готовность к завоеваниям. У соседней Орды славяне вознамерились отнять Астрахань.
 

Спойлер

 

Длительная работа Вечного Совета принесла свои плоды. Прежде подавленные имперские сословия обрели равный голос с Курфюрстами. Разумеется, первые выгоды извлекли Вольные ганзейские города. Они вносят неоценимый вклад в техническое и экономическое развитие Речи Посполитой, а потому росту их влияния Император противится мало.

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Долго колебался Владислав. Позволить Вене завоевать Альпы, значит допустить среди Курфюрстов явного лидера, к тому же, проявившего опасную самостоятельность. Но и явным образом защищать Швейцарию он тоже не мог, ведь такова цена за выход из Конфедерации. Амбициозный англичанин решил и яблочко съесть, и зад не ободрать - пострадать от своих действий должны обе стороны конфликта.

Прикрываясь заботой о христианском народе и интересами сохранения Вечного Мира, Император вторгся в горы.
 

Спойлер

 

Пока немцы соображают, что им по этому поводу думать, государь уже направил Курфюрстов в Скандинавию - присоединять к Риму последнее суверенное государство полуострова.
 

Спойлер

 

Сейм так и не дал согласие на участие Компутовых войск в операциях римлян. Потому, они были озадачены намеченным вторжением в степь.
 

Спойлер

 

Недобрый знак. Император Ланкастер был убит тяжелой раной, полученной в бою с ногайским ханом.
 

Спойлер

 

Провозглашение Императором немца-Фердинанда отметилось восстанием шляхты, недовольной утраченным лидерством и столь же скептическим отношением Сейма.

 

Спойлер

 

Покорив Швейцарию, Империя открыла ящик Пандоры, теперь путь эскалации уже не повернуть вспять. Вслед за политическим подчинением, римляне потребовали и религиозной унии.

 

Спойлер

 

Спойлер

 

На востоке же царит бардак. Да, против славян теперь не стоит Халифат. Но и на их стороне нет Кавказа. Раскованный равнинами противник истощает маневрами и несет во все стороны разбой.
 

Спойлер

 

Революция в Мексике захлебнулась. В поражение американской версии Просвещения сильно вложились римские интеллектуалы.

Во-первых, они подчеркнули противоречие между демократией и свободным рынком. Идея гражданской автономии человека, его свободы и права своим здравым смыслом избирать власть, зиждется на представлении о его рациональности. Однако, рынок иррационален по самой своей природе. Экономический успех не приносит хорошо прописанный бизнес-план, нередко это плод удачи, хорошей рекламы или причудливого изменения предпочтений потребителей.
Потому, демократические институты публичной политики, следующие принципам рационализма, обречены на борьбу с рыночной стихией, ведь сами принципы их работы заставляют составлять и выполнять политические программы-регуляции, а также слепо верить в то, что общество управляемо не стихией, а благой волей его представителей.

Во-вторых, древние европейские сословные организации напомнили своим заокеанским коллегам о подлинной природе политики. Она далека от менеджмента и вовсе не преследует цели обогащения народа. Ее природа и целеполагание состоят в формировании солидарности между людьми. И в этом смысле она также иррациональна, поскольку единство далеко не всегда бывает коммерчески выгодным. Всю свою длинную историю римские структуры власти и их наследники воспринимали общественную работу как статью расходов казны, а не способ организовать ее эффективное пополнение.
Потому, путь в государственную политику пролегал вовсе не через карманы олигархии, а благодаря семейной биографии, где труду на благо общества уделялось наибольшее внимание. Выбирая власть, горожане знали поименно тех, кто за них воевал, кто возводил мосты, на чьи деньги возведена публичная библиотека. Там, где правит наследие, нет места анонимной государственности, слабеют безымянные тени за троном, столь привычные нам в день сегодняшний.
Идею демократии вытеснила республиканская мысль, где субъектом стал не гражданин, а организация - подлинная единица политической деятельности. Наследность и солидарность заняли место идолов представительности и эффективности. Власть субсидиарная, поликратическая, экономический дистрибутизм стали новыми ориентирами.
 

