Хроники Апокалипсиса. Первый Орден.

[Gargonder 494]

ХРОНИКИ АПОКАЛИПСИСА

Первый Орден

 

 

Здесь будет описание AAR за рабовладельческую империю. Либералам и демократам лучше не читать. ?. Это не мои взгляды, и я не хотел бы жить в государстве Первого Ордена. Однако играть за него мне интересно. Почему – изложено ниже.

 

Предупреждение. Так как описание идёт за рабовладельческую империю, возможны сцены насилия, убийств, пыток и т.п.

 

Введение.

 

Не знаю почему, но Империя, а затем Первый Орден, всегда вызывали у меня гораздо большую симпатию, чем Республика или Повстанцы. В начале мне было просто жалко имперских штурмовиков. Их доспехи можно было пробить всем, чем угодно, включая каменные наконечники копий. В седьмой части вообще ввели полный бред. Оказывается, шлемы штурмовиков защищают от дыма, но не защищают от ядовитых газов (это при встрече с Ханом Соло). Зачем тогда они вообще нужны? Чтобы хуже видеть и не стрелять? С меткостью у пехоты что Империи, что Первого Ордена вообще плохо. Их солдаты вообще стрелять не умеют. Я не помню ни одного случая, чтобы имперский штурмовик хоть в кого-то попал.

Потом появились Эпизоды Один, Два, Три. Гнусь Республики и джедаев прекрасно показана уже в самом начале, когда джедаи, так называемые «рыцари республики» используют ребёнка в смертельной гонке ради своих корыстных интересов, потом забирают его с собой, а его мать оставляют в рабстве. И это так и положено, они считают рабство абсолютно естественным, и возможным к существованию в Республике. Видимо, даже какие-то законы существуют, разрешающие рабство. Во всяком случае никакой карательной экспедиции на Татуин даже не намечается. И этот рассадник преступности остаётся в неприкосновенности. Джедаем вообще нет до этого никакого дела, при этом они все белые, пушистые и правильные. Империя в этом плане много честнее. Не зря же говорят – «Демократия – худший из всех видов рабства, ибо даёт рабу иллюзию свободы».

Про демократию это так, лирика. Надо же себя как-то настроить на рабовладение. К сожалению, Стелларис «заточен» под демократию, за демократов играть легко и интересно. Но дальше…дальше все упирается в Федерацию. А в Федерации уже не ты играешь с ИИ, а ИИ играет тобой. Федерация объявляет какую-нибудь глупую войну, на которую нужно тратить время, ресурсы, кредиты, гнать флоты на другой конец галактики, и которая тебе (твоему государству) не приносит ничего, никакой прибыли, кроме головной боли. При этом самый главный и давным-давно обещанный момент – превращение Федерации в единое государство, Парадоксами так и не сделан.

Поэтому мой выбор пал на рабовладение. Все мои наиболее интересные партии, когда я вёл одновременно по 2-3 войны (в предыдущих версиях) с различными государствами и коалициями, происходили именно в рабовладельческих империях. Кроме того, рабовладельца (в отличии от не фанатичного ксенофоба), никто в Федерации не зовёт.

В качестве социальной модели взял Первый Орден. Но…он мне сразу же не понравился своими джедайскими заморочками. Первый Орден подразумевает уклон во Пси, спиритуализм, хотя его основу составляет армия и флот, а отнюдь не фехтовальщики световых мечей. Далее пришла мысль совместить Первый Орден и общество Френсиса Корсака из романа «Бегство Земли» (написан очень давно, но это классика фантастики, а она не стареет. Кто не читал – очень рекомендую). «А дальше Остапа понесло…» В итоге получился некий мутант, не имеющий практически ничего общего ни с Первым Орденом, ни с Орком Акераном, некогда властителем Земли в эпоху глобальных перемен и превращения Солнца в сверхновую звезду.

 

Версия – 2.0.2 (уже не Beta! Хороший повод начать AAR). Все DLC в наличии. Модов нет.

 

Форма правления – Материализм, Авторитаризм, Милитаризм, всё в меру, без фанатизма.

 

Расовые признаки – Умные, Трудолюбивые, Чтящие Традиции, всё это свойственно народу Аккеран. Хороший кнут позволяет экономить пряники.

 

Негибкие – экологическая катастрофа сильно ослабила иммунитет расы, осложняя освоение миров, отличающихся по климату от родной планеты.

 

Декаденты (ну, это понятно, мечта иметь душ триста крепостных, живёт в сердце любого истинного либерала).

 

Галактика - огромная, эллиптическая.

 

Родной мир – континентальный

 

Правительство:

Полицейское государство – думаю, это естественно. В принципе любое нормальное государство, должно быть полицейским, а уж рабовладельческое тем более. Только так в обществе можно обеспечить порядок, избежать хаоса и анархии. Для несогласных с этим тезисом имеются прекрасные ПМВ (полевые мобильные виселицы, норматив развертывания – 50 секунд на «отлично»).

Рабовладельческие гильдии – необходимый признак. Умение управлять рабами – единственный признак разумности. Животное не будет держать в рабстве ни себе подобных, ни другой вид.

 

Форма правления – диктатура. В Первом Ордене отсутствует семья, как таковая. Диктатор управляет им единовластно до самой смерти, чаще всего насильственной.

 

Железная воля

 

Агрессивность ИИ – нормальная

 

Галактика 1000 звёзд эллиптическая, мародёрские и спящие империи по максимуму, тяжесть кризиса 1.25, год первого кризиса 2300, второго 2400). Империй 7-14, развитый ИИ 2-4 

 

Цель игры – Победа или Поражение. Хорошо бы получить какую-нибудь ачивку Стим из неполученных.

 

Всемирная История, академическое издание, сто томов…Я провёл рукой по длинному ряду тиснённых золотом корешков. Я, Корк Акеран, Глава Первого Ордена, правитель планеты Мордор, первый день в моём новом кабинете. В это помещение никто не заходил несколько сотен лет, а здесь всё работает, линии связи проведены и подключены, экраны светятся, нигде нет не пылинки, и всё благодаря летающему пылесосу. «ВИР, меня зовут ВИР». Умели предки строить, умели и делать вещи. В этом здании тысяча этажей, и столица простёрлась подо мной в лёгкой облачной дымке.

Сто томов истории. Кстати, почему именно сто? Не девяносто семь или сто тринадцать? Децильный принцип (чуть было не сказал «дебильный», нет именно децильный, вполне логичный). Пять пальцев на руке, на двух руках – десять. Интересно, а почему тогда у нас сохранился и архаичный счёт по дюжинам? Когда-то наша раса имела по шесть пальцев на руках? Глупые вопросы, глупая, никому не нужная история, антиквариат в ста томах. Я открыл наугад первый попавшийся. Война Алой, Белой и Синей Розы. Что-то я такое слышал в детстве, плохо помню. Начали её вроде бы два брата – Чук и Гек. Чук потом получил прозвище Пен-Дракон (член дракона на давным-давно забытом языке). То ли он был слишком любвеобильным, то ли его казнили, насадив на раскалённый фаллос в виде дракона. Еще у них была сестра Анжелика, по прозвищу Маркиза Ангелов, все её дети, в последствии, были канонизированы как святые, большинство умерло не своей и довольно мучительной смертью. Судя по святкам, детей у неё было аж сто двадцать восемь штук. Кошмар какой, никакой аппарат по клонированию не нужен. Чем закончилась эта война? Кто победил? Кому это сейчас интересно, кому нужно? Никому. Старая рухлядь, а выбросить жалко, книги еще на бумаге напечатаны, а не на пластике. Тогда еще на нашей планете были деревья…

Это здание, четыре километра в высоту, построили в эпоху Мирового Правительства, время господства Олигархии. Тогда же, наверное, предки построили и орбитальный комплекс, боевые корветы, исследовательские и инженерные корабли. Двести, триста лет назад, а мы только сейчас заново овладели этими технологиями. Беда олигархов была в том, что они хотели властвовать, но не хотели править, хотели управлять, но не хотели нести ответственность. Но власть не может быть безликой. Влиять не значит управлять. Их свергли, началась эпоха Реставрации. Наша планета стала Империей. Ныне этот период почти забыт, но у меня, в юности, был один любопытный эпизод, связанный с Садом Императора. Может быть, попозже, я о нём расскажу.

Император основал тысячелетнюю династию, завёл целый гарем, у него было множество наследников. Но он вошёл в историю как Первый и Последний, Альфа и Омега. Но, надо отдать ему должное, царствовал достаточно долго, больше полувека. Потом власть получили учёные. Началась Переделка, плавно перешедшая в Перестрелку. Результаты их правления мы разгребаем до сих пор. Добрая треть планеты покрыта язвами развалин, чаще всего радиоактивных, руинам, трущобами, где царят нищета, беззаконие, а, самое главное – Хаос. Первый Орден восстал против Хаоса. Будь моя воля – я бы всех этих высоколобых тварей отправил на урановые рудники. Но нельзя, нельзя, нельзя…наука – наше всё. Пришлось выделить учёных в отдельную касту, но, естественно, не всех. «Научные споры – последнее дело, когда больше нечего есть…» Народ, под руководством Ордена, отверг власть учёных, и получил за это пайку, полную калорий и необходимых витаминов.

В своё время, я был Председателем Трибунала, чистил учёную плесень. Научные школы сводили между собой счёты. Я судил представителей Общества Плоской Земли. О, сколько аргументов, приводили эти учёные упыри в свою защиту. Показывали фотографии городов, сделанные за 80 км, что при сферичной форме планетоида просто невозможно. Эту туфту они впаривали народу на протяжении ста лет, многие верили, большинству было безразлично, круглая земля или плоская и стоит на трёх китах. Но вера в Плоскую Землю порождала суеверия. Говорили, что, если столкнуть человека с края, это влечёт за собой Окончательную Смерть, душа человека уже не сможет возродиться. Кто-то в Ордене считал такие суеверия полезными, дескать они помогают держать рабов в повиновении. Но Магистр Люциус, возглавлявший наш орден в тот период, был мудр. «Раба держит в повиновении надсмотрщик, а не суеверия. Суеверия вредны – это ересь!». И Общество Плоской Земли было уничтожено. И не только оно одно. Еще мы разобрались со сторонниками Теории Естественного Отбора. Дескать вид может изменяться под воздействием внешней среды только под действием естественного отбора – если нужен длинный клюв, выживают особи, у которых клювы удлиняются от поколения к поколению. Сторонники теории считали её единственно верной и всячески гнобили своих научных противников. Но ответить на мой вопрос как из обычных крыс появились гигантские – весом в пятьдесят килограмм и длинной в метр, если без хвоста, они так и не смогли. Теория была признана ложной, все учёные, а также члены их семей были лишены всех прав и состояния и обращены в рабство. Лженауке был положен конец.

Однако, далеко не всё прошло гладко. Братья Ордена, занимавшиеся расследованием, не смогли сохранить нужные файлы. Знания о системе, планетарные карты удалось восстановить, а вот все знания о ближайших звёздных системах оказались утеряны. А ведь и мы, и предки запускали самые различные аппараты, даже, судя по записям, субсветовые зонды. Мы имели полную карту гиперкоридоров, связывающие звёздные системы, но мы не имели о них никаких сведений! Всё, всё было стёрто, все знания были потеряны, и их придётся восстанавливать заново.

Одна ошибка Братьев породила другую. Ненависть к учёным была столь велика, что их уничтожили практически всех. Тех, кто остался, хватило всего лишь на одну единственную лабораторию общего профиля – и физиков, и биологов, и инженеров. Кстати говоря, никогда не понимал подобного деления. Почему лазеры для боевых кораблей изучали физики, а ракеты и электромагнитные пушки – инженеры? Почему биологи разрабатывали архитектуру новых ферм, хотя архитектура – дело инженеров, они же должны разрабатывать методы ускорения и удешевления строительства? Физики проектировали электростанции, инженеры шахты. Думаю, инженеры просто скидывали часть своей работы на своих коллег, в силу природной лени.

И вот сейчас руководители всех трёх направлений стояли передо мной, вместе со своими помощниками, представляя перспективные проекты для дальнейшей разработки. Надо же, каждый из них предложил мне новое оборудование для своих лабораторий. И каждый проект специализированной лаборатории представляла симпатичная молодая девушка в мини-юбке. Учёные, иногда, такие дураки, неужели они думали, что я клюну на столь явную приманку.

Кстати, я задал им этот вопрос, чем вызвал немалое смущение. Нет, проекты были разработаны на достойном уровне – специализированный дизайн зданий, оборудование для лабораторий, инструментарий, штатно-должностное расписание, даже тарифная сетка окладов.

- Неужели вы все думаете, что новые лаборатории – это самое главное?

- Да, конечно! Обязательно! Знание = Сила!

- Не поспоришь. Знание – действительно сила. Но…не отвлечённое, а конкретное знание. Мы в самом начале пути, и пока нам не до теоретических разработок. Из того, что предложили физики – нам не нужны, пока, ни лаборатории, ни синие лазеры. Будете разрабатывать планетарный конденсатор - энергетическое ядро.

- Но, это самое ёмкое исследование.

- Может быть, но и самое полезное, - отрезал я, - биологи должны стать социологами. Наш народ разобщён, Хаос смущает умы многих, а пока мы едины...

- Мы непобедимы! - пискнула лаборантка.

- Это...верно, - произнёс я после некоторой паузы, давая девушке время испугаться, 

- Слава Ордену! - дружно, хором, рявкнули учёные. Умные ребятки, знают, когда проявлять чувства верно подданных.

- Слава братьям! – ответил я.

- Верность Магистру! – завершили ритуал учёные. Порадовали меня только инженеры. Они предложили проект по разработке нового типа шахт. Наиболее грамотное решение. Сейчас ресурсы для нас – на первом месте. 7 единиц электричества, 15 минералов, 4 еды – это, по существу, нищета.

 

Обыватель, обычно, считает, что руководить так же просто, как руками водить. Он ничего не знает об искусстве управления. Говорят, что язык матерный, и язык руководящий это одно и то же. Глупость, скажу сразу, как Верховный Магистр Первого Ордена. Руководящий язык для каждого свой. К строительному прорабу можно обратиться ласково, типа: «Петрович, будь другом, отциклюй полы в седьмой квартире». Прораб кивнёт, радостно пообещает, но не сделает ничего. Более того, после этого он тебя вообще уважать не будет. А вот если начать свою речь с фразы: «Ходь сюды, потрох сучий! Ты что, упырь делаешь?! Нюх вообще потерял?! Да я тебе счас гланды через задницу вырву! Мухой метнулся полы циклевать! Я через час приду – а они уже от лака блестят!» Ну и далее в таком же духе – можете не сомневаться, ваше приказание будет выполнено. Хотя на «сучий потрох» прораб и обидится. Конечно, с учёной братией такой тон невозможен. Они не прорабы. Поэтому я подошёл к одной из девушек, проектировщице биологической лаборатории, и несильно ущипнул её за грудь.

- Какая симпатичная молочная железа, - с улыбкой ласкового волка произнёс я. Глупая не поняла и кокетливо хихикнула:

- Четвертый размер, господин Великий Магистр…

- Четвёртый размер, надо же, - я изобразил на лице восхищение, - и какова суточная норма надоя?

- Н-н-надоя? – девушка растеряно начала заикаться, - у…меня, у меня еще нет молока.

- И детей нет?

- И детей…

- А лет тебе девятнадцать? Студентка-практикантка?

- Двадцать, господин Великий Магистр, я младший научный сотрудник, сразу после колледжа.

- Двадцать лет, а детей еще нет…А вот рабыни к этому возрасту уже по пять-шесть детей рожают, выкармливают их, еще и доятся. Какую пользу государству приносят. Правда?

- П-правда…господин Великий Магистр.

- Я тоже надеюсь, что вы принесете пользу нашему государству, - я добавил в голос немного ледяной стали, потом обвёл учёных глазами, - все вы принесете. А также найдёте способы значительно ускорить ваши исследования. Десять лет на силовые щиты – это недопустимо. Желаю вам огромных творческих успехов и верю, вы обязательно порадуете нас своими открытиями. И очень скоро порадуете.

Когда они выходили из моего кабинета, я заметил, как мужики утирали пот со лба и облегчённо вздыхали. «Пронесло…» Думаю, пару месяцев они будут работать день и ночь, а потом опять придётся хвост подкрутить.

Картинки – стартовая информация (4 шт.).

 

 

 

 

 

[/spoiler]  

 

 

Изменено 29.03.2018, 17:01:42 пользователем Gargonder

[Александр Химик 2]

Браво!

[Gargonder 494]

Авторская ремарка. Сорри за небольшую нестыковку. Случилась странная вещь, я всегда играю на Ironman, соответственно никогда не сохраняюсь, это невозможно, зато не нужно думать – вышел из игры, игра записалась. Так же сделал и на этот раз, захожу – а сейва нет. Может это мой косяк, не посмотрел на старте, выставлена ли Железная Воля, а настройки при переходе от Беты к нормальной версии сбросились, а может очередной баг. В версии 2.0.2, кстати, убрали одну привычную фишку. Когда при «обучении» предлагают использоваться редактор кораблей, потом можно весь флот (в три корабля), проапгрейдить. Теперь этого нет.

 

Первые исследования планет порадовали. Мы обнаружили неплохую планету континентального типа на 16 полей, чуть позже еще более лучшую – на 21 поле. Совсем рядом с нами была открыта система с огромными вратами, позволяющими путешествовать через всю галактику. Еще бы научиться пользоваться этими технологиями, но даже беглое, самое поверхностное обследование этого циклопического сооружения дало понять – это произойдет не при моей жизни. Такие врата стоили, наверное, больше, чем весь ВВП государства за четверть века. Еще через несколько месяцев исследователи обнаружили цивилизацию Предтеч – огромных стометровых червей – юутов. Развитая цивилизация, просуществовавшая несколько миллионов лет. От чего она погибла? Гибель могущественной Империи вызвала грустные мысли.

Шпиль Первого Ордена, так сейчас называется наше главное административное здание. Я уже говорил, оно построено не нами, в эпоху Олигархии, глупыми людьми, верящими в своё всемогущество и всякую чушь, к примеру – нумерологию. Высота здания 4444 метра. Удача, поддержка Высших Сил, число талантов и гениев, фундамент великих строений. Великое строение – Башня Управления осталась, ибо спроектирована гениальными архитекторами, сконструирована талантливыми инженерами и возведена ответственными строителями. А где сами Олигархи? Их нет, они исчезли, растворились. Глупые люди, они думали, что Деньги могут даровать им Власть. Никогда. Власть порождает деньги, обратное преобразование невозможно. Из мяса можно сделать фарш, но из фарша не соберешь обратно кусок мяса.

Забавно. В столице есть булочная-кондитерская, ей то ли пять, то ли шесть тысяч лет, и владеет ей одна семья из поколения в поколение. Возносились и рассыпались в прах могущественные империи, бушевали войны, совершались кровавые перевороты и революции, а они как пекли хлеб, так и пекут, сперва на дровах, потом на угле, на газе, сейчас на электричестве от ядерных реакторов. Кстати, наши учёные уже начали исследовать термоядерные электростанции. Энергии всегда не хватает. Жизнь общества – как стрелка часов. Вот она показывает на двенадцать, и ты на самой-самой вершине, если находишься на её конце. Но потом…потом полдень проходит, и из тёмных углов начинают появляться, скользить тени, которые, еще несколько минут назад, верилось, исчезли навсегда. Тени сгущаются и наступает Тьма. Стрелка опускается на шесть часов, и те, кто был на вершине оказываются в самом низу. Именно потомки олигархов, их приближённых, топ-менеджеров, обслуги, и стали первыми рабами.

Первыми порадовали инженеры. Теперь появилась возможность улучшать наши шахты. В глубинах космоса мы нашли нечто абсолютно чуждое всем нашим предшествующим научным разработкам – кристаллическую жизнь. Достаточно опасная штука – в одной системе обитают три стаи, и каждая из них раз в пять-семь сильнее нашего флота. Впрочем, похоже, они вряд ли могут перемещаться по гиперкоридорам. Если эта система недоступна для нашего флота – значит и чужие через неё вряд ли смогут пройти, следовательно, мы могли не опасаться экспансии на этом направлении. Нельзя расширяться сразу во все стороны. Пока мы освоили только систему с Вратами, получая с неё по пять единиц энергии и минералов ежемесячно.

Мы обнаружили еще одних чужаков. Ими снова оказались неразумные, какие-то дроны, кто их создал, когда, зачем? К сожалению, вскоре после этого погиб наш учёный вместе с кораблём, какой-то сбой в реакторе. Жаль, очень жаль, такие потери…в первую очередь материальные. Конечно, были и очень хорошие новости – мы обнаружили континентальный мир практически максимального размера – 24 поля. Так же в этом мире были обнаружены залежи уникального минерала – бетарианского камня. Сама система – настоящий кладезь и энергии, и минералов – это направление нашей будущей экспансии.

Две цивилизации стали нашими соседями – коллективный разум Алари Прайм и Государственный Альянс Мойдж-Хухган (если переводчик осилил их транскрипцию). У коллективного разума очень богатые планеты. Мойдж-Хухган выглядят послабее, впрочем, на сегодняшний момент у нас самый сильный флот из трёх цивилизаций, но всё это временно. Мойдж – молюскоиды, их родной мир океанический. Это о многом говорит, они могут жить на наших мирах, мы – на их. Думаю, они наша первая цель для экспансии.

Я стал Великим Магистром Первого Ордена в 48 лет, для меня почти старость, для Вселенной – доля секунды. Цивилизация юутов существовала два миллиона лет, а исчезла несколько тысяч лет тому назад, когда наши предки даже в шкурах не ходили. Однако есть одна загадка, которая меня мучает. Развитие нашей цивилизации задержали. В космос мы должны были выйти при Олигархах, однако затем была Империя, затем Переделка, потом Первый Орден. Но только мы вышли в космос, как сразу же столкнулись с соседями – роботами и моллюсками. И они начали осваивать космос одновременно с нами. Роботы, конечно, очень опасны и очень активны, но об этом чуть позже. Почему, откуда такая синхронная точность? В галактике есть кто-то, кто управляет, влияет на это развитие? Может быть. Понятно пока одно – это не юуты.

Загадочный объект – таинственное дерево, на него натолкнулся один из исследовательских кораблей. Можно продлить жизнь лидерам, конкретно мне, лет на пятнадцать, можно попытаться клонировать саженцы. Деревья для нашего народа священны, хоть мы и материалисты. Когда-то наша планета была покрыта лесами, теперь они все уничтожены. Дерево, саженцы в каждом дистрикте наверняка сделают людей счастливыми, хоть ненамного. Я отдал приказ отдать Дерево народу. Губернатор тогда спросил меня, голосом звенящим от обиды:

- Почему? Почему народу? Даже…рабам!

- Почему? – я похлопал его по плечу, - почему, дружок? Да потому, что я жизнь учил не по учебникам…

Счастье для всех, даром. И пусть никто не уйдёт обиженным…Только так.

Жизнь я действительно учил не по учебникам. Первые воспоминания, которые сохранились – голод. Я родился в последние годы Великой Переделки, когда власть учёных начала рушиться, когда учёные (текны), не справляясь с народными волнениями, вызванными резким падением уровня жизни, нехваткой продовольствия, начали бомбардировать города триллов (рабочие, торговцы, банкиры, проститутки, в общем весь остальной народ) в начале напалмом, кассетными, шариковыми и фосфорными бомбами, потом дело дошло и до ядерного оружия. Я помню себя уже в приюте Ордена. Другие хоть как-то помнили своих матерей, помнили свет, радость, добро, счастье. А я помнил только голодные годы – а дальше, стена сплошной Тьмы.

Мы охотились на крыс-мутантов, крысюков, - огромных созданий, весом в добрых полцентнера, гораздо больших, чем я. Мне было лет пять, и больше всего я походил на живой скелетик. В отличии от своих мелких собратьев крысюки никогда не охотились стаями, только в одиночку. И они были чертовски умны, возможно даже на стадии предразумности, во всяком случае ни в одну ловушку они не попадались никогда. Избегали они и засад, на них можно было выходить только один на один. Крысюки были очень осторожны и редко нападали на тех, у кого видели что-то напоминающее оружие. Я охотился на них с арматурой – железным прутом, длиной в руку, каждый день я точил его о камень, затачивая наконечник до остроты иголки. Нужно было чувствовать бросок крысюка, они всегда нападали молча, со спины, успеть перевернуться и направить своё железное копьё ему в сердце. Зверюга сама насаживалась на острый прут всей массой своего тела. Я убил трёх и считался великим охотником. Сейчас, вспоминая об этом, думаю, что по соотношению потерь это не мы охотились на крысюков, а они на нас. Приют лишился больше двадцати воспитанников. Впрочем, потери нас не особо огорчали. Кормили нас три старых монаха, наверное, они были служителями Культа Солнца, древней религии, еще до Империи, до Переделки. Помню, они были очень пухлые, мы дети, считали, что они нас объедают. Сейчас я понимаю – нет. Они ели только свою пайку, а чтобы заглушить чувство голода пили много воды, почки не справлялись. Это была не толщина, не жир, а отёки. Их никто не контролировал, никто не требовал с них отчётности за нас. Они спасали нас сами, спасали как могли. Раньше, наверное, это называлось святость.

А потом в наш приют прислали Стаса и двух его дружков. Нам было лет по пять-семь, а ему уже одиннадцать, и он был гораздо сильнее нас, и очень хорошо умел драться. Первым делом он отобрал пайку ужина у Юргена. Юрген был трусом, он не ходил охотиться на крысюков, поэтому мыл наши ночные горшки.

- Зачем такому дерьму жить? Пусть подыхает с голоду, - ухмыльнулся Стас. Я понял, что после Юргена он, и его дружки, начнут отбирать наши пайки. Старые монахи учили нас читать, мне это занятие не особенно нравилось, но память у меня всегда была хорошая. Я запомнил слова одного поэта:

-  Плохо человеку, когда он один. Горе одному, один не воин - каждый дюжий ему господин, и даже слабые, если двое. А если в Орден сгрудились малые - сдайся, враг, замри и ляг! Орден – рука миллионопалая, сжатая в один громящий кулак.

Мы бросились на них все разом, но эта троица расшвыряла нас, как цыплят, без особого труда. Они умели драться, хорошо умели, и, видимо, наш приют считался одним из худших. Их просто сослали сюда. За это нападение Стас пообещал, что утром отберёт пайки у всех. И тогда я понял, что слова врут. И один – воин. Ночью я задушил Стаса железным тросиком. Скакалкой было бы удобнее, но это была игрушка, мне было жалко её использовать. Я боялся, что холодное железо разбудит Стаса, поэтому долго грел тросик на своём теле. А дальше…всё прошло как-то буднично, сейчас я уже и не вспомню подробностей, они стёрлись из памяти. Вроде бы он дёргался и бился не долго. Никто не проснулся, все спали, скорее всего делали вид, ибо утром все знали, кто расправился с негодяем. Дружки Стаса, здоровые парни, без всякого приказа сами пошли выливать и мыть наши ночные горшки. В лучах славы Вождя я купался очень недолго, через несколько дней меня перевели в другой приют. И там началась совсем другая жизнь…

Я почти не спускался с вершины Башни, здесь было всё необходимое, да и мои бытовые потребности были минимальны. Отсюда я мог связаться с любой точкой планеты, точнее с любой точкой наших планет. Мы колонизировали мир на 21 поле, и теперь приступили к колонизации мира-24. Я старался поддерживать наше преимущество во флоте. Но нельзя вечно точить меч и не пустить его в дело. Первым, кто познал нашу силу, стали пираты, наши пираты. Думаю, тут не обошлось без беглых рабов, без мятежных учёных, без «искателей приключений». Орден вынужден соблюдать кастовую систему. Раба можно заставить добывать руду, но нельзя поставить управлять ядерной электростанцией. Орден вынужден терпеть определённые вольности «среднего класса». Брат Ордена счастлив от исполнения своих должностных обязанностей. «Пирожных не надо! Работу давай!» Вот главный лозунг настоящего ордынца, немного другими словами он прописан в Моральном Кодексе Первого Ордена. А средний класс трудится ради развлечений. Труд для него жестокая необходимость, для него главное энергокредиты, которые он может потом тратить на свои развлечения. И развлечения для них нужны разные. Кому-то нравится опера и балет, а кому-то достаточно стакана водки и потную шлюху, кому-то нравятся книги, а кому-то кровавые гладиаторские бои. И Орден должен терпеть удовлетворение этих потребностей. Иначе кто-нибудь однажды возьмет и поднимет графитовые стержни из уранового котла, переводя его в режим неконтролируемой ядерной реакции. Бум, и нет дистрикта.

