Лучшие авторы в этой теме
-
Captain Willard 1 сообщение
-
Truvor 1 сообщение
-
0wn3df1x 1 сообщение
-
Georgu 11 1 сообщение
-
Санта-Анна 1 сообщение
-
igrok 1 сообщение
Рекомендованные сообщения
Польский плен: как уничтожили десятки тысяч русских
Проблема массовой гибели красноармейцев, попавших в плен в ходе польско-советской войны 1919-1920 гг., долгое время не исследовалась. После 1945 года она и вовсе замалчивалась по политически мотивированным соображениям - Польская Народная Республика была союзником СССР.
Смена государственного строя в Польше в 1989 году и перестройка в СССР создали условия, когда историки наконец-то смогли обратиться к проблеме гибели пленных красноармейцев в Польше в 1919-1920 годах. 3 ноября 1990 года первый и последний президент СССР М. Горбачёв отдал распоряжение, в котором поручалось Академии наук СССР, Прокуратуре СССР, Министерству обороны СССР, Комитету государственной безопасности СССР "совместно с другими ведомствами и организациями провести до 1 апреля 1991 года исследовательскую работу по выявлению архивных материалов, касающихся событий и фактов из истории советско-польских двусторонних отношений, в результате которых был причинен ущерб Советской Стороне".
Согласно информации заслуженного юриста Российской Федерации В.И. Илюхина (в то время - начальника управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности Генеральной прокуратуры СССР, члена коллегии Генпрокуратуры и старшего помощника генерального прокурора СССР), эта работа велась под руководством заведующего Международным отделом ЦК КПСС В.М. Фалина. Соответствующие материалы хранились в здании ЦК КПСС на Старой площади. Однако после августовских событий 1991 года все они якобы "исчезли", и дальнейшая работа в этом направлении была прекращена. По свидетельству доктора исторических наук А.Н. Колесника, Фалин восстанавливал поименные списки погибших в польских концлагерях красноармейцев ещё с 1988 года, но, по словам самого В.М. Фалина, после того как в августе 1991 года в его кабинет ворвались "бунтовщики", собранные им списки, все тома, пропали. А тот сотрудник, который работал по их составлению, был убит.
Тем не менее проблема гибели военнопленных уже привлекла к себе внимание историков, политиков, журналистов и государственных деятелей Российской Федерации и других республик бывшего Советского Союза. То обстоятельство, что это случилось в момент снятия покрова секретности с трагедии Катыни, Медного, Старобельска и других мест расстрела поляков*, "придало этому естественному шагу отечественных исследователей видимость контрпропагандистской акции, или, как ее стали называть, "анти-Катыни".
Появившиеся в печати факты и материалы стали, по мнению ряда исследователей и ученых, свидетельством того, что польские военные власти, нарушив международные правовые акты, регламентирующие условия содержания военнопленных, причинили российской стороне огромный моральный и материальный ущерб, который еще предстоит оценить. В связи с этим Генеральная прокуратура Российской Федерации обратилась в 1998 году в соответствующие госорганы Республики Польша с просьбой о возбуждении уголовного дела по факту гибели 83 500 пленных красноармейцев в 1919-1921 гг.
В ответ на это обращение генеральный прокурор Польши и министр юстиции Ханна Сухоцкая в категорической форме заявила, что "...следствия по делу о якобы истреблении пленных большевиков в войне 1919-1920 гг., которого требует от Польши Генеральный прокурор России, не будет". Отказ Х. Сухоцкая обосновала тем, что польскими историками "достоверно установлена" смерть 16-18 тыс. военнопленных по причине "общих послевоенных условий", о существовании в Польше "лагерей смерти" и "истреблении" не может быть и речи, поскольку "никаких специальных действий, направленных на истребление пленных, не проводилось". Для того чтобы «окончательно закрыть» вопрос о гибели красноармейцев, генпрокуратура Польши предложила создать совместную польско-российскую группу учёных для "...обследования архивов, изучения всех документов по этому делу и подготовки соответствующей публикации".