И, наконец, рухнул Сциентизм. Уцелевшая католическая культура обнажила подлинное положение естественных наук как части натур-философии, в составе Тривиума и Квадривиума.
Прежде всего, церковники подчеркнули слабости естественно-научного метода. Так, например, наука опирается на множество явлений, не наблюдаемых при помощи опыта: мы пользуемся математикой, знаем об экваторе и земной оси. Эти явления совершенно умозрительны, но вместе с тем объективны - не являются порождением разума, но действуют в согласии со вполне ясными физическими законами.
Кроме того, наука - это комплекс символических описаний. Ведь формулировка закономерности в книге не тождественна ей самой. Законы природы присущи самим вещам, однако, чтобы орудовать ими, человек вынужден представлять их в фигурах речи и мысли. Это означает, что в самой своей основе позитивизм опирается не на факты, но лишь на их интерпретацию.

 

 

Спойлер

 

Однако, кое-какие элементы его сохранились. Просвещенцы всех видов объединились в своей надменности против народных представлений о магии, колдовстве и даже христианские чудеса стали пониматься ими скорее иносказательно. В Мексике против примитивных обычаев распространились старые-добрые погромы, а в дисциплинированной Римской Европе Папа вдохновил этими идеями обновленную Инквизицию.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Война с ногайцами обернулась настоящей катастрофой. Конфликт давно вышел из-под всякого контроля и орды врагов неуправляемо грабят всю страну. Само собой, популярность Императора на этом фоне посыпалась и к враждебным осадам добавились еще и внутренние восстания.
 

Спойлер

 

Сжав тестикулы в кулак, славяне все-таки расширили свои армии и провели хорошо организованную кампанию по оккупации ордынских земель. Ногайцы сдались.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Раздел Швейцарии лишь повысил и без того немалое напряжение между Императором и Австрией. Но традиционным способом противоречия уже не разрешить: прямой войне препятствует Вечный Мир. Тогда Фердинанд пошел на подлость: атаке подверглась союзная Габсбургам Мантуя.
Столь очевидное нарушение римских протоколов возмутило весь Рейхстаг, Папу и Вечный Совет. Уж от государя-то саботажа собственных законов совсем не ждали. Но пока говорят пушки, законодатели скромно молчат.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Между тем, страну потрясло странное событие. Большую популярность в народе снискала Агафья Горка - женщина простонародного происхождения, каким-то чудом проявившая недюжинный военно-стратегический дар. Неграмотная, не знающая ни нравов, ни приличий, она ведет активную проповедь о своем божественном избрании ради спасения Речи Посполитой от внешних и внутренних врагов.
 

Спойлер

 

Сопротивление Австрии со скандалом преодолено. Вена потеряла контроль над многими западными владениями.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Однако, часть повышенного налога ушла на прямые имперские нужды: в Дитмаршене построили Кильский канал.
 

Спойлер

 

Испания переживает новый расцвет. Страна присоединила к себе вассальную Португальскую империю, благодаря чему восстановила свое могущество, пошатнувшееся после восстаний в Новом Свете.
 

Спойлер

Последствия объединения полуострова отразились во всем мире. Адмиралы непобедимой испанской Армады объявили весь Мировой океан сферой своего влияния. Теперь всякое военное судно, желающее покинуть порт, обязуется согласовать свою миссию с Толедо.
 

Спойлер

 

Когда Фердинанд скончался, недовольство имперских сословий достигло своего пика. Их длительная, малозаметная, но методичная работа обернулась резким протестом против попытки Курфюрстов короновать очередного восточного царя. Ганза, Папа и Рейхстаг заставили рассорившуюся Коллегию с собой считаться. Речь Посполитая лишилась статуса лидера Империи.
 