Именно из него, из среднего класса, и выходит большинство пиратов, и делается это незаметно.

- Надоело говорить и спорить, и любить усталые глаза…В флибустьерском дальнем синем море бригантина поднимает паруса…

Казалось бы, невинность, ностальгия по давным-давно ушедшему прошлому, но послушайте, как там дальше:

- Пьём за яростных, за непокорных, за презревших грошовый уют. Вьётся по ветру Весёлый Роджер, люди Флинта песенку поют…

А это уже почти явный призыв к межпланетному разбою. Мы разгромили их, уничтожили, стёрли в звёздную пыль. Некоторым, к несчастью, довелось выжить, в том числе и их предводителю, вернее предводительнице. Молодая, по моим взглядам, женщина, было ей около тридцати лет. Я пытал её лично, перед телекамерами. Есть только одно истинное средство управления – страх. Хороший кнут позволяет сильно экономить пряники.

Пиратка пыталась изображать гордость. Когда я приказал ей раздеться, её губы исторгли грязное ругательство, а этот презрительный жест, с выставленным средним пальцем. Стун-поле держало её крепко. В начале я сорвал ноготь, а потом, специальными щипцами переломал каждый из суставов. О, она оказалась крепкой женщиной, силовое поле не позволяло её дергаться, но кричать пиратка могла. Она не кричала, только чуть слышно стонала от боли. Меня это порадовало. Потом я взял хлыст и слегка изуродовал её симпатичную мордашку. Это было страшное унижение. Рабынь бьют по самым разным местам, стараясь не только причинить максимальную боль, но и почувствовать страшное унижение и беспомощность. Но даже самый свирепый надсмотрщик не будет бить рабыню кнутом по лицу, это табу. Пиратка выдержала и это. Сломалась она на «крысиной маске». Когда её всё еще красивое личико, слегка опухшее после порки, оказалось близко к клетке с крысами, не огромными крысюками, а обычными, когда перегородка начала подниматься…Она рассказала всё, и коды к сейфам, и тайники на астероиде. Энергокредиты, минералы – всё это пошло в государственную казну…Умирала она долго, грязно и мучительно, полностью сломавшись, потеряв последнюю гордость, просто визжащий и рыдающий кусок мяса. Надеюсь, это надолго отобьёт желание у других «флибустьеров» выйти в космос.

Картинки (23 шт.)

[Александр Химик 2]

Читаю ААR под это.

Изменено 30.03.2018, 21:18:18 пользователем Александр Химик

[Gargonder 494]

Спасибо за поддержку! И за музыкальную паузу…Продолжаю.

 

Роботы, как же я завидовал им, вечным механизмам, практически не знающим износа. Завидовал, и одновременно ненавидел. Моя страна оказалась между молотом и наковальней. Сверху – роботы, мощная держава, распространяющая своё влияние с неимоверной быстротой. Снизу – молюскоиды, так же достаточно быстро набирающие силу. А между ними – мы. Да, мы колонизировали две очень неплохие планеты и имели еще одну в запасе. Да, у нас был неплохой приток ресурсов. Но…я буквально чувствовал, как на шее моей страны затягивается удавка. Лебенсраум – Жизненное Пространство. Нам, моей расе нужно жизненное пространство, и мы должны уничтожить ублюдочных псевдоразумных существ, которые его занимают! Сделать их нашими рабами! Лебенсраум, какое хорошее слово. Я наткнулся на него в старых книгах, в той самой Всемирной Истории в ста томах. Там было еще много хороших слов.

К примеру - Блицкриг – Удар Молнии, в иносказательном плане – Молниеносная Война. Да, нам нужна именно такая война – молниеносная, мгновенная, без истощения ресурсов. Сокрушить врага одним ударом! На чужой территории и малой кровью! И лучшей кандидатурой для этой войны были молюскоиды. Нам было достаточно установить форпост в одной системе – и мы выходили вплотную к их границам. Но, не это самое главное. У молюскоидов была одна, только одна столичная система! И еще одна отделяла её от нашей общей границы! Всего один стремительный и решительный удар, мы уничтожаем их флот, разносим в клочья орбитальную станцию, а затем стремительно высаживаем десант на планете. Один молниеносный удар – и победа за нами! Мудры древние книги, ох и мудры! Рад, что я их не выкинул.

Да…мудры, провались они в преисподнюю. Мы – победили. Победили не малой – большой кровью, но победа осталась за нами. Всё началось с малого. Наш инженерный корабль уже вошёл в ключевую систему и заложил там форпост, но…в ней появились пираты. Нет, не наши, не аккеран, молюскоиды. Они основали там базу и полетели грабить свои системы, не решаясь заглядывать в наше пространство. Наверное, перехватили зрелище кровавой расправы над нашими флибустьерами. Бей своих – чтоб чужие боялись! Мудрый принцип. В любом случае в системе осталась их база, а база – это ресурсы. Я отдал приказ флоту уничтожить пиратское логово. На тот момент у нас было 14 кораблей.

Пока флот на примитивных химических двигателях добирался до системы, со стапелей нашей верфи сошли еще два корабля, отправились догонять главные силы. Пиратов мы разгромили с лёгкостью. Заложили в системе форпост и, как только он был построен, объявили войну молюскоидам. Разведка докладывала, что они имеют контакт с неустановленной империей (у них были закрыты границы). Но я не счёл эту информацию важной. Молюскоиды, в отличии от роботов, относились к нам с определённой долей симпатии. Но я объявил им войну без малейших угрызений совести. В конце-концов, мы же цивилизованная раса, а не какой-нибудь там Пожирающий Рой. Мы не собирались их убивать, только указать им их место во Вселенной. А это место только одно – лизать сапоги господ, наши, подкованные титаном сапоги!

Гладко было на бумаге, но забыли про овраги. Первая система, на которую мы предъявили притязания, сражалась стойко, но силы были очень неравны. Правда, их ракеты повредили броню наших корветов. Захватив форпост, мы получили доступ к их базам данных. Их флот был слабее нашего, всего девять кораблей, против наших пятнадцати. Но…на нашей стороне было всего лишь численное превосходство. Их корабли были оснащены термоядерными реакторами, их станции системами ПВО, в качестве корабельных орудий использовались синие лазеры. А наш флот был построен только на базовых технологиях. И еще на нашей стороне было мужество и умения нашего адмирала. В первом же бою она проявила себя как великолепный разведчик.

Высшее командование молюскоидов, их Генеральный штаб оказались на высоте. Эти устрицы отнюдь не собирались вступать с нами в бой. Их флот охранял столичную систему, находясь на базе. А наш болтался в космосе, бездарно растрачивая энергокредиты. Наша казна таяла на глазах, для снабжения флота приходилось нанимать частные космические корабли, спекулянты взвинтили цены. А сделать с ними было ничего нельзя. Конечно, можно было повесить за государственную измену, конфисковать имущество. Но где взять новые экипажи? К тому же я помнил про пиратов. Частники не дураки, они прекрасно понимали, что во время войны на них никто не будет отвлекаться. Закрутишь гайки – получишь парочку пиратских систем. Поэтому приходилось платить. Кнут не всегда заменяет пряник.

Чтобы выманить вражеский флот, пришлось пойти на хитрость – нанести удар еще по одной системе, но на неё у нас не было претензий. Наш флот сработал отменно, система была захвачена. Всё было отлично, за исключением одного. Адмирал была контужена, и теперь обладала заторможенной реакцией, что, естественно, сказалось на боеспособности всего флота. Впрочем, тогда это меня не очень огорчило. Мой план, мой великолепный план полностью сработал! Генеральный штаб – Генеральным штабом, но политику никто не отменял. Видимо, «по настоятельным требованиям общественности, согласно социальным опросам» устрицы решили отбить захваченную нами систему. Их флот покинул место постоянной дислокации. Возможно, они хотели отомстить за расправу над безоружными колонистами. В пограничье они только-только начали осваивать мир, а мы его нещадно разбомбили с орбиты. В любом случае, именно на это мы и рассчитывали. Через несколько дней мы отрезали устрицам путь к отступлению и началось генеральное сражение.

Конструктивное превосходство наших кораблей было полным. Зря они «пришли на перестрелку с ножами». Наши корветы успевали сделать два ракетных залпа, прежде чем враги могли открыли огонь. Дальше сражение рассыпалось на одиночные стычки, где прекрасно сработало наше численное превосходство. А дальше…дальше над нами навис призрак катастрофы. Их база, к которой отступили потрёпанные корабли устриц была в соседней, столичной системе, а наша за три девять земель. Но отступить сейчас – значило проиграть. И я дал приказ атаковать. Наш флот был сильно, очень сильно потрёпан. Как всегда, и бывает на войне – за просчёты командования бойцы расплачиваются своими жизнями. Недостатки стратегии генералов компенсируются мужеством и героизмом рядовых.

Это был тяжелый бой. Тот бой, которого я боялся с самого начала. Девять их кораблей, потрёпанных в генеральном сражении, но уже чуть подлатанных, их мощная орбитальная база, и наши корабли, с дырявой броней, с расстрелянным боекомплектом, с измотанными экипажами. Матросы, много месяцев не ходившие по твёрдой земле, скученные в тесных кубриках, провонявших потом и еще неизвестно чем. Мой «мудрый» план захватить соседнюю систему оказался глупостью, мы только зря ослабили свои силы.

Нам не хватило всего чуть-чуть. Свою главную задачу флот выполнил – военно-космические силы противника были уничтожены, уничтожены полностью, все девять кораблей. Отступать им было некуда. Но… один за другим наши корветы выходили из боя, расстреляв все ракеты, получив чудовищные повреждения, они были вынуждены выходить из боя. Орбитальной базе молюскоидов были нанесены тяжелые повреждения, сбиты щиты, расколоты и пробиты многие бронеплиты, она держалась только за счёт прочности самой конструкции. Но у нас оставалось всего три сильно повреждённых корвета, а огонь базы не ослабевал. Не спасло положение и прибытие одного, всего одного свежего корабля. Орбитальная станция смогла сдержать натиск, хотя до победы оставалось всего чуть-чуть. И все-таки наш флот был вынужден отступить. Несколько корветов было потеряно, но главные силы сохранены. В отступающем флоте сохранилось 14 кораблей. Конечно, верфи сразу же приступили к восполнению потерь. В принципе это была уже победа, наша победа, я понимал, что полностью восстановить свои силы молюскоидам не удастся. Наш флот, полностью восстановленный, пополнив запасы снова взял курс на столичную систему молюскоидов.

Последний этап войны был чередой ошибок, как с их, так и с нашей стороны. Молюскоиды, видимо, сильно зависели от общественного мнения, хотя и были авторитарным режимом. Ничем иным я не мог объяснить их жалкие попытки отбить захваченные системы в начале тремя, а потом четырьмя корветами. С такой хилой флотилией справлялся и гарнизон форпоста. И снова был бой в столичной системе. На этот раз мы сумели подавить, а потом и захватить их орбитальную станцию. Молюскоиды готовились к долгой войне. Их станция была лучше нашей, чуть-чуть, но лучше. Они поставили там модуль увеличения флотилии. Вот только зачем, кораблей у них уже не было.

Наш флот вышел на орбиту столичной планеты и приступил к бомбардировке. Сразу же сказалась слабость корветов, их системы наведения, их бортовое оружие не были приспособлены для подобных действий. Наземную оборону несли три дивизии, наш десантный корпус насчитывал четыре. Но, на нашу беду, им командовала генерал Дармула, очень решительная женщина. «Война – херня! Главное – манёвры!» Она доманеврировалась. Мой план был прост – бомбим, пока не уничтожим одну дивизию, а вторую ослабим на половину. Дармула назвала это бредом и высадилась с ходу. «Удар – манёвр – отход.» Удар получился. В принципе, я думаю, если бы мы продолжали наступление, то смогли бы сломить врага и с первого десанта, учитывая наше тотальное господство на орбите. Но Дармула, когда над одной из дивизий нависла угроза полного уничтожения, дала приказ на отход. Отход не удался. Возможно, отлично сработала разведка молюскоидов, может быть просто совпадение. Но они перешли в наступление, когда самые наши боеспособные части уже были на орбите. Устрицам удалось полностью уничтожить две наших дивизии, и, самое страшное, окружить штаб Дармулы. Она сражалась до конца, до последнего патрона. Последний патрон – себе. Наша пропаганда сделала из неё героиню, хотя, останься генерал в живых, её бы ждал Трибунал и расстрел.

Любая задержка на войне может стать роковой. Я отдал приказ на формирование двух дивизий на нашей колонии. Корветы продолжали бомбардировку. Сформированные дивизии успели к шапочному разбору, в конечном итоге молюскоиды были захвачены оставшимися двумя дивизиями десантного корпуса. Их государство было уничтожено. А мы оказались в огромной долговой яме. Как говорилось во Всемирной Истории – «Это была Пиритова победа». Пирит – горючий минерал, мы действительно погорели.

Молюскоиды стали нашими рабами. Но…не совсем. Мы переселили в нашу столицу только одну их общину, заменив на нашу общину рабов. Ирония судьбы, роботы, которых я считал нашими главными врагами, оказались единственными, кто обменивал наши минералы на энергокредиты, правда по грабительскому курсу – почти 2 к 1. Мы делали своих врагов сильнее. Но остальные государства, окружавшие нас, были еще хуже, абсолютно чуждые нам идеологии – спиритуалисты, ксенофобы, и всё это немного приправленное рабовладением…Похоже, молюскоиды были единственными, с кем мы могли бы дружить. А мы взяли и уничтожили государство наших потенциальных друзей. Это было предательство. И я совершил его в очередной раз.

Впрочем, о предательстве чуть позже. Войну с молюскоидами я закончил с полностью укомплектованным флотом. Но и у всех моих соседей тоже уже были полностью укомплектованные флоты. Равновесие – и это пока всё, что нужно знать о внешней политике. Гораздо хуже дело обстояло с политикой внутренней. После победоносной (без всяких кавычек, тяжелой, кровопролитной, но воистину победоносной) войны общество бурлило и требовало политических «свобод». О, на «свободе» и с чем её едят я остановлюсь особо, это та еще гадость. А пока мне предстояло «выпустить пар», нельзя было сделать рабами всех. Тем более, что рабам мы и не собирались давать право голоса.

Если пьянку нельзя предотвратить, её нужно возглавить. Поэтому первую, правящую политическую партию я создал сам – «Группа лояльных граждан», не самое звучное название. Конечно, у каждой партии должны быть свои цели. Мы хотели губернаторов, завоеванную планету я выделил в отдельный сектор, и принять традиции господства. Конечно, одна партия для общества, всё равно что нет никакой. Пришлось, скрипя сердцем, согласится и на создание ручной оппозиции. Её возглавила наш контуженный адмирал Микаба. Главной точкой преткновения было принятие традиций превосходства, что естественно. Я мысленно возблагодарил Провидение, что генерал Дармула так «удачно» погибла. С её энергией она бы точно организовала еще одну партию. Партия адмирала носила звучное название «Гром победных барабанов».

Предательство…Предают только друзья, только самые близкие люди, можете не сомневаться, враги всегда будут верны своей ненависти к вам. В детстве, моя жизнь, моя судьба после убийства Стаса изменилась именно благодаря предательству, правда, тогда не моему. Когда-то, давным-давно, еще при Империи было два друга, Отцы-Основатели Ордена. Магистр Люциус и Старина Римус. Иногда Римуса называли еще Дядюшкой Римусом или Сказочником. Именно его перу принадлежат и Устав Первого Ордена, и Моральный Кодекс Брата Ордена. Между прочим, в Ордене есть и Сёстры, именно из их среды вышли наши замечательные генералы и адмиралы. Но вот Моральный Кодекс Брата есть, а Морального Кодекса Сестры нет. Дядюшка Римус был гением, без всякого преувеличения, он был талантлив и талантлив во всём. Он был героем войны с учёными. Именно его Стальная Бригада, переломила исход битвы за Столицу, именно он возглавил последнюю атаку, когда три предыдущих были отбиты, а бойцов оставалось едва четверть от первоначальной численности, и все они были ранены. «Свобода или Смерть! Рабству текнов – нет! Уж лучше пасть в атаке в грозной битве с жуткой силой Тьмы!». Это его лозунги, они бросали толпы людей с ломами на перевес на автоматические бластеры текнов. Его харизма просто зашкаливала, народ его обожал. Но...первым Великим Магистром Ордена стал брат Люциус, друг Дядюшки Римуса, вечно державшийся в его тени. Канцелярский слизняк, бумажная крыса. Магистр Люциус был сер, как и его балахон. Сер настолько, что у него не было недостатков. А вот у Дядюшки Римуса был.

Дядюшка Римус не любил женщин, совсем не любил. Поэтому в Ордене и нет Морального Кодекса Сестёр. В Ордене нет семьи, и это правильно. Семья – это слабость, семья отнимает силы, время, а Ордену нужно посвящать всю свою жизнь, без остатка. Семья порождает «семейственность», когда важные посты занимают не по способностям, а по рождению, по связям родителей и родственников. Это недопустимо. Но Орден никогда не был сторонником целибата. Наоборот, он признавал необходимость секса, как и необходимость регулирования секса, правильного выбора партнёра. Думаю, что высшим руководством Ордена, в тайне от рядовой братии, проводилась программа евгеники, улучшения паствы в каждом поколении. С момента половой зрелости я получал талончики на свидания с Сёстрами, каждый раз разными. Талончики были и средством поощрения, и наказания, и, признаюсь честно, спекуляции. Кое-кому из толстяков больше нравились сладости, а не девушки, и кое-кто из жеребцов этим пользовался. Но это было потом, уже после Дядюшки Римуса.

Дядюшка Римус не любил женщин, но он любил юношей. Он разработал целую философию однополой любви. Все эти книги, все его статьи впоследствии, были уничтожены, даже мне сейчас, в моём положении, не удалось найти ни одной. Впрочем, я не сильно их и искал. Бригада Сказочника была дислоцирована в Столице, он купался в народной любви, не чувствовал никакой опасности. Но опасность чувствовал Магистр Люциус. Именно он устроил Ночь Хрустальных Ножей. Стальная Бригада тесно взаимодействовала с Корпусом Амазонок, и в ней далеко не все бойцы разделяли сексуальные пристрастия своего командира. По легенде несколько обнажённых амазонок, пряча в своих телах хрустальные ножи, чтобы их не засекли металлодетекторы, проскользнули на территорию базы, якобы для встречи со своими возлюбленными, несущими службу в карауле. А дальше, во время веселья, вместо любовных утех перерезали всех хрустальными ножами, взяли оружие и впустили внутрь укреплённой базы штурмовые отряды. Естественно, народу это было преподнесено как месть женоненавистникам и извращенцам от обиженных женщин.

Реальность была грязнее и банальнее. Вместо обнажённых красавиц были две канистры спирта, а потом нервнопаралитический газ. Никто даже не проснулся, одни упились в усмерть, другие задохнулись во сне. А если бы что-то пошло не так, в резерве у Верховного Магистра имелся дивизион с тактическими ядерными ракетами. Уничтожив Дядюшку Римуса магистр Люциус начал формировать собственную гвардию, с нуля, с самого раннего детства. Я и попал под эту кампанию. Когда меня перевели – все уши прожужжали, что Верховный Магистр Люциус проявил ко мне внимание и перевёл из гнилой дыры в этот замечательный колледж личным, подчеркнуто, личным приказом!

Как ни крути, а колледж действительно был замечательный, именно здесь я впервые забыл, что такое голод. Тогда для меня это было самое важное. Но у себя я был альфой, первым, а здесь стал последним. Я не умел читать, а все мои ровесники уже были грамотными, и читали не в слух, а про себя. И никто не собирался перекраивать учебную программу под моё незнание. Помню, как в один из первых дней я стоял и тупо смотрел на листок расписания, я не знал куда и как идти. Неграмотный – тот же слепой. Лист бумаги, как мне казалось, был покрыт раздавленными букашками. И тогда появился Ден. Он был старше на пару лет, и, наверное, видел во мне младшего брата. Нам всем тогда хотелось иметь родственников. Он занимался со мной во внеурочное время, а я учил его драться уличным боем. Впрочем, он никогда так и не постиг этой премудрости. Он всегда был мягким, словно домашним ребёнком. Через полгода я догнал остальных, а потом и перегнал. У меня оказались великолепные математические способности.

Математические способности – самая страшная моя тайна. Я искал, искал, искал своих родных, я хотел найти свою мать. Можете поверить, я перерыл все архивы, сравнивал свою ДНК со всеми, находящимися в базе данных Ордена. Пустота. Но в базе данных нет и не могло быть ДНК рабынь. А рабынями во времена правления текнов, во времена Великой Переделки, стали олигархи, банкиры, банковские служащие. Нет, тогда они не назывались рабами, а «временно интернированными лицами», но сущность от этого не менялась. Во времена Олигархии человек, взявший в банке кредит на машину или ипотеку тоже считался не рабом, а уважаемым членом общества, клиентом, достойным кредита. Но разве кредит не делал его рабом банка? Орден в этом смысле гораздо честнее. Плётка и клеймо, выжженное раскалённым железом прямо на теле – твёрдо и бескомпромиссно определяет твой социальный статус. Или ты держишь плётку за рукоять, или подставляешь себя под удар. Никакой лирики, никаких компромиссов, все открыто, никаких споров, разногласий или судебных тяжб. Я уверен, моя мать была рабыней у текнов, рабыней в трудовом лагере. Я – сын рабыни. Сын рабыни, ставший Великим Магистром. Но карьерная лестница сложена из трупов. Первой ступенькой на ней стал Стас, вторым - Дэн. Я предал своего друга.

Орден сурово наказывал за слабости, Брат Ордена должен держать свои страсти в узде. А Дэн поддался греху рукоблудства. Ему было четырнадцать, мне двенадцать, и до заветного Первого Талончика, делающего тебя мужчиной, было еще далеко. Дэну – не меньше года. Где он раздобыл эти электронные картинки, я не знаю, может быть кто-то подбросил. Не нужно думать, что власть Первого Ордена была всем по душе, несогласные с нашей политикой были, есть и будут, выявлять и уничтожать их нужно постоянно. Размером порнографическая ересь была с игральную карту, картинки и маскировались под них. Но, если нажать в определённом месте, вместо туза пик или дамы червей появлялась обнажённая женщина. Я запомнил одну, она пила из кувшина, молоко проливалось и струйками стекало по тугой, крепкой груди, огромной, как грейпфрут. Молочные капли, сливаясь в ручейки, подчёркивали красоту женского тела. Стоит ли объяснять, какое это было искушение для мальчишки? Я видел картинку только мельком, но она потом долго являлась мне во снах. Это было искушение, страшное искушение, я понимал, что враг не дремлет, и он делает всё, чтобы разложить юную поколение Братьев. И Дэн, мой друг, бывший друг, стал их пособником. Сомнений и колебаний у меня не было. Я доложил о проступке Дэна Наставнику.

Расправа была короткой и жестокой. Было общее построение. Меня заставили доложить о происшествии и вынести приговор преступнику, на основе Уголовного Уложения. Деяния Дэна квалифицировались как измена делу Ордена, идеологическая диверсия путём разложения. Потом я узнал, что подобные карты были обнаружены почти во всех колледжах Ордена. Но ведь не Дэн их создавал, не Дэн подбрасывал, он был просто мальчишкой со слабой душой. Но он был моим другом. Я понял, что дружба — это слабость, это то, что делает тебя уязвимее, мягче и, что самое страшное, ты не можешь контролировать своего друга постоянно. Он может тебя подвести в любой момент.

- Виновен, - вынес я приговор, - слаб характером. Подвержен греху рукоблудства.

Для многих в колледже рукоблудство было отнюдь не грехом, а источником ежедневных удовольствий. Но не для руководства, наказание за это было очень жестоким. Если ты не можешь держать свой животный инстинкт в узде – какой же ты брать Ордена? Дэна можно было казнить, так было бы милосерднее. Но я приговорил его к кастрации, Уложение позволяло это сделать. Жизнь всегда лучше смерти, так я думал тогда. Сейчас я понимаю, что ошибался, иногда гораздо лучше умереть. Садовым секатором я отсёк Дэну ствол, оставляя нетронутой мошонку, прижёг кровоточащий обрубок паяльной лампой. На это смотрел весь колледж. Кто-то из воспитанников потерял сознание, кого-то вырвало. Дэн не молил о пощаде, он просто плакал. Сейчас, через столько лет, я вдруг отчётливо вспомнил его взгляд. В нём не было ни ненависти ко мне, ни страха. Какая-то жалкая растерянность, непонимание как я мог поступить с ним так, за что? Это был взгляд маленького щенка, которого хозяева выбросили на улицу, на мороз, умирать. За что? Просто он им мешал, не вписывался в интерьер. Дружба мешает, это я понял, осознал и сделал свой выбор. Естественно, с той поры у меня никогда больше не было друзей. В колледже вокруг меня образовался вакуум, и это меня устраивало.

Дэна куда-то увезли. Я «встретил» его через несколько лет, я бы его и не узнал, если бы не подсказал руководитель практики. Мой бывший друг, похоже, сошёл с ума, но даже сумасшедшего можно использовать. Конечно, он был уже клейменным рабом, и его впрягли в ярмо, заставляя ежедневно крутить ворот. Дэн давил оливки тяжелым каменным жерновом, делал масло способом древним, как вся наша цивилизация. На фермах очень часто применяется ручной труд, каменный жернов надёжен и практически вечен, в нём нечему ломаться, в отличии от механической давилки с компьютерным управлением. Дэн был неимоверно грязен и смердел как выгребная яма, над ним вилась целая туча мух и слепней. Отвратительное зрелище, помню, что я лишь скользнул по нему взглядом и брезгливо отвернулся. Тогда мне было пятнадцать лет, сейчас семьдесят пять. Я не вспоминал о Дэне ровно шестьдесят лет. Почему я о нём вспомнил именно сейчас? Страх смерти? Иногда я страшусь её. Может быть…может быть мы, материалисты не правы, и там, за Гранью Бытия, на ждёт не вечное Ничто, а что-то другое? Иная жизнь? Судилище? Расплата за свои деяния? Дэн снился мне этой ночью, совсем маленький, каким я его увидел в первый раз. Он был весел и говорил, что никогда не держал на меня зла, и он уже давно забыл о моём предательстве. Врёт. Помнит, не забыл, иначе бы не упоминал об этом. Но предательства не было! Я поступил как должно.

Я проснулся посреди ночи и больше не спал, отгоняя рой глупых мыслей, забивающих голову. Утром выпил кофе и все прошло. Это просто перенапряжение. Наши учёные разработали много сложных устройств, переводя фермы на новый уровень. Колонии требуют улучшения столичных комплексов. Разработаны новые электростанции, необходимо менять ядерные реакторы на термоядерные. Новый тип кораблей – эсминцы, их нужно строить. На всё это нужны ресурсы, много ресурсов, а взять их неоткуда, в смысле быстро взять. Роботы нехотя продавали нам энергокредиты, а минералы продавать отказывались, скорее всего, испытывают такой же сырьевой голод, как и мы. Остальные государства вообще не хотят иметь с нами никаких дел. Это понятно и логично, все они должны рано или поздно станут нашими рабами. Рабами, а отнюдь не торговыми партнёрами. Единственный способ добыть минералы – осваивать новые системы. Именно на это и брошены все силы, все ресурсы. А вся эта мистика, воспоминания – слабость, от неё необходимо избавиться. А сейчас нужно работать, работать и работать. Время не ждёт!

 

Картинки 28 шт.

[Argos 34]

круто)) пожалуйста разбивайте текст на абзацы и главы, не пишите сплошняком.

