РОА становится реальной боевой силой

[Roger Young 7,795]

Всем здравствуйте. Не секрет, что на стороне Вермахта сражалось немалое количество военнопленных Красной Армии, бывших Белогвардейцев и эмигрантов, репрессированных и угнетаемых советской властью, а также просто криминального элемента.

Фраза "немалое количество", будет даже преуменьшением, так как по самым скромным подсчетам, эта цифра насчитывает сотни тысяч человек, а если брать в расчет ХиВи - вольнонаемных немецких сподручных, которые в критические моменты также нередко вступали в бой - то цифра превращается и вовсе в 2 миллиона советских граждан.

Так вот, все это выглядело бы действительно внушительной силой, если бы не ряд причин:

1. Недальновидность и негибкость политики немецкого командования по отношению к конкретно русским военным подразделениям.

2. Политико-теоретические предубеждения, которые шли вразрез с программой привлечения в военизированные формирования русских, как непосредственного врага и лидера неполноценных славянских народов.

3. И самое главное: прямое нежелание и всяческое затруднение в создании действительно единой военной организации русских добровольцев.

Да, русские части выполняли уйму мелких работ и высвобождали тысячи немецких солдат для фронта. Они вели активную антипартизанскую деятельность, но при всем этом, русским не позволялось иметь свою четкую военную структуру.

Только в январе/феврале 1945 года, когда Рейх начал свою агонию, он отважился на включение в состав РОА всех других коллаборационистских формирований. Из чего следует, что на протяжении всей войны, огромная масса людей не имела четкого командования, структуры и иерархии власти.

Этот нерастраченный потенциал так и остался замкнут в своем узком кругу использования, вместо реальной боевой эффективности.

Вместо единой армии, русские добровольцы были разбиты на совершенно разрозненные, зачастую не связанные с друг другом части.

В своем страхе перехода русских частей на сторону противника, немцы допускали серьезный промах, на прямую подключая эти части немецкому ген.штабу и не давали русским добровольцам решать оперативные задачи самостоятельно по средствам единого штаба Русской Армии.

Любым другим иностранным воинским формированиям была дарована относительная свобода действий в тактическом отношении, кроме русских. Эстонцы, Украинцы, даже фламандцы и валлоны имели больше доверия, чем любое из русских подразделений.

Если рассматривать с объективной точки зрения - это в прямую играло на руку советской стороне, так как самая большая по численности иностранная группировка врага осталась без серьезной структуры и применения.

Но, что было бы если все было иначе? Если бы немцы не были так близоруки? Если бы начиная с 1941-го года, русские добровольцы имели такие же права, как и их собратья по оружию из других стран?

Что если бы Гиммлер и другие заведующие этими группировками, решились на полное объединение и структурирование русских частей?

В итоге, Германия получила бы весьма серьезного и веского союзника на восточном фронте, который мог быть использован куда полезнее, чем охрана железных дорог от партизанских частей.

Объединенная РОА, действительно могла стать реальной армией, а не армией на бумаге, которая наравне с венграми и румынами могла удерживать целый участок фронта.

Вместо непонятной политики для формирования добровольцев, Россия получила понятный ответ, куда идти если ты готов сражаться против советов и дало бы сигнал для многих других недовольных советской властью.

Десятки мелких и крупных частей были бы объеденны в единую структуру способную решать самые большие задачи в стратегическом плане.

Список русских коллаборационистов по отдельности не представлял угрозы, но что если бы их собрали воедино:

Русская Нац. Бригада "Дружина" - 3 тысячи

Добровольческий полк "Варяг" - 2500 тысячи

РННА - 4 тысячи человек

Русский Корпус - 11 тысяч (по состоянию на 1944 год)

1-я Русская Национальная Армия (она же дивизия Руссланд) - 10 тысяч

РОНА (позже 29-я гренадерская) - 15 тысяч

30я дивизия СС (2-я русская) - 11600 (по состоянию на сентябрь 1944)

Вся структура РОА вместе с ней "Казачий Стан" (18 тысяч) и отдельный XV кав. казачий корпус (35 тысяч)

Все вместе по грубым подсчетам могло составлять: 180 тысяч человек.

Если же возьмем в расчет именно русских ХиВи, не считая других нацменов, их число в Вермахте было 660-670 тысяч человек

То есть Германия могла бы иметь в своем составе, единовременно 200 тысяч человек и около 650 тысяч их подкрепления, которые впоследствии могли бы стать пополнением и заменить убитых.

Такого количества, не предоставил ни один иностранный легион СС или добровольческое соединение в составе Вермахта.

Как бы развернулась история тогда: вопрос открытый, который не имеет однозначного ответа.

Склонен полагать, что такая единая и мощная группировка альтернативных русских сил могла бы привлечь на свою сторону еще больше советских граждан и даже разрастись до более крупных размеров.

По свидетельствам самих же немцев, в отличии от узбекских, грузинских или калмыцких частей - русские (даже хиви) дизертировали в последнюю очередь и зачастую оставались единственно преданными формированиями немцев из граждан бывшего СССР. Думаю, реальные враги советского режима, которые вдоволь "наелись" от СССР, могли биться на передовой с таким же остервенением, как и комсомольские патриоты.

А это значит, что даже история войны на восточном фронте могла претерпеть серьезные изменения.

Изменено 26.05.2021, 18:38:56 пользователем Roger Young

[BigMek 1,930]

А что еще можно написать, если и так понятно, что никакой серьезной силой РОА стать не могла не при каких условиях. А если бы господь вдруг лично вмешался и сделал ее таковой - лишняя армия или две никакого влияния на ход войны оказать бы не смогли.

[Roger Young 7,795]

А что еще можно написать, если и так понятно, что никакой серьезной силой РОА стать не могла не при каких условиях. А если бы господь вдруг лично вмешался и сделал ее таковой - лишняя армия или две никакого влияния на ход войны оказать бы не смогли.

От человека, мозг которого на 90% состоит из совковой пропаганды - другого ответа не ждал.

[Alcouver 16]

РОА в конце войны и стала реальной боевой силой, ибо сумела взять Прагу в мае 1945 - ого.

Некоторые мыслиНажмите здесь!

 При известной доле воображения можно представить себе, что случилось бы, если бы Гитлер вел войну против Советского Союза в соответствии с собственными первоначальными пропагандистскими лозунгами - как освободительную, а не как захватническую. Можно также сослаться на мнение русского эмигранта барона Каулбарса, доверенного лица адмирала Канариса и германского абвера в русских вопросах, участника заговора 20 июля 1944 года, считавшего, что "создание русского национального правительства" поколеблет основы советской власти".И Каулбарс был не одинок. Генерал-майор Хольмстон-Смысловский писал вскоре после войны:

Власов был продолжателем белой идеи в борьбе за национальную Россию. Для большевиков это было страшное явление, таившее в себе смертельную угрозу. Если бы немцы поняли Власова и если бы политические обстоятельства сложились иначе, РОА одним своим появлением, единственно посредством пропаганды, без всякой борьбы, потрясла бы до самых основ всю сложную систему советского государственного аппарата{5}*.