Таким образом, польская сторона квалифицировала просьбу российской стороны как неправомерную и отказалась её принять, хотя сам факт массовой гибели советских военнопленных в польских лагерях генеральной прокуратурой Польши был признан. В ноябре 2000 года, накануне визита в Варшаву российского министра иностранных дел И.С. Иванова, польские СМИ в числе предполагаемых тем польско-российских переговоров назвали и проблему гибели военнопленных красноармейцев, актуализированной благодаря публикациям кемеровского губернатора А. Тулеева в "Независимой газете".
В том же году была создана российская комиссия по расследованию судьбы красноармейцев, взятых в польский плен в 1920 году, с участием представителей Министерства обороны, МИД, ФСБ и архивной службы Российской Федерации. В 2004 году на основе двустороннего соглашения от 4 декабря 2000 года была предпринята первая совместная попытка историков двух стран найти истину на основе детального изучения архивов - прежде всего польских, так как события происходили преимущественно на польской территории.
Результатом совместной работы стало издание объемного польско-российского сборника документов и материалов "Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг.", позволяющих уяснить обстоятельства гибели красноармейцев. Рецензию на сборник подготовил астроном Алексей Памятных - кавалер польского Креста Заслуги (награжден 4.04.2011 года президентом Польши Б. Коморовским "за особые заслуги по распространению правды о Катыни").
В настоящее время польские историки пытаются представить сборник документов и материалов "Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг." в качестве своеобразной "индульгенции" для Польши в вопросе о гибели десятков тысяч советских военнопленных в польских концентрационных лагерях. Утверждается, что "достигнутое согласие исследователей в отношении количества умерших в польском плену красноармейцев... закрывает возможность политических спекуляций на теме, проблема переходит в разряд чисто исторических...".
Однако это не соответствует истине. Говорить о том, что согласие российских и польских составителей сборника "в отношении количества красноармейцев, умерших в польских лагерях от эпидемий, голода и тяжелых условий содержания", достигнуто, несколько преждевременно.
Во-первых, по ряду аспектов мнения исследователей двух стран серьезно разошлись, вследствие чего результаты были изданы общим сборником, но с разными предисловиями в Польше и России. 13 февраля 2006 года, после телефонного разговора координатора международного проекта "Правда о Катыни" историка С.Э. Стрыгина с одним из составителей сборника, российским историком Н.Е. Елисеевой, выяснилось, что "в ходе работы над сборником в польских архивах было выявлено существенно больше официальных документов о внесудебных расстрелах польскими военнослужащими военнопленных советских красноармейцев. Однако непосредственно в сам сборник были включены лишь три из них. С остальных выявленных документов о расстрелах были сняты копии, которые в настоящее время хранятся в Российском государственном военном архиве. В ходе подготовки издания возникли очень серьезные противоречия в позициях польской и российской стороны. (По образному выражению Н.Е. Елисеевой, "...дело доходило до рукопашной".) В конечном итоге эти разногласия устранить не удалось и пришлось делать два принципиально разных предисловия к сборнику - от российской и от польской стороны, что для подобных совместных изданий является уникальным фактом".
Во-вторых, между польскими участниками группы составителей сборника и российским историком Г.Ф. Матвеевым сохранились большие расхождения по вопросу о количестве пленных красноармейцев. Согласно расчётам Матвеева, неясной осталась судьба не менее чем 9-11 тысяч пленных, которые не умерли в лагерях, но и не вернулись в Россию. В целом Матвеев фактически указал на неопределенность судьбы около 50 тысяч человек из-за: занижения польскими историками числа пленных красноармейцев, а вместе с тем и числа погибших пленных; расхождения данных из польских и российских документов; случаев расстрела польскими военными пленных красноармейцев на месте, без отправления их в лагеря для военнопленных; неполноты польского учёта гибели военнопленных; сомнительности данных из польских документов времен войны.