 

меньше катринок. желательно что бы картинки шли вместе с текстом

 

в идеале, пишите на другом ресурсе где хостят картинки, так как рано или поздно используемый вами хостинг исчезнет

может быть https://medium.com  или livejournal...

[Gargonder 494]

Авторская ремарка.

1.      Спасибо за замечания по форматированию. Но это какой-то глюк. Я пишу в Word, потом вставляю. И…в браузере форматирование есть при вставке. А потом отправляешь…и его уже нет. Поэтому сейчас попробую разделять строчками.

2.      Насчёт картинок…я люблю Стелларис, и время, проведённое в игре, перевалило за 1700 часов. И я все эти картинки квестов, смерти правителей, боевых столкновений видел не один десяток раз, думаю, как и большинство других игроков. Кроме того, я пишу AAR «по мотивам», а не непосредственное описание. Картинка, есть, а в тексте это событие не отражено, «не вписалось» в сюжет. Не стоит забывать о такой проблеме как трафик. Многие читают сайт с телефонов и планшетов, а не с компьютеров, и часто по модему. Им картинки вообще противопоказаны. Поэтому картинки я использую как «доказательство» описываемого процесса. И на первое место банально выходит трудоёмкость их вставки. Я знаю, что радикал далеко не лучший в плане хранения картинок, но наиболее простой.  

 

Империя Гир-Зана объявила соперничество Первому Ордену. Мы ответили взаимностью. Враги всегда верны своей ненависти. Это хорошо, когда у тебя появляются враги, враг делает тебя сильнее, и наоборот, друг – слабее. «Враг сделает имущим» - так написано во Всемирной Истории, и это верно. Друг богатства не приносит, знаю по собственной судьбе. С другом надо постоянно чем-то делиться, уделять ему своё время, вникать в его проблемы, он что-то попросит, а потом не отдаст, а напомнить стыдно, потому что друг. Друг тот же эксплуататор, рабовладелец, а вы выступаете в качестве его раба. Враг – совсем иное дело, это угроза, реальная угроза смерти. Инстинкт самосохранения, инстинкт выживания – самый сильный инстинкт. Если вы слабее – нужно стать сильнее врага, нужно напрягать все силы, увеличивать добычу ресурсов, строить флот, создавать армию, и развивать, развивать науки с невиданной доселе скоростью. Нужно копить на «чёрный день» энергокредиты. А ведь Империя Гир-Зана не единственный наш враг – мы окружены врагами, народ Мордора буквально просачивается между вражескими государствами, присоединяя к себе нейтральные системы, по крупицам собирая энергию и минералы, основывая научные станции. Чтобы выжить надо больше работать, работать больше, чем отдыхать. И тогда мы станем не просто сильными – могучими. А когда мы станем ими, то поймём – это не друзья, это враги сделали нас сильнее, это враги стали причиной нашей промышленной и научной мощи.

 

Учёный Капрамар организовал новую партию. «Сеть Ксено-Реформаторов», смотреть на все их требования просто глаза устанут. Но всё, что им на самом деле было нужно – это косвенное изучение примитивных миров. Мы действительно открыли планету с недоразвитой цивилизацией, но она так слишком далеко от наших границ. Я милостиво удовлетворил нижайшую просьбу учёных мужей. Примитивные расы надо не изучать, а порабощать, наши десантники с этим легко справятся.

Еще одно из любопытных требований учёных – запретить рабство по расовому признаку. Отказаться от рабства они, конечно, не могут, хотя в своих кухонных разговорах (служба безопасности регулярно даёт мне прослушку) иногда доходят до полного бреда: «Всеобщие равные выборы. Один человек – один голос. Все люди равны, причём от рождения». Это ж сколько травки нужно выкурить, чтобы придумать такую бессмыслицу. Все люди разные, что проститутка и адмирал должны иметь равные выборные права? Но адмиралов у нас по пальцам пересчитать, а проститутки, даже не смотря на наличие «бесплатных» рабынь на фермах, не переводятся. На ферму – на неё ведь еще ехать надо, а проститутка вот она – под боком. И, что самое обидное, налоги эти паразитки не платят, создают теневую экономику. Кто больше ценен для общества? Адмиралов у нас по пальцам пересчитать – один на весь флот. А шлюхи вон – на каждом углу стоят. Кого они выберут? Страшно даже подумать.

 

Эти высоколобые умники, на самом деле реальные идиоты – они пилят сук, на котором сидят. Отмени рабство, и что тогда? На ком эти доценты с кандидатами будут ставить свои опыты? На кроликах? На морских свинках? Смешно. Процесс исследования, и в первую очередь разработка новых лекарств всегда требует жертв. У кролика и человека метаболизм совершенно разный. Опыты необходимо сразу ставить на людях, только так можно добиться реальных результатов. Обычно для этого берётся группа женщин, точнее совсем молоденьких девочек, едва достигших половой зрелости. Их тщательно отбирают на фермах, чтобы были здоровыми и симпатичными. Стандартная партия – штук сто, как всегда децильный принцип. Отобранных доставляют в лабораторию, держат в специальных загонах, хорошо кормят, достаточно сытно, надо отдать учёным должное. Не сильно изнуряют физическим трудом. Лабораторным рабыням положен полноценный отдых. Потом девушек осеменяют, обычно учёные и их лаборанты делают это лично, для этого и важно, чтобы подопытные девушки были симпатичными. Осеменение происходит в разные сроки, чтобы изучить как воздействует лекарство на плод на разных стадиях беременности. И, в определённый момент, всех заражают какой-нибудь болезнью – оспой, чумой, яворианской лихорадкой. Контрольной группе, это, обычно, десять человек, лекарств вообще не дают. Просто смотрят, как воздействует на организм выбранный штамм бактерий или вирусов. Другим лекарства дают, одним фокус-группам старые, новые, перспективные разработки. Потом сравнивают результаты. Для этого девушек привязывают к операционным столам и потрошат, чаще всего без наркоза. Наркоз для рабынь – обычная статья «экономии» при научных исследованиях. Нерождённых детей тоже режут, если лекарство даёт побочный эффект, в виде мутаций, то забавных уродцев спиртуют и выставляют в институтах на всеобщее обозрение. И как, спрашивается, эти учёные могут обойтись без рабства? Никак. Именно поэтому они и выступают за то, чтобы рабство было всеобщим, а не разделялось по расовому признаку. Учёные аккеран изучают аккеран, устрицы – устриц. Понятно, если рабами будут только молюскоиды, вся наука встанет. На ком исследовать воздействие радиации реакторов, кого резать синими лазерами, кого разрывать в кровавые клочья вакуумом? Не представляю, как они при демократиях то развиваются? Наверное, используют преступный элемент. Впрочем, определённая доля национализма присутствует. Учёные молюскоидов с удовольствием потрошат только своих беременных устриц, а наши – млекопитающих самок.

 

Покойный Магистр Люциус с этим бы не согласился. Мы выходили в галактику, чтобы иные расы стали рабами аккеран. Жизнь внесла коррективы в эту идеологию. А ведь всё началось с малого. После Первой Войны мы реально находились в долговой яме, у нас банально не было энергокредитов, чтобы совершить массовое переселение. Всё, на что хватило денег – это переселить в Мордор весь их столичный дистрикт. Из князи в грязи! Им выделили самый худший, по нашему мнению, район – болота, тростники, комары, слепни. А они ничего, прижились, даже размножились, и продовольственный план выполняли совсем не хуже других рабов. Родная планета устриц успокоилась. Молюскоиды и аккеран живут там бок о бок, по нашим законам. Наши общества слились, и вот уже их учёные занимают важные научные должности, возглавляют исследовательские корабли.

Мне часто говорят, что я, Верховный Магистр, жалею рабов. Я действительно запретил использовать для наказания плётки и кнуты с металлическими струнами – только пластиковые и резиновые. Думаю, после моей смерти, конспирологи выведут целую теорию, дескать я действительно сын рабыни, поэтому и жалел рабов. Да, я жалею рабов, но немного в другом смысле. Раб в Первом Ордене – не личная вещь, это собственность государства! Государства, еще раз подчёркиваю. Хотите домашнюю прислугу – нанимайте свободных людей за собственные деньги. Но очень многие в Ордене считают государственные деньги, выделенными им в распоряжение, своими личными. Взять хотя бы пресловутого доктора Менгеле, сколько времени он водил нас за нос. Казалось бы, талантливый учёный, внёс большой вклад в полевую хирургию, конкретно в борьбу с гангреной. Военные ему даже премию какую-то дали, в своё время. А чуть копни – оказался жутким садистом, удовлетворяющим свою похоть за государственный счёт. И вся его лаборатория, и мужчины, и женщины, все были чудовищными извращенцами. У них абажуры у ламп, даже в гальюнах, все были из человеческой кожи.

 

Менгеле отбирал по фермам самых красивых рабынь, а потом терзал, пытал, мучил их до смерти. У него не было даже операционных столов – девушек привязывали к специальным стальным рамам. Для изучения гангрены Менгеле буквально вспарывал подопытной рабыне бедро, даже не скальпелем, а тупым, немытым ножом. В рану заносили фекалии, осколки стекла, грязь, металлическую стружку. Нагноения начинались практически сразу, жертвы кричали, плакали, бились в тщетных попытках освободится. А Менгеле сидел рядом и наслаждался их страданиями. Хобби его было издевательство над женскими грудями. Он колол их иглами, прижигал паяльниками, жарил на открытом огне, воздействовал электрическим током, кислотой. Страшные мучения рабынь приводили его в настоящий экстаз. Многие от боли сходили с ума. И всё это маскировалось «социолого-биологическим исследованиями». Коллеги учёного всё видели, но молчали. Но, через какое-то время, рабыни перестали удовлетворять Менгеле. Дескать они от рождения привычны к страданиям, а пытки должны причинять не только физическую боль, но и доставлять морально-психологическое унижение. И Доктор Смерть, так окрестила его пресса, вместе со своими подручными, начал похищать свободных девушек, дочерей своих коллег-учёных. Чаще всего тех, кто выступал оппонентами его исследований и печатных трудов. Был процесс, по недосмотру в начале публичный. Потом его пришлось быстро свернуть, Менгеле казнили, а его семью (он был хороший семьянин, у него были прекрасные, хорошо воспитанные дети), всех его научных сотрудников, естественно со всеми родственниками, отправили рабами на шахты и фермы.

 

Процесс доктора Менгеле небольшая группа инсургентов пыталась использовать в качестве борьбы за Свободу, выступая вообще против всей концепции рабства. Естественно, допустить этого было нельзя. Рабство – высшая форма гуманизма для любого цивилизованного общества. Я уже писал, как происходит процесс тестирования новых лекарств. Да, можно пожалеть какую-нибудь сотню-другую рабынь, назвать их «безвинными жертвами чудовищных экспериментов преступного строя». Но так ли это на самом деле? Естественно, нет. Непроверенное лекарство может нанести вред не сотне, а сотне тысяч, миллиону, а то и десяткам миллионов свободных женщин, искалечить или убить их детей. Это ведь только в Ордене запрещено иметь семьи, рабочие, служащие, военные живут «обычной» жизнью простых обывателей. А что такое больной ребёнок в семье? Когда мысли работника заняты только его здоровьем? Это падение производительности труда, в лучшем случае, а в худшем – потеря внимательности, брак, техногенные аварии и даже катастрофы. Гигантский ущерб всем обществу, всему государству. Опять же взять пересадку органов. Как при демократии, когда все свободны, найти донора? Ждать пока человек умрёт? Но ведь здоровый человек умирает не в больнице, а далеко от неё. Как изъять у него органы? Он и родственники имеют полное право не согласиться на это. Сколько преступлений это может породить – страшно подумать. Даже если всё хорошо – нужного органа придётся ждать месяцы, а то и годы, за это время можно и умереть. А кто отдаст своего ребёнка, свою кровиночку, для разделки на органы? Другое дело – рабство. По банку данных компьютер практически мгновенно подберёт нужную кандидатуру, а то и нескольких, на следующий день их доставят в больницу, подготовят – и можно приступать к операции. И никакой убыли. Стоит рабынь кормить чуть получше, и они такой приплод дадут, не сосчитаешь.

 

Наши учёные, наконец, открыли секрет бетарианских минералов. Теперь мы сможем создавать электростанции огромной мощности. Так много надо сделать, так многое надо рассказать ВИРу. Ведь это всё уйдёт со мной…куда? Что ждёт меня там? Великое Ничто, или Великое Нечто. Ночью мне снилось жуткое существо Червь Ожидающий. Оно было огромное, как Солнце, даже больше, похожее на чудовищного термита. Червь пытался вылезти из своей норы Небытия, воплотиться в нашей реальности. Он жутко скрипел своими жвалами: «Что было – будет…» Он тяжко надавил мне на грудь, так тяжко, что стало трудно дышать. Звёзды…и Дракон. Мы нашли его, он еще далеко…Нет он близко. Он совсем близко, и его дыхание обжигает.

- ВИР…- крикнул я, но с моих губ сорвался только тихий стон. В краткий миг я вдруг познал все тайны Вселенной, раскрыл все законы Бытия. Как же всё просто, и как всё сложно. Это надо рассказать, рассказать всем, - ВИ…и…

Последний хриплый вздох, последний всхлип. А дальше – тишина…

 

 

14 июня 2244 года. …Магистр умер, да здравствует Магистр. То есть я. Моё имя – Моннобак, мне 56 лет. Любой человек, владеющий арифметикой на уровне калькулятора, легко сообразит, что родился я еще при Магистре Люциусе и благополучно прожил при нём целых двенадцати лет. Мою симпатичную физиономию, точнее лицо Великого Магистра, излучающее величие и благородство, вы наверняка видели во время церемонии инаугурации. Великолепное было зрелище, настоящее шоу, истинное наслаждение. Истинный Триумф Воли! Мне искренне жаль тех, кто не видел. Они рабы и им пора в шахты, а для свободных людей я продолжаю.

 

…Этих старых пердунов было трое. Первая, естественно, адмирал Микаба, еще в молодости контуженная на всю голову, самая молодая из собравшихся, всего семьдесят восемь лет, глава бравурной партии «Баран бей в барабан!». Капрамар, Главный Инженер, восемьдесят три года, название его партии постоянно менялось, поговаривали из-за прогрессирующего склероза учёного. Прежнее название он забывал, но тут же придумывал новое. Сейчас она именовалась «Обсерватория чуждого разума». В общем, очередная заумь, с программой на десять гигабайт мелкого текста. Последней из троицы была Себакхира, Железная Леди, глава сектора физических исследований, чуть старше адмирала Микабы. Номинально она не возглавляла ничего, но и у неё, естественно, была своя партия, «Ассоциация научных исследований», единственно нормальная из всех. Их основным требованием было достижение научно-технического превосходства над остальными расами галактики. Это даже не требование, а насущная необходимость выживания любого нормального государства, об которое не вытирают ноги. Слабые должны сдохнуть, закон природы действующий на всех уровнях, от букашек до галактических империй.

Эта троица собралась, чтобы поделить власть. Поделить власть! Большей тупости трудно придумать. Я долго смеялся. Власть – это такая штука, которую в принципе делить нельзя. Всё равно что человека распилить на двое пилой. Вроде бы вы его и разделили, но человека то больше нет, он умер. Они хотели создать Триумвират. Править все втроём, вместе, одновременно. Старческий маразм, который мог обернуться для страны большой трагедией. История учит – за триумвиратом всегда следует гражданская война. Этому надо было положить конец, что я и сделал. На тот момент я достаточно давно возглавлял сектор Мейдж, ту самую парочку систем, которую мы отобрали у молюскоидов в ходе Первой Войны. В государстве Мейдж считался захудалой провинцией, местом ссылки неугодных политиков. Бытовой национализм к устрицам — это наше зло. Но губернатор – это король под Императором, местный Царь и Бог в одном флаконе. Управление сектором – лучшая из всех школ, а приобретённый опыт – бесценен.

 

Я знал где и когда соберётся этот несостоявшийся Триумвират. В Столице у меня было много друзей, очень много. Контуженная адмирал, отправляясь на заседание Триумвирата, даже не привела флот в боевую готовность, прилетела только на личном катере с адъютантом, и, естественно, без охраны. Не учла того, что армия, после героической гибели генерала Дармулы, так и не получила нового генерала. Пехотные офицеры были обижены, и, на мой взгляд, справедливо. Именно пехота несёт наибольшие потери в войне. А я в своё время отслужил именно в пехоте, дорос до командира полка, правда полковника мне так и не присвоили, не успели, я перешёл на гражданскую государственную службу, но друзья-сослуживцы у меня сохранились.

Поверьте, на слово, даже у провинциального губернатора, пусть и не очень богатого, всегда много возможностей организовать веселый досуг для нужных людей. Особой популярностью сперва в армейской среде, потом среди государственных чиновников и не шибко задирающих свой нос учёных, пользовались мои Дикие Охоты. Нет ничего слаще охоты на человека, особенно, когда она чуть-чуть приправлена риском для собственной жизни. В качестве дичи я выбирал самых красивых юных женщин, конечно с детьми в возрасте трёх-четырёх месяцев. Стандарт красоты, естественно, был природный, животный. Потомственные рабыни, обычно, очень красивы, сильны и необычайно выносливы. Практическая евгеника в действии. Юные женщины знали, если им удастся убежать, скрыться, спрятаться в течение суток – она и ребёнок получат свободу, деньги, работу, их социализируют в обществе. Если нет – ребёнка выпотрошат, зажарят и съедят, как молочного поросёнка. Естественно, рабыня была безоружной, обнажённой, да и бежать с ребёнком на руках достаточно неудобно. Но вы даже представить себе не можете, насколько хитрой, непредсказуемой и опасной может быть самка, защищающая своего детёныша. Убегать рабыням удавалось редко, но несколько таких случаев были. Поэтому никого из дичи к подобной лотерее не принуждали, даже конкурсы устраивали среди добровольцев. Скажу так же, что далеко не всегда охота заканчивалась людоедством. Охотники были мужчинами, а пойманные молодые матери готовы были вытворять самые разные фокусы. Некоторые сучки попадались такие изобретательные…Словами не описать. Хоть второй том Трактат о любви пиши: «Тысяча и одна сладкая поза». Данное развлечение тоже очень высоко ценилось среди членов моего охотничьего клуба.

 

Не нужно думать, что мы охотились только аккеран. Моллюски под маринадом – это, я вам скажу, пища Богов! А свежевыпотрошенная икра! Людоедство – одно из запредельных удовольствий, по ту сторону добра и зла, противное человеческой морали. Хотя этот грех присущ нашей расе (в отличии от устриц, их любимая пища – океанический планктон, всеядны только люди и крысы), надо это признать. Процессы над надсмотрщиками, любителями жарить бифштексы с кровью и молоком из женских грудей случались редко, но регулярно. «Никогда такого не было, и вот опять…» Но острота запрещённых удовольствий – беспредельна. Аморальность всегда окутана тайной, а общая тайна - сплачивает.

Думаю, уже понятно, мне не составило никакого труда поднять десантников по тревоге, ввести войска в столицу, окружить место заседания Триумвирата плотным кольцом. И всё это под соусом «обеспечения общественной безопасности, недопущения массовых волнений во время Похорон Великого Магистра». К власти не приходят, власть даже не берут. Власть всегда отбирают. Отбирают у живых, или у мёртвых.

 

Слабину дал только старина Капрамар, он обмочился и проблеял, глядя на закованных в боевую броню десантников, вооруженных штурмовыми лазерами.

 

- Вы убьёте нас прямо сейчас?

 

Заметил, что старики всегда судорожно цепляются за жизнь, куда цепче молодых. Конфуз Главного Инженера никто не заметил, он и так носил старческий подгузник.

 

- Нет, я вообще не собираюсь Вас убивать, - ласково улыбнулся я. Старики – они как дети, с ними грубость недопустима, - я пришёл нижайше попросить Триумвират Старейшин объявить меня Великим Магистром.

 

— Значит мы остаёмся Триумвиратом? – пробасила Микаба, - а ведь я, в молодости уже бомбардировала наземные части.

 

«Контузия – это навсегда», - подумал я и ответил:

 

- Выступление против Великого Магистра – это мятеж. Вас арестуют ваши собственные офицеры.

 

Сим заканчиваю. Завтра предстоит большая пресс-конференция Великого Магистра, необходимо подготовиться. Политические партии – великая ошибка Корка Акерана, и великое достижение. Партии нужно ублажать, а они дают рост влияния – самый редкий и ценный ресурс. Партии, как женщины, любят ушами. Вот завтра я и буду вешать им лапшу на уши.

 

Картинки 15 шт.

 

 



 



 



 



 



 



 



 



 



 



 



 



 



 

[Akki87 0]

А хорошо. Мне нравятся многочисленные отсылки к другим произведениям. В первой части ядерная смесь из "Анжелики", легенды о рыцарях Круглого Стола, Чука и Гека и бог знает кого еще (Синяя Роза? wtf? ) заставила выйти подышать, иначе сотрудники уже начинали коситься. Годная проработка деталей в целом. Однако в плане технической информации типа количества ресурсов и размера планет я бы заменил это все более размытыми формулировками, соотносящимися с общим стилем повествования. Потому что очень уж выбивается эта "планета на 24 поля" из в общем-то почти бесшовного изложения. 

[Gargonder 494]

В 02.04.2018 в 15:38, Akki87 сказал:

А хорошо. Мне нравятся многочисленные отсылки к другим произведениям. В первой части ядерная смесь из "Анжелики", легенды о рыцарях Круглого Стола, Чука и Гека и бог знает кого еще (Синяя Роза? wtf? ) заставила выйти подышать, иначе сотрудники уже начинали коситься. Годная проработка деталей в целом. Однако в плане технической информации типа количества ресурсов и размера планет я бы заменил это все более размытыми формулировками, соотносящимися с общим стилем повествования. Потому что очень уж выбивается эта "планета на 24 поля" из в общем-то почти бесшовного изложения. 

Я стараюсь оставлять "пасхалки", чтобы было понятно, что описываемый мир только похож, но совсем не наш. К сожалению, мир Первого Ордена получается очень "жёстким". Нужно было мне выбрать какое-то более мягкое общество, типа литературно-патриархальной Римской Империи, возможно с двумя различными расами. Но сейчас уже ничего не изменить.

 

Да, я родился еще при Магистре Люциусе, и его смерть мне запомнилась забавным происшествием. Воспитывался я в приюте Ордена класса А. В Ордене нет семей, и это правильно, на мой взгляд. Женщина – это еще то, создание, причём чем старше, чем привязчивее. А для нормального мужика, у которого стоит, связь с двадцатилетней важнее двадцатилетней связи. Надо ли объяснять почему? Семья накладывает излишние обязанности. Но это не значит, что Братьям, а особенно Сёстрам чужды человеческие чувства. Нести ответственность за детей не хочется, но мысль о том, что они сытно накормлены, хорошо устроены, за ними следят лучшие врачи и у них прекрасные учителя – очень важна. Много значит, что твой отпрыск получит прекрасную стартовую позицию и займёт достойное положение в Ордене. Приютов класса А немного, и я сильно подозреваю, что Магистр Корк Акеран вообще не знал об их существовании. Он был фанатиком, человеком, живущем по Моральному Кодексу Брата Ордена. Чем так жить – лучше удавиться. Знал бы еще магистр Корк, кем являлся на самом деле. Правнук Императора, эта информация мне дорого стоила, очень дорого можете поверить. А еще дороже стоило скрыть её от самого Магистра, очень уж усердно он пытался докопаться до истины.

Расправа над семьёй Государя была чудовищной по своей жестокости, озверелая толпа ворвалась во дворец, не встречая какого-либо сопротивления, гвардейцы заранее разбежались, а то и просто, сорвав погоны, присоединились к штурмующим. Не щадили никого, каждая комната, каждый зал был забрызган кровью, трупы лежали везде, даже не трупы, куски трупов. Потом Дворец сожгли. Говорили, что не выжил никто, не правда. Женщин перед смертью насиловали, а этот процесс увлекателен, остановиться трудно. Слишком многим хотелось поиметь принцесс, даже бездыханных, даже уже мёртвых, но еще тёплых. Мать Магистра Корка оказалась очень крепкой, раз выжила. Не сомневаюсь, что плод этой жуткой ночи она ненавидела всегда. Поэтому Корк Акеран и не помнил материнской любви, её просто никогда не было.

 

Конечно, ни в книгах, ни в фильмах вы не найдете кадров расправы над Императором, его гаремом, детьми, внуками, Двором и обслугой. Эта информация скрыта под грифом «Чрезвычайной Важности», с литерой «М» (только для просмотра Великим Магистром). История - главный инструмент манипуляции сознанием общества. Во времена правления текнов народу преподносилась версия Трибунала. Император предстал перед тринадцатью судьями, процесс был долгий, приговор суровый, но справедливый. После чего Узурпатора расстреляли, но он так и не отрёкся от своих политических взглядов и перед смертью крикнул: «Да здравствует Империя!» Орден оставил в силе эту каноническую версию, добавив литературные и кинематографические труды о различных издевательствах над императорским потомством. В этих произведениях дети, внуки, внучки Императора становились жертвами самых жестоких и бессмысленных экспериментов, в стиле Доктора Смерть. Этим доказывалась бессмысленность и бесчеловечность правления технократов. И только с приходом власти Ордена наступал счастливый конец. Чудом выжившие и закалившиеся в борьбе потомки монархистов, отрекались от своей родословной, становились благоверными Братьями и Сёстрами, и рука об руку с народом весело шагали в Светлое Будущее. Я циники сильно подозревал, что файлы под литерой «М» тоже были ложью, страшной, кровавой ложью. Государство Улдар, наши соседи, родина уродливых млекопитающих с какими-то наростами на подбородке, очень похожих на большие папилломы, поделилось с нами интересной информацией. Их Служба Государственной Безопасности выявила биоморфов – гермафродитов, искусственных созданий, которые могли принимать облик как мужчин, так и женщин. В колледже я читал интересную книгу, в качестве факультатива – «Молоток ведьм». Там достаточно подробно разъяснялась проблема, что дьявол не может самостоятельно зачать ребёнка. Для этого ему необходима сперма живого мужчины. Для общения с мужчинами дьявол принимает форму суккуба, «лежащего с низу», то есть женщины. Для общения с женщинами – инкуба, «лежащего сверху». В организме биоморфов имелись специальные органы, включая криокамеру для долгого хранения семени. Имелись средства и генетической обработки материала для зачатия. Раса улдар близка нам, гораздо ближе, чем те же молюскоиды, мы принадлежим к одному биологическому роду. Кто засылал к ним этих биоморфов? Зачем? В любом случае не коллективный разум Алари Прайм, наши северные соседи. Они хоть и развитая цивилизация, но им подобные технологии недоступны. К чему это я? К ответу на один очень интересный вопрос. Ген Императора никогда не был выделен, все его потомки в генетическом плане часто вообще не являлись кровными родственниками. Может быть на самом деле Император был засланцем иной цивилизации, биоморфом? Но стоит ли делиться с Общественностью этой информацией? Думаю, нет. Тот, кто владеет информацией – владеет миром. А я своей властью делиться не собирался, ни с кем. Может и не стоило искать этот Ген Власти у Императора и его потомков? Может быть я сам владею им?

 

Смешно, но именно в день смерти Магистра Люциуса мне предсказали, что я стану следующим Великим Магистром. Мне было двенадцать, наша группа была на практике на ферме, отрабатывала навыки «управления низшими социальными слоями». Наш учитель, брат Рагмир, был настоящим мастером владения плёткой, любил он это дело, да и вообще любил молоденьких девчонок. Была у него одна беда. Прежде, чем использовать рабыню по естественному назначению, ему обязательно нужно было её хорошенько выдрать, иначе мужская сила не просыпалась. Плётки брат Рагмир делал самостоятельно, был большим мастером плетения, у него всегда носил с собой целый набор. Нас он тоже пытался приучал к этому делу. Мне тоже пришлось изготовить инструмент экзекуции, но вот пользоваться им я не собирался.