Как заявил на допросе в 1944 году барон Каулбарс, 80% советских военнопленных выступали "за национальную русскую добровольческую армию в русской форме для борьбы против большевизма". О том же пишут Ю. Терновский и Т. Бездетный: "Было время - в самом начале войны - когда почти все пленные были готовы сражаться против большевизма даже в рядах немецкой армии". Генерал Власов и его ближайшие сотрудники, хорошо знавшие условия в СССР, даже в 1943 году высказывали уверенность в том, что радикальное изменение курса немецкой политики на востоке привело бы к крушению сталинского режима{7}.

Доподлинно известно, что Сталин панически боялся самой мысли о возможности появления на немецкой стороне русского правительства. И только вследствие немецкой политики в СССР, оскорбительной для национальных чувств русского народа, Сталин получил возможность поставить национальную идею на службу борьбе против иноземной угрозы своему правлению. Жесткими мерами (напомним хотя бы о расстреле главнокомандующего Западным фронтом генерала армии Д. Г. Павлова и генералов штаба фронта) вкупе с ловко инсценированной пропагандистской кампанией советское руководство сумело в какой-то мере восстановить подорванную мораль Красной армии и преодолеть кризис.

[Cкрыть]

Изменено 14.05.2014, 11:23:24 пользователем Alcouver

[Вольт 537]

РОА в конце войны и стала реальной боевой силой, ибо сумела взять Прагу в мае 1945 - ого.

Некоторые мыслиНажмите здесь!

 При известной доле воображения можно представить себе, что случилось бы, если бы Гитлер вел войну против Советского Союза в соответствии с собственными первоначальными пропагандистскими лозунгами - как освободительную, а не как захватническую. Можно также сослаться на мнение русского эмигранта барона Каулбарса, доверенного лица адмирала Канариса и германского абвера в русских вопросах, участника заговора 20 июля 1944 года, считавшего, что "создание русского национального правительства" поколеблет основы советской власти".И Каулбарс был не одинок. Генерал-майор Хольмстон-Смысловский писал вскоре после войны:

Власов был продолжателем белой идеи в борьбе за национальную Россию. Для большевиков это было страшное явление, таившее в себе смертельную угрозу. Если бы немцы поняли Власова и если бы политические обстоятельства сложились иначе, РОА одним своим появлением, единственно посредством пропаганды, без всякой борьбы, потрясла бы до самых основ всю сложную систему советского государственного аппарата{5}*.

Как заявил на допросе в 1944 году барон Каулбарс, 80% советских военнопленных выступали "за национальную русскую добровольческую армию в русской форме для борьбы против большевизма". О том же пишут Ю. Терновский и Т. Бездетный: "Было время - в самом начале войны - когда почти все пленные были готовы сражаться против большевизма даже в рядах немецкой армии". Генерал Власов и его ближайшие сотрудники, хорошо знавшие условия в СССР, даже в 1943 году высказывали уверенность в том, что радикальное изменение курса немецкой политики на востоке привело бы к крушению сталинского режима{7}.

Доподлинно известно, что Сталин панически боялся самой мысли о возможности появления на немецкой стороне русского правительства. И только вследствие немецкой политики в СССР, оскорбительной для национальных чувств русского народа, Сталин получил возможность поставить национальную идею на службу борьбе против иноземной угрозы своему правлению. Жесткими мерами (напомним хотя бы о расстреле главнокомандующего Западным фронтом генерала армии Д. Г. Павлова и генералов штаба фронта) вкупе с ловко инсценированной пропагандистской кампанией советское руководство сумело в какой-то мере восстановить подорванную мораль Красной армии и преодолеть кризис.

[Cкрыть]

Брага не Берлин. Тем более выхода другого не было и наш доблестный Гитлер вооружил их аж панцерфаустами.

[BigMek 1,930]

От человека, мозг которого на 90% состоит из совковой пропаганды - другого ответа не ждал.

Такие как вы могут почитать мой первый пост в теме и поонанировать.

[BigMek 1,930]

РОА в конце войны и стала реальной боевой силой, ибо сумела взять Прагу в мае 1945 - ого.

Вы хотели сказать - отчасти помогла чехам взять кусок Праги? Потеснив части, уже уже разгромленные 3 Украинским фронтом некоего жидобольшевисткого государства? Великое достижение, чего уж там. Особенно учитывая, что это для власовцев было уже второе предательство, теперь уже немцев - верность долгу из этих святых воинов так и прет, че.

При известной доле воображения можно представить себе, что случилось бы, если бы Гитлер вел войну против Советского Союза в соответствии с собственными первоначальными пропагандистскими лозунгами - как освободительную, а не как захватническую.

Конечно можно, более того, это легко - произошло бы взятие Берлина советскими войсками и 9 мая 1945 года война бы закончилась.

Можно также сослаться на мнение русского эмигранта барона Каулбарса, доверенного лица адмирала Канариса и германского абвера в русских вопросах, участника заговора 20 июля 1944 года, считавшего, что "создание русского национального правительства" поколеблет основы советской власти".И Каулбарс был не одинок. Генерал-майор Хольмстон-Смысловский писал вскоре после войны:

Власов был продолжателем белой идеи в борьбе за национальную Россию. Для большевиков это было страшное явление, таившее в себе смертельную угрозу. Если бы немцы поняли Власова и если бы политические обстоятельства сложились иначе, РОА одним своим появлением, единственно посредством пропаганды, без всякой борьбы, потрясла бы до самых основ всю сложную систему советского государственного аппарата{5}*. Как заявил на допросе в 1944 году барон Каулбарс, 80% советских военнопленных выступали "за национальную русскую добровольческую армию в русской форме для борьбы против большевизма". О том же пишут Ю. Терновский и Т. Бездетный: "Было время - в самом начале войны - когда почти все пленные были готовы сражаться против большевизма даже в рядах немецкой армии". Генерал Власов и его ближайшие сотрудники, хорошо знавшие условия в СССР, даже в 1943 году высказывали уверенность в том, что радикальное изменение курса немецкой политики на востоке привело бы к крушению сталинского режима{7}.

Вот ужо если бы не обстоятельства, то уж мы бы этих большевиков точно всех на фонари! Мы же уххх, а они жидовские поборники.