Спойлер

 

Давным-давно между Конфедерациями не было настолько системно укорененного отторжения. С обеих сторон негласно начался процесс Суверенизации - мирного ослабления старых наднациональных связей, в интересах сохранности собственных институтов власти.

В Речи Посполитой завязался диалог о том, в каком статусе Республика должна продолжить свой альянс с кантианским Римским Союзом. Нужен ли полный разрыв отношений или стоит ограничиться символическими мерами?...
Решающий голос был у Польши - региона-княжества, непосредственно входящего в Империю. Шляхта вынесла роковой приговор: поляки с протестом заявили о сецессии.

Лишь автономный от всех юрисдикций и по совместительству столичный город Воля выразил резкое несогласие. Хотя большинство его населения было славянским, он никогда не принадлежал Империи в границах того же договора, что Варшава с Краковом. Здесь римские институты сохранились в полной мере, удержав две великие части Христианского мира от полного разлада. Путь их будет отличным, хоть и сохранит поверхностную связанность.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Изменено 11.03.2021, 11:59:00 пользователем Сарин

[Сарин 1,006]

 

Столкновение цивилизаций

 

 

Священная Римская Империя избрала себе венгерского Императора. Но могут ли Восточная и Западная Европы в действительности позволить себе развод?...

За века совместных военных кампаний, глубина взаимосвязей между правительством Речи Посполитой и Курфюрстами стала носить во многом неформальный характер. Генералитет, привыкший кочевать между немецкими и славянскими столицами, всюду имел собственность и родственные связи.
Крепко сцеплены Ганзой промышленные цепочки: после крушения американского колониализма, евразийские глубины стали главным источником для Европы металлов, дерева, снастей - военного сырья.
 

Спойлер

 

В обстоятельствах Вечного Мира эти узы кажутся не слишком значимыми и здесь Воля сама поймала себя в ловушку. Республика не решилась сковать себя столь суровым имперским законом и потому осталась изгоем среди европейцев. Но реальная политика все же взяла свое.

Для Александра де Дрё, новоизбранного Короля Речи Посполитой, сохранившиеся рычаги влияния стали великим соблазном доказать Вечному Совету свою незаменимость.
Проигнорировав протесты Императора Хуньяди, Воля снова разожгла в центре мирной Европы пламя войны. К ужасу Будапешта, Коллегия предпочла лоббистские связи официальной иерархии.
 

Спойлер

Для бретонца это был прежде всего способ заявить о себе. Речь Посполитая не двинула свои армии против бывших союзников, рискуя из защитников обрести славу угрозы с Востока. Сама за себя должна сказать власть стравить немцев друг с другом.

К тому же, Компутовым войскам было, чем заняться. Армии славян окружили Ногайскую Орду, с твердым намерением провести против нее вторую, более организованную кампанию. Опыт научил их здраво оценивать угрозу даже от самого жалкого врага.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

С готовым к равнинной войне соседом ногаец сделать ничего не смог. Методично и жестко осадив Орду со всех сторон, Речь Посполитая затребовала себе значительной части завоеванной степной страны.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Но больше всего де Дрё нажил врагов в Исламском мире. Прежде разделенный Халифат вновь объединился против страшного соседа, с еще большим числом участников.
 

Спойлер

 

Война в Европе закончилась восстановлением целостности католической Швейцарии.
Но дипломатические последствия ее куда значительнее. В военном отношении Империя зависит от Речи Посполитой и это факт, который может как защитить Вечный Мир, так и разрушить его. Не интегрировав в свою систему восточного соседа, Кантианский Союз обречен страдать от неразрешимости своей дилеммы безопасности. Но и отдать Воле имперскую корону, значит предать циничному забвению все те добрые начинания, которые позволили римлянам избавиться от хищнических устремлений друг к другу.