Наш сиротский приют, гордо именовавшийся Колледжем для особо одарённых детей имени брата Фулеуса Жучека (личности во всех отношениях героической, но слегка мутноватой. Позже я узнал, что он был двойным агентом охранки, но легенду решил не разрушать), был замечательным местом. В любом случае детишек здесь собрали действительно одарённых. Гены, никуда от них не денешься. Мы не жили всем скопом в казарме, у нас у каждого была отдельная комната. Читать я научился очень рано, года в три, причём практически самостоятельно. Лет в пять понял, что на каждого из нас где-то там, во всеобщем планетарном компьютере заведён файлик, куда записываются все плюсы и минусы. И я перестал читать сказки, фантастику, да и вообще художественную литературы, нечего забивать голову разной ерундой. Теперь на моем виртуальном планшете была только информация, исторические труды, экономические сводки, различные справочники и энциклопедии. Не нужно думать, что я один был такой уником, конкуренция была жёсткой. Но, как ни крути, мы оставались детьми. Главным призом для отличников была собака. Если заканчивал учебный год со средней оценкой 5.0 – мог взять щенка. Конечно, все щенки были от сторожевых овчарок, мы должны были их дрессировать, натаскивать для охоты на людей. Но это же была собака! Иметь собаку в колледже, это было неимоверно престижно. Всё равно, что иметь собственную космическую яхту. Вот только собственных яхт в Мордоре не было ни у кого, даже у Великого Магистра, а собака вот она, живая, гавкает, хвостом виляет! Конечно, это была и страшная ответственность. Паёк на неё давали только круглым отличникам. Любая оценка «хорошо», и твой питомец умирал от голода. Я получил своего пса – Альфа, в семь лет. Через пять лет это был уже свирепый и могучий зверь, весил больше меня. И он был единственной собакой в моей группе, отличников было много, но вот круглых – только я.

 

Двенадцать лет – важная веха в жизни человека. В этот год нам выдали личное оружие, нет, конечно не настоящее, не энергетические бластеры, не ручные лазеры, не гаусс-автоматы или снайперские винтовки. Это были древние, наверное, еще с века XX, автоматические пистолеты, десять патронов в магазине, калибр 9 миллиметров. Но это было оружие, которое убивало. Пистолет был тяжелым, весом почти в килограмм. Патроны нам так же выдавались за отметки. «Отлично» по какому-то предмету – три патрона, хорошо – один, тройка – один патрон в минус, двойка – минус целых десять патронов. Чтобы научиться метко стрелять я постоянно тренировался с гантелями, держал их на вытянутой руке.

Вот с нашим оружием мы и отправились на ферму, практиковаться. Я, естественно, с Альфом. Пёс на природе просто сходил с ума. Рабынь он сторонился, даже я чувствовал, как от них воняет, а что уж говорить про Альфа, с его то обонянием. Задача по управлению была достаточно простой. Даётся тебе группа рабынь, ставишь их на раком на поле, и они должны собирать картошку. Кто быстрее закончит полосу, кто больше и качественнее соберёт – тот и победил. Перед началом ко мне подошёл Юрген, Альф его не любил, сразу же зарычал, оскалил клыки. Юрген был выше меня на голову, но трусоват. Мой пёс позволял мне не участвовать в групповых кулачных разборках.

 

- Ну что, ботаник, кердык тебе. Я в плётку колючую проволоку вплёл, хорошее погоняло будет. У рабынь на задницах кожа – как панцирь черепахи. Ты своей щелкушкой ни хрена не пробьёшь. Облажаешься – и пёсик твой сдохнет от голода! Ха! Вот радости то будет!

 

Я промолчал, только усмехнулся про себя, лицо у меня было каменным. Махать плёткой я не собирался. Проблема мне досталась сложная. Всем дали по три рабыни, а мне – только две, и те были какие-то худенькие замухрышки. Но отступать я не собирался.

 

- Сахарок хотите? – спросил я у девчонок, и бросил им по белому кубику, не дожидаясь ответа. Сахар был лакомством даже для нас, учащихся колледжа. Это была местная валюта, к чаю за завтраком и ужином давалось по два кусочка. А я никогда не пил сладкий чай. Иногда, делал курсовые работы на заказ, тоже за сахарок. Меня можно было назвать сахарным магнатом. На практику я привёз целый холщовый мешочек, солидного веса, больше килограмма. Я продемонстрировал его рабыням, и не только своим – все видели.

 

- Закончите первыми – сахарок ваш.

 

Кто-то сомневался в моей победе? Сахарок был для рабынь сокровищем неописуемым, куда-там энергокредитам Центрального Банка. И я не сомневался, что мои рабыни поделятся со всеми остальными. Рабы всегда жили общинами, одиночки не выживали. Мой контейнер, незаметно от других, наполняли и «конкурентки». Я выполнил норму в два раза быстрее остальных.

 

- Зачёт с оценкой «отлично», - подвёл итог брат Рагмир. Юргену его плётка не помогла, хотя одну из своих рабынь он замордовал до потери сознания, она даже встать не могла. А дальше наступил Момент Высшей Справедливости. Был обед, потом «свободное время» перед отъездом. Юрген пошёл облегчиться в гальюн. Впрочем, гальюн – это одно название – широкая стальная балка с поручнем, как мост перекинутая над огромной ямой дерьма. Юрген расстегнул пояс, присел и…его пистолет вместе с кобурой, булькнули в эту зловонную жижу.

 

- Утеря оружия есть воинское преступление! – вздев свой перст вверх, пробасил наш руководитель практики, доложить надоть!

 

Судя по его красной роже, он уже принял на грудь пару стаканчиков местной мутной самогонки вместе с директором фермы и надсмотрщиками. Ширинку он тоже забыл застегнуть, видимо, под столом в трапезной для персонала, держали парочку другую рабынь. На Юргене не было лица, он потёк, хорошо хоть пока не обмочился.

- Электромагнит надо! – радостно воскликнул Николас, позже он стал неплохим физиком-теоретиком, возглавлял одну из лабораторий, - пистолет, он же железный. Большой такой электромагнит, промышленный. Я видел такой на гусеничном ходу.

 

- Где?! – отчаянно воскликнул Юрген.

 

- В городе…на свалке промышленной, в металлоломе стоял. Но его же починить можно, - Николас был совершенно искренним. Делов то – съездить в город, починить древнюю технику, пригнать её на ферму. Как два пальца об асфальт.

 

- В общем…думайте, - подытожил брат Рагмир, - отъезд через полтора часа. А мы пойдём помянем Великого Магистра. Помер. Что теперь будет…

 

- Новый магистр…Назначут, свято место пусто не быват, - пожал плечами директор фермы, - пшли, закончим пулечку.

Наш колледж, все группы, постоянно ездили на эту ферму, она была приписана к нам в организационном плане, так и называлась «ферма обеспечения учебного процесса», так что директор фермы, надсмотрщики, наши преподаватели были хорошо знакомы, некоторые даже дружили.

На Юргена было противно смотреть. Он бегал по краю вонючей ямы, жалобно скуля, и размазывая по лицу слёзы.

 

- Кошкой можно попробовать. Ага.

 

- Да! Кошкой! – радостно взвыл Юрген, хватаясь за последнюю соломинку надежды. Он сам метнулся к пожарному щиту, сорвал с него кошку, выдернул из ящика стальной тросик. Бульк! Но кошка, даже сделанная из железа, особо тонуть в вязкой жиже не собиралась. Юрген дергал, бросал, но ему не хватало выдержки, кошка наверняка не доходила до дна. Мы отошли от края ямы, отошли подальше. Юрген, похоже, был немного не в себе, он ругался, злился, дёргался, поднимая кошкой брызги дерьма, которые летели во все стороны.

 

И тут я заметил, что с брезгливостью на Юргена смотрим не только мы. За бараками стояло несколько мальчишек-рабов, большинство даже не нашего возраста, младше, но старшему над ними было уже лет пятнадцать. И они тоже смотрели на нашего одногруппника просто с презрением. Рабы! С брезгливостью и презрением! На адепта Ордена! Вот этого я стерпеть уже не мог. Все ребята были какие-то…ухоженные, и, в отличии от рабынь, на их телах не было шрамов от плёток. Мальчики для удовольствий. Сам я всегда любил женщин (хотя в двенадцать лет меня вопрос секса еще совершенно не волновал), но к однополой любви отношусь совершенно спокойно. Орден подобные союзы не запрещал, иногда даже находил желательными. По старинному поверью женщина на корабле – к беде. Мы материалисты, но суеверия – не вера, они распространены даже среди нас. Многие экипажи научно-исследовательских судов даже не годами, десятилетиями, находились в открытом космосе, исследуя опасные планеты, населённые одними чудовищами. И это были чисто мужские экипажи. А любовь – как вода, дырочку всегда найдёт. «Грешили» однополой любовью и «банкиры», в отличии от учёных.

 

Вынужден сделать небольшое отступление. «Банкирами» в Ордене называли отнюдь не владельцев банков, ссудных касс, пунктов обмена валют и прочих «родимых пятен» времён Олигархии. Все они были уничтожены еще при Империи, уничтожены достаточно жестоко, продолжали уничтожаться и во времена Великой Переделки, во время владычества текнов. Банкир – тот же церковник, ничего не производящий паразит, сидящий на шее общества, и объедающий его. Когда Орден пришёл к власти остатки финансовых упырей умирали в концентрационных лагерях. И умерли все до единого. Ничем не обеспеченные бумажные и пластиковые фантики, так называемые «деньги» остались в прошлом. Теперь в галактике только одна валюта – энергокредит, равный одному киловатт-часу электроэнергии. Просто и понятно. Но вот термины, названия, оказались очень живучими. Работников электростанций все стали называть не энергетиками, а банкирами. Скорее всего в силу природной лени. Произнести слово «банкир» гораздо проще, чем «инженер-энергетик» или «старший технолог ядерной электростанции». Банкиры при Олигархах были сосущими кровь тружеников и капиталистов-производителей, финансовыми террористами, уничтожающими реальное производство ради своих безумных прихотей. Банкиры - энергетики производили реальную вещь – электроэнергию. Но электричество имеет один недостаток – его нельзя хранить в больших количествах. Даже с изобретением энергоядра и первого, и второго поколений, эта проблема не была решена. Произведённую электроэнергию необходимо потребить немедленно. И в дело вступили «торговцы фьючерсами». Очень сложный математическо-логистический процесс, определяющий необходимый объем потребления электроэнергии различными объектами (промышленными, социальными, личными и т.п.). Но это процесс был очень похож на процесс бухгалтерского учёта. Так энергетики окончательно включили в свой лексикон банковскую технологию, и сами себя стали называть банкирами.

 

Среди банкиров однополая любовь получила наибольшее распространение. Консервативному обывателю-фундаменталисту, стороннику «естественно-природных ценностей» не стоит считать их извращенцами, секс тут был совершенно не причём, чаще всего секса вообще не было. Первое поколение электростанций у нас было атомным. Ядерные реакторы строились с очень слабой радиационной защитой, думаю, понятно почему – банально не хватало материальных средств. Системы управления, охлаждения так же давали сбои, и очень часто. В больших дозах радиация приводила к смерти, в малых – к импотенции. В своё время учёные даже проводили опыты на рабах, достаточно успешные, по методике «радиационной кастрации». Кроме импотенции радиация порождала мутантов. Так что однополые браки были среди банкиров были, по существу, жизненной необходимостью. Это можно было назвать «мужской дружбой». С переходом на термояд проблема однополая ориентация банкиров практически сошла на нет, не отличаясь от средней по государству. Но, термоядерные электростанции мы стали строить, когда я уже был губернатором у устриц. Я сам составлял и утверждал планы реконструкции элекростанций. Окупаемость модернизации – шесть с половиной лет.  Конец ремарки.

Я был не дурак, я прекрасно понимал, для чего предназначены «мальчики для удовольствий». Однополые браки в Ордене, может и не запрещались, но только в том случае, если оба партнёра были Братьями и совершеннолетними. А некоторым из этих малышей было лет семь – восемь, а то и меньше. Конечно, они были рабами, и их можно было использовать как угодно, преступления я в этом не видел. Но это не давало им права считать себя хоть в чём-то выше адепта Ордена. Они не имели права смотреть с презрением на Юргена. Хоть Юрген и был большой сволочью, но мы вместе учились. Сегодня над ним, завтра надо мной? Рабам нужно было преподать урок. И я скомандовал Альфу – «фас».

Клянусь, моя овчарка понимала меня без слов. Её клыки впились в член самого старшего, не сильно, не откусывая, только слегка разорвав кожу. Альф притащил парня ко мне, тот от ужаса верещал во всё горло. Похоже, он обещал кому-то пожаловаться.

 

- Ныряй, - скомандовал я, кивнув на яму с дерьмом, - пока не достанешь пистолет, не вылезешь.

Он помотал головой. Смелый паренёк, надо отметить, не соглашался, хотя его член был в пасти моей овчарки. Я не торопясь подошёл к бочке, с мусором, где что-то горело. Деревья у нас на планете давным-давно исчезли, но кустарник еще оставался, чаще всего орешник, колкий гущар, какая-то мутировавшая гадость. Рос он очень быстро, его нужно было постоянно вырубать. Я достал горящую ветку, с шипами, толщиной где-то в большой палец, примерился и вогнал горящее колючее дерево парню в задницу. Он взвыл.

 

- Не полезешь? – ласково спросил я, - яйца прямо сейчас поджарю. А потом раздавлю клещами. А будешь орать – выдавлю глаза, там в дерьме, ты всё одно пистолет наощупь искать будешь. Они тебе не понадобятся.

 

Потом дал команду Альфу отпустить. Все замерли. Даже у Юргена, испугавшегося до икоты, не возникла мысль, что можно нырнуть в эту яму полную густого дерьма. Это было…нечто запредельное. Парень, жалобно всхлипывая, в начале спускался с края медленно, потом поскользнулся на крутом склоне и ухнул с головой. Я с трудом подавил позывы рвоты.

 

- Можешь ударить его кошкой, - сглотнув тугой комок, посоветовал я Юргену, - пусть ныряет, там глубоко.

 

- Ага, - Юрген мелко-мелко закивал головой, потом размахнулся кошкой, - ныряй, сука! Глубже ныряй!

 

Пистолет мы вытащили. Дерьмо агрессивная среда. Местами с него даже воронение сошло. Но Юрген был счастлив.

 

Вот тогда брат Рагмир, и сказал историческую фразу:

 

- О, молодец! Достал, таки, пукалку! – он похлопал меня по плечу и добавил, - следующим Великим Магистром будешь! Зуб даю!

 

На тот момент он уже выкушал добрых пол-литра самогона, и на ногах держался только своей железной волей. Мы погрузились в автобус и уехали в город. Полевые практические занятия закончились. В автобусе Юрген сидел один и от него ощутимо пахло дерьмом. Через неделю его отчислили из колледжа, направили служить младшим надсмотрщиком на рудник. А еще через месяц я узнал, что он погиб. Несчастный случай, то ли наступил на оголённый кабель, то ли в открытый забой свалился, то ли и то, и другое вместе. Официальное расследование показало – несчастный случай. Но я был уверен – кто-то из рабов постарался, а охрана закрыла глаза. Юрген наверняка срывал на рабах зло. Активно работал своей плёткой из колючей проволки. А на шахте для директора, главное – соблюдение нормы выработки, ему рабов за просто так калечить не с руки. Именно тогда я понял, что общины рабов – огромная сила, о масштабе которой мы даже не подозреваем. Мы не знаем общества, в котором живём.

 

Пьяное пророчество исполнилось – я стал Великим Магистром. И теперь мне предстояла пресс-конференция. Магистр Корк вступил в политику. Теория «необходимого зла». Политика – как наркомания, она противопоказана любому государству, тем более автократии, такой как Орден. Стоит лишь начать, получить первую дозу партийной идеологии – и всё, уже не слезешь. А попробуешь бросить – начнётся ломка, как у наркомана. Государство может погибнуть. Правильная политика даёт резкий рост влияния. Но вместе с политикой в нашу жизнь входит такая мерзость как «свободные средства массовой информации», которые гордо именуют себя «четвёртой властью» и «второй древнейшей профессией цивилизации», первой подразумевая проституцию. Хотя понятно, что первой профессией первобытного человека была профессия воина. Охотник и собирательница не профессии – ремёсла, средства к существованию.

От этой пресс-конференции я не ждал неприятных сюрпризов, журналисты «прикормлены», это пряник, да и «кнут» тоже никто не отменял, Орден – организация суровая. Вот у меня в бытность губернатором уже была такая встреча в прямом эфире. После очередного сезона дождей дамба не выдержала, и радиоактивная жижа с уранового рудника залила нерестовые площадки молюскоидов. Цивилизация не отменяет физиологию. Молюскоиды размножались, как и их далёкие предки – устрицы, самка метала тысячи икринок, самцы их оплодотворяли, из икринок вылуплялись мальки. Процент смертности при этом был страшный, выживал один из миллиона. Молюскоиды, пытались как-то облагораживать свои места нереста, но удавалось это плохо. В отсутствии естественных врагов, и даже при обилии корма мальки предпочитали пожирать друг-друга. А тут в одно мгновение все их усилия пошли прахом, очередное поколение молоди было полностью уничтожено. Хуже всего было то, что директором уранового рудника был человек. В воздухе витали националистические лозунги. «Люди подвергают нас геноциду. Они хотят нас всех уничтожить, завладеть нашей планетой, пустить на корм свиньям». В общем до восстания был один шаг. Моя пресс-конференция выпустила пар, пришлось пойти на определённые уступки, постепенно всё улеглось. Но сколько мне это стоило нервов…на годы жизни. А столица так ничего и не узнала о нашем «мелком» инциденте.

 

…Первый вопрос задала корреспондент от партии «Обсерватория Чуждого Разума», смазливенькая такая блондиночка, молодая и достаточно симпатичная.

 

- Господин Великий Магистр, какую из ошибок правления Корка Акерана вы считаете самой главной?

 

Я только усмехнулся. Наивный такой вопрос-ловушка.

 

- Великий Магистр Корк Акеран не совершил ни одной ошибки за время своего правления. Как и Великий Магистр Люциус.

 

По залу пронёсся недовольный ропот. Корреспонденты, представители общественности явно рассчитывали получить другой ответ. Блондиночка, не сдерживаясь, откровенно брезгливо сморщилась.

 

- Вижу, многие не удовлетворены, и ждут продолжения, - я продолжил, - если желаете, я могу доказать это, достаточно легко.

 

- Вряд ли Вам это удастся, - блондиночка недоверчиво потрясла своей хорошенькой головкой.

 

- Легко. Утром, перед конференцией, вы съели лёгкий завтрак, вы следите за фигурой, какой-нибудь фреш, возможно кофе с круассаном, после пресс-конференции вы отправитесь на обед, потом напишите статью о косности и дремучем консерватизме нового Великого Магистра. Редактор её забракует и не разместит на сайте. Вы на него обидитесь, но на вашей зарплате это особо не отразится. Это ваша обычная привычная жизнь. В главном я не ошибся?

 

- Нет. И что?

 

- Вы живёте своей обычной жизнью, которая вам нравится. А вот наши соседи из Империи Гир-Зана, теократическая монархия деспотов поработителей, хотели бы видеть вас в качестве домашнего скота. Внимание на экран. Знаете, что говорит это чудовище, больше похожее на воплощение ночных кошмаров? «Зачем вы покрываете себя странными тканями? Вы что-то прячете, или стыдитесь собственной прискорбной внешности?» Они бы хотели видеть вас совершенно голой, и даже не как рабыню, как рабочую скотину. А ведь они живут на арктических планетах. Находится на них без комплекта зимней одежды означает верную смерть. Впрочем, у Гир-Зана, у вас хотя бы был шанс выжить. Небольшой, в качестве откатчицы вагонеток в шахте, но был. Есть альянс Ганвиус, который считает наш расой отвратительных на вид животных. У них вы бы бегали по вольеру в зоопарке, тоже, конечно, голой. А есть Уничтожители Февариан, слуги Кровавого Трибунала, похожие на собак с рогами как у лося. Если бы вы попали в их руки, то перед смертью на алтаре Тёмных Богов тысячу раз успели бы пожалеть, что родились на свет. Их ритуальные пытки просто чудовищны. Вот для того, чтобы вы, моя милая леди, каждый день пили кофе с круассаном и писали свои статьи, у нас существует армия и флот. Именно благодаря им угрозы разных инопланетных уродов это просто словесная шелуха. А наша армия и флот, не скрою гордости, лучшие в галактике, они создавались всем нашим обществом, под руководством Первого Ордена и лично Великого Магистра Корка Акерана. Ваш образ жизни, милая леди, и является лучшим доказательством того, что ни один из Великих Магистров, до сих пор, не совершил ни одной ошибки. Следующий вопрос.

 

Журналистка села, выглядела она слегка пристыженной.

 

- Марк Аврелий, Группа Лояльных Граждан (проправительственная партия, если кто забыл). Господин Великий Магистр, упомянутая Вами империя Гир-Зана блокирует нашу экспансию в южном направлении. А, между тем, именно там находится загадочная Звёздная Крепость, сулящая неимоверные научные открытия. Но если бы досточтимый Магистр Корк Акеран чуть ускорил наше продвижение в начале 2220-х годов, такого бы не произошло. Разве это не было ошибкой?

 

- Повторюсь. Ошибку совершили лидеры молюскоидов. Их государства больше нет, а сами они стали частью нашего общества, скажу прямо, неплохой частью. Но, останься они независимыми, не сомневаюсь, что добровольно наши государства никогда бы не объединились. Их лидеры совершили ошибку, они лишились своего национального суверенитета, права проводить свою собственную политику. Да, путь на юг, в настоящий момент нам закрывает империя Гир-Зана. Путь на север – роботы. Но нам есть куда развиваться. С галактикой нужно обращаться нежно, как с женщиной. И, если вы не какой-нибудь мутант типа логарифмического многочлена, то интимное общение может происходить только в одном направлении, через одну свободную дырочку. Первый Орден совершил невозможное – мы имеем галактику в двух направлениях – растём и на запад, и на восток. А ведь каждый форпост в новой системе стоит почти столько же, сколько один корвет, добывающая станция окупает себя в лучшем случае через четыре года. Польза от исследовательских станций есть, но она отнесена в еще более отдалённое будущее. На развитие требуются ресурсы. Развиваться в двух направлениях очень тяжело. В трёх – практически невозможно.

 

- Но Крепость…

 

- Да. Крепость, огромная загадка. Кураторы что-то знают об этом объекте. Но цены, которые они просят за своё знание пока для нас просто запредельны. Но я успокою вас. Этой крепости сотни тысяч, если не миллионы лет. Она ждала долго, подождёт еще. И, я надеюсь все здесь лояльные граждане, а я вынужден открыть огромный государственный секрет.

Вопрос, объединяющий человеческое стадо. Конечно, все сидящие в зале дружно закивали головой. Они лояльные граждане, кто бы сомневался.

- Страшный секрет. Наш флот – не в состоянии справиться с этим объектом. Пока не в состоянии. Это плохо. Хорошо то, что все остальные не в состоянии её даже поцарапать. Так что ждала эта Крепость дело отдалённого будущего. Кстати, возможно эта информация до сегодняшнего момента тоже была тайной для всех вас. Кроме Крепости наши научные суда, сканерами, из соседних систем, обнаружили еще несколько чудовищных по своей мощи объектов. Они получили кодовые названия Межпространственный Ужас, Звёздный Дракон, Древний Дредноут. Я думаю, что этот список открыт, мы встретим еще очень много древних чудовищ, следов седого прошлого. И нам придётся с ними разбираться. Не нам – так нашим потомкам. В любом случае в настоящий момент они никак не угрожают нашему государству.

 

- Корреспондент партии «Свобода»! – раздался вдруг звонкий голос. Я вздрогнул, такой партии не было зарегистрировано. Да и вообще, партии с таким названием в Первом Ордене нет и быть не может. Девушка явно готовила себя в мученицы-героини. Не стоило её в этом разочаровывать. Но пресс-конференция должна происходить без эксцессов. Я встретился взглядом с начальником Службы Безопасности. Он едва заметно кивнул. Гражданку, потом, проводят…до автобуса.

 

- Слушаю Вас, - ответил я спокойно.

 

- Наши рабы, мужчины, женщины, дети, ходят совершенно голые. Это безнравственно, аморально, недопустимо!

 

- Безнравственно молотком гвоздь в стену забивать в три часа ночи. Люди спят. А днём забивать можно? Вот интересный вопрос. Можно ли забивать молотком гвоздь в стену днём. Это ведь никому не мешает, правда?

Судя по реакции зала все согласились, что днём в стену колотить можно.

 

- А кто-то подумал, что гвоздь не хочет забиваться в стену? Он хочет оставаться в коробочке вместе с другими гвоздями, они его друзья по партии. А в стене ему будет так грустно и одиноко… И молотку, может быть, больно бить о железную шляпку. Вы считаете это бредом?

В зале царила растерянность.

— Это действительно бред. Чувства гвоздей и шурупов никого не волнуют, даже если они у них и есть. Это детали крепежа, для этого они и созданы. Рабы – такие же детали, как и гвозди. В идеале у них не должно быть чувств, а если они и есть, всех остальных, остальное общество, эти чувства не должны волновать. Рабы – основа нашего горнорудного комплекса, основной источник добычи минералов. Рабы основа сельского хозяйства. Мораль свободных людей на них не распространяется. Многие рабы-шахтёры носят экзоскелеты, это помогает им в их работе. А вы их не носите. Они носят экзоскелеты, но не носят одежды. Почему? Ответ прост - расходы на эксплуатацию раба должны стремиться к минимуму. Это главный закон экономики – снижение себестоимости производства. Вы хотите дать рабу одежду, обеспечить «человеческие» условия? Хорошо. Давайте посчитаем. У нас рабов 30-40% населения, от полутора до двух миллиардов. Точное число – государственная тайна и её лучше не раскрывать. Берём минимум – комплект зимней униформы и комплект летней униформы. За год одежда придёт в полную негодность. На следующий год нужен новый комплект. По два комплекта летнего и зимнего белья. По два комплекта обуви. Кровать железная, матрас, подушка, одеяло, два комплекта постельного белья. Строительство бараков. Алюминиевая миска и кружка, а еще ведь и ложка понадобится – через бортик неудобно есть. И всё это умножить на два миллиарда человек. Откуда взять средства? Прекратить строительство флота? Нельзя – это смерть. Мы все станем собачьим кормом, расфасованным в баночки. Прекратить экспансию, захват свободных систем? Тот же самый результат, только чуть отсроченный во времени. Свободных систем скоро не будет. Выживет тот, у кого их будет больше. Это вы, писатели, поэты, сценаристы, вбили в голову народу миф о героических военных. Дескать они выигрывают войны. Как бы не так. Мужество и героизм вещь, конечно, очень важная. Но войну выигрывает то государство, в котором голый шахтёр работает по двенадцать часов в сутки. Минералов оно добывает больше, а тратит меньше. Вижу по вашим глазам, что вы не довольны. Добавлю еще. Есть еще третий вариант. Одеть рабов за счёт вас, снизить ваши доходы, ваш уровень потребления. Тогда все будут равными, но зато все будут иметь по два комплекта униформы в год, все будут жить в одинаковых казармах. Хотите этого?

 

- Да! – воскликнула девушка, - так будет лучше и справедливее!

Глупая дура, что еще сказать.

 

- Хорошо. Соглашусь с вами. Может быть и справедливее, не спорю, ибо не знаю. Но я, как Великий Магистр, чтобы получить знание должен провести референдум. Причем только среди свободных людей. Сколько из них откажутся от своих квартир, личных глайдеров, яхт? От сезонных показов мод? Сколько из них согласится переселиться в казармы? Вы и парочка ваших дружков, с мозгами набекрень? Уверен, что тотальное большинство будет против того, чтобы добровольно отказаться от личных благ. Кто из вас хочет в казармы, ну? Поднимите руки.

Конечно, рук никто не поднял, даже сама кандидатка в великомученицы.

 

- Рабство, кастовая система, власть Первого Ордена – единственно правильный путь в Светлое Будущее. И время докажет нашу правоту. Мы и только мы будем господствовать в галактике…

 

Дальше пресс-конференция вошла в стандартное, достаточно скучное русло.