Ах да, забыл - снова во всем виноват Гитлер. Положительно усатому нужно поставить памятник на красной площади за главный вклад в борьбу с фашизмом.

[Alcouver 16]

Вот ужо если бы не обстоятельства, то уж мы бы этих большевиков точно всех на фонари! Мы же уххх, а они жидовские поборники.

Ах да, забыл - снова во всем виноват Гитлер. Положительно усатому нужно поставить памятник на красной площади за главный вклад в борьбу с фашизмом.

Даже с учетом противодействия ряда чиновников, РОА к концу войны представляла собой довольно - таки внушительную силу:

1-я дивизия генерал-майора С. К. Буняченко (22 000 чел.)

2-я дивизия генерал-майора Г. А. Зверева (13 000 чел.)

3-я дивизия генерал-майора М. М. Шаповалова (не вооруженная, имелся лишь штаб и 10 000 добровольцев)

запасная бригада подполковника (впоследствии полковника) С. Т. Койды (7000 чел.) — единственный командир крупного соединения, не выданный оккупационными властями США советской стороне.

Военно-Воздушные Силы генерала В. И. Мальцева (5000 чел.)

дивизион ПТО

офицерская школа генерала М. А. Меандрова.

вспомогательные части,

Русский Корпус генерал-майора Б. А. Штейфона (4500 чел.). Генерал Штейфон скоропостижно скончался 30 апреля. Корпус, сдавшийся советским войскам, возглавлял полковник Рогожин.

Казачий Стан генерал-майора Т. И. Доманова (8000 чел.)

группа генерал-майора А. В. Туркула (5200 чел.)

15-й казачий кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Г. фон Паннвица (более 40 000 чел.)

казачий резервный полк генерала А. Г. Шкуро (более 10 000 чел.)

и несколько мелких формирований численностью менее 1000 чел.;

охранные и карательные легионы, батальоны, роты.

В целом в этих формированиях числилось более 130 тысяч человек.

[BigMek 1,930]

Даже с учетом противодействия ряда чиновников, РОА к концу войны представляла собой довольно - таки внушительную силу:

В целом в этих формированиях числилось более 130 тысяч человек.

Которые ничем на фронте себя не проявили. Были бы собраны в одну армию - быстрее были бы уничтожены РККА.

[Alcouver 16]

Которые ничем на фронте себя не проявили. Были бы собраны в одну армию - быстрее были бы уничтожены РККА.

Повторюсь, если бы Гитлер проявил стратегическую гибкость, Россия поддержала бы его против гнета большевиков.

[BigMek 1,930]

Повторюсь, если бы Гитлер проявил стратегическую гибкость, Россия поддержала бы его против гнета большевиков.

Да с чего бы? Подавляющее большинство советского народа ясно показало, какие именно силы они готовы поддержать. В начале войны никаких особых зверств немцы не совершали - однако что-то не повалил народ массами на сторону немцев. Ну проводил бы Гитлер широкую поддержку РОА - ну было бы их вдвое больше - четверть миллиона к концу войны, с плохими офицерами и слабовооруженных (немцам самим вооружения не хватало всю войну, поэтому хорошо снабжать и вооружать РОА они не будут). Ну и чего это воинство добилось бы? В лучшем случае тех же успехов, что и всякие румыны - чести своими смертями спасти жизнь нескольким тысячам своих немецких хозяев.

[Alcouver 16]

Да с чего бы? Подавляющее большинство советского народа ясно показало, какие именно силы они готовы поддержать. В начале войны никаких особых зверств немцы не совершали - однако что-то не повалил народ массами на сторону немцев. Ну проводил бы Гитлер широкую поддержку РОА - ну было бы их вдвое больше - четверть миллиона к концу войны, с плохими офицерами и слабовооруженных (немцам самим вооружения не хватало всю войну, поэтому хорошо снабжать и вооружать РОА они не будут). Ну и чего это воинство добилось бы? В лучшем случае тех же успехов, что и всякие румыны - чести своими смертями спасти жизнь нескольким тысячам своих немецких хозяев.

Немного инфыНажмите здесь!

 Так как немцы препятствовали созданию русского национального правительства и тем самым отпадали предпосылки для формирования русской национальной армии, то для советских граждан, желавших воевать против большевизма (поначалу к таковым относились лишь привилегированные представители национальных меньшинств и казаки, а впоследствии также украинцы, белорусом и русские) имелась тогда лишь одна возможность: вступать в "земляческие объединения", организованные германским военным командованием, или же идти добровольцами ("хиви") в немецкие части. Создание восточных легионов и восточных частей уже стало предметом обстоятельного исследования, история их продолжает изучаться. Здесь мы лишь упомянем, что к 5 мая 1943 года добровольческие объединения в рамках германского вермахта насчитывали 90 русских батальонов, 140 боевых единиц, по численности равных полку, 90 полевых батальонов восточных легионов и не поддающееся исчислению количество более мелких военных подразделений, а в немецких частях находилось от 400 до 600 тысяч добровольцев. Под германским командованием состояло несколько крупных "русских" формирований (1-я казачья дивизия, несколько самостоятельных казачьих полков, калмыкский кавалерийский полк) [в оригинале отрывок текста отсутствует - И.Дубрава]. ...Добровольцы освобождались прямо из лагерей для военнопленных - в последнем случае им полагалось сначала пройти подготовительные курсы при Сталаге За в Луккенвальде, где полковник В. Поздняков (которого затем сменил подполковник Б. Власов) проверял их пригодность{9} Все курсанты официально освобождались из плена{10} и получали статус регулярных солдат Освободительной армии. Их обеспечивали обмундированием - серой полевой формой с погонами (по образцу русской дореволюционной армии), украшенной трехцветной - бело-сине-красной - русской национальной кокардой, с эмблемой РОА на левом рукаве. Начальником курсов Власов сначала назначил генерал-майора И. А. Благовещенского, бывшего бригадного командира советской береговой обороны{11}, а с июля 1943 года этот пост занимал генерал-майор Ф. И. Трухин, бывший начальник оперативного отдела штаба Балтийского особого военного округа (Северо-Западный фронт), выдающийся руководитель, сыгравший огромную роль в создании РОА. Когда в ноябре 1944 года Трухин был назначен начальником штаба Вооруженных сил Комитета освобождения народов России (КОНР), во главе курсов в Дабендорфе, утративших былое значение, стал подполковник Г. Пшеничный.