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Коллегия Курфюрстов предала Империю ради старых коррупционных связей. Сейм нашел в этом ниточку, за которую с силой потянул, издав в интересах союзников целый пакет законов о свободе торговли со Священной Римской Империей.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Обнаружилась в Республике и идеологическая привлекательность. Общая римская культурная политика закономерно удушила в Империи часть свобод. Пользуясь этим, славянские столицы начали привлекать западных интеллектуалов как города с относительно высоким уровнем жизни, но где власть Рима над умами не столь крепка. И к тому же, здесь можно было проникнуться экзотикой православия и евразийского быта инородцев.

 

Спойлер

 

Международная повестка Сейма ознаменовалась значительной победой: против Халифата на союз согласились Мамлюки.
 

Спойлер

 

Главное свое решение Сейм оставил напоследок. Проникшись возросшим патриотическим духом, шляхтичи решили, что не к лицу их страну представлять иноземцу. Бретонец досрочно сложил с себя полномочия, а корону примерил пан Зигмунд Любеч.

 

Спойлер

 

Венгерский Император скончался, но Вечный Совет не поддался на шантаж и оставил корону за его наследником.
 

Спойлер

 

Тем временем, мир переживает большое потрясение. О своей гегемонии сообщил миру Китай. Поднебесная предостерегла колонизаторов от вмешательства в дела Юго-Восточной Азии, выставив гарантом своей зоны влияния миллионную армию.
 

Спойлер

 

Появление на карте мира новой амбициозной силы не прошло даром. Японцы воспользовались декларацией Пекина и отняли у Испании Курильские острова. Толедо не успел вовремя среагировать на события в отдаленной части мира, чем подорвал свой талассократический статус.
Вторая Испанская Колониальная Империя обнажила свою уязвимость и немедленно затрещала по швам. Новое поколение американских держав вступило в схватку за независимость от метрополии.
 

Спойлер

 

Пекин тоже не смог надувать щеки хоть сколько-то продолжительное время. Первый же неурожай нанес фатальный удар по амбициям военной верхушки Поднебесной. Впрочем, некоторые послы подозревают, что такова была хитрая дипломатическая игра Дракона, успешно разрушившая авторитет главной колониальной империи Запада.
 

Спойлер

 

Император Иштван Хуньяди успешно обратил унижение своего положения Речью Посполитой себе на пользу. Главной угрозой Вечному Миру государь назвал старую коррупцию, разложившую Коллегию Курфюрстов. При Вечном Совете была сформирована комиссия по расследованию добросовестности ненадежных выборщиков. Кроме того, Будапешт назначил новых, верных себе князей - Валахию и Утрехт.
 

Спойлер

 

Оптимисты ошиблись в Китае. То, что казалось им мудрой и коварной дипломатической игрой, действительно было попыткой Пекина стать Теллурократией. В погоне за своими амбициями, Поднебесная не сдалась перед неурожаем. Устрашив по-случайности Испанию, Дракон разглядел угрозу своему авторитету со стороны второй колониальной державы региона - Речи Посполитой.

В русскую Сибирь вторглись бесчисленные желтые воинства.

 

Спойлер

 

Мудрость Императора Иштвана встретила тяжелое испытание. Речь Посполитая, бывший враг и нынешний конкурент, нуждается в помощи римлян. На кону теперь не просто национальная гордость, но и судьба обеих конфедераций.

Трудно сказать, что за голос возобладал в душе государя. Его биографы сообщают, что тот надолго скрылся в уединении, прежде чем вынести свое решение. Может, совесть воззвала к христианской солидарности. А может - старая память о совместной борьбе с поляками против монголов. Так или иначе, Будапешт протянул руку помощи попавшей в беду Воле.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Компутовые войска добрались до ганзейского Томска первыми и тут же оказались перед нелегкой задачей. Враг превосходит числом в 3, 5, а может и во все 8 раз, но его наступление необходимо сдержать до подхода римлян. Делу помогает география: сибирское бездорожье, нищета и холод сами по себе требуют героических усилий для своего преодоления.