 

Корк Аккеран, конечно, совершил ошибку. После Первой Войны нужно было сделать свободными всех аккеран, а всех молюскоидов сделать рабами. Но на переселение нужно было затратить более тысячи мегакредитов, а страна и так сидела в долговой яме, ресурсами (кошмар какой!) торговать приходилось. И мы навязали устрицам свою систему ценностей, впрочем, она не особо от нашей и отличалась. А потом было уже поздно, партии, требования, пресса, общественное мнение…

 

Картинки 8 штук

[Gargonder 494]

Вопрос повышения уровня жизни рабов вызвал у меня определённый интерес. Он требовал более глубокой проработки, польза и для других магистров, которые придут в след за мной. Никто из нас не вечен, мы не роботы и не Пожирающий Рой. Нет, в отличии от магистра Корка я не мечтал быть каким-нибудь синтом, не мечтал о вечной жизни. Когда встал вопрос об идеологической компании по выбору новой национальной традиции я не выбрал «курсы полезной и здоровой пищи», а выбрал традицию Всеобщее Благо, уменьшающую волнения рабов. Думаю, это принесло гораздо больше пользы государству. Личная жизнь – ничто, Первый Орден – всё! Не понимаю, как при демократиях все граждане пользуются примерно одинаковым набором благ, пресловутый «средний класс», которым они так гордятся. Хорошо, мы распустим армию, расформируем флот, настроим бетонных казарм в три этажа без лифта, поставим там двухъярусные кровати, пустим все наши ресурсы на обслуживание рабов. Вы думаете, что одежда, койка, одеяло, кофе по утрам в железной кружке сделают их счастливее? О нет, вы ошибаетесь, о, как вы ошибаетесь. Они станут несчастнее, много несчастнее. Несчастнее от того, что им не дают на завтрак кофе из цикория, а не растворимый кофе, что у них кружки железные, а не фаянсовые, несчастливы от самого факта работы, а не постоянного отдыха. Того и гляди, они потребуют сокращения рабочего дня с 14 до 12 часов, или (вообще страшно подумать) до… десяти часов! Они захотят чувствовать себя людьми, а человек всегда несчастен, особенно человек-потребитель. Стоит только начать потреблять, и будет хотеться всё больше, больше и больше. Как Пожирающий Рой – дай такому улью волю – и он пожрёт всю галактику. Голод потребления нельзя удовлетворить в принципе. При олигархах уровень достатка некоторых социальных групп (адвокаты, брокеры, имиджмейкеры, вся эта паразитическая шелупонь, которая потом сгнила в лагерях) за пять-десять лет, вырос в раза два. И думаете эти потребители стали в два раза счастливее? Отнюдь, уровень самоубийств в этой среде даже вырос.

 

А, между тем, рабыню может сделать счастливой простой электрошокер. Можете поверить, она с детства, сколько себя помнит, прекрасно знает эту штуку и уровни мощности разрядов. Первый – как укус пчёлы. Второй – жало скорпиона. Третий – разъяренный улей ос-убийц. Четвертый…и так далее. И вот ты легко прикасаешься острой вилкой к девичьей шее, к ямке, между ключицами, а потом щёлкаешь переключателем, раз, другой, третий, выбирая нужный. И рабыня знает, прекрасно знает силу будущего удара. От пятого уровня удара молоко вскипает и женскую грудь разрывает в клочья.  Выживают после этого единицы, тотальное большинство умирает тут же, на месте, от болевого шока. И девушка наглядно представляет свою судьбу, она уже видела такое, и не один раз. От страха её начинает бить мелкая дрожь, она бы и рада, но не в силах с ней справиться. У неё стучат зубы, она тихонько скулит от ужаса. А ты ведешь шокером вниз, между сочными тугими грудками. Можно, при этом, прикоснуться к сосочку и надавить, так чтобы брызнуло молочко, или кровь, если острия прорвут кожу. От ужаса у рабыни выступает пот на загорелой коже, поверьте, он выступает всегда, даже в самый лютый мороз. А ты ведёшь всё ниже, ниже, по плоскому тугому животу, который она изо всех сил втягивает. Задерживаешь вилку около пупка. Удар шокером в этом место, как удар кувалдой, и она это знает. От него может случиться выкидыш, бесплодие. Бесплодие – значит не будет больше молока, не будет молока – не будет нормы дойки и доппайка. А доппаёк это не еда, это лакомство, сладости, конфетки-тянучки, леденцы, иногда просто сахар. Из глаз несчастной ручейками бегут слёзы. А ты ведешь ниже, проводишь по пушистому лобку, с силой надавливая на него, потом еще ниже, до самой её женской сущности, и замираешь. От ужаса рабыня корчится в судорогах, она почти сходит с ума от леденящего кровь ужаса, пытается вытянуться на носочках, чтобы избавиться от жуткого удара. А твой палец лежит на спусковой кнопке, одно лёгкое нажатие, и разряд, молния. И её шишечка удовольствия превратиться в уголёк, а сама она будет корчиться на земле в луже собственной мочи и жидкого дерьма. Вот это для рабыни самое страшное.

 

Секс – единственно доступное для неё удовольствие. Еда – брикеты гидропонного хлеба из хлореллы, практически безвкусного. В него добавляют только йодированную соль. Сухой кусок на вкус как пластиковая стружка, его нужно запивать большим количеством воды, тогда в желудке он разбухает и даёт ощущение сытости. Еда – это не удовольствие. Что такое вино рабыня никогда не слышала, пьёт она только воду, чаще всего из ржавой водопроводной трубы, мутную, из колодца, а то и просто из лужи лакает, или набирает из бочки после дождя. Что такое шопинг она не знает, все эти сезонные показы мод и распродажи не для неё. Единственное удовольствие – случка. И вот тут она отрывается по полной. А твой шокер сейчас лишит её радости секса навсегда. И это приводит девушку в состояние паники. И тут ты очень тихо и ласково говоришь, что её норма дойки уже не три, а пять литров в сутки и это еще мало, потому как её крепкое вымя может дать гораздо больше, много больше. И она соглашается, сразу же соглашается, и будет давать и по пять, и по семь, и по десять литров, и работать по двадцать часов в сутки, без отдыха, и лизать твои сапоги до блеска, плача от совершенно безумной радости. Просто потому, что ты её не ударил. Но помести эту же девушку в другие условия, и она тоже будет плакать, но только от неизбывного горя, потому что главный брильянт в её диадеме был на два карата меньше, чем у этой сучки графини де Монсоро и пережить такой публичный позор она не в силах. Шокер стоит много дешевле любого, совсем не модного коммуникатора, а электричества на разряд тратиться меньше, чем за пять минут пустой болтовни в соцсетях. Но подумать только, скольких рабынь он сделал счастливыми, просто сохранив свой заряд в аккумуляторах.

 

Конечно, такой способ действует далеко не на всех, он применим только для молоденьких сучек с течкой. Молодая мать может на него и не прореагировать. Зато у неё можно отнять грудничка, и изобразить, что бросишь его собакам. Но тут вопрос еще тоньше, тут главное – не переборщить. Сторожевые псы всегда голодны и прыгают они высоко, они легко смогут вырвать ребёнка из ваших рук, а потом растерзать на куски. После этого, скорее всего, рабыня бросится на вас как разъярённая рысь и её придётся пристрелить. Произойдёт потеря государственного имущества, а это уже серьёзное нарушение, которое вам обязательно запишут в личный файл.

 

С мужчинами обращаться гораздо проще. Угроза кастрации делает из самого свирепого пса самую смиренную овечку. При подавлении бунтов пленённых рабов убивают редко, казнят только самых отъявленных головорезов, нечего плодить мучеников. Казнь при этом выбирается самая унизительная и позорная. Если вождя восстания расстрелять или повесить – он станет легендой, а если оскопить и утопить в общественном нужнике – о нём забудут через пару недель. Я неплохо разбираюсь в этом вопросе, на последнем курсе университета я занимался разработкой Блока Подготовки Рабов. Конечно, это замечательное и необходимое для всех планет строение не только моё изобретение. Но именно я внёс в программу подготовки боевую часть – теперь в блоках рабов готовили еще и воинов. У рабов, как мужчин, так и женщин появился шанс на освобождение. Естественно, это сразу же снизило риск восстаний. Большинство потенциальных смутьянов предпочло выбрать военную карьеру.

 

Блок подготовки рабов – жизненная необходимость для любого кастового общества. В нашем обществе, в отличии от гнилых растленных демократий практически нет преступности. Насильники, садисты, убийцы, педофилы, всегда могут удовлетворить свои преступные желания просто нанявшись на работу в надсмотрщики. При демократиях их жертвой может стать любой. Надо прямо сказать, у нашем обществе, государстве Первого Ордена, не существует так называемой «общечеловеческой морали», общечеловеческих ценностей. Таких просто не может быть. Мораль у каждой социальной группы своя. К примеру, возраст совершеннолетия и вступления в брак у учёных – 21 год. При этом чаще всего первый брак заключается много позже – в двадцать восемь, а то и тридцать пять – сорок лет. Это объясняется укладом жизни. После колледжа необходимо закончить институт или университет. Какая до этого может быть любовь? Наука для многих заменяет семейную жизнь, а дети ставят крест на магистерской диссертации. Научные открытия делаются в молодости, а у учёных можно считаться «молодым» и в сорок пять лет. Поздние браки в этой среде естественны и целесообразны.

 

Одновременно с этим у банкиров – работников электростанций, брачный возраст установлен в восемнадцать лет, а «возраст согласия» - в пятнадцать. И это тоже обусловлено необходимостью. Скажу честно, мы экономим на технике безопасности, часто не дублируем важные системы, всё это часто приводит к техногенным авариям, или даже катастрофам. А катастрофа – это всегда человеческие жертвы. Учёные в своих лабораториях могут до старости протирать штаны, а среди техников и инженеров электростанций жертвы весьма не редки. Еще чаще гибнут военные – пираты, космические амёбы, кристаллы, войд – борьба с ними требует жертв. Кстати, военные предпочитают жить именно в городах банкиров. Здесь и бары нормальные, с пивом, водкой и шлюхами, и стадионы, ипподромы, с гонками на рабынях, запряженных в коляски, в общем – всё, чтобы отдохнуть и расслабиться.

 

На рабов мораль вообще не распространяется, а нижней границы брака не существует в принципе. Рабы, на мой взгляд, если не другая раса, то другая человеческая порода. Роды в 10-12 лет здесь являются нормой. А нижний предел, судя по статистическим записям снижается до 7-8 лет, зафиксированы случаи родов даже в пять лет, хотя я уверен, что просто неправильно поставлен возраст. Рабы редко доживают до 30 лет, чаще всего умирают гораздо раньше, и не от несчастных случаев, это отдельная статься, а просто от «износа». Но смертность среди рабов разнится. Есть «потомственные» рабы, по закону Первого Ордена «ребёнок следует состоянию матери». Рождённый рабыней – будет рабом. Эти очень выносливые. Но есть и осужденные на рабство. Вот среди них смертность просто чудовищная. Для свободного рабство – это смертная казнь, просто немного растянутая по времени. Мы сравнивали смертность в фокус группах потомственных рабынь и рабынь осуждённых при равных условиях рабочих норм и норм питания. Потомственные рабыни легко выполняли норму, рожали детей, сдавали дополнительно молоко. За год смертность среди рабынь была практически нулевой (семь человек из ста), детей родилось около ста десяти (были случае родов близнецов, тройняшек) из них умерло – пятьдесят девять. Среди осужденных рабынь через шесть месяцев из ста умерло девяносто три, оставшиеся семеро в состоянии дистрофии не были способны к какому-либо труду. Естественно, такое разбазаривание государственного имущества было непозволительно. Именно поэтому и возник социальный заказ на блок подготовки.

 

Блок, по существу, это тренировочная площадка для слаживания рабочих команд. К примеру, для работы в шахте нужны, в основном, мужчины. В начале подбиралась рабочая бригада из расчёта 9 мужчин + 1 девушка. Среди мужчин выделялись отбойщики руды, крепёжники. На девушку, кроме откатки вагонеток, возлагалась обязанность удовлетворения мужских потребностей шахтёров в процессе трудовой деятельности. На девять бригад забойщиков необходимо было сформировать дополнительно одну – две группы откатчиц. Сюда подбирались девушки сильные и выносливые, вагонетки с рудой или шлаком весили до трехсот килограммов, а её человеческий двигатель в раз в пять-шесть меньше. Формировалась и группа медицинско-психологической разгрузки, для поощрения ударников труда. Сюда наоборот, подбирались девушки покрасивее, обучались эротическим танцам, массажу и так далее. Возведение подобных тренировочных блоков стоило дорого, но они себя очень быстро окупали. Блок подготовки рабов – прекрасный инструмент власти Ордена.

 

Власть, конечно, сладка сама по себе, но еще лучше, когда к ней прилагаются материальные бонусы. В кабинет Верховного Магистра я въехал с двумя своими рабынями – Кисой и Джонарой. Джонара очень умная девушка, настоящий алмаз, который, при должной огранке, может засверкать брильянтом. Она красива, но я ценю её не как женщину, а в, первую очередь, как незаменимого помощника. Это воистину уникум. Прекрасная память, великолепные аналитические способности. Но, самое главное, она покорна, и не надоедлива, прекрасно обучена и вышколена. Родилась, кстати, в семье ученых. Живое доказательство того, что и из свободного человека можно сделать великолепного раба.

 

Киса совсем другая, это потомственная рабыня. Её надо заставлять ходить в одежде. Я говорил, что против повышения уровня жизни рабов, но по экономическим причинам. Но мои рабыни, естественно, должны ходить одетыми. Мои рабыни – мои женщины, а женщина — это предмет личной гигиены, как зубная щётка. Так вот, первым делом в апартаментах Великого Магистра Киса разделась – «От одежды всё тело зудит и чешется». В абсолютный восторг её привела шкура белого ледового носорога, расстеленная на полу. Она начала на ней кувыркаться, кататься, извиваться, реально как котёнок. Одно слово – Киса. Кличка для рабыни куда точнее обычного имени.

 

В апартаментах оказались еще две девушки, совсем молоденькие, не старше двенадцати лет. «Старый извращенец!» - сразу же подумал я про прежнего Магистра. И зря. Девушки оказались девственницами. Реальные постельные грелки, больше никто. Корк Аккеран брал их в свою кровать. Под конец жизни кровь у него была как у холоднокровного ящера, не грела совсем. Я велел отослать их на фермы. Но тут и Джонара, и Киса дружно, в один голос закричали: «Нет!». Что было достаточно странно. Как я уже говорил Джонара очень умная девушка, близкая к гениальности. А Киса…реальная блондинка, хотите, чтобы у неё засветились глаза – посветите в ушко фонариком. Сказано зло и на самом деле неправда. Но головой своей Киса не думает, это верно, но и её крепенькая тугая попочка тоже не мыслительный аппарат. Киса думает сердцем, я серьёзно.

 

Сердцем Кисе было жалко отправлять девушек на ферму, она прекрасно знала, что их там ожидает. А Джонара подвела под это идеологическую базу:

- Не нужно порождать злые традиции. Пусть остаются здесь. Иначе следующий магистр отошлёт и нас. Древние книги глупого не посоветуют.

 

В комнате действительно стоял огромный шкаф с книгами, ровесник динозавров. Он был тяжел и фундаментален, как баронский замок, покрыт затейливой резьбой. Были здесь фигуры рыцарей и крестьян, монахов и менестрелей. Антиквариат, набитый книгами в тисненных золотом обложках. Когда мы вошли, я только скользнул по нему взглядом. Остальные тоже, однако Джонара сразу же, без колебаний, взяла с полки именно нужный томик.

 

- «Одна жена человеку мало. Две будут ругаться между собой. Три – двое объединяться против третьей. Четыре – в самый раз…», - прочитала она, - и не стоит волноваться, мой господин, Киса очень быстро обучит девочек…разному.

 

Пришлось оставить постельных грелок Корка Аккерана. В двадцать лет я бы этому только радовался. Но сейчас - мне уже шестой десяток, лидерами становятся поздно, и я очень часто ловлю себя на мысли, что мне и одной Кисы многовато. Всему своё время…

 

Уходит первое поколение лидеров. На борту своего корабля скончался первый исследователь космоса, великий учёный…запамятовал его имя. В один год, с разницей в пару месяцев умерли адмирал Микаба и Сакрамар, лауреат многих научных премий, лидер партии. Уверен, что конспирологи обвинят в этом меня. Но я не виноват, честно. Эти старики и так доживали свой век, они не представляли никакой угрозы, наоборот, служили символами покоя и стабильности. Новым адмиралом флота стал Хепханир – крепкий мужик, кремень, с железным здоровьем. Такой протянет долго.

 

Войны выигрывают шахтёры. Этому правилу я был верен всегда. Большую часть ресурсов я направлял на нашу экспансию. Новые системы, новые орбитальные рудники, новые исследовательские лаборатории, как планетарные, так и космические. Наша стратегическая конфигурация была не очень хорошей. Друзей у нас не было. У нас не было даже пактов о ненападении, а наши аналитики из службы Внешней Разведки, докладывали – «равенство, равенство, равенство». Равенство – это хорошо, равенство — это залог мира, но только до той поры, пока двое равных не объединяться против третьего. А такой союз уже был. Я дал команду на возведение Западного Оборонительного Рубежа – цепь станций вдоль нашей границы с Конфедерацией Фигуар. Одним выстрелом я собирался убить двух зайцев – станции отнюдь не были боевыми. Я комплектовал их модулями расширения флота. Это позволяло наращивать мне силы флотилии. Конечно, увеличивать предел флота, увеличивать предел управляемости флотилий – эти задачи были и в приоритете исследований у социологов. Конечно, строились и новые корабли. Ушло в прошлое время, когда в составе флота были одни лёгкие корветы. Конечно, это замечательные корабли, но я всегда отдавал предпочтение более тяжелым судам. В начале наши инженеры (естественно, под моим чутким руководством), разработали проект эсминца. Потом в строй вступил гораздо более тяжелый корабль – крейсер. Физики и инженеры придумывали новые системы вооружений. Очень долго наш флот был вооружен всё теми же ядерными ракетами, которыми мы выиграли Первую войну. Электромагнитные пушки второго поколения несколько усилили ударную мощь, но ненамного. И только потом физики преподнесли настоящего монстра – артиллерийские орудия на основе плазмы. Даже самый мелкий их калибр впечатлял. Что же говорить о главном калибре крейсеров?

 

Количество переходит в качество – важный закон материалистической философии. Мощь нашего флота преобразовалась в дипломатический вес – Республика Улдар, по собственной инициативе, попросила заключить пакт о ненападении. Чуть позже мы заключили с ними и договор об исследованиях сроком на 30 лет. 2260 год – это первое наше дипломатическое соглашение. Я пошёл на это в связи с ухудшением отношения с роботами. На них нельзя было надеяться в трудной ситуации. Они закрыли для нас границы, а это первый шаг к войне. А с Улдар, в случае необходимости мы можем торговать.

 

Мы контролируем два стратегических ресурса – питорианскую пыль, очень неплохое удобрение, и литургический газ – он используется в конденсаторах наших силовых щитов, увеличивая их мощность на 20%. Видимо, крейсера это наш эксклюзивный научный прорыв. Стоило сойти со стапелей четвертому крейсеру, как роботы Алари Прайм вычислили нужное решение. Их границы вновь стали открыты для нас,  и они сразу же предложили пакт о ненападении. И мы, хоть и с доплатой минералами, смогли заключить с ними соглашения о совместных научных исследованиях. Угроза войны одновременно с тремя государствами, охватывающих нас как серпом, миновала.

 

Огромный научный прорыв. Долгие годы наши археологи исследовали миры Предтеч – юутов. Честно говоря, мне было жалко этих огромных неуклюжих неспешных червей-тугодумов. Если, конечно, можно жалеть огромных стометровых монстров, легко могут проглатывающих тяжелый танк. Я внимательно следил за этим исследованием, оно началось еще во времена правления Магистра Корка. Меня оно интересовало и еще с одной точки зрения. 1 января 2200 года – мы вышли в галактику, каждый аккеран помнит эту замечательную дату. Как оказалось она родная и для устриц. Они тоже начали исследовать галактику именно в этот день. Какое совпадение, не правда ли? А когда вышли в космос роботы Алари Прайм? Рогатые собаки? Конфедерация Фигуар? Республика Улдар? Кто дал команду: «На старт! Внимание! Марш!»? Первое января, Новый год, выстрел шампанского дал старт галактическому марафону всех рас. А может быть наш забег был не первый? Может быть подобные соревнование проводятся регулярно? Юуты это, на первый взгляд, эту теорию опровергали. Их раса существовала в галактике два с половиной миллиона лет, не сталкиваясь ни с какой разумной жизнью. Они находили какие-то следы, археологи нашли музей юутов, где были выставлены артефакты других разумных рас, но очень тщательно и скрупулёзно разъяснялось, что это просто подделки или игра природы. Юуты успокаивали сами себя. А потом грянула катастрофа. Огромные черви наткнулись в космосе на иную расу и приняли решение их уничтожить. Вроде бы они напали первыми, так это или нет, сейчас уже не установить. Я не верю в версию «Первого вероломного удара юутов», заранее спланированного нападения.

 

Юуты так и не овладели сверхсветовыми технологиями, не открыли существования гиперкоридоров. Они путешествовали между звезд на огромных допотопных кораблях, двигающихся медленнее скорости света. Сколько на такой тихоходной барже лететь от звезды к звезде? Десятки, сотни лет? Долго, очень долго, а ведь их корабли были оборудованы и криокамерами, а продолжительность жизни юутов была велика, гораздо, гораздо больше, чем у людей. И как вы себе представляете межзвёздную войну, когда одни летят от одной системы к другой двадцать лет, а то и двести лет, а другие совершают прыжок за двадцать дней? О существовании иной цивилизации центральное правительство юутов могло узнать и через тысячу лет, пока еще корабли долетят. А ведь их империя была обширна. Еще лет четверть тысячелетия флот должен был лететь обратно. А ведь за тысячу лет можно сделать многое, очень многое. Тысячу лет назад наши предки радостно стреляли из луков, рубили друг друга мечами и весело жгли еретиков. И всё это время юуты летели с радостной надеждой расстрелять наших рыцарей из пулеметов. Прилетают – а у нас уже флот звёздных крейсеров. Что-то не стыкуется. Версия наших учёных меня совершенно не устраивала. Скорее всего всё началось с небольшого конфликта. Джаббардени в начале захватили один их корабль, получили звёздные карты империи юутов. А потом, используя гиперкоридоры, уничтожали планету за планетой, систему за системой. Для несчастных юутов война стала полной неожиданностью. Даже когда бомбы уже выжигали их столичный мир, они не понимали, что ведут боевые действия, не знали, кто на них напал. Бедные, бедные, бедные червячки.

 

Как бы там не было, после десятилетий поисков над удалось обнаружить столичный мир юутов. Богатейшая система и в плане ресурсов, и, естественно, научных исследований. Археологам там на столетия работы, огромные архивы, базы данных, продвинут наши знания во всех областях, не только в социологии, но и в физике, в инженерии. Правда, у меня возник интересный вопрос. Откуда у нас карта гиперкоридоров всей галактики? Почему там не была отмечена родная система юутов? Догадки у меня были – кураторы. В своё время текны могли контактировать с кураторами. Правда, сами кураторы этот вопрос обходили стороной. Загадочные, очень загадочные обитатели космоса, но у них обширные базы научных данных, мы вынуждены ими пользоваться, хотя и за баснословную плату. Впрочем, наше государство сейчас достаточно богато. Мы даже стали покровителями искусств, вольного сообщества художников. Я ко всем этим биеннале, спектаклям и выставкам равнодушен, но обществу нравится, уровень единства растёт, а это уже неплохо. 

Хочешь мира – готовься к войне, верное высказывание, однако к войне нельзя готовиться вечно. Есть определённый предел, за которым уже надо воевать. Нельзя строить десятки кораблей, которые будут мёртвым грузом болтаться в космосе. Обязательно найдётся какой-нибудь идиот, который вслух задаст вопрос:

 

- Зачем нам еще один крейсер, когда в моём дворе детская площадка не крашена?

 

Один идиот спросит, десять вопрос повторят, а сотня задумается своими куриными мозгами. Крейсер нужен, чтобы в твоём дворе стояла детская площадка, а не промышленная мясорубка, для переработки тебя на фарш. А хочется красивых качелей для детей – купи на свои энергокредиты баночку краски, сам и покрась. Но свободным людям, к сожалению, рот не заткнёшь. С рабами проще, им хотя бы язык вырвать можно. Для мужика это вообще рекомендательно, в шахте, в грохоте отбойных молотков, вообще знаками сподручнее изъясняться. Для рабыни хуже – чем она сапоги надсмотрщикам лизать будет? Да и про сексуальную составляющую забывать не нужно. А вот со свободными всё сложнее. Чуть усилишь цензуру – никто «свободной прессе» верить не будет, сразу же слухи поползут. А служба безопасности мне докладывала – народ ропщет. Зачем жилы рвать, флот строить, когда он в космосе уже два десятилетия без дела ржавеет? Конечно, я устраивал показательную охоту за амёбами, мы уничтожали кристаллы, очищали от этих непонятных тварей системы, осваивали их. Но народ хотел большего. Хотел небольшой, но победоносной войны. Что ж, желание народа – закон.

 

Картинки (31 штука)

[Gargonder 494]

Жертву агрессии, точнее «гнусных изуверов, посягнувших на мир и спокойствие целой галактики», долго искать не пришлось. Это только в песнях поётся, «каждый выбирает по себе», типа противника надо выбирать равного, а хорошо бы еще и посильнее. Все успешные империи всегда расширяются в сторону наименьшего сопротивления. Меньше всего сопротивления мы ожидали от рогатых собак Уничтожителей Февариан, любителей Кровавых Трибуналов и ярых поборников расовой чистоты. Граничили они только с нами и с роботами. Роботов они считали бездушными железяками, годными исключительно на переплавку, нас ценили чуть-чуть побольше. Мы и аккеран, и устрицы годились в жертву их Богам. Если бы Уничтожителям удалось победить - остальные биологические расы галактики ждала та же участь. Так что друзей у них не было и быть не могло. К началу войны у нас был полностью укомплектован Первый флот, в составе которого было целых пять крейсеров, огромная сила. У рогатых собак крейсеров не было вообще. Сила флота достигала практически 6к. Мы начали строить и Второй флот – но в нём было всего десять корветов, и я решил оставить его в резерве. Военная стратегия учит именно так. Была и еще одна причина напасть именно на Февариан. На их территории водились редкие животные, в частности парящие гуланта, плоские травоядные с внутренними газовыми пузырями. Их уже давным-давно требовали наши зоопарки.

 

В своё время я отслужил в армии, на достаточно больших должностях, командовал десантно-штурмовым полком. Но тайны стратегии стал понимать только на посту Великого Магистра. Впрочем, некоторые вопросы для меня так и остались тайной. Взять, к примеру, боевой потенциал. Как он рассчитывается? Ума не приложу. Приказал подготовить мне справку, выяснил удивительную вещь. В основу системы расчёта боевых потенциалов был положен автомат «Калач», калибра 7.62 мм, древняя убойная штука 150- летней давности. Вещь замечательная по своей надёжности, у нас до сих пор склады ей завалены, вооружаем дивизии внутренних войск, ополчение, части охраны. Одно у него плохо – в вакууме стрелять не может, поэтому для космического десанта не годится. Именно боевой потенциал «Калача» был принят за единицу. Ручной пулемёт той же системы имел уже 1.8 единиц боевого потенциала, противотанковое 57-мм орудие – 116 единиц. А наш корвет начальной комплектации в 40 килоединиц. Как это высчитывалось – для меня, так и осталось абсолютной загадкой. Я прекрасно понимал, что ни сто, ни даже двести автоматов не подобьют один танк, однако самый лёгкий танк весил от 160 «Калачей» и выше. Можно иметь хоть миллион, хоть миллиард древних противотанковых орудий, но один наш корвет легко расстреляет их с орбиты, пусть ему и понадобится на это годика полтора. Но военные уверяли, что их модель работает отлично. Практика действительно показывала, что флот в 2.5к легко расстреливает космические кристаллы силой в пять раз меньше практически без потерь.