Русское командование в Дабендорфе было организовано по следующему принципу: бок о бок с начальником курсов работали начальник учебной части полковник А. И. Спиридонов и начальник строевой части майор В. И. Стрельников (затем - полковник Поздняков, одновременно являвшийся также батальонным командиром курсантов, организованных в пять рот){12}. Видными членами гражданского учебного штаба были Н. Штифанов и А. Н. Зайцев, ведшие идеологическую полемику со сталинизмом. Так же как Трухин и некоторые другие сотрудники курсов, Зайцев был членом русской эмигрантской организации НТС (Национально-трудовой союз), политического объединения, которое под влиянием идей русских философов Бердяева, Лосского, Франка и католического социального учения - солидаризма - пыталось соединить либерализм западного образца с умеренным этатизмом. Приверженцам НТС противостояла группа, объединившаяся вокруг М.А. Зыкова в "русской редакции"{13}, издававшей две газеты: "Доброволец", предназначавшуюся для добровольцев, и газету для военнопленных "Заря". Первые тридцать три номера редакция выпустила совершенно самостоятельно, остальные - под немецкой цензурой. Разница между этими двумя направлениями заключалась, вероятно, прежде всего в том, что первое преследовало более идеалистические, второе более материалистические цели. Сам Зыков, проявивший себя ярым приверженцем национальной, антисталинской позиции, все же не сумел полностью отойти от марксистского мировоззрения.

Формально немцы контролировали всю учебную программу, однако на практике контроль этот не был полным и всеобъемлющим. Теоретическое обучение в Дабендорфе включало три крупных раздела: Германия; Россия и большевики; Русское освободительное движение. Для немцев была важна лишь первая тема, но и тут не возникало никаких противоречий: русское руководство курсов тоже считало необходимым ознакомить учащихся с историей и политикой Германии. Ведь только рейх активно сражался против большевизма, и лишь в этой стране Русское освободительное движение получило возможность оформиться в военном и политическом отношении. Тем не менее германская проблематика играла в обучении второстепенную роль, и главное внимание уделялось темам, связанным с русскими делами. Весь учебный материал разрабатывался персоналом дабендорфской школы и утверждался комиссией ведущих членов Освободительного движения. На курсах преподавались такие предметы, как история русского народа и развитие русской государственности, идеологическое подавление в СССР, аграрная политика советской власти, рабочий вопрос и стахановское движение, советская интеллигенция и культура, семья, молодежь, воспитание и образование в СССР, борьба советской власти против народа, экономическая политика советской власти, внешняя политика СССР и немецко-русские отношения в прошлом и настоящем. В третьем разделе излагались идеи Русского освободительного движения в духе Смоленского обращения 1943 года{14}. Отдельные темы подробно обсуждались на лекциях, семинарах и докладах, слушатели располагали также печатными материалами "Библиотеки пропагандиста" (публикуемой " Издательством курсов пропагандистов РОА").

Наряду с усилиями по обучению квалифицированных пропагандистов идей Освободительного движения в добровольческих соединениях и лагерях военнопленных большое внимание уделялось проблемам формирования нового русского офицерского корпуса. Еще генерал-майор Благовещенский отдал распоряжение о разработке воинского устава РОА, а после замены Благовещенского генерал-майором Трухиным пропагандистские курсы приобрели строго военный характер. Была организована специальная квалификационная комиссия по определению военных должностей, разрабатывались условия повышения в чине. Большое место в расписании занимала строевая подготовка, курсанты подчинялись строгой дисциплине и были обязаны совершенствовать свои военные навыки{15}. Генерал-майор Трухин придавал особое значение возрождению старых русских офицерских традиций. Он лично читал лекции на темы "Что такое офицер?", "Офицерская этика", "Заветы Суворова". Он и сам мог послужить живым примером образцового офицера. Генералы Власов, Малышкин и Трухин заблаговременно заботились о подборе подходящих командиров и штабных офицеров для задуманной ими Русской освободительной армии. Пленных командиров Красной армии, которые вызвались служить в РОА, собирали в Дабендорфе и начинали здесь готовить к предстоявшей им задаче.

[Cкрыть]

[BigMek 1,930]

Немного инфыНажмите здесь!

 Так как немцы препятствовали созданию русского национального правительства и тем самым отпадали предпосылки для формирования русской национальной армии, то для советских граждан, желавших воевать против большевизма (поначалу к таковым относились лишь привилегированные представители национальных меньшинств и казаки, а впоследствии также украинцы, белорусом и русские) имелась тогда лишь одна возможность: вступать в "земляческие объединения", организованные германским военным командованием, или же идти добровольцами ("хиви") в немецкие части. Создание восточных легионов и восточных частей уже стало предметом обстоятельного исследования, история их продолжает изучаться. Здесь мы лишь упомянем, что к 5 мая 1943 года добровольческие объединения в рамках германского вермахта насчитывали 90 русских батальонов, 140 боевых единиц, по численности равных полку, 90 полевых батальонов восточных легионов и не поддающееся исчислению количество более мелких военных подразделений, а в немецких частях находилось от 400 до 600 тысяч добровольцев. Под германским командованием состояло несколько крупных "русских" формирований (1-я казачья дивизия, несколько самостоятельных казачьих полков, калмыкский кавалерийский полк) [в оригинале отрывок текста отсутствует - И.Дубрава]. ...Добровольцы освобождались прямо из лагерей для военнопленных - в последнем случае им полагалось сначала пройти подготовительные курсы при Сталаге За в Луккенвальде, где полковник В. Поздняков (которого затем сменил подполковник Б. Власов) проверял их пригодность{9} Все курсанты официально освобождались из плена{10} и получали статус регулярных солдат Освободительной армии. Их обеспечивали обмундированием - серой полевой формой с погонами (по образцу русской дореволюционной армии), украшенной трехцветной - бело-сине-красной - русской национальной кокардой, с эмблемой РОА на левом рукаве. Начальником курсов Власов сначала назначил генерал-майора И. А. Благовещенского, бывшего бригадного командира советской береговой обороны{11}, а с июля 1943 года этот пост занимал генерал-майор Ф. И. Трухин, бывший начальник оперативного отдела штаба Балтийского особого военного округа (Северо-Западный фронт), выдающийся руководитель, сыгравший огромную роль в создании РОА. Когда в ноябре 1944 года Трухин был назначен начальником штаба Вооруженных сил Комитета освобождения народов России (КОНР), во главе курсов в Дабендорфе, утративших былое значение, стал подполковник Г. Пшеничный.