И все же, первые выстрелы прозвучали. 120 тысяч славян атаковали почти 200 тысяч интервентов и одержали победу. Но их накрыло следующей 150-ти тысячной волной. И это далеко не все воинства азиатского императора.
 

Спойлер

 

Спойлер

В это время на далекой Камчатке мобилизуются некогда осевшие в Сибири потомки французских колонистов. Их самопровозглашенный генерал - Жуль де Рьё - не состоит в устойчивом контакте с прочими христианами, потому начал собственную кампанию террора против китайцев. 

 

Спойлер

 

Римляне и Мамлюки добрались до Томска. Война становится по-настоящему горячей.
 

Спойлер

 

Авторитет колонизаторов пошатнулся и на пролитую кровь потянулись новые хищники. Халифат ударил в подбрюшье растянувшимся в Сибири армиям христиан.

Вся Евразия кипит масштабным столкновением цивилизаций.

 

Спойлер

 

Спойлер

 

К счастью, китайский Дракон не рассчитал угрозы. А, возможно, просто не поверил, что после внутреннего разлада Венгрия действительно вступится за нерадивого соседа. Но, найдя единство, христиане ценой миллионов жертв оттеснили желтую угрозу со своей земли.
 

Спойлер

 

Китай признал поражение, отдав под руку Воли еще и собственный кусок северной земли. Разнообразные европейские воинства снова отправились в длинную дорогу на другой конец самого протяженного континента на планете. А там вовсю идет очередной Джихад.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

В Речи Посполитой идет массовая мобилизация. Теперь, когда Венгрия под угрозой падения, Зигмунд всерьез опасается выхода римлян из войны. В Болгарии Компутовые войска наскоро развернули масштабное наступление, медленно, но верно закатывающее в асфальт турок. Теперь уже восточные европейцы спешат на помощь западным.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

В отличие от китайцев, мусульмане умеют по-настоящему страшно воевать. Обе Европы пребывают в небывалом экономическом напряжении, волны мобилизации вербуют все новые миллионы на убой.
 

Спойлер

 

Мудрый Император Иштван вывел свою родину из войны и получил возможность сосредоточиться на мире, грядущим за столкновением цивилизаций.
Христиане, вновь познавшие плоды единства перед общим врагом, оценившие на деле значимость взаимных торгово-военных связей, снова стали открыты к реформам.

Император твердо выступил против коррупции в Коллегии Курфюрстов. Он призвал выборщиков отказаться от порочной и незаконной алчности, в обмен на законное жалование, собираемое теперь Вечным Советом в их пользу.
С другой стороны, государь призвал князей всецело признать уникальный и незаменимый вклад Речи Посполитой в безопасность Кантианского Союза. Да, ее сила груба и необузданна, но относительная сохранность ее военного потенциала только что спасла Христианский мир от самой масштабной войны в его истории.

Русь Посполитую нельзя делить по римскому образцу. Контрпродуктивно ее разоружать. Мощь этого гиганта состоит в хрупком равновесии между устоявшимся внутренним хаосом, неэффективностью государства и потенциальной возможностью наскоро преодолеть все это в интересах выживания.
Призвание Империи в том, чтобы потакать материальной слабости Республики в мирные годы: поддерживать выборность монарха, независимость ганзейских муниципалитетов, свободный рыночный обмен и неприкосновенность производственных цепочек. Но умножать своей проповедью и культурой моральную силу соседа в час войны.

Речь Посполитая официально стала частью Кантианского проекта, в особом статусе. Как щит Европы, с высокой автономией в области военной политики.

Священная Римская Империя узаконила разделение властей. Теперь Император лишь гарант сословных прав и общий представитель князей. Законодательная и Исполнительная ветви власти разошлись в стороны и теперь курируются столицами двух соседствующих Конфедераций отдельно.
 