 

Для удара по рогатым собакам мы выдвинули Первый Флот и десантный корпус в двадцать пять дивизий. Главная прелесть войны с Уничтожителями была в том, что для захвата систем не нужно было тратить дипломатическое влияние. Системы становились нашими автоматически, сразу же, а не после долгих и нудных переговоров о мире. Да и закончить войну можно было в любой удобный момент.

 

Сразу же после формального объявления войны наш флот вошёл в систему Дултари. Мы с лёгкостью сокрушили орбитальную базу, хотя она была достаточно сильной. Вскоре произошло и генеральное сражение. Естественно, оно закончилось в нашу пользу, но…в ходе боя был обнаружен значительный просчёт в плане наших научных изысканий. На наших кораблях до сих пор стояли термоядерные реакторы, в то время как остальная галактика уже использовала иные, более совершенные источники энергии. В принципе, это всегда можно было наверстать. Но наши физики, в ущерб реакторам, увлеклись созданием вооружений. На наших кораблях стояли плазмомёты второго поколения, энергии они потребляли очень много. Нам пришлось изменить конструкцию всех типов кораблей, заменяя силовые щиты на бронеплиты. Но даже при этом энергии не хватало. И нам пришлось отказаться от дополнительных систем наведения в пользу усилителей реакторов. Это сыграло очень негативную роль. Мы не могли уничтожить вражеский флот ни в первом, ни во втором сражении, мы лишь «отбрасывали» его, заставляли отступать.

 

Оставить Второй флот в резерве было ошибкой. Рогатые собаки применили интересную тактику. Крейсеров у них не было, но эсминцы в составе флота имелись. И, как оказалось, форпосты не в состоянии противостоять двум эсминцам. Но, на нашей стороне была Госпожа Удача. Мародёры, сравнительно небольшая группа, примерно равные по силе нашему Второму флоту, может чуть-чуть посильнее, они захотели к нам присоединиться. В их флоте были и крейсера, и эсминцы, и корветы. Их крейсера, кстати, были гораздо больше наших кораблей, но вооружены слабее. Впрочем, во время войны ценна любая помощь. Даренному коню в зубы не смотрят. Я поговорил с лидером присоединившихся мародёров. Главный мой вопрос был «Почему? Почему они вдруг решили присоединиться к нам?»

 

- Ха, да задолбало уже, когда фальшпол постоянно дребезжит под ногами. Треньк-треньк, треньк-треньк. По землице твёрдой потоптаться хоца! Тута в вас даже пёрнуть от души. Воздух понюхаешь – сладкий, а вонь рассеется быстро – моргнуть не успеешь... А у нас эта вонь от пердежа постоянно, а сраные фильтры – дырявые. Я тута яблоко сорвал – так оно живое, не гидропонное! В нём даже червяк был!

 

Флот мародёров я отправил в помощь Второму флоту – зачищать системы с форпостами. Всё было прекрасно, всё было замечательно, наши доблестные войска проявляли чудеса мужества и героизма, пресса захлёбывалась от восторга. Мы оккупировали первую планету рогатых собаки и останавливаться на этом не собирались. И тут на связь вышло руководство мародёров Орды Вессари. Я был уверен, что по поводу сбежавшей эскадрильи. Нет, совсем нет.

 

- На заплатили трусы, мы идём грабить ваши земли! Ничего личного, просто бизнес. Хотите нанять нас – обращайтесь.

 

Я был уверен, что мародёров наняли рогатые собаки, они действовали в их интересах. Первая неудача произошла очень быстро. Один из наших корветов, шедших на восполнение немногочисленных потерь Первого Флота, был перехвачен и уничтожен. Всё, что он успел – это подать сигнал бедствия. Я приказал адмиралу уклоняться от боя. Само по себе нападение мародёров меня не слишком волновало. Раньше такие происходили, они бомбили планету, рассеивая дивизии ополчения, потом высаживались группы захвата. Обычно мы подставляли им изношенных рабынь, больных детей, преступников и прочий некондиционный биологический материал. И они убирались. Иногда нам приходили и требования «дани». Обычно мы откупались продовольствием с просроченным сроком хранения. Меня терзала мысль как этот рейд преподнести общественному мнению. Всё обернулось к лучшему. Целью для удара оказалась только что захваченная нами планета рогатых собак. Прессе была выдана версия:

 

- На недавно освобожденной нами планете Генис в системе Дултари произошло восстание религиозных фанатиков. Наш десантный корпус, связанный боевыми действиями в другом районе, не смог вовремя прийти на помощь. К счастью, о нашей беде узнали наши друзья из Орды Вессари. Недавно один из их капитанов окончательно порвал со своим преступным прошлым и присоединился к нашей справедливой борьбе против извращенцев-изуверов. В настоящий момент происходит активное замирение бесчинствующих сект. Скоро на освобождённой планете вновь воцарятся мир и спокойствие.

 

Почти правда. Скоро мародёры сгуртовав пленников в стада и погрузив их на свои корабли отбыли в свою систему. Кто мог знать, что у наших генералов всего одна извилина? Генерал Тура Йохансон реально поверив в этот бред про друзей-мародёров, проложила свой курс без учёта чудовищной угрозы их флота. И весь десантный корпус был перехвачен пиратской флотилией, сразу же после гиперпрыжка.

 

- Что, вашей Империи снова не повезло? – осведомился ВИР. Может быть мне показалось, но в его синтетическом голосе прозвучала издёвка. И тут…меня словно молнией ударило.

- Какой-какой империи? Вашей империи? ВАШЕЙ?! Вот ты и прокололся, ВИР. Кто ты? Кто тебя сделал? Мордор – НАША Империя. И НАШИ программисты не могли вложить в тебя эту идиому. Кто тебя создал, ВИР? Отвечай!

 

Ответа я уже не услышал. Короткий и болезненный укол в сердце. Оно остановилось, я начал задыхаться и дальше была Темнота. Темнота и Тишина. Тишина и Призраки. Я умер. Не выдержало сердце? Меня убил ВИР? Мне было восемьдесят пять, я был на шесть лет моложе магистра Корка, и мне не нужны были постельные грелки.

 

…И всё-таки сознание не погасло сразу. Я вдруг понял, что стою на какой-то поляне? Платформе? Плато? Недалеко горел костёр, а рядом с ним сидел человек, и грел руки над пламенем.

 

- Эй! – крикнул я, - ты кто?

Я боялся, что меня не услышат, я не чувствовал, не видел своего тела.

 

- Никто, - ответил загадочный незнакомец, - звать меня Никак. Это место Нигде во времени Никогда.

 

- Понятно, - я кивнул головой, - и что ты тут делаешь?

 

- Отдыхаю, - пожал плечами Никто, - когда-то и меня вела дорога приключений, а потом мне прострелили колено. Мой кузен борется с драконами, а мне что досталось? Караульная служба, да роль подсказки перед новой загрузкой. Грустно мне было, пошёл в кабак, напился, упал в сугроб и замёрз до смерти. Вот сейчас сижу и греюсь.

 

- Ты умер. А я?

 

- Ты тоже умер.

 

- Я – материалист. Мыслю значит существую. А после смерти ничего нет.

 

- Согласен, - кивнул головой ничто, - тогда твоё сердце остановилось, а все происходящее просто бред умирающего без кислорода мозга. Парочка минут – и всё кончится. Подождём? Поговорим? Или вона – иди к тому указателю. Он как раз для материалистов. Родишься роботом, а они, понятное дело, бездушные железяки.

 

Я осмотрелся. Указателей было много. А еще над головой сверкали воздушные замки, искрились полотна северных сияний. Внизу тоже что-то горело, кто-то кричал, кто-то плакал, кто-то звал. Бардак, одним словом.

 

- А это что? – я ткнул рукой вверх, в один из сверкающих замков.

 

— Это? Это рай, для нордов. Совнгард называется. А рядом – для викингов – Вальхалла.

 

- А в чём разница?

 

- У нордов только эль жрут да кабанов хрумкают, никаким другим делом не занимаются. А у викингов с вечера нажрутся, потом поутряне, с будуна, рубят друг дружку в капусту, к обеду

оживают, и как у нордов – эль-бочками, жратва в три горла. А с утра снова мясорубка. Рагнарёк ждут. Конец света, значится.

 

- Угу. И как туда попасть?

 

- Никак. Ты ж не норд, не викинг, помер не с оружием в руках. Да и не понравится тебе там. Ребята грубые, каждый день мечом махать, да эль в три горла трескать – никакого здоровья не хватит. Печёнку враз посадишь. Опять же – мясо жирное, холестерин, холецистит…

 

- Еще какой выбор есть?

 

- Есть, ну как не быть. Вона те в облаках, в пижамы оденутся на арфах и лирах весь день тренькают. Музыку любишь?

 

- Не очень.

 

- Тогда не подойдёт. Есть вон там еще один, с бабами, только я очень не рекомендую.

 

- Бабы — это хорошо, - вслух подумал я.

 

- Не рекомендую. Водки нет, пива нет, о вине вообще ничего не слышали. А баб четыре штуки и все, сучки, такие ненасытные и до мужиков жадные – жуть. Вроде и отчихвостил их по полной, можно и отдохнуть, шербет поесть сладкий. А тут – бац, а завтра поутру они снова девственницы. Зря старался. Сизифов труд. Я тебе вот что посоветую – котом становись.

 

- Кем-кем? Котом?

 

- Ага. Чем плохо. Тебя, правда, по молодости кастрируют. Но зато потом – кормёжка – от пуза. Поспишь-поешь. Поешь-поспишь. А потом пойдешь и хозяину в тапки нассышишь, чтоб ему, гаду, жисть сладкой не казалось.

 

- Котом не хочу.

 

- Тогда может в ад хочешь? Тут тоже на любой вкус. Вон тот – он горячий. В котле со смолой попаришься, сковородку раскалённую полижешь. А это, прямо – Хель. Он холодный – насквозь

замерзнешь.

 

- Нет. Увольте меня от этого.

 

- Зря. Ад он думать помогает – быстро мозги прочищает, кто ты, откуда, зачем живешь. Когда вырвешься из Ада – у тебя уже ясная цель будет, кем быть и что делать. А так – тысячу жизней как гавно в проруби болтаться будешь, так ничего и не поймешь.

 

- А без этой всей херни обойтись нельзя?

 

- Можно, как нельзя, можно, конечно. Стань Богом.

 

- Богом? И как им стать.

 

- Ну…не знаю. Я ведь стратег, а не тактик. Я тебе решение подсказал, а дальше ты сам, своей головой думай.

 

- А ты…Бог?

 

- Нет. Только учусь. Вот видишь – из Ничто сделал Нечто. Костерок, хреновенький, конечно, даже меня не греет, но лиха беда начало.

 

- Ясно. Ну…бывай, ученик Бога.

 

- До свиданья, путник…до свиданья.

 

Я сделал лишь шаг в сторону и костерок пропал. «Умирающий без кислорода мозг. Это просто галлюцинации. Скоро всё закончится.» И тут я услышал мольбу. Не звук, не слово, неизбывное желание. Словно кто-то звал меня. Это были матери, десятки, тысячи, миллионы матерей. Они молились в разных временах, на разных планетах, на разных языках. Молились на капищах и в храмах, у икон и у идолов. Молили об одном – о ребёнке. Нужно было сделать только один шаг. Всего один и сделать счастливым хотя бы одного человека во Вселенной. И…я сделал этот шаг. И весь огромный Универсум, вся огромная Вселенная мгновенно, мириады звёзд, созвездий, шаровых скоплений, галактик и метагалактик, сжалась в одну точку, изменила свой формат, свою концепцию. Теперь вся Вселенная была вокруг меня, и она была моей МАМОЙ. И только тут мне стало по-настоящему страшно. Нет, я не боялся, что моя мама рабыня, и сам я буду рабом. Служба гарантирует гражданство – мой лозунг в Блоке подготовки рабов. Хочешь быть свободным – будь им. Я боялся того, что этого на самом деле нет. Нет этой бесконечно доброй и нежной Вселенной, которая окружает меня, нет моей мамы. Я боялся, что всё это иллюзия, что на самом деле так умирает мой мозг, в агонии исторгая из глубин памяти самые первые воспоминания. В теплоту и нежность нужно было поверить, но, чтобы поверить, нужно было забыть, забыть всё, забыть, что я был Великим Магистром. Забыть, забыть, забыть, забыть…  

 

- Он работал на износ, госпожа Джонара. Сердце не выдержало – наш десантный корпус при передислокации, попал под удар флотилии мародёров. Потери уточняются, но они велики. Пока известно точно, что командующий корпусом погиб. Её штабной корабль уничтожен прямым попаданием главного калибра.

- Что теперь будет…- испуганно прошептала я.

 

Картинки 16 шт.

 

[Gargonder 494]

Возник такой вопрос. (Описание немного отстаёт от игры). Союзник предложил присоединиться к войне. Я, обычно, на такое дело не соглашаюсь, но война очень вписывалась в сюжет. И далее складывается такая ситуация:

 

 

 

 

Как из этой войны выйти? Или однозначно никак, надо ждать, пока у союзничка недовольство достигнет 100%?

Еще уточню. Проблема усугубляется тем, что вражинам войну еще и роботы объявили отдельно от нас, и даже захватили несколько систем. Видимо конечные цели войны уже недостижимы в принципе.

Изменено 05.04.2018, 17:59:10 пользователем Gargonder

[Александр Химик 2]

Продолжение следует???

Для написания следующей главы.

 

Изменено 06.04.2018, 17:50:17 пользователем Александр Химик
Случайно отправил не дописав.

[Sigrael 153]

В 05.04.2018 в 22:40, Gargonder сказал:

Как из этой войны выйти? Или однозначно никак, надо ждать, пока у союзничка недовольство достигнет 100%?

Да, надо ждать, пока союзник от усталости не согласится на статус-кво.

[Gargonder 494]

1. Спасибо за музыкальную паузу

2. Да, пришлось активно ждать, пока главный зачинщик войны не устанет до невозможности. Вот поэтому я и ненавижу разные федерации и союзы. Но всё успокоилось.

 

Я смотрела на распростёртое тело Великого Магистра Моннобака, и в моё сердце ледяной змеёй заползал ужас. Я не знала, как мне жить дальше. Сорок два года я была рабыней этого человека. Сорок два года…целая жизнь. Мне сейчас уже шестьдесят три. Рабыни столько не живут, я намного, намного пережила отмерянный мне век. Любила ли я Моннобака? Не знаю. Нет, наверное, трудно любить человека, который относится к тебе как к зубной щётке. Пусть мой социальный статус и был повыше, не зубная щётка, но планшет, компьютер, в общем, дорогая и полезная вещь. Быть полезной я старалась изо всех сил, слишком хорошо собственной шкурой я прочувствовала, что такое быть рабыней «по-настоящему». Моннобак был той каменной стеной, которая защищала меня от ужасов государства Мордор. И я привыкла к этой защите, считала её привычной и незыблемой, нерушимой. Я ошиблась. Ошиблась второй раз в жизни. Когда-то я тоже считала свой мир нерушимым.

 

Конечно, рабыней я была не всегда, я родилась в семье учёных. Моя мама, Милена Радкевич, была талантливым социологом. До сих пор при опросах используют её «квадратно-гнездовой» метод и таблицы Радкевич (это мамина девичья фамилия). Но эти открытия мама сделала в молодости, а потом вышла замуж за папу. Моего отца звали Юзеф Шиманьски, и он был гений. Сейчас вы не найдёте этого имени нигде, оно стёрто, и из истории науки, и из истории государства. Мой папа был философом. Философия – фундамент любой науки, любого общества. Наше общество базируется на фундаменте материализма, и папа исследовала этот фундамент. А так ли он прочен, как кажется? Можно ли на нём возвести небоскрёб, который дотянется до самых звёзд? Нет ли под ним болота или зыбучих песков? Наверное, он нашёл ответы хотя бы на некоторые вопросы. Но они ушли вместе с ним.

 

В нашем доме всегда было очень много книг. Учёные вообще обожают книги, собирают библиотеки. Конечно, сейчас книги издают на пластике, сделать это легко. Трудно книгу написать, а издать – никаких проблем, принтерные типографии имеются в каждой лаборатории. Казалось бы, нонсенс, иметь твёрдые объемные носители в мире цифровых технологий. Каста банкиров именно за это считает учёных дебилами и ретроградами, они ведь тоже читают, но у них все книги электронные. Вот только то, что написано пером – не вырубишь топором. Научные знания постоянно расширяются, одни концепции, одни гипотезы сменяют другие. Признавать свою неправоту очень тяжело, но необходимо. А в компьютере так легко изменить напечатанный текст. И вот ты уже никогда не защищал интегральные микросхемы, а всегда считал, что будущее – за оптронными компьютерами. Но в науке так нельзя, старая теория должна уйти, но она же должна и остаться. Потому как учатся не только на открытиях, учатся и на собственных ошибках. Поэтому учёные свои труды всегда печатают, а заодно печатают и художественную литературу. Главная комната (обычно их даже несколько) в домах учёных это не гостиная или кухня, а библиотека.

 

Вообще отличия между кастами, между дистриктами проживания каст видны невооружённым взглядом. Взять хотя бы причёски. Все учёные, и мужчины, и женщины, любят очень пышные волосы, мужчина обожают отращивать бороды, или, на худой конец, усы. Женщины сооружают самые замысловатые причёски. У банкиров и военных в моде причёска в стиле бобрик, так шлем удобнее надевать и бреются они гладко. Женщины тоже предпочитают стричься покороче. Защитная униформа очень часто включает в себя шлем, маски, тут уж не до пышных причёсок. Рабов-мужчин бреют налысо, чтобы насекомые не заводились. Женщинам разрешают носить длинные волосы, у потомственных рабынь, обычно, волосы чуть ли не до колен, они заплетают их в косы, толстые, как корабельный канат. Если надсмотрщик огреет палкой по спине, да еще сильно, может и позвоночник перебить и ребро сломать, а коса, она спружинит. Самое страшное наказание для рабыни – это когда её налысо, как мужика обреют. В барах и кафе учёных не продают алкоголя, вообще, учёные предпочитают фруктово-овощную диету, разные фреши, соки, муссы. И, конечно, спорт. В своих дистриктах, жилых районах, учёные почти всегда ходят пешком или ездят на велосипедах. Электрокары только для совсем уж пожилых или инвалидов. В дистриктах банкиров и военных в моде машины и мотоциклы с двигателями внутреннего сгорания, это очень дорого, нефть приходится привозить с других планет, поэтому и очень престижно. Глушители на них не ставят и рёв стоит как от стада бешенных буйволов. Учёные предпочитают тишину, тенистые рощи, парки, чистые роднички, журчащие ручейки.

 

Я и выросла в этой тишине, среди красоты и неги. Мой папа был настоящим гением, я это уже говорила, но не побоюсь повторить, ибо правда. Он был гением, он изучал Трансцендентность, то, что За Гранью, то, к чему наше знание не смеет даже прикоснуться. Термины «пелена», «покров» - их ввёл в научный обиход мой папа. У нас в доме было очень много книг, и даже не бумажных, а гораздо более древних – папирусов, пергаментов. Папа переводил их сам, не доверял никому. Он знал несколько десятков языков, большинство из них уже умерших, причём давным-давно. Я читала эти переводы, и, если честно, ничего не понимала. Нет, понимала, но они мне казались глупостью, ерундой. Но я знала, что я любимая папина дочка, и он простит мне любой вопрос. И однажды, мне было лет семь или восемь, я спросила, зачем он занимается этой глупостью. Ведь всем ясно, что Бога нет и быть не может, это выдумки жрецов-паразитов, чтобы ничего не делать и обирать трудящихся.

 

- Понимаешь, доча…- папа начал издалека, а я обожала эти его длинные разговоры, обожала сидеть у него на коленях и слушать, слушать, слушать, не понимая половины слов, не понимая о чём идёт речь, лишь бы слушать папин голос, - все эти древние книги – они священны. Нет не так. Это Священные Писания, Священные Книги самых разных религий. В них верили миллионы людей, они вели по жизни целые народы, они изменяли судьбы целых государств, могучих империй, возносили их на вершину славы или стирали в пыль. Ради них затевались войны, гибли сотни тысяч людей. Мученики шли под пытки, на костёр, но не отрекались от своей веры. Эти книги, они не могут быть ерундой. В них есть Откровение, но его надо найти. А это тяжело, так же тяжело, как найти крупинку золота, нужно перемыть тонны породы. Ведь все эти книги – это как учебник по ядерной физике в пересказе безграмотных пастухов, часто еще и пьяных. Это очень тяжело…

 

Папа печатал свои работы, они всегда вызывали яростные научные споры, переходившие даже в личные оскорбления. Но папа не отступал, я чувствовала, что ему нравится идти против течения. Я плохо помню его последний спор с несколькими друзьями, почти перед самой трагедией. У меня уже была, как бы, своя жизнь. Мне исполнилось шестнадцать лет, я окончила школу первой ступени. (У учёных образование разделено на три ступени. Первая ступень – восемь классов, в школу у нас идут с восьми лет, причем и мы, и банкиры. Рабы, естественно, неграмотные. Но к первому классу ты должен научиться читать, писать, работать с компьютером. Следующая ступень у банкиров – техникум. У нас после восьми классов экзамены, но до них ты должен определиться, какое направление выберешь – физику, биолого-социологию или инженерное дело. Потом у учёных семь лет высшего образования. А потом еще три года аспирантуры. Да и потом образование не заканчивается. Есть еще курсы повышения квалификации. Привилегия образования дорого обходится обществу, но она очень повышает скорость всех исследований. Указ об этом подписал еще Первый Великий Магистр космической эры – Корк Аккеран). И решила быть социологом, как папа и мама. Кроме отличных оценок у меня был еще один предмет гордости. Меня дважды, в пятнадцать и шестнадцать лет избирали Принцессой Школы. В школе я была самая красивая. В общем, я собиралась в колледж, и папины споры с друзьями слушала в пол-уха. Сейчас мне сложно восстановить в памяти точно, но отец говорил что-то вроде:

 

- Поймите же, наконец, изучение трансцендентности это единственный, подчёркиваю, единственный способ остаться людьми, сохранить человеческую расу. Других путей нет!

 

- Есть компьютеры, зачем нам эта телепатия и прочая хиромантия…

 

- Компьютеры – опасны! Мы сейчас даже не представляем себе всей их опасности. Рано или поздно мы встроим их в себя. И всё – это конец человечества. Мы станем киборгами, роботами, типа наших соседей Алари Прайм, станем бездушными машинами.

 

— Это, практически невозможно. Я уже не говорю о проблеме отторжения тканей, которая не решена сейчас и не будет решена еще добрую сотню лет. Но человеческое мышление построено совсем по другому принципу, чем процессоры. Нет. Мы не станем уродовать себя механическими вставками.

 

- Не станете уродовать себя – тогда рано или поздно компьютеры начнут уродовать нас, нас всех. Это здесь, на Мордоре, у нас в шахтах, на фермах работают рабы. Ну и на остальных планетах главного сектора. А там, в колониях, под управлением губернаторов, очень активно строят роботов. И роботы делают то, что делают рабы. А есть эксперименты, когда планеты просто колонизируются роботами – арктические, тундровые миры. Там ни мы, ни устрицы жить не можем. И с каждым годом, с каждым поколением роботы будут становится умнее. Мусор в наших лабораториях уже тоже роботы убирают, а когда я был лаборантом – сам мёл пол.

 

- Хотите снова подмести? - раздался смех, — это же просто прогресс. Когда-то подметали веником, потом появились пылесосы механические, электрические. Лень человеческая – двигатель прогресса. А в восстание машин я не верю.

 

- Нам придётся работать над тем, чтобы дать машинам полноценный разум. Не для того, чтобы мести пол для того, чтобы вести боевые действия. Первая из рас, кто создаст боевой интеллект, будет господствовать в галактике. И выбора тут никакого нет. Или мы сами становимся машинами, или машины порабощают, а то и уничтожают нас. Единственный путь спасения – самосовершенствование, выйти за пределы ограничений биологических, развивать трансцендентность!

 

Чем закончился этот спор – не помню, думаю, с папой не согласились. Я и сама в чём-то была с ним не согласна. Нет, я не собиралась встраивать себе в голову калькулятор, ужас какой, но и читать чужие мысли мне тоже было без надобности. Если ты можешь читать чужие, значит кто-то может и твои прочитать? Это еще хуже, чем калькулятор между глаз. Вот как всё есть – так и нормально. Но мне было не до этого. Я собиралась в колледж! Я уезжала из дома! Для меня начиналась новая жизнь!

 

В шестнадцать лет у банкиров и военных девушки часто выходят замуж. Они торопятся, как бы всех хороших мужиков не расхватали. Да и пожить женой хочется подольше, чем вдовой. Смертность, особенно у военных, очень высока. Потомственная рабыня в шестнадцать лет имеет троих, а то и четверых детей. Я в свои шестнадцать лет была еще ребёнком и в колледж взяла Топтыжку – плюшевого мишку, который всегда был со мной, с самого детства, я всегда с ним спала и всё-всё ему рассказывала. К слову сказать, колледж был не очень далеко от дома – где-то километров двадцать. Каждый день не наездишься, но на выходные вполне можно было приехать на велосипеде.

 

Первый месяц учёбы был просто сказкой, новые подруги, вечеринки, мальчики, которые смотрели на меня оценивающими взглядами и пускали слюни. Но я, конечно, ни-ни, хотя и предполагала, в будущем, что-то обязательно может быть… Лекции, диспуты, семинары. И самостоятельность! Всё кончилось достаточно буднично. Меня вызвали прямо с лекции в кабинет директора. Я даже вещи не собрала. Смешно, но и тогда самым моим сильным переживанием была мысль о Топтыжке, старой плюшевой игрушке. Только это причиняло мне боль, только это кололо сердце. Мне казалось, я его предала. И его просто выбросили на свалку. И он лежит, одинокий и жалки под дождём…Он был для меня как живой.

 

- Вашего отца обвиняют в государственной измене. Необходимо проехать с нами и уточнить некоторые обстоятельства, - парочка безликих полицейских, я не запомнила их лиц, у меня всё поплыло перед глазами.

 

— Это какая-то ошибка! Такого просто не может быть! – я вспыхнула как порох.

 

- Конечно, - кивнул головой один из приехавших за мной, - я тоже в это не верю, госпожа Шиманьски. Сущая ерунда. Но закон есть закон, съездим, уточним, к ужину вернётесь. Мы вас обратно отвезём.

 

Директор колледжа согласно покивал. Я немного успокоилась, уходя я даже не зашла в свою комнату, я ведь уезжаю ненадолго. Да на долго, а…навсегда. В полицейском участке меня ждала камера предварительного досмотра и огромная бабища, размерами с доброго мастодонта, абсолютно неохватная, с электрошоковой дубинкой, которую, похоже, ей не терпелось пустить в дело.

-

Тоща, словно глиста, - брезгливо процедила она, бесцеремонно оглядывая с ног до головы, а потом скомандовала, - раздевайся!

 

- Что? – я буквально вспыхнула от возмущения, но сразу же получила пощечину и отлетела к стене.

 

- Тупая что ль? Или уши прочистить надоть? Раздевайся! Всё с себя скидовай! Счас тебя мужики во все дыру, сучку, чихвостить будут!

Боль от удара по лицу была сильной, я слизнула кровь с разбитой нижней губы, почувствовав солёное. Но еще сильнее была боль от унижения. Меня ударили в первый раз в жизни. И то, что требовал этот монстр в женском облике, это было просто невозможно! Я боялась произнести хоть слово, но всё равно молча помотала головой.

 

- Не бушь?

 

- Нет! – ответила я и зажмурилась от страха, в ожидании удара. Но его не последовало.

 

- Не хошь – как хошь! – пробасила надзирательница, - я твою сеструху возьму. Она помладшей будет. Значит писюха поуже. А мужики страсть как любят, когда туго идёт! Я её сама раздену.