Русское командование в Дабендорфе было организовано по следующему принципу: бок о бок с начальником курсов работали начальник учебной части полковник А. И. Спиридонов и начальник строевой части майор В. И. Стрельников (затем - полковник Поздняков, одновременно являвшийся также батальонным командиром курсантов, организованных в пять рот){12}. Видными членами гражданского учебного штаба были Н. Штифанов и А. Н. Зайцев, ведшие идеологическую полемику со сталинизмом. Так же как Трухин и некоторые другие сотрудники курсов, Зайцев был членом русской эмигрантской организации НТС (Национально-трудовой союз), политического объединения, которое под влиянием идей русских философов Бердяева, Лосского, Франка и католического социального учения - солидаризма - пыталось соединить либерализм западного образца с умеренным этатизмом. Приверженцам НТС противостояла группа, объединившаяся вокруг М.А. Зыкова в "русской редакции"{13}, издававшей две газеты: "Доброволец", предназначавшуюся для добровольцев, и газету для военнопленных "Заря". Первые тридцать три номера редакция выпустила совершенно самостоятельно, остальные - под немецкой цензурой. Разница между этими двумя направлениями заключалась, вероятно, прежде всего в том, что первое преследовало более идеалистические, второе более материалистические цели. Сам Зыков, проявивший себя ярым приверженцем национальной, антисталинской позиции, все же не сумел полностью отойти от марксистского мировоззрения.

Формально немцы контролировали всю учебную программу, однако на практике контроль этот не был полным и всеобъемлющим. Теоретическое обучение в Дабендорфе включало три крупных раздела: Германия; Россия и большевики; Русское освободительное движение. Для немцев была важна лишь первая тема, но и тут не возникало никаких противоречий: русское руководство курсов тоже считало необходимым ознакомить учащихся с историей и политикой Германии. Ведь только рейх активно сражался против большевизма, и лишь в этой стране Русское освободительное движение получило возможность оформиться в военном и политическом отношении. Тем не менее германская проблематика играла в обучении второстепенную роль, и главное внимание уделялось темам, связанным с русскими делами. Весь учебный материал разрабатывался персоналом дабендорфской школы и утверждался комиссией ведущих членов Освободительного движения. На курсах преподавались такие предметы, как история русского народа и развитие русской государственности, идеологическое подавление в СССР, аграрная политика советской власти, рабочий вопрос и стахановское движение, советская интеллигенция и культура, семья, молодежь, воспитание и образование в СССР, борьба советской власти против народа, экономическая политика советской власти, внешняя политика СССР и немецко-русские отношения в прошлом и настоящем. В третьем разделе излагались идеи Русского освободительного движения в духе Смоленского обращения 1943 года{14}. Отдельные темы подробно обсуждались на лекциях, семинарах и докладах, слушатели располагали также печатными материалами "Библиотеки пропагандиста" (публикуемой " Издательством курсов пропагандистов РОА").

Наряду с усилиями по обучению квалифицированных пропагандистов идей Освободительного движения в добровольческих соединениях и лагерях военнопленных большое внимание уделялось проблемам формирования нового русского офицерского корпуса. Еще генерал-майор Благовещенский отдал распоряжение о разработке воинского устава РОА, а после замены Благовещенского генерал-майором Трухиным пропагандистские курсы приобрели строго военный характер. Была организована специальная квалификационная комиссия по определению военных должностей, разрабатывались условия повышения в чине. Большое место в расписании занимала строевая подготовка, курсанты подчинялись строгой дисциплине и были обязаны совершенствовать свои военные навыки{15}. Генерал-майор Трухин придавал особое значение возрождению старых русских офицерских традиций. Он лично читал лекции на темы "Что такое офицер?", "Офицерская этика", "Заветы Суворова". Он и сам мог послужить живым примером образцового офицера. Генералы Власов, Малышкин и Трухин заблаговременно заботились о подборе подходящих командиров и штабных офицеров для задуманной ими Русской освободительной армии. Пленных командиров Красной армии, которые вызвались служить в РОА, собирали в Дабендорфе и начинали здесь готовить к предстоявшей им задаче.

[Cкрыть]

И? Как мы видим, ничего путного из этого не вышло, почему в нашей параллельной истории должно быть иначе? Из "Хиви" боевых частей не сделаешь - завербовать человека готовить жратву или возить дрова не совсем то же самое, что завербовать человека для убийства своих соотечественников в составе вторгающейся армии.

Офицеры власовские как мы знаем, ничем не отличились, а ведь в альтернативе их потребуется куда больше что несомненно вызовет еще большее ухудшение качества подготовки. Все таки люди, способные на предательство присяги и опять же вторжение в свою страну в составе агрессивной армии - явно не лучший материал для "образцовых офицеров". Сколько их не занимай строевой подготовкой.

Ну и откуда возьмется вооружение, вы, полагаю, не придумали? Даже самая хорошо организованная и мотивированная армия в эпоху ВОВ без танков, самолетов и пушек обречена на бесславное уничтожение.

[Alcouver 16]

И? Как мы видим, ничего путного из этого не вышло, почему в нашей параллельной истории должно быть иначе? Из "Хиви" боевых частей не сделаешь - завербовать человека готовить жратву или возить дрова не совсем то же самое, что завербовать человека для убийства своих соотечественников в составе вторгающейся армии.

Офицеры власовские как мы знаем, ничем не отличились, а ведь в альтернативе их потребуется куда больше что несомненно вызовет еще большее ухудшение качества подготовки. Все таки люди, способные на предательство присяги и опять же вторжение в свою страну в составе агрессивной армии - явно не лучший материал для "образцовых офицеров". Сколько их не занимай строевой подготовкой.

Ну и откуда возьмется вооружение, вы, полагаю, не придумали? Даже самая хорошо организованная и мотивированная армия в эпоху ВОВ без танков, самолетов и пушек обречена на бесславное уничтожение.

Ок, мой краснопузый другНажмите здесь!