В-третьих, второй том документов и материалов по проблеме гибели узников польских концлагерей, который должен был выйти вскоре после первого, не издан до сих пор. А "тот, который был опубликован, лежит забытый в Главной дирекции государственных архивов и Федеральном архивном агентстве России. И никто не торопится доставать эти документы с полки".
В-четвёртых, по мнению некоторых российских исследователей, "несмотря на то, что сборник "Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг." составлялся при доминирующем мнении польских историков, большинство его документов и материалов свидетельствуют о таком целенаправленном диком варварстве и бесчеловечном отношении к советским военнопленным, что о переходе этой проблемы в "разряд чисто исторических" не может быть и речи! Более того, размещенные в сборнике документы неопровержимо свидетельствуют о том, что в отношении военнопленных советских красноармейцев, прежде всего, этнических русских и евреев, польские власти проводили политику истребления голодом и холодом, розгой и пулей", т.е. "свидетельствуют о таком целенаправленном диком варварстве и бесчеловечном отношении к советским военнопленным, что подобное следует квалифицировать как военные преступления, убийства и жестокое обращение с военнопленными с элементами геноцида".
В-пятых, несмотря на проведенное советско-польское исследование и имеющиеся по проблематике публикации, состояние документальной базы по этому вопросу по-прежнему таково, что какие-либо точные данные о количестве погибших красноармейцев просто отсутствуют. (Не хочется верить, что польская сторона их тоже "потеряла", как это было сделано с документами о катынских событиях, полученными якобы из российских архивов в 1992 году, после того как появились публикации о том, что данные материалы - изготовленные в годы "перестройки" фальшивки.)
Тезисно ситуация с гибелью красноармейцев выглядит следующим образом. В результате начатой Польшей в 1919 году против Советской России войны польской армией было захвачено свыше 150 тыс. красноармейцев. Всего, в совокупности с политическими заключенными и интернированными гражданскими лицами, в польском плену и концлагерях оказалось более 200 тысяч красноармейцев, гражданских лиц, белогвардейцев, бойцов антибольшевистских и националистических (украинских и белорусских) формирований.
В польском плену в 1919-1922 гг. красноармейцы уничтожались следующими основными способами:
1. Массовыми убийствами и расстрелами. В основном до заключения в концлагеря их: а) уничтожали во внесудебном порядке, оставляя ранеными на поле боя без оказания медицинской помощи и создавая гибельные условия транспортировки в места заключения; б) казнили по приговорам различных судов и трибуналов; в) расстреливали при подавлении неподчинения.
2. Созданием невыносимых условий. В основном в самих концлагерях с помощью: а) издевательств и избиений, б) голода и истощения, в) холода и болезней.
Вторая Речь Посполитая создала огромный "архипелаг" из десятков концентрационных лагерей, станций, тюрем и крепостных казематов. Он раскинулся на территории Польши, Белоруссии, Украины и Литвы и включал в себя не только десятки концентрационных лагерей, в том числе открыто именовавшихся в тогдашней европейской прессе "лагерями смерти", и так называемых лагерей интернированных, в качестве которых польские власти использовали в основном концлагеря, построенные немцами и австрийцами в период Первой мировой войны, такие как Стшалково, Шиптюрно, Ланьцут, Тухоль, но и тюрьмы, сортировочные концентрационные станции, пункты сосредоточения и различные военные объекты вроде Модлина и Брестской крепости, где было сразу четыре концлагеря.
Острова и островки архипелага располагались, в том числе, в польских белорусских, украинских и литовских городах и весях и назывались: Пикулице, Коростень, Житомир, Александров, Луков, Остров-Ломжинский, Ромбертов, Здунская Воля, Торунь, Дорогуск, Плоцк, Радом, Пшемысл, Львов, Фридриховка, Звягель, Домбе, Демблин, Петроков, Вадовицы, Белосток, Барановичи, Молодечно, Вильно, Пинск, Ружаны, Бобруйск, Гродно, Лунинец, Волковысск, Минск, Пулавы, Повонзки, Ровно, Стрый, Ковель... Сюда же следует отнести так называемые рабочие команды, работавшие в округе и у окрестных помещиков, формировавшиеся из узников, смертность среди которых временами превышала 75%. Наиболее смертоносными для узников были концлагеря, расположенные на территории Польши - Стшалково и Тухоль.