 

- Нет! Не надо! Ей всего тринадцать! – мысль о том, что Милену сейчас разденут и станут насиловать окатила меня как ведро ледяной воды. Отношения у нас были…разными. Мы ревновали друг друга, соревновались за папину любовь, но мы были сёстрами, и…это было так низко, так подло спрятаться за сестру. Я – старшая, я сама должна вынести всё это. И я выдавила из себя, - не надо…я…я сама разденусь.

 

Какой же я была дурой. Я думала будет суд, что этот кошмар в участке закончится, о нём можно будет забыть, как о страшном сне, не сразу, но забудется всё, а виноватых очень сурово накажут. А потом всё станет по-старому. Мне казалось, я защищаю свою сестру. Но суд уже был, и был давно, было заседание Высокого Трибунала Ордена, на основе «докладной записки группы учёных». Работы папы в области трансцендентности были признаны ересью. Папу на это заседание даже не пригласили, не дали сказать ни одного слова в свою защиту. Трибунал Ордена принял решение – и всё, оно было окончательно. И с этого момента и я, и папа, и мама, и сестрёнка, и братик, он еще и в школу не ходил, были признаны врагами народа Мордор. Мы подлежали уничтожению, но в высокой милости своей народ Мордора справедливо заменил смертную казнь лишением всех прав и свобод. Своим трудом на благо государства мы должны были искупить свою вину.

 

В этот момент моя сестра была уже далеко, совсем не в этом полицейском участке. Хирургическая операция. Она стала донором органов. Обе почки, левое лёгкое, печень, сердце, костный мозг, целая серия для нескольких разных детей. Она, совершенно здоровая, должна была умереть, чтобы эти больные жили. Милена рисовала забавных зверюшек и писала замечательные стихи, по-детски трогательные и наивные. Но, если Боги где-то действительно есть, я благодарна им, что её усыпили общим наркозом. Она умерла, заснув, ничего не чувствуя. Наркоз дали отнюдь не из гуманности, нет. Органы изымали поочередно, операция длилась долго, и без наркоза тринадцатилетняя девочка просто бы умерла от болевого шока. Орден не милосерден, он рационален. Моего папу допрашивали, он, видимо, что-то скрывал, что-то спрятал, что-то было такое, что не нашли при обыске. Он не сознавался, тогда моего брата, Тиля, стали травить собаками. Мама это видела, вынести кровавого зрелища не смогла, она сошла с ума. Чтобы заставить отца говорить, маму привязали к столбу, и обложили папиными трудами и научными работами. И тут не выдержал папа, он скончался от инсульта, а мама задохнулась. Пластик горит тяжело, его нужно обязательно полить чем-то горючим, но при горении он выделяет ядовитые пары. Смерть наступила быстро.

 

Я не знала, что в участок я приехала круглой сиротой. Папа умер, и всякая надобность во мне отпала. Но я была красива, а у начальника полицейского участка был юбилей. И сослуживцы решили сделать ему подарок - подарить ему мою девственность. Он был огромный и тяжелый, невыносимо тяжелый, как шкаф, но особой боли я не почувствовала. Не сильнее, чем в детстве, когда кровь брали из пальца. Но после него были другие. Юбилей — это всегда пьянка. И юбиляр «угощал» мной всех присутствующих. А они только рады были поиметь «смазливую студенточку». Потом была камера административно задержанных. В Ордене в высших эшелонах управления коррупции не было, ибо не было крупной частной собственности, рудники, электростанции, всё было в руках государства, но внизу коррупция цвела пышно. А потом, при отправке на рудник, меня сунули в мужской вагон. Древняя практика, если мужиков перевозить одних, они будут думать о побеге, или еще какой гадости. А если им сунуть бабу – только ей они и будут заниматься. Я мечтала об одном – сдохнуть. Иногда, от неимоверной усталости я проваливалась в небытие, то ли засыпала, то ли теряла сознание, но даже тогда чувствовала толчки, когда входили в моё тело.

 

Мне казалось у меня не было сил, из вагона меня выволокли за волосы. Поднять меня не могли даже пинками. Поэтому сунули в задницу электрошокер. Вынести эту жуткую боль я не могла, со стоном поднялась и заковыляла на раскоряку, догоняя колонну рабов. Нас загнали в клеть, чтобы спустить в забой. Для меня это был конец. Рабов из забоя не поднимали годами, это была смерть. Но, иногда одна маленькая случайность может изменить жизнь, как и всего парочка слов, сказанных в нужное время. Клеть дёрнулась и застряла, не захотела спускаться.

 

- Что, что произошло?! – старший смены надзирателей, орал, брызгал слюной и размахивал дубинкой. Никто не отвечал, а он рассыпал удары направо и налево. И я тихонько произнесла:

 

- Направляющий ролик соскочил. Ось сломалась, - до сих пор не знаю, откуда они взялись, мои знания об инженерных системах заканчивались на курсе средней школы, да и склонности к этой науке у меня тогда не было. Я не знаю, почему из меня вылетела эта фраза.

 

- КТО…ЭТО…СКАЗАЛ? – от рёва старшего надсмотрщика леденела кровь. Меня вытолкнули вперёд. Тут мне стало по-настоящему страшно. При взгляде на этого громилу складывалось ощущение, что его папой был носорог. Это чудовище осмотрело меня, брезгливо сплюнуло на пол, и уже поспокойнее произнесло:

- Проверить.

 

Это действительно был направляющий ролик, который слетел с оси и трос клети заклинило. Его быстро починили. Рабов спустили в шахту, а я попала в камеру старшего надсмотрщика. Звание у него было младший сержант, а сокровенной мечтой было стать старшим сержантом. Но пока он уже третий год подряд проваливал все заочные тесты, так писал и читал с большим трудом. Так что даже три сержантских лычки были для него мечтой недостижимой. Фамилию его я хорошо запомнила, много работ ей подписывала - Ведмедянко, но чаще его звали по кличке – Упырь. С рабами он обращался просто «Я счас тебе гланды через задницу вырву, упырюга сраная!» Женщинам, ради разнообразия он иногда предлагал вырвать гланды через другое место. И, поговаривали, несколько раз приводил свои угрозы в исполнение. Обычно Ведмедянко употреблял слова нецензурные, их было мало, но они сплетались в такие коленца, что только я только диву давалась, как у меня ушки в трубочку от таких ругательств еще не свернулись. Смертей на нём было чем в любую другую смену, но и норму при нём давали. За что начальство Упыря и ценило.

 

Меня Упырь без дела не бил. Поспать дал, я после жуткого секс-марафона на ногах стоять не могла. Можно сказать, что ко мне он был даже добр. Спать разрешил на грязном коврике, а не просто на каменном полу, большая честь. Лучшей его присказкой была «Куда раба не целуй – у него везде жопа!» Потом я убедилась, что Упырь был трижды прав. Уверена, что голый, бритый раб может пронести на себе реактивный шестиствольный штурмовой плазмомёт в разобранном виде. И совсем не в «естественных» отверстиях. В желудках, после долгого поста рабы проносили литрами самогонку и наркотики, рабыни делали «кармашки» в своих необъятных грудях. На шахтах трудились не только люди, но и молюскоиды. Сквашенная неоплодотворённая икра устриц была совершенно исключительным афродизиаком. Я слышала, что даже существовала «железная дорога» - тайная тропа рабов, по которым беглых счастливчиков отправляли в иные миры, где рабство было под запретом и они становились свободными. Прятали рабы не только выпивку и наркотики, но и оружие, я была уверена, а позже уверенность воплотилась в твёрдое знание, за масштабными восстаниями рабов всегда стояла работа внешних разведок.

 

Я решала за Упыря задачки, простенькие, для третьего, максимум четвёртого класса, его успеваемость сразу повысилась, и третья лычка начала становиться ощутимой реальностью. Но рабыней от этого я быть не перестала. Любимым досугом надсмотрщиков была игра в карты. «Кури больше – партнёр балдеет». Дым в комнате стоял коромыслом. Пили стаканами самогонку. Уверен, что любой из папиных друзей учёных после одного стакана попали бы в больницу с острым отравлением. А эти пили эту вонючую жижу, как воду. За стол во время игры они садились без штанов, а под стол сажали меня. Чтоб уж сразу все удовольствия получать. И я изо всех сил старалась удовлетворять их похоть. «Ежели язычком работать не умешь – я его тоби пальцами вирву!»

 

Я уже привыкла, как мне показалось, к такой жизни. Где-то через месяц на шахте появилась экскурсия студентов, где было несколько моих бывших одноклассников и Инга Теффельбаум. Именно с ней я в школе соревновалась за звание Принцессы, и оба раза она проигрывала. Какое же торжество светилось в её глазах. Студенты, обычно, на шахтах не бывали никогда. Даже инженеры, разрабатывая новые способы добычи, предпочитали делать это на своих полигонах. Общаться с рабами было не то, что запрещено – аморально. Наверняка эта экскурсия была организована Орденом, живая демонстрация того, что бывает с пропагандистами лженауки. Метод воспитания учёных, и не только воспитания, объединения. Если уж пачкаться в крови – так всем. Ребятам предложили меня выпороть, за придуманные нарушения и невыполнение рабочей нормы. И сопровождающий экскурсию брат Ордена следил, кто и с каким усердием работает плёткой. Так сильно меня еще не били. Но меня жгла не только боль от ударов, а еще и стыд. Я была совершенно обнажённой, как какое-то животное.

Отличилась, конечно, Инга, я всегда подозревала, что она меня ненавидит, только не догадывалась до какой степени. Удары по ягодицам я еще могла терпеть. Но Инга сказала, что я слишком крепкая сучка, и лучше меня выдрать по интимны, женским местам, и без всякой жалости. Несколько раз от совершенно нечеловеческой боли я теряла сознание, не экзекуцию это не прекращало. Потом они уехали, а Упырь меня посолил, чтобы остановить кровь.

 

- Не журись, девка, солёное мясцо, оно крепче.

 

С Упырём связана еще одна из самых страшных вещей в моей жизни. После ареста у меня не было месячных, а еще через некоторое время, уже после «экскурсии» начал округляться живот. Ведмедянко, теперь уже сержант, бил меня своими стопудовыми сапогами, пока не случился выкидыш. А потом меня «дочистила» какая-то древняя старуха стальной спицей, раскалённой на огне. Теперь детей у меня быть не могло. Из меня словно позвоночник выдрали. Пустая, бездушная оболочка. Я вдруг поняла, как живут рабыни. Никаких пустых мечтаний, никаких планов на будущее. В детстве я представляла себе всю свою жизнь, вплоть до старости. У меня будет замечательный муж, трое здоровых и очень умных детей, все они станут лауреатами разнообразных премий, и сама я получу лауреата, и возглавлю весь сектор социально-биологических исследований. Чёткий и ясный план, понятная программа. Теперь мне достаточно было получить пайку на завтрак и ждать ужина. А если Упырь в середине дня бросал какую-нибудь чёрствую корочку – это был праздник, а кусочек сахара – счастье. Я жила даже не одним днём, одним часом.

 

Успехи Упыря в освоении наук и сдаче тестов не могли остаться безнаказанными. То ли он кому то не проставился, при обмывании своей лычки, то ли сработала банальная зависть, то ли кто-то хотел его подсидеть, но на шахту нагрянула комиссия из управления. Нет, не из большого столичного, которое даже пишется с заглавной буквы, а из местного – управления рудника, другими словами дирекции шахты. Для надсмотрщиков управленцы были небожители, видели они их редко и по большим праздникам. Рабы руководство шахты, бухгалтеров, кладовщиков и прочих клопов не видели никогда. Но всё главное воровство шло именно в директорских особняках. На шахтах, рудниках добрая треть сырья идёт «налево», а это огромные доходы. Но в руководстве шахт «все свои», сор из избы не выносят. Если Орден что-то и знает, то на много закрывает глаза. Теневая экономика (чаще употребляется слово «малый бизнес») очень важен для Диктатуры Мордора. Уверена, что без него государство бы рухнуло. Хотя именно из-за теневого бизнеса и появляются пираты. О масштабах этого бизнеса можно судить хотя бы потому, что у пиратов часто появляются уникальные технологии. Взять, к примеру, автоматические пушки, наш флот эту технологию принципиально не разрабатывал, считая ерундой, но у пиратов она была. Ионные двигатели пираты получили раньше, чем наш боевой флот. А ведь за этим стоит работа целых лабораторий, целых научных дистриктов, годы, а то и десятилетия научных исследований, а ведь всё это нужно оплачивать.

 

Запираться сержант Ведмедянко не стал и сразу же указал на меня, как источник своей необычайной образованности. Ему объявили выговор с занесением, что Упырю было глубоко и фиолетово. Звания не лишили – значит всё правильно. А меня, как имущество, используемое не по назначению, конфисковал Макс Фебер – инженер по технике безопасности. Сержанту Ведмедянко было где-то под сорок лет, Максу двадцать семь, и его карьера была на взлёте. Первым делом он отправил меня в душ, а потом удовлетворил мужскую похоть извращёнными способами.

 

- Жена – как бревно, - он был абсолютно откровенен, - доска гладильная, лежит на спине, глазёнками своими лупает и только морду кривит. И только в одной позиции – миссионерской. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. А я бабу сзади иметь люблю, и не в дырку для размножения.

 

Паёк у Макса был гораздо сытнее, а удовлетворять мужскую похоть я научилась очень хорошо. К тому же он был из «интеллигентов», в общем маленький и вялый. Каменный стояк дубины Упыря можно было час «успокаивать», да еще и не один раз за ночь, а с Максом всё образовывалось по-быстрому, впрочем, он оставался очень доволен, но отобрал он меня не для этого. Инженер Фебер получил должность главного инженера по технике безопасности на одной из шахт планеты молюскоидов - Мейдж. Скажу сразу – Макс был ленив до чрезвычайности, должность свою он получил благодаря своей жене, точнее тестю, какой-то большой шишке в Горнорудном Управлении в столице. Сам Макс также мечтал о столице, о должности какого-нибудь начальника отдела, где можно было годами ничего не делать, а на работе смотреть порнофайлы. Но для этого нужно было «зарекомендовать себя на периферии». А чтобы зарекомендовать, нужно было потрудится. Трудится Макс не умел и не любил. Я была для него как палочка-выручалочка, манна небесная. Если я справилась с тестами для тупого сержанта-надсмотрщика, то ясень пень, смогу наладить работу по технике безопасности целой шахты.

 

У меня был выбор? На Мейдж мы летели частным кораблём. Обычно, в сводках новостей этот тип космических судов вообще не упоминается. Вы обязательно встретите упоминание о наших славных учёных, открывших очередную систему и обнаруживших очередную аномалию. Главные полосы займут сообщения об учениях наших доблестных военно-космических сил, и, конечно, о наших победах на пиратами, кристаллами, амёбами, войдом и прочей псевдоразумной жизнью космоса, будут там сообщения и о значительном прорыве в области науки, добычи минералов и энергетике, об освоенных новых системах. Но то, что космос бороздят тысячи частных судов - вы не найдете ни слова. Но они существуют, именно их переоборудуют пираты, именно их захватывают флибустьеры, а потом освобождают доблестные десантники, именно они обслуживают научные и промышленные станции, доставляя туда воду, кислород, продовольствие, боеприпасы. Они есть, но их как бы и нет. Именно на строительство частных кораблей и уходит «левая» добыча шахт. Строят эти корабли на тех же верфях, что и боевые. Боевые корабли вообще редко строят, если нет войны, и редко модернизируют. Большую часть времени верфи работают на малый бизнес. С одних военных заказов сыт не будешь.

 

Мы и летели на таком частном корабле, инженер Фебер с женой в каюте первого класса, а я в отсеке для скота и домашних животных. Нет, Макс не был скуп, но частная собственность на рабов Орденом была запрещена. Поэтому я проходила под категорией «автономная кормушка с запасом корма для домашней собаки». Внешне такой контейнер для перевозки выглядел как стандартный на пять тонн. Но внутри представлял собой индивидуальную каюту, подключался к бортовому электропитанию, водопроводной и канализационной сети. Кроме этого, содержал автономную систему жизнеобеспечения. В случае катастрофы с кораблём я могла прожить чуток подольше. Вместе со мной ехал Джерхан – огромная, лютая овчарка, специально натасканная для охоты на людей. Собака была собственностью Офелии, жены Макса. Меня Офелия не взлюбила сразу, ревность. И по её задумке я должна была кормить Джерхана собой, потому что я была и моложе, и красивее. Поэтому, закрывая дверь, она мне мило пожелала сдохнуть побыстрее, а своей собачке скомандовала:

 

- Жри эту сучку, Джерри! Фас! – дверь захлопнулась.

 

Джерхан злобно рявкнул на меня и показал клыки, размером с мой мизинец, я взвизгнула и отскочила к стене. Собак я боялась до дрожи, на шахте они все были людоедами, этот кобель, тоже. Он не стал меня сразу рвать на куске, он был уверен в своей победе, он стал смотреть мне в глаза, надеясь найти там страх. Но я приняла поединок, ведь я была человек, а он пёс, существо, прирученное людьми. Мы долго буравили друг-друга взглядами. И я выиграла поединок. Он первым отвёл глаза. Потом демонстративно зевнул, типа ничего и не было. Пошёл и улёгся на тюфячок. Я не собиралась ему уступать. Я присела рядом и скомандовала:

- Подвинься.

На тюфячке мы спали вместе, так было удобнее, а для меня даже приятнее. Температура в контейнере поддерживалась где-то градусов в восемнадцать, а «ночью» (когда выключали свет) было даже попрохладнее. А Джерхан был как печка. Вскоре мы даже подружились. Нет, ничего типа межвидового спаривания не было, хотя я знаю, что часто надсмотрщики заставляли рабынь удовлетворять сторожевых псов. У нас ничего такого не было.

 

Путешествие было долгим. Наш корабль не был оснащён ионными двигателями, они тогда устанавливались только на государственные корабли. До Мейджа от столицы было семь прыжков. Мы входили в подпространство, через несколько мгновений выходили из гиперкоридора, потом медленно-медленно, чуть ли не месяц ползли по системе из одного края в другой. Это «ползанье», включало в себя и обязательное посещение форпостов. Какое-никакое, а развлечение и для экипажа, и для пассажиров. Передавалась почта, грузы, чаще всего нелегальные. Меня и Джерхана из контейнера при этом не выпускали. Но собачий корм, обычно, заменяли. Впрочем, скучать мне особо было некогда. Макс оставил мне планшет, с его помощью я обучалась. Училась день и ночь, познавала тонкости работы инженера по технике безопасности. Училась по официальному курсу, который скачала из Информационной Сети. Большинство этих знаний мне так никогда и не пригодились. Однако мозг – это как мускул, его нужно тренировать каждый день, иначе жиром заплывёт. Когда мы прибыли я очень быстро вошла в курс дела.

 

Макс на шахте практически не появлялся, всю работу делала я. Конечно, я не могла ходить среди надсмотрщиков в голом виде. Макс выдал мне одежду – рабочий комбинезон, обувь, ну и всё прочее. Жила я в отдельной комнате. Да, Офелия была очень сильно разочарована, застав по прибытии меня спящей в обнимку с Джерханом. Так что пёсик стал моим. И это сразу же подняло мой статус на шахте на недосягаемую высоту. Я учила язык «устриц» (не люблю, когда молюскоидов мейдж так называют, есть в этом что-то расистское), больше всего он похож на фырканье, овладеть им очень тяжело, просто в силу абсолютной разницы речевого аппарата. Это потом водеры, декодеры стали настолько дёшевы, что их даже встраивают в ошейники рабов, а тогда даже бесплатных программ перевода не было. Употребляли язык «пиджин» - совокупность слов нашего языка (не более двух слогов), жестов и языка мейдж.

 

Мейдж не могли забыть своего поражения. Их воины были доблестны, их корабли совершеннее наших, но они проиграли. Почему? Мне тоже было интересно разобраться в этом вопросе. На шахте, куда прислали Макса, в качестве рабов использовали молюскоидов, надсмотрщики тоже были из молюскоидов, а вот дирекция шахты – смешанная. Техника безопасности в шахте была в ужасном состоянии, я, в первую очередь, заставила заменить тросы подъёмников. Они были совершенно изношены, ржавые, лохматые от старости. Это стоило больших нервов, но всё-таки было сделано. Как только мы завершили эту работу, через пару недель на соседней шахте произошёл обрыв троса. Если бы погибла шахтёрская смена, даже надсмотрщики – дело бы замяли, но при падении клети погибли важные инспектора. Смешно, в эту шахту они спускались просто для проформы, для галочки. Осматривать штреки они не собирались. Внизу их ждал накрытый стол с выпивкой и закуской. А Госпожа Судьба распорядилась иначе.

 

Дело было настолько серьёзное, что им занялся Следственный Комитет при губернаторе. Было подозрение на террористический акт. Выводов комиссии я не читала, но, видимо, трос действительно оборвался без внешнего подпила, сам по себе, возможно, инспектора были просто чуток потяжелее, чем шахтёры. Начались проверки по шахтам. И только у нас тросы оказались в идеальном состоянии. Макс весь сиял от гордости, он получил благодарность губернатора, а я – пять банок сгущёнки. Впрочем, роль Фебера, его женушки и мои заслуги в этом деле ни для кого на шахте секретом не являлись. После этого ко мне стали прислушиваться.

 

Особенно любил со мной разговаривать директор Тур-Флиру, из расы мейдж. Ради этого он даже приобрёл личный декодер. Я рассказала ему свои соображения о причинах поражения их государства в войне. Проиграли не их военные, не их техника, проиграли их промышленность, их шахтёры. Наши просто смогли построить больше корветов за короткий срок. И эта причина была очень серьёзной – мейдж просто не могли победить. Их планета – один сплошной архипелаг, одно огромное мелководное море с кучей островов. Шахта, сбрасывая в море отходы, шихту, шлак, загрязняет море на десятки, а то и сотни километров. Загрязнение убивает их мальков. Мейдж гораздо более чувствительны к экологии, чем мы. Увеличь они добычу – они был просто вымерли. А дальше мы с Тур-Флиру начали решать чисто инженерную задачу, как повысить добычу, и сократить загрязнение.

 

Через два года мы разработали (идея принадлежала мне), и построили (исключительно заслуга директора) систему двойных каскадно-водопадных фильтров. Поток промышленных загрязнений в начале направлялся в правый каскад, через полгода – в левый, а правый в это время чистился. Ил самого верхнего фильтра содержал огромное количество солей тяжелых металлов, и вполне годился для промышленной переработки, нижний представлял прекрасное удобрение для полей, компост для ферм. Наша инициатива так бы и осталась незамеченной. Бюрократия действует по принципу редуктора. Самая нижняя шестерёнка может крутиться, крутиться, крутиться, а самая верхняя от этого и на зубчик не повернётся. Но тут, уже не первый раз, Судьба мне улыбнулась. Точнее оскалилась. На одной из урановых шахт после тропических ливней (они в этом сезоне были особенно сильными) произошёл прорыв. Радиоактивные воды отравили бесчисленное количество мальков. По существу, было уничтожено всё поколение расы мейдж этого года. Планета была на грани взрыва. Сброс загрязнённых сточных вод произвели все шахты. Все, кроме нашей. Стали выяснять почему. Так я познакомилась с губернатором Моннобаком. Ему тогда было сорок три года, и он считался молодым губернатором. Мне исполнилось двадцать один, и для рабыни я была уже староватой. Губернатор оценил меня по заслугам. Именно так я стала его «любимой зубной щёткой».

 

Картинок нет. Речь (пока) идёт о прошлом (можно просмотреть предыдущие).

[Gargonder 494]

…Любимая зубная щётка, - похоже я прошептала это вслух. Но это для Моннобака я была «любимой», а для любого другого – просто старой рухлядью, место которой на свалке.

В кабинет влетела Киса. Такого воя, такого плача я не слышала никогда. «Господи, если ты есть, покарай Моннобака, покарай эту скотину.» Сейчас я ненавидела это тельце сухонького старичка, за всё то, как он обращался с Кисой. Сейчас Кисе было больше сорока, хотя выглядела она много моложе. Когда я привела её к Первому Магистру, ей не было еще и шестнадцати. И она влюбилась в него, влюбилась по уши. Он был для неё всем, Богом, Солнцем, Смыслом Жизни. А Моннобак обращался с ней, как со шлёпанцами, одевал по привычке, бросал, где попало. Никак. Никогда она не слышала от него ни одного доброго слова. Так, дежурные фразы. Он пользовал её только когда ему это было надо. В начале, когда он стал Великим Магистром, достаточно часто, но потом возраст стал брать своё. В последние годы вообще на неё внимания не обращал. А она, бедняжка, ловила каждое его слово, каждый жест, жадно, как умирающий в пустыне ловит губами последнюю каплю воды. Любить – не люби, если не умеешь, но хоть скажи что-нибудь ласковое, по головке погладь. Сволочь он был, господин Великий Магистр. И мне это было известно лучше, чем кому бы то ни было.

До переезда в Столицу мы десять лет жили на Мейдже, во дворце генерал-губернатора. Управляющий планетой – это Царь и Бог, и живёт он даже лучше Первого Магистра. Первый Магистр всегда на виду, под прицелом прессы. А губернатор – в тени, чаще всего как паук в паутине «малого бизнеса». Обычно именно губернаторы секторов управляли теневой экономикой и деньги имели с этого просто огромные. А Мейдж планета благодатная, это нужно понимать. Как нужно понимать и то, что есть фермы, а есть фермы, и между ними большая, очень большая разница. На гидропонных фермах добывают еду, именно добывают, как руду на шахтах, добывают большим потом, рабыни здесь всегда измученные, измочаленные и бесконечным трудом, и постоянными побоями. Как и на шахтах, с ними обращаются, как со скотом. Так называемые «свободные люди» с высоты своего положения не видят разницы. Но общество рабов выстроено по сложной иерархии, не менее сложной, чем всё наше общество. Есть «опущенные», есть рабочие лошадки, есть вожаки, есть обслуга вожаков, категорий очень много. Но в целом, рабыни на фермах – это просто рабочий скот. Совсем другое дело – личные фермы генерал-губернатора. Сектор Мейдж, на тот момент, был единственным нашим сектором, а Моннобак единственным генерал-губернатором. И на фермы у него была монополия. Фрукты-овощи, даже молоко, это всё было вторично. Главное – на этих фермах разводили, выращивали, тренировали девушек.

Моннобак был откровенным бабником. Конечно, он не раз говорил, что равнодушен к формам сексуальных контаков и приемлет их все, однако сторонники однополой любви дальше курьеров в его подчинении почему-то не поднимались. На своих фермах он «разводил» исключительно девушек. Селекция отбраковка была достаточно жёсткой, тренировки упорными, но зато годам к пятнадцати-шестнадцати они выглядели как богини. И их можно было подарить нужным людям в качестве «подставки для фруктов». Теневой бизнес торговли рабами огромен. На одной из этих ферм я и подобрала ему Кису. Обычно у Моннобака девушки долго не задерживались. Киса осталась с ним до самой смерти. Моннобак не выгнал Кису даже когда она начала рожать.

А рожала Киса, как крольчиха, каждый год. Родила ему семерых очень крепких и здоровых детей – пять девочек, двух мальчиков. Потом Моннобак дал мне команду стерелизовать её. Сделано это было, химическим путём, не думаю, что Киса вообще хоть что-то заметила. Её отношение к детям было очень странным, она берегла ребёнка, лелеяла его, буквально не спускала с рук, пытаясь защитить от опасности, но только до тех пор, пока они не начинали ходить, дальше – всё, как отрезало, словно и не её ребёнок, а совершенно чужой. Отношение к детям у Кисы было на уровне инстинктов, видимо, у рабынь они уже начали формироваться, как у породы скота. А дальше дети попадали ко мне. Я их воспитывала, я за ними ухаживала, я с ними занималась, читала им сказки, играла. И именно меня они считали своей мамой.

Люси, вторая дочка, когда ей было года три, как-то сказала мне:

- Хорошо, что ты моя мама, а не она.