 Историку небезынтересно заняться вопросом: на каком основании руководители Освободительного движения на этом этапе войны еще могли надеяться на успех? Как ясно из слов Трухина, эта надежда покоилась в первую очередь не столько на реальной силе формирований, сколько на силе политического и пропагандистского воздействия, которой, по их мнению, обладали дивизии РОА. В 1943 году, излагая первые соображения о формировании РОА, Власов, прекрасно знавший обстановку в советской армии, исходил из того, что даже "относительно ничтожное применение силы" повлечет за собой "действенную работу по разрушению Красной армии и ближнего тыла"*. При этом он заявлял о готовности представить "подробный план", который поможет "в относительно короткий срок нанести чувствительный урон противнику, а то и вовсе сокрушить его... на престижном Ленинградском фронте, в районе Ораниенбаума, Петергофа, Кронштадта{27}. Власов явно намекал на то, что даже высшие офицерские круги Красной армии втайне симпатизируют идеям освобождения. Об этом говорил также взятый в плен в декабре 1941 года генерал-лейтенант М. Ф. Лукин, командующий 19-й армией и всей группировкой сил, попавшей в окружение под Вязьмой. В 1943 году Власов предлагал "установить связь с руководителями Красной армии и функционерами советского правительства", которые могли бы сочувствовать Освободительному движению. Он не раз упоминал о существовании тайного "Союза русских офицеров". По словам доверенного лица Власова Сергея Фрелиха, Власов говорил: "Я был в приятельских отношениях с большинством генералов, я точно знаю, как они относятся к советской власти. И генералы знают, что мне это известно. Нам нет нужды притворяться друг перед другом"*. Как выразился в то время доктор Крегер, "Власов и его люди понимали, что повстанческие настроения носятся в воздухе... может, они знали и больше, но молчали"{28}. По-видимому, в 1944 году Власов и его соратники еще лелеяли надежды такого рода. Так, Власов, вероятно, связывал определенные расчеты с командующим 2-м Белорусским фронтом маршалом Советского Союза К. К. Рокоссовским, с которым был хорошо знаком по прежней службе. Один авторитетный сотрудник Главного управления пропаганды КОНР объяснял: " Когда я сидел в Московской центральной тюрьме, Рокоссовскому выбили зубы. Неужели вы думаете, что он простил это Сталину?"{29}* (В этой связи интересно отметить, что в своих воспоминаниях "Солдатский долг" (Москва, 1980) Рокоссовский, в отличие от других советских военачальников, полностью воздерживается от каких бы то ни было высказываний о Власове.) И не случайно адъютантом командующего 1-й дивизии, генерал-майора С.К. Буняченко был лейтенант Семенов, сын генерала, как будто служившего в штабе 2-го Белорусского фронта{30}. Кстати, загадочная история о том, как генерал советской военной администрации в Германии организовал после войны расследование относительно лейтенанта Семенова, погибшего в мае 1945 года в стычке с СС и похороненного в деревне Козоеды, представляется весьма достоверной{31}.

Оптимизм руководителей Освободительного движения мог бы показаться неоправданным, если бы он не подкреплялся постоянно практическими доказательствами. Так, уже в 1943 году оказалось, что всякий раз, когда русские формирования вступают в бой с частями Красной армии, противная сторона проявляет явную нервозность. В качестве примера приводилось наступление бригады "Дружина" на центральном участке Восточного фронта в 1943 году: "Они бросились вперед с криками "ура", - говорится в донесении, - и как только красноармейцы поняли, что это наступают русские, власовцы, они тут же сдались"{32}. Примечательные события происходили в районе 1-й казачьей дивизии (15-й Казачий кавалерийский корпус), которая с 1944 года не раз вступала в Югославии в бой с советскими силами. В рассказах казаков неизменно фигурирует упоминание о перелете на их сторону шести советских самолетов под командованием майора. Советские летчики, сообразив, что имеют дело с казаками, осуществили налет на одно из формирований Тито и после этого приземлились в районе казачьей дивизии у Беловар в Хорватии. До октября 1944 года на сторону казаков перешло не меньше 803 красноармейцев. В числе своих достижений казаки называют также полный разгром в районе Питомаки 25 декабря 1944 года советской 133-й гвардейской дивизии, откуда тоже было немало перебежчиков{33}. Эту историю подтверждают и другие источники, указывающие, что в тот день 5-й Донской кавалерийский полк (бригада пластунов) под командованием полковника И. Н. Кононова и 6-й Терский под командованием подполковника князя Карла Салмского вызвали в битве на Питомаке "значительное замешательство" в советских частях, продвигавшихся через Драву, обратив их в "безудержное" бегство, и захватили большие количества вооружения, в том числе пять орудий{34}. Многообещающе прошла и атака ударной группы РОА под командованием полковника Сахарова 9 февраля 1945 года в районе Одера. По сообщению немецкого документа, это первое неожиданное выступление части власовской армии вызвало у красноармейцев "колоссальное замешательство и удивление". Советские солдаты из трех разных полков были взяты в плен или перебежали к власовцам. Как выяснилось на допросах, пленных было бы значительно больше, если бы красноармейцы не сочли использование их соотечественников на стороне противника всего лишь военной хитростью немцев.

Конечно, речь шла только об отдельной конкретной акции, о "пробном камне", как выразился Власов, но тем не менее эта реакция противника могла свидетельствовать о том, что не все еще потеряно. Такие случаи оказывали сильное впечатление на Власова и других руководителей Освободительного движения. Выступая в Карлсбаде 27 февраля 1945 года, Власов дерзко заявил:

Наши идеи бессмертны, офицеры и солдаты Красной армии на тех участках фронта, где им противостоят наши части, встречают офицеров и солдат РОА как кровных братьев и присоединяются к ним для борьбы против большевизма{35}*.

В самом ли деле так оно было или же Власов выдавал желаемое за действительное - судить трудно. Но во всяком случае имелись признаки того, что со временем руководителям РОА удалось бы перетянуть на сторону Освободительного движения хотя бы часть советских солдат, своих братьев в красноармейской форме. Генерал-майор Трухин так выразил эти надежды:

Бойцы и офицеры Красной армии, рабочие, крестьяне и интеллигенция советского тыла - это наши друзья, зачастую сегодня это наши единомышленники, а завтра они будут нашими собратьями по оружию, они вместе с нами пойдут в бой против большевистской тирании. Мы будем мужественно, не на жизнь, а на смерть сражаться против Красной армии, поскольку она является орудием в руках большевизма, но в каждом красноармейце и офицере мы видим нашего завтрашнего соратника{36}.

Были и другие причины, заставлявшие Власова и руководителей Освободительного движения энергично заниматься формированием собственных вооруженных сил, чтобы "стать в военном отношении максимально сильными"{37}. Они считали, что чем дальше продвинется на запад Красная армия, тем скорее выявятся внутренние противоречия советского общества{38}. И действительно, разве не могло и здесь, вопреки строжайшему контролю и слежке, произойти то же самое, что после Отечественной войны 1812 года вызвало восстание декабристов? После изгнания немцев из страны и перехода государственных границ СССР побудительный мотив советского патриотизма утратил в Красной армии былое значение. Красноармейцы смогли собственными глазами увидеть, как живут люди в других странах, и убедиться в лживости советской пропаганды. В этой ситуации войска Красной армии должны были бы, по расчетам Власова и его соратников, начать переходить на сторону русских национальных дивизий. В надежде на это предполагалось пустить в ход всевозможные пропагандистские средства, например, сбрасывать с самолетов над советскими частями миллионы листовок с Пражским манифестом{39}. Власов по различным каналам получал сведения о движении сопротивления в прибалтийских республиках, вновь захваченных СССР, в Белоруссии и, главное, на Украине и был прекрасно осведомлен в этом вопросе. 9 декабря 1944 года он детально коснулся вопроса о борьбе Украинской повстанческой армии, (УПА), которую поддерживала значительная часть населения, с которой удалось покончить лишь в пятидесятые годы и которая, даже с советской точки зрения, представляла собой не отдельные группы, вступившие в конфликт с советской властью, но столкновение двух различных мировоззрений{40}. В самом деле, советские войска на Украине сумели в то время овладеть лишь основными железными дорогами, шоссе и крупными городами{41}, остальная же территория находилась в руках УПА, жертвой которой, кстати, пал командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Ватутин{42}. По словам Власова, если бы на Украине произошло народное восстание, оно наверняка оказало бы сильнейшее воздействие на настроения советских солдат, а по мере ознакомления все большего числа красноармейцев с манифестом КОНР они все лучше понимали бы цели освободительной и национальной борьбы всех народов, живущих на территории СССР.