В начале 1920-х годов польские власти пытались отвлечь внимание мировой общественности от массовой гибели советских военнопленных из-за бесчеловечного обращения, переключив внимание на содержание польских военнопленных в советском плену. Однако сравнение оказалось очень выгодным для советской стороны. Несмотря на намного более тяжелые условия - Гражданскую войну, иностранную интервенцию, разруху, голод, массовые эпидемии, отсутствие средств - польские военнопленные в России находились в гораздо более комфортных для выживания условиях.
Сегодня польская сторона признает факт массовой гибели заключенных польских концентрационных лагерей. Однако стремится преуменьшить цифру, отражающую реальное количество погибших в плену. Это осуществляется, в том числе, и с помощью смысловой подмены.
Во-первых, численность взятых в плен красноармейцев существенно занижается с целью уменьшения итогового количества погибших. Во-вторых, при подсчёте погибших пленных речь идёт только об умерших во время заключения. Таким образом не учитывается около 40% военнопленных, погибших до заключения в концлагеря - непосредственно на поле боя либо во время транспортировки в концлагеря (и из них - обратно на родину). В-третьих, речь идёт только о гибели красноармейцев, благодаря чему за пределами внимания оказываются умершие в неволе белогвардейцы, бойцы антибольшевистских и националистических формирований и члены их семей, а также политические заключённые и интернированные гражданские лица (сторонники Советской власти и беженцы с востока).
В целом польский плен и интернирование унесли жизни более чем 50 тыс. жизней русских, украинских и белорусских узников: около 10-12 тыс. красноармейцев погибли до заключения в концлагеря, порядка 40-44 тыс. - в местах заключения (примерно 30-32 тыс. красноармейцев плюс 10-12 тыс. гражданских лиц и бойцов антибольшевистских и националистических формирований).
Гибель десятков тысяч русских узников и гибель поляков в Катыни - это две разные проблемы, не связанные между собой (за исключением того, что речь в обоих случаях идёт о гибели людей). Массовая гибель советских военнопленных не является табу в современной Польше. Её просто пытаются подать так, чтобы не дискредитировать польскую сторону.
В России, Белоруссии и на Украине тема Катыни массово пропагандируется ещё с позднесоветских времен, а о гибели десятков тысяч соотечественников в польских концлагерях почти ничего не известно. Сегодня основная, общая проблема исследований Катыни и "анти-Катыни" заключается в том, что русские историки ищут истину, а польские - выгоду для своей страны.
Поскольку замалчивание проблем явно не способствует их решению, хотелось бы призвать не только учёных-историков и русскоязычных астрономов, награжденных польскими крестами "за Катынь", но и правоведов Польши и России провести совместное полное и объективное расследование по вопросу о судьбе "исчезнувших" в польском плену десятков тысяч красноармейцев. Бесспорно, польская сторона имеет полное право на расследование всех обстоятельств гибели своих сограждан в Катыни. Но и её восточные соседи имеют точно такое же право на расследование обстоятельств гибели красноармейцев в польском плену. И на составление, точнее, восстановление уже имевшихся к началу 1990-х гг. списков погибших в польских концлагерях соотечественников. Запустить данный процесс можно, возобновив работу совместной комиссии учёных, которая формально никем не распускалась. Причём включив в неё, помимо российских и польских историков и правоведов, представителей белорусской и украинской сторон. Также заслуживают пристального внимания предложения российских блоггеров о введении официальной даты поминовения бойцов Красной армии, погибших в польском плену в 1919-1922 годах, и кемеровского губернатора Амана Тулеева - о создании российского Института национальной памяти, который займется расследованиями преступлений, совершенных в том числе и на чужбине против советских и российских граждан.
Николай Малишевский
Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.