Спойлер

 

Спойлер

Европа едина, как никогда прежде. Ее части больше не угрожают друг другу вероломным захватом, а потенциал мирного развития необъятен, как необъятны просторы Сибири.

Мечта Иммануила Канта сбылась и римляне пользуются небывалой свободой. Их государство огромно, но не обладает властью угрожать местным администрациям в какой-либо из своих частей. Частный интерес и частные амбиции сковывают их неуклюжие и многоэтажные правительства  Но ни один враг не пожелает объединить против себя весь ужасающий потенциал бесчисленных христианских княжеств.

Как бы ни именовали переменчивый город в разных частях страны - Кровелецем, Кёнигсбергом или Калининградом - теперь это не отпечаток завоеваний, но символ бесконечных творческих трансформаций, в которых одних и кроется секрет подлинной устойчивости. 

***
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

На этом ААР закончен.

Изменено 15.03.2021, 00:15:55 пользователем Сарин

[Сарин 1,006]

Ох и долго же я решался на этот ААР 

Большая идея пролегала через тонну самых разных организаций, бюрократий, союзов, внешних и внутренних. Держать в уме логику повествования, местами, было нелегко. Но результатом я очень доволен 

Особенно в этот раз порадовал ИИ. Наконец-то в моем ААРе выжила Испания !!! Да еще так выжила, что превзошла мои собственные успехи, когда я пытался ААРить за эту страну 
Я увидел аж целых двух гегемонов (!!). Не без пинка, но робот собрал Ганновер, Вестфалию, Франконию, Швабию, почти отреформил до конца СРИ. Уж не знаю, правда ли что-то Параходы починили или мне так с рандомом хорошо повезло.

Поиграл на харде. Войны правда вышли сочными, на читах ИИ создает ощущение вызова (особенно после дебафов, которые я нахватал в интересах ролеплея). Правда, есть один существенный для меня минус - бешеные бафы почти убивают весь смысл шпионажа, который я тоже люблю отыгрывать. Так что в дальнейшем, если еще буду что-то писать (каждый раз уговариваю себя, что этот-то отыгрыш уж точно был последним ), буду в тяжелых муках выбора между геймплеем и ролевкой.

Спасибо за ваше внимание и теплые отзывы, это действительно приятно. Желаю авторам хорошего рандома в ААРах!

[Goodwin251 6]

Читая предыдущую главу пришла мысль в голову: "Вот влетел бы ещё и Китай с мусульманами..."

И, о чудо, так и случилось!

 

В любом случае, спасибо за проделанную работу, ибо вышло крайне увлекательно и максимально необычайно. 

[electromagic 1,025]

Прочитал только вступление. Понял, что неподготовленным эти стены текста не возьму. Пока ставил под каждой главой плюсы, устала рука листать. Автору уважение за труд, отдельный палец вверх за выдержку и завершение истории, это очень трудно (поглядывает с глубоким скепсисом на свои ублюдские графомании в разделе Виктории). На выходных сяду за чтение. И, конечно, желаю будущих успехов.

[Carrachiolla 5,643]

@Сарин

 

Спасибо за интересный ААР! Это большая работа. Тем более за Польшу с ее суперивентами .

 

[2misha 597]

@Сарин почему решил расширятся на Восток и воссоздавать РИ а не Европу кушать?

[Сарин 1,006]

2 часа назад, 2misha сказал:

@Сарин почему решил расширятся на Восток и воссоздавать РИ а не Европу кушать?

Таков путь. Мои ААРы больше про ролевую игру, чем про покрас, а потому вначале всегда есть некая сюжетная задумка. В данном случае - альтернативный славяно-германский мир.

[Holst 51]

Давно я не читал ААР от начала и до конца. Художественная ценность на уровне, жаль что для сложной отыгровки надо ставить дебавы на себя и бафы на ИИ. Надеюсь наступит время когда ИИ будет держат игрока в страхе своим умом, искуственным естественно.