[Cкрыть]

[Red rain 1,317]

Такие как вы могут почитать мой первый пост в теме и поонанировать.

Ахаха! А вот это уже смешно !

[Marinist 11]

А еще кто-то обвинял большевиков в сговоре с немцами...

[BigMek 1,930]

Историку небезынтересно заняться вопросом: на каком основании руководители Освободительного движения на этом этапе войны еще могли надеяться на успех? Как ясно из слов Трухина, эта надежда покоилась в первую очередь не столько на реальной силе формирований, сколько на силе политического и пропагандистского воздействия, которой, по их мнению, обладали дивизии РОА. В 1943 году, излагая первые соображения о формировании РОА, Власов, прекрасно знавший обстановку в советской армии, исходил из того, что даже "относительно ничтожное применение силы" повлечет за собой "действенную работу по разрушению Красной армии и ближнего тыла"*. При этом он заявлял о готовности представить "подробный план", который поможет "в относительно короткий срок нанести чувствительный урон противнику, а то и вовсе сокрушить его... на престижном Ленинградском фронте, в районе Ораниенбаума, Петергофа, Кронштадта{27}. Власов явно намекал на то, что даже высшие офицерские круги Красной армии втайне симпатизируют идеям освобождения. Об этом говорил также взятый в плен в декабре 1941 года генерал-лейтенант М. Ф. Лукин, командующий 19-й армией и всей группировкой сил, попавшей в окружение под Вязьмой. В 1943 году Власов предлагал "установить связь с руководителями Красной армии и функционерами советского правительства", которые могли бы сочувствовать Освободительному движению. Он не раз упоминал о существовании тайного "Союза русских офицеров". По словам доверенного лица Власова Сергея Фрелиха, Власов говорил: "Я был в приятельских отношениях с большинством генералов, я точно знаю, как они относятся к советской власти. И генералы знают, что мне это известно. Нам нет нужды притворяться друг перед другом"*. Как выразился в то время доктор Крегер, "Власов и его люди понимали, что повстанческие настроения носятся в воздухе... может, они знали и больше, но молчали"{28}. По-видимому, в 1944 году Власов и его соратники еще лелеяли надежды такого рода. Так, Власов, вероятно, связывал определенные расчеты с командующим 2-м Белорусским фронтом маршалом Советского Союза К. К. Рокоссовским, с которым был хорошо знаком по прежней службе. Один авторитетный сотрудник Главного управления пропаганды КОНР объяснял: " Когда я сидел в Московской центральной тюрьме, Рокоссовскому выбили зубы. Неужели вы думаете, что он простил это Сталину?"{29}* (В этой связи интересно отметить, что в своих воспоминаниях "Солдатский долг" (Москва, 1980) Рокоссовский, в отличие от других советских военачальников, полностью воздерживается от каких бы то ни было высказываний о Власове.) И не случайно адъютантом командующего 1-й дивизии, генерал-майора С.К. Буняченко был лейтенант Семенов, сын генерала, как будто служившего в штабе 2-го Белорусского фронта{30}. Кстати, загадочная история о том, как генерал советской военной администрации в Германии организовал после войны расследование относительно лейтенанта Семенова, погибшего в мае 1945 года в стычке с СС и похороненного в деревне Козоеды, представляется весьма достоверной{31}.

Оптимизм руководителей Освободительного движения мог бы показаться неоправданным, если бы он не подкреплялся постоянно практическими доказательствами. Так, уже в 1943 году оказалось, что всякий раз, когда русские формирования вступают в бой с частями Красной армии, противная сторона проявляет явную нервозность. В качестве примера приводилось наступление бригады "Дружина" на центральном участке Восточного фронта в 1943 году: "Они бросились вперед с криками "ура", - говорится в донесении, - и как только красноармейцы поняли, что это наступают русские, власовцы, они тут же сдались"{32}. Примечательные события происходили в районе 1-й казачьей дивизии (15-й Казачий кавалерийский корпус), которая с 1944 года не раз вступала в Югославии в бой с советскими силами. В рассказах казаков неизменно фигурирует упоминание о перелете на их сторону шести советских самолетов под командованием майора. Советские летчики, сообразив, что имеют дело с казаками, осуществили налет на одно из формирований Тито и после этого приземлились в районе казачьей дивизии у Беловар в Хорватии. До октября 1944 года на сторону казаков перешло не меньше 803 красноармейцев. В числе своих достижений казаки называют также полный разгром в районе Питомаки 25 декабря 1944 года советской 133-й гвардейской дивизии, откуда тоже было немало перебежчиков{33}. Эту историю подтверждают и другие источники, указывающие, что в тот день 5-й Донской кавалерийский полк (бригада пластунов) под командованием полковника И. Н. Кононова и 6-й Терский под командованием подполковника князя Карла Салмского вызвали в битве на Питомаке "значительное замешательство" в советских частях, продвигавшихся через Драву, обратив их в "безудержное" бегство, и захватили большие количества вооружения, в том числе пять орудий{34}. Многообещающе прошла и атака ударной группы РОА под командованием полковника Сахарова 9 февраля 1945 года в районе Одера. По сообщению немецкого документа, это первое неожиданное выступление части власовской армии вызвало у красноармейцев "колоссальное замешательство и удивление". Советские солдаты из трех разных полков были взяты в плен или перебежали к власовцам. Как выяснилось на допросах, пленных было бы значительно больше, если бы красноармейцы не сочли использование их соотечественников на стороне противника всего лишь военной хитростью немцев.

Конечно, речь шла только об отдельной конкретной акции, о "пробном камне", как выразился Власов, но тем не менее эта реакция противника могла свидетельствовать о том, что не все еще потеряно. Такие случаи оказывали сильное впечатление на Власова и других руководителей Освободительного движения. Выступая в Карлсбаде 27 февраля 1945 года, Власов дерзко заявил:

Наши идеи бессмертны, офицеры и солдаты Красной армии на тех участках фронта, где им противостоят наши части, встречают офицеров и солдат РОА как кровных братьев и присоединяются к ним для борьбы против большевизма{35}*.