Киса, по своей рабской привычке, предпочитала ходить голой. А детям я прививала чувство стыда. Правду от Люси я скрывать не стала, в начале она расстроилась, а потом заявила:

- Ну и пусть она моя мама. Я поняла! Ты – моя бабушка!

Тут уж отказаться я не могла. Я любила детей Кисы как своих, и они отвечали мне взаимностью. Это было счастливое время. Но дети вырастали, сейчас им уже всем за тридцать, у них свои семьи. Их судьбы устраивала я. Все они осели в разных дистриктах банкиров. Люк дослужился до капитана корвета, надеюсь, ему скоро дадут крейсер. Отношения между собой они не поддерживают, я объяснила, что никому не нужно знать, что они дети Великого Магистра. И сейчас мне было очень страшно за их судьбу, безумно страшно.

- Что теперь будет…- одними губами прошептала я. Но ВИР услышала.

- Боюсь, что будет плохо, госпожа. Вас убьют. Всех убьют. И детей убьют. А ваших внуков сделают рабами.

- Что? Нет…Нет! Это невозможно!

- Идёт война, госпожа, и война не очень удачная. Лёгкого победоносного похода не получилось, флот понёс значительные потери, десантный корпус фактически уничтожен, казна пуста, мы вынуждены отказаться от продления контрактов и с Кураторами, и с Артистами. Следующий Великий Магистр обвинит во всём этом Моннобака, и будет, где-то прав. Многие не поверят, дескать Великий Магистр безгрешен. И тогда им предъявят незаконнорожденных детей. А Братьям и Сёстрам Ордена запрещено иметь семьи. Но вы можете не волноваться. Я штудировал уголовное уложение. Вас будет судить Трибунал и приговорит к смерти в газовой камере. А Кису отправят на мясохладобойню. У неё с возрастом появился лишний жирок.

- Ты…шутишь? – вспыхнала я, - это гнусно и мерзко, тупая железяка! Чёрный юмор не уместен!

- ВИР не способен шутить в силу программных ограничений. Это правда, госпожа.

- Что же делать. Что же мне делать? Бежать. Надо бежать, предупредить всех и бежать.

- Вас найдут, госпожа. Побег есть подтверждение вины. Вы сами госпожа должны стать Великим Магистром.

- Что?! Я?! – мысль была для меня совершенно шокирующей.

- Именно вы, госпожа. Ведь именно вы управляли государством от имени Великого Магистра Моннобака, вы общались с генерал-губернаторами, адмиралами, ведущими учёными, определяли направляния исследований, заключали сделки с Кураторами. Вас все знают. И вы знаете обо всех всё, а если не всё, то очень многое.

- Но…как? Как стать Великим Магистром…

- Как я не знаю, госпожа. Я только ВИР, я стратег, а не тактик. Путь Вы должны найти сами.

- Угу. Слышала я этот анекдот. Кролики, станьте ёжиками. Вот только ёжиков тоже лисички едят. Спасибо, ВИР, я подумаю.

А Киса всё это время гладила мёртвое тело Моннобака, шептала ему на ушко ласковые слова. Словно он мог её услышать. Да, эта железяка была права. Если я хочу жить – нужно стать Великим Магистром. И он совершенно прав, следующий Великий Магистр непременно расправится со мной и детьми, чтобы прикрыть свою задницу. Потому как следующим Великим Магистром должен стать Хепханир, командующий флотом. Только он обладал реальной силой, и эта сила была вооружённой. Все симпатии общества были на его стороне. Всё-таки, как ни крути, а война, пусть и тяжело, складывалась в нашу пользу. Сеть пестрела кадрами того, как наши доблестные коммендоры громят флот рогатых собак. Хепханир был герой войны. И соперников у него не было. И он прекрасно знал, что я просто любимая зубная щётка Моннобака. Я – никто, я просто рабыня. У меня не было шансов. Ни одного. Я даже соблазнить его не могла, мне шестьдесят три года, ему шестьдесят пять, какие уж тут любовные игры в осень жизни.

Можно было опустить руки и покорно ждать своей судьбы. Можно было обзвонить детей и попытаться бежать. Можно было просто выйти на необозримый балкон, вдохнуть разряжённый на такой высоте воздух и просто шагнуть вниз. Говорят, при падении с такой высоты умираешь еще в полёте – сердце не выдерживает. В общем, альтернатив у меня было много. И я приказала ВИРу соединить меня с Ширипой.

Ширипа – замечательная девушка (хотя какая там «девушка», она только на пять лет младше меня), она непризнанный лидер учёных, даже, состоит в какой-то партии. Но главное не это. Для молодых учёных, особенно исследователей, она – Богиня! Общество знает её только по видео, на Мордоре она не была уже несколько десятилетий, но именно она стояла у истоков программы поиска инопланетных форм жизни, именно она нашла и просканировала Пожирателя Звёзд (естественно, дистанционно), она нашла систему с Эфирным Драконом, она обнаружила Межзвёздный Ужас и Звёздную Цитадель. Всем остальным научным кораблям досталось всего одно чудо – Древний Дредноут. Всех остальных монстров нашей галактики открыла именно Ширипа. Она исследовала и территорию Спящих, когда они, на время открыли нам свои границы. Она поведала аккеран о циклопических орбитальных сооружениях. И, можно было не сомневаться, она была единственной из Триумвирата, кто не претендовал на пост Великого Магистра. Я была абсолютно уверена, что свой исследовательский корабль «Древняя Джутана», она не променяет ни на что.

Когда на экране появилось её лицо, я сказала всего два слова:

- Моннобак умер.

На несколько мгновений её лицо окаменело. Но Ширипа не зря славилась быстрым умом.

- Великий Магистр умер. Да здравствует новый Великий Магистры, - сделала паузу, и повторила, - Да здравствует новый Великий Магистр Джонара. Я поддержу твою кандидатуру, Джо (подругами нас нельзя было назвать, дружить дистанционно нельзя, но мы всегда были откровенны друг с другом). Но, с одним условием.

- Каким? – я понимала, что у всего есть цена.

- Исследования по продлению жизни лидеров всегда должны быть в приоритете. И, первым делом – необходимо принять соответствующую традицию гармонии.

 - Магистры Корк и Моннобак всегда были против. Общество не поймёт…

- Общество и поймёт, и примет. Для того и принимаются традиции – пропаганда, фильмы, книги, сказки, научно-популярная литература. Все это десятилетиями вдалбливает нужную мысль в сознание обывателей. Общество поймёт, стоит только захотеть. Но сделать это можешь только ты. Хепханир – тупой вояка, у него одна извилина, и та фуражкой натёрта. К тому же у него в роду все долгожители были, он эту традицию не примет. А эта сучка Бемалона слишком молода, ей всего сорок три, она может подождать, а я ждать не могу. Пойми, я не боюсь смерти. Весь ужас в том, что я не увижу результатов своих трудов. А я должна довести их до конца. Понимаешь? Ученики, научные школы – это всё ерунда, они всё сделают неправильно, загубят дело всей моей жизни. Обещаешь?

- Обещаю.

- Я выдвину твою кандидатуру. А ты думай, каким клещами взять Хепханира за яйца. Он так просто не сдастся.

Хепханир пока меня не очень волновал. Куда опаснее была эта девчонка, Бемалона. Она выскочила как чёртик из табакерки, сразу же после убийства генерал-губернатора Бюлова. И теперь эта вертихвостка возглавляет столицный сектор. А значит в её руках вся местная полиция. Вся…да не вся. Убийство генерал-губернатора совершил иностранный шпион, Моннобак решил сохранить ему жизнь, и он до сих пор находился в камере временной изоляции Следственного Комитета. А начальника столичной полиции разжаловали и сослали старшим надзирателем на какую-то шахту. Как его звали? Кажется Рыличев. Точно, Георгий Рыличев.

- Водку пьянствуешь…Гоша? – спросила я, когда на экране появилось его опухшее лицо.

- Смена кончилась…право имею! – буркнул он.

- Смотри совсем не спейся, а то задница твоя жирная навсегда от столичного кресла отвыкнет. Так и будешь её на табуретах давить.

- Чё надо?

- Шпион в следственном изоляторе очень хочет признаться в том, что это госпожа Бемалона надоумила его убить славного сына народа аккеран генерал-губернатора Бюлова. И он хочет это сделать до восьми часов утра. Иначе кресло начальника столичной полиции, ваше кресло, будет ласкать чью-то другую толстую задницу.

- Понял.

Следующим моим собеседником стал обер-прокурор Военного Трибунала.

- Верховный Магистр Моннобак умер. Официального сообщения еще нет, оно появится только утром. Следующим Великим Магистром может стать…

- Адмирал Хепханир.

- Совершенно верно. Есть сведения, что в гибели генерала Александры Довак, командующей десантным корпусом, виноват именно он. И виной здесь банальная ревность. Александра отказала его ухаживаниям, и выбрала кого-то другого. И тут же десантный корпус попадает в засаду. Возможно, это не так. Но как только адмирал станет Великим Магистром до правды уже не докопаться.

- Я…это я…Я любил Александру.

- Тогда в ваших интересах до восьми часов утра возбудить и возглавить дело о расследовании обстоятельств гибели десантного корпуса, с привлечением адмирала Хепханира в качестве главного подозреваемого.

- Я всё сделаю.

…В десять часов утра Триумвират представил народу нового Великого Магистра – меня. И весь наш народ, весь Мордор видел мои слёзы, принимая их за слёзы горечи по безвременной утрате магистра Моннобака, и слёзы радости от назначения на эту должность. Но плакала я совсем не по этому. Пока я вела переговоры, Киса, отрыдав на груди своего Бога, шагнула за перила балкона. Жить без своего господина она не смогла.

Через несколько дней, после торжественных похорон, была прессконференция. Главный вопрос оппозиционных партий был один:

- Правда ли, что вы были рабыней?

- В пятнадцать и шестнадцать лет я дважды избиралась Принцессой 77 школы научного дистрикта «Лалангамена». Думаю, мои фотографии того периода сохранились.

- Да, но потом…

- Потом – суп с котом. Не хотелось бы упоминать об этой трагедии, но несколько недель назад, в результате террористического акта был убит генерал-губернатор Бюлов. Это чудовищное злодеяние было совершено шпионом. А как вы думаете, молодой человек, у нашего государства есть шпионы?

- Да! – одновременно раздались в зале несколько голосов.

- Вот вы и ошиблись, - улыбнулась я ласковой улыбкой кобры, - шпионов у нашего государства нет. У нас есть разведчики. Но вся их жизнь находится под очень большим секретом.

…Я, бывшая рабыня, теперь – Великий Магистр, сбылась мечта идиотки. Не помню, мечтала ли я вообще когда-либо об этом.

Картинки (2 штука)

 

Прим. автора. Судьба Джонары появилась совершенно неожиданно. Она вдруг возникла совершенно ниоткуда среди лидеров, не занимая никакого поста. И компьютер сделал её Великим Магистром, почему – не знаю. Я никогда не трачу влияние на выборы. Дальше государством предстоит править уже ей.

Изменено 09.04.2018, 12:43:31 пользователем Gargonder

[Akki87 0]

Определенно этот AAR более художественнен, чем про пожирающий рой. Мне нравится, как обыгрываются случайные игровые события. Автор, жги.

Изменено 09.04.2018, 16:01:33 пользователем Akki87

[Gargonder 494]

1 час назад, Akki87 сказал:

Определенно этот AAR более художественнен, чем про пожирающий рой. Мне нравится, как обыгрываются случайные игровые события. Автор, жги.

Я искренне хотел стать термитом, но у меня не получилось  Извините.

За Пожирающий Рой тяжело что-то написать и придумать. Он реально только жрёт, какие-либо другие интересы у него отсутствуют.

[Александр Химик 2]

Уиии

[Gargonder 494]

Кнут гораздо эффективнее пряников. Сорок лет, в качестве личной помощницы Великого Магистра я обрабатывала и анализировала гигабайты данных, я знаю, что говорю. Шахтёры – в демократиях эта проблема так и не решена. В одних государствах шахтёры – самая нищая часть населения, даже если они добывают какие-нибудь кристаллы юрантика. В других – наоборот, привилегированный и обласканный властью класс (точнее социальная группа). В первом случае вы можете легко разрабатывать шахты с низкой рентабельностью, но общая добыча будет ниже плинтуса. Шахтёры богатеи могут работать только на богатых шахтах. И те, и другие бесконечно проигрывают нам. Наши рабы способны буквально завалить нас минералами. Главное – правильно применять кнут.

 

Надсмотрщики очень изобретательный народ. В «моей» шахте, где я была рабыней сержанта Ведмедянко, использовали жаровню – большое металлическое корыто с толстыми стенками, сверху решетчатая крышка из арматуры. Раба, чаще всего бригадира, бросали туда и поджаривали, иногда поливая жиром, чтобы не подгорал. Человек даже не кричал – выл, люто и жутко, на моей памяти это было только один раз. Потом бригаду заставляли есть мясо, разрывая его руками. На языке рабов бригадира звали «бугор». Должность незавидная, он и норму должен давать, заставляя рабов рвать жилы, и перед администрацией прогибаться, и «авторитетам» кланяться. Впрочем, и «бугор» имеет свои рычаги. На нашей шахте не было, но на соседней слышала, когда «авторитеты» слишком большую силу взяли, одним детородные органы на барбекю поджарили, а других заставили их есть. Оскоплённый, по неписанным законам рабов – тот же опущенный.

 

Почему я это вдруг вспомнила? Мой пост Великого Магистра очень напоминал раскалённое корыто для жарки рабов. Я была сжата, стиснута со всех сторон, мне было очень больно, но бежать было некуда. Первый удар я получила от детей. Они…они отказались от меня. Люси, моя любимица, приехала ко мне в гости со своей дочкой – Джонарой, моей внучке еще и пяти лет не исполнилось. Это были мои дети. Словами не передать, как ранили меня слова Люси.

 

- Мамочка, я говорила со всеми нашими, я очень прошу, я умоляю тебя не приезжать к нам в гости. У Великого Магистра не должно быть детей. Лучше мы сами будем ездить к тебе по праздникам. Хорошо? Ты ведь не обижаешься на нас? Правда? Ну, скажи, что не обижаешься.

 

- Нет-нет, доченька, ну, конечно, я всё понимаю.

Это был конец. Я стала Великим Магистром, чтобы их спасти. И сейчас я потеряла их на всегда. Джонара, Люси назвала свою первую дочку в честь меня, протянула мне котёнка.

 

- Ба! Возьми! Мы его утром у двери нашли. Я хотела себе оставить, но мамка не разрешила. Сказала откуда мы денег на молоко возьмём? Оно дорогое. А ты ведь теперь Великий Магистр! Ты теперь, ба, всё можешь, да? Я хочу быть принцессой!

 

Люси дёрнула её за руку:

 

- Я тебе сколько раз говорила! Нельзя хотеть быть принцессой! Их всех убили! Ты же уже хотела быть хозяйкой кондитерской.

 

- Я принцессой быть хочу! – маленькая Джо надула губки.

 

- Я возьму котёночка. Какая прелесть…

 

Котёнок был крохотный, он умещался у меня на ладони. Он был рыжий, и это была, собственно, кошечка. Если бы я верила в переселение душ, то решила бы, что Киса вернулась. Только в этой жизни характер у неё стал мерзковатый. Она писала мне в тапки, просто так, из вредности и любила спать на перилах балкона, откуда Киса сделала свой последний шаг в пропасть. Когда она выросла – то регулярно исчезала, а потом приносила котят. В первом помёте было семеро – я подарила каждому своему ребёнку по одному. Общались мы редко. Я сразу же поняла – своих детей я потеряла. У Великого Магистра детей быть не может. То, что Джонара обнаружила котёнка на крыльце – было похоже на чудо. Кошек было очень мало, по банальной причине – рабы умели их и ловить, и готовить. Но именно эта рыжая Киса внесла большие перемены в наше общество.

 

За годы экологической катастрофы мы полностью лишились рогатого скота, как крупного, так и мелкого. Вместе с коровами и свиньями исчезло и мясомолочное производство. Конечно, наши гидропонные фермы выпускали «хлореллу со вкусом бекона», «хлореллу со вкусом сыра», «со вкусом сметаны и лука». Но в любом случае это была просто водоросль. Рабов содержали как скот, но всё-таки, в общественном сознании скотом их никто не считал, они были людьми. Случаи людоедства применялись в качестве исключительной меры наказания. Рабыням назначали нормы дойки, но это было исключением из правил. Молоко и молочные продукты были на вес золота, и шли, в основном, в больницы и госпитали. В свободной продаже найти молока было нельзя.

 

После завоевания Мейдж проводились эксперименты по разведению дельфинов, моржей, тюленей, но дальше лабораторных опытов дело не пошло. А у рогатых собак были снежные козы – священные животные, которых разводили для принесения в жертву Богам. Я приказала привести в столицу несколько стад, в качестве эксперимента. Козы прижились и полюбились нашему обществу, а вместе с ним в наш рацион питания вошло и молоко. Статистика показала, что это увеличило продолжительность жизни всех лет на десять. Если бы не рыжая киска, вполне возможно, козы так бы и остались в своих арктических мирах.

 

Моннобак имел фермы женщин. Он дарил их в качестве подарков. Я дарила котят. И вскоре обнаружила, что в Мордор пришёл культ Котэ. Социальные сети заполонили фото кисок в различных ракурсах. Киски от Великого Магистра ценились особенно высоко. До сих пор не понимаю, где киса находила себе котов, на вершине огромного небоскрёба? В Древних Книгах было написано – у кошек свои пути. Может быть это и правда? Котят, в отличии от девушек, можно было дарить людям любой сексуальной ориентации. И я очень быстро поняла – дорог не подарок, а внимание. Но это было позже, а пока у меня никак не выходили из головы слова моей внучки. «Ты ведь сейчас всё можешь».

 

Нет. Как же она ошибалась. Я могла не всё. Только став Великим Магистром я поняла весь ужас Первого Ордена. В нём просто не могло быть свободных людей. Ни одного! Даже Великий Магистр являлся его рабом. Казалось бы, что проще – издай указ, освободи всех. Но что будет дальше? Хаос? Поражение в войне? Гибель всего государства? Я не могла освободить рабов, хотя больше, чем кто-либо ненавидела рабство. Я была рабом идеологии Первого Ордена. Мы все, от первого и до последнего были скованы одной цепью.

 

А войну нужно было заканчивать, и заканчивать немедленно. Хепханир уже делал всё, чтобы её проиграть. В одном из сражений, он возглавил второй флот, семь наших кораблей против двенадцати вражеских. От разгрома нас спасло только то, что в составе эскадры был один крейсер. У рогатых собак крейсеров не было вообще. У планеты Йорген, во второй захваченной нами системе, ситуация была еще хуже. Хепханир потерял два своих эсминца, и вступил в бой с одним крейсером и четырьмя корветами против одиннадцати кораблей врага. От разгрома нас спас только экипаж орбитальной станции, в авральном порядке завершивший восстановительные работы и активировав ракетные батареи. А в это время наши главные силы занимались «установлением мира и порядка» в необитаемых системах. Мне пришлось взять руководство боевыми действиями на себя. К планете Йорген были подведен Первый Флота и начал её бомбардировку. Мы уничтожили большую часть наземных сил (осталось только три дивизии противника), а потом высадили наш десант. Смешанный тип – дивизии, укомплектованные рабами, и гвардейские части. После того, как планета была взята, я предложила мир рогатым собаками. Они с радостью согласились «считать это временным перемирием». Теперь можно было хоть чуть-чуть передохнуть, начать налаживать мирную жизнь.

 

Нас не перестаёт оскорблять Империя Гир-Зана. Но я не обращаю на их дипломатические демарши никакого внимания. Еще одна война нам сейчас ни к чему. На планете Генис возрастает активность спиритуалистов. Мы оставили рогатым собакам их храмы, в надежде, что священники успокоят паству. Но, видимо, именно храмы и становятся рассадниками недовольства. Мародёры требуют дань. Я выделяю средства. Я думаю, мы сможем разгромить их флотилию. Но вот отстроить её потому будет куда дороже, чем пятьсот килотонн фруктов и овощей. Наше производство продовольствия велико, мы даже заключили несколько контрактов с галактическими торговцами о регулярных поставках продовольствия в обмен на энергокредиты. В пространстве рогатых собак мы нашли последние интересные экземпляры для нашего зоопарка – сиран и зулкоры. Не понимаю, почему людям нравится любоваться на этих монстров? На мой взгляд снежные козы, которых мы позаимствовали на Генис, принесут нашей цивилизации гораздо большую пользу. Однако зоопарк принёс и прибыль, дал толчок исследованиям по социологии и биологии, даже немного сплотил нацию. Появилась определённая традиция посещать его вместе с детьми.

 

Забавные четырёхглазые обезьяны – эгалитарии, фанатичные ксенофобы, видимо считают себя идеалом с «существенным шерстяными покровом». У каждой расы, у каждой нации свои эталоны красоты. Инженеры продолжают усиливать наш флот. Увеличен предел прочности корпусов эсминцев, внедрены эффективные инженерные решения. Соседство с Мародёрами тоже может давать определённую прибыль. Иногда они устраивают гонки на истребителях, зрелище пользуется популярностью, его трансляции приносят прибыль.

Всё шло, вроде бы, по плану. Гром грянул неожиданно. Планета Йорген, доставшаяся нам такой дорогой ценой, подняла бунт. Решение оставить десантный корпус в том районе было абсолютно верным. Он сразу же пришёл на помощь полицейским силам. Восставшие были хорошо вооружены, уверена, что восстание было прекрасно спланировано и хорошо подготовлено шпионской сетью рогатых собак. Однако наши десантники были на высоте. В обороне они показывали чудеса мужества. Несмотря на тяжелые потери, планету удалось отстоять. Я велела применить к восставшим самые жесткие меры. Полевые суды, казни, и, естественно, обращение в рабство населения целых районов, которые оказывали помощь восставшим. На десятилетия они запомнят этот урок.

 

Наши учёные открыли забавную расу воинствующих изоляционистов. Древняя спящая цивилизация. Похоже это разумные растения. Наша Вселенная во истину полна чудес. Мы ускорили развитие предразумной расы авариан, существ, похожих на птиц, населяющих пустынные планеты. Теперь мы можем спокойно колонизировать и этот тип систем. Наши усилия, по укреплению обороноспособности, по развитию науки и технологий наконец-то дали свои плоды. К 2286 году мы уверено становимся галактическими лидерами. Все остальные расы слабее нас. Исключение составляют только роботы Алари Прайм.

 

«Нам ненавистны тиранов короны, цепи народа страдальца мы чтим!»

 

«Рабству нет! Уж лучше пасть в атаке в грозной битве с чёрной силой Тьмы!»

 

На политической арене нашей Империи появилась новая партия. Как вы думаете, кто её возглавил? Эта гнусная тварь Бемалона, губернатор основного сектора. Я, по началу, перевела её на Йорген, к рогатым собакам. Но там сразу же вспыхнуло восстание. Пришлось забирать её обратно, держать под постоянным контролем. К тому же там, на периферии, она могла очень быстро найти общий язык с обиженным Хепханиром. Но и тут она не успокоилась. Тиран — это, разумеется, я, равно как и чёрная сила Тьмы. Это уже отсылка к рогатым собакам. У них в пантеоне есть Тёмные Боги. Гнусная лживая тварь! Если бы она действительно хотела отменить рабство, как бы не так. Ей хотелось власти, она жаждала её, мечтала о ней. А получив власть – сразу бы забыла о своих обещаниях. Свободны были бы только её друзья. А всех остальных ждала еще большая несвобода, еще большее рабство. Я дала команду Службе Безопасности выявлять её сторонников по всей Империи, лишать их всех прав состояния и без всякой жалости отправлять на самые тяжелые работы. Свободы могут хотеть только рабы. Свободная каста желает не свободы, а халявы, пожить за счёт других, ограбить другие касты, другие слои населения. Изъять их с лабораторий, с университетов, извлечь их детей из школ и детских садов. Пусть станут рабами. Тогда их лозунги и песни будут звучать искренне. А я клянусь, что найду способ, сделать свободными всех, не разрушая при этом государство.

 

Чтобы успокоить общество, немного настороженное моими массовыми репрессиями, я решила начать новую войну. Да и пора было продемонстрировать нашу мощь должна всей остальной галактике. Мы давно уже оправились от потерь не совсем удачной войны, построили Третий флот. Однако в эту войну я решила привнести одно новшество. Мы не собирались порабощать военную хунту Ветири, связанных честью воинов по отдельности. Я была намерена сделать нашим рабом, сиречь вассалом, целое государство – всё их Содружество Наций. Мы направили Ветири дипломатическую ноту о том, что желаем видеть их в составе нашей Великой Империи Мордор. Они нагло отклонили наше великодушное предложение. И…война началась.

 

Содружество Наций Ветири, мы разгромили их с лёгкостью. Эта волна шла точно по плану, наше превосходство в силах было абсолютным, небольшая территория государства, отсутствие разветвлённой системы гиперкоридоров не давало возможность какого-либо манёвра. После единственного космического сражения, в котором флот Ветири проявил себя в качестве прекрасных мишеней, наше господство стало абсолютным. Ветири больше и не пытались строить боевых кораблей. Однако их наземные силы оказывали жестокое сопротивление. Это была не война на порабощение индивидуумов, это была война за вассализацию. По существу, это был социальный эксперимент. Я хотела посмотреть, что будет, если сделать рабом не отдельного человека, а всё государство целиком. Ветири, естественно, были абсолютно против. Нам пришлось захватить все их планеты, но сдались они только после покорения столицы. Ветири были идеальной кандидатурой на вассала. Их расположение позволяло если не нанести удар в тыл Империи Гир-Зана, то хотя бы отвлечь силы. У Ветири не было союзников, не было пактов о взаимной защите, никто не гарантировал их суверенитет. Они были небольшими. И для объявления войны на вассализацию не нужно было тратить влияние, не нужно было предъявлять претензии. Война завершилась нашей полной победой.

 

Но если война не доставила нам огромных хлопот сама по себе, то во время неё проходило множество неприятных событий. Адмирал Хепханир, затребовав пополнения, проложил их курс через систему с кристаллами. На наших границах было три подобных системы, центральная, видимо «столичная». Наши разрозненные крейсера влетали в охранную систему поодиночке. Но их мощь была такова, что им удалось полностью очистить от кристаллов одну из систем. А вот сил на «столичную» систему им не хватило. Наши капитаны были осторожны (одним из крейсеров командовал мой сын), они приняли решение выйти из боя и отойти для ремонта. Адмирала Хепханира, похоже, это огорчило. Огорчило, что крейсера не погибли. К сожалению, я не смогла найти ни одного доказательства его причастности к этому заговору. Однако взяла под свой личный контроль прокладку курсов кораблей. И не ошиблась. Наш десантный корпус, полностью беззащитный, так же должен был пройти через систему с кристаллами. «Ошибка программирования». Курс пришлось изменять вручную.

 

На одной из наших планет были найдены древние машины терраформирования. Почему именно сейчас? Когда столько дел? Не знаю. Не хотелось бы верить еще и в заговор учёных. Я, машинально, дала команду на улучшение планеты. Молюскоиды Мейдж почему-то испытывали настоящую страсть к колонизации арктических миров, а потом неимоверно страдали от холода. Команда прошла, но терраформирующие боты превратились в кровожадных чудовищ, охотящихся за колонистами. Им срочно нужна была помощь, а наши десантные корпуса вели в это время боевые действия. Пришлось срочно мобилизовать всех рабов из Блоков Подготовки, обещать им гражданство, вооружать чуть ли не старыми берданками со складов, и бросать в бой. Где-то на задворках галактики нашли разрушенные остатки огромного научного комплекса. В прессе начались бесконечные дискуссии о том, как нам восстановить это циклопическое сооружение. Естественно, с уклоном на то, что правительство и лично Великий Магистр тормозят развитие науки и не хотят делать ничего, ради нашего превосходства. И, в заключении всех неприятностей кто-то нанял мародёров на проведение рейда на нашу Империю. И заволновался Йорген.

Окончание войны я восприняла с большим облегчением.

 

Картинки

 

 

 

[/spoiler]

Изменено 10.04.2018, 14:58:20 пользователем Gargonder