В самом ли деле так оно было или же Власов выдавал желаемое за действительное - судить трудно. Но во всяком случае имелись признаки того, что со временем руководителям РОА удалось бы перетянуть на сторону Освободительного движения хотя бы часть советских солдат, своих братьев в красноармейской форме. Генерал-майор Трухин так выразил эти надежды:

Бойцы и офицеры Красной армии, рабочие, крестьяне и интеллигенция советского тыла - это наши друзья, зачастую сегодня это наши единомышленники, а завтра они будут нашими собратьями по оружию, они вместе с нами пойдут в бой против большевистской тирании. Мы будем мужественно, не на жизнь, а на смерть сражаться против Красной армии, поскольку она является орудием в руках большевизма, но в каждом красноармейце и офицере мы видим нашего завтрашнего соратника{36}.

Были и другие причины, заставлявшие Власова и руководителей Освободительного движения энергично заниматься формированием собственных вооруженных сил, чтобы "стать в военном отношении максимально сильными"{37}. Они считали, что чем дальше продвинется на запад Красная армия, тем скорее выявятся внутренние противоречия советского общества{38}. И действительно, разве не могло и здесь, вопреки строжайшему контролю и слежке, произойти то же самое, что после Отечественной войны 1812 года вызвало восстание декабристов? После изгнания немцев из страны и перехода государственных границ СССР побудительный мотив советского патриотизма утратил в Красной армии былое значение. Красноармейцы смогли собственными глазами увидеть, как живут люди в других странах, и убедиться в лживости советской пропаганды. В этой ситуации войска Красной армии должны были бы, по расчетам Власова и его соратников, начать переходить на сторону русских национальных дивизий. В надежде на это предполагалось пустить в ход всевозможные пропагандистские средства, например, сбрасывать с самолетов над советскими частями миллионы листовок с Пражским манифестом{39}. Власов по различным каналам получал сведения о движении сопротивления в прибалтийских республиках, вновь захваченных СССР, в Белоруссии и, главное, на Украине и был прекрасно осведомлен в этом вопросе. 9 декабря 1944 года он детально коснулся вопроса о борьбе Украинской повстанческой армии, (УПА), которую поддерживала значительная часть населения, с которой удалось покончить лишь в пятидесятые годы и которая, даже с советской точки зрения, представляла собой не отдельные группы, вступившие в конфликт с советской властью, но столкновение двух различных мировоззрений{40}. В самом деле, советские войска на Украине сумели в то время овладеть лишь основными железными дорогами, шоссе и крупными городами{41}, остальная же территория находилась в руках УПА, жертвой которой, кстати, пал командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Ватутин{42}. По словам Власова, если бы на Украине произошло народное восстание, оно наверняка оказало бы сильнейшее воздействие на настроения советских солдат, а по мере ознакомления все большего числа красноармейцев с манифестом КОНР они все лучше понимали бы цели освободительной и национальной борьбы всех народов, живущих на территории СССР.

Бла-бла-бла, мы самые крутые, бла-бла-бла, большевики побеждают случайно, бла-бла-бла, вот ужо мы их. Ровне с теми же основаниями можно говорить, к примеру, о помощи фашистки настроенных инопланетян.

Особенно понравилось про 44 год. Так и представляю - громит, значит, Рокоссовский гансов в Белоруссии, получает маршальские звезды, подходит к границам Германии и ВНЕЗАПНО решает "а почему бы мне не перейти на сторону немцев и не пойти под командование Власова." Че это я буду фронтами командовать и вести безоблачную жизнь, я лучше несколько месяцев покомандую власовской дивизией и гордо взойду на виселицу. Ну и про красноармейцев, которые вдруг после победы над Германией все как один массово перейдут к Власову. В общем спасибо вам, мой французобатонный друг, давненько так громко и продолжительно не ржал.

Что же до единственного разумного зерна в вашем посте, а именно о результатах боестолкновений власовцев с РККА, то прежде всего, что касается атаки группы Сахарова, как самой успешного примера из представленных, то вы почему то забыли упомянуть, что во первых, это была не "атака группы Сахарова", а атака немецких частей, в состав которых входила группа Сахарова. Во вторых, в докладе 9 немецкой армии об этих событиях не упоминаются массовые перебежки солдат и "колоссальное замешательство и удивление", но зато упоминаются «ожесточенные штурмовые бои с врагом, который стойко и упорно держался в сильно укрепленных зданиях. Из чего я делаю вывод, что вы либо бессовестно обманываете, либо источники, которые вы читаете, не слишком годятся даже на роль туалетной бумаги. И кстати именно Сахаров одним из первых предал присягу своему фюреру, бросил своего командира Власова и перешел на сторону восставших чехов. Очередной "образцовый офицер" святой армии.

Перейдем к бою между РККА и карательными частями СС у Питомача. Во первых, 133 Смоленская дивизия сроду не была в Югославии и никогда не была гвардейской. Видимо, вы имели в виду 233 Кременчугско-Знаменскую дивизию, которая, впрочем, также сроду не была гвардейской. Никакими казаками никогда она разгромлена не была, разгромлен был лишь один 703 полк, который был практически полностью уничтожен, а также 684 артполк потерял 40 человек и почти все орудия. Поражение конечно серьезное, но на разгром всей дивизии не тянет уж никак. кстати, "советские части, продвигавшиеся через Драву, обращенные в "безудержное" бегство" были представлены ажно одним полком - тем самым 703.

Ну и напоследок самое вкусное, бригада "Дружина"

Во первых, скажите ка мне, на каком именно участке фронта она несла службу. Вот всю жизнь читаю, что она занималась исключительно противопартизанской деятельностью в немецком тылу, убийством мирных жителей(причем на мелочи не разменивалась - сразу тысячами), сожжением деревень и прочими милыми шалостями, приличествующими "образцовым офицерам" и долженствующими помочь местному населению "лучше понимать цели освободительной и национальной борьбы всех народов, живущих на территории СССР". Ну и не напомните, что там с этой бригадой случилось в августе 1943? Как раз в очередной раз показывает удивительную верность долгу "образцовых офицеров", ротовых сражаться против большевиков до последней капли крови.

[Roger Young 7,795]

Коммунисты, они такие

[BigMek 1,930]

Коммунисты, они такие

Годная картинка, схоронил. Но при чем здесь РОА?

[Вольт 537]

Коммунисты, они такие

Почему Фидель изображён два раза?

[Diplomate 3,114]

Ну и что тут веселого? Немцы после войны распустили бы РОА и начали бы геноцид русских.