Опубликовано Truvor,
Закреплено StrаtegiumПилсудский и лагеря смерти
Алексей Чичкин
22.2.07
В 1920–1921 годах в Польше было замучено сорок пять тысяч пленных красноармейцев
НЕДОСТРОЕННЫЙ МОНУМЕНТ
Официальные лица и СМИ Польши по сей день напоминают России о ее моральной ответственности за трагедию в Катыни. Часто «катынская карта» используется Варшавой для политического прессинга на Москву, особенно при возникновении осложнений в польско-российских отношениях.
Более того, некоторые польские политики настаивают на объявлении «Катыни» и некоторых однопорядковых с ней событий – выселения поляков из Прибалтики и бывшей Восточной Польши в Зауралье, Казахстан и Сибирь в 1939–1940 гг. – фактом геноцида всего польского народа. С очевидными международными последствиями для России. Не без участия польских политтехнологов Украина хочет повторить нечто подобное в отношении России в связи с известным «Голодомором» конца 1920-х – начала 1930-х годов. Однако Варшава предпочитает замалчивать факты массовой гибели в польских концлагерях многих тысяч советских военнопленных, оказавшихся там после войны 1919–1921 гг. СССР в свое время по понятным политических причинам не привлекал внимания к этой трагедии, а Польша и не пыталась оправдаться, а тем более, извиниться за содеянное в тот период.
Впрочем, по совместному решению Сталина и тогдашнего польского руководителя Б. Берута, принятому в 1951 году, не позже 1953 года должен был быть создан соответствующий мемориал в Тухолях (послевоенная Восточная Польша – Люблинское воеводство), где в 1920-е годы находился один из крупнейших польских лагерей для советских пленных. С этой целью привлекли документы специальной комиссии, работавшей в первой половине 1920-х гг., и архивы А. Серафимовича, советского писателя, историка и журналиста, участвовавшего в тех событиях.
Некролог с фамилиями погибших в польском плену красноармейцев, с передовицей А. Серафимовича, планировалось опубликовать в СССР еще в 1941 г. в связи с 20-летим Рижского мирного договора между РСФСР и Польшей. Но в марте 1941-го, когда было то 20-летие, не успели (и уже задумывались о поддержке антигерманского подполья в Польше), в апреле гитлеровцы оккупировали Балканы, а потом «помешала» Великая Отечественная война. Строительные же и другие работы в Тухолях, начатые в 1952-м, были приостановлены 7 марта 1953 года – через два дня после известия о кончине Сталина.
«ПОЛЬША ОТ МОРЯ ДО МОРЯ»
Практически с момента провозглашения независимости и установления официальных границ Польши (осень 1918 года), Варшава сделала ставку на экспроприацию литовской Виленщины, всей Белоруссии и половины Украины. Последнее почти удалось осенью 1920-го года. Правда, «Польши от моря до моря» (т.е. от Балтийского до Черного моря), как официально требовали тогда тогдашние польские правящие круги, не получилось.
В Варшаве надеялись на то, что Советская Россия пойдет на уступки Польше во избежание возможного тактического союза Пилсудского и белогвардейцев. Особенно укрепились польские лидеры в таком мнении после того, как Пилсудский осенью 1919 года, когда Вооруженные силы юга России начали терпеть поражение от большевиков и откатываться назад, отказался поддержать просьбы Деникина о совместном наступлении против большевиков. Впоследствии Деникин в своих мемуарах «Очерки русской смуты» сетовал, что Пилсудский украл у них победу. Причем польский лидер известил о своем решении Ленина, Троцкого и Сталина (см., например, «Йозеф Пилсудский – легенды и факты»', – Варшава, рус. яз., 1987).
Но «восточная» экспансия Польши, поддерживаемая не только Антантой, но и Ватиканом, не пошла на убыль. Стремление Советской России привнести в Восточную Европу революционную войну тоже оставалось в силе – по крайней мере, до начала НЭПа. Потому в 1920 году и разразилась широкомасштабная советско-польская война.
Согласно биографическим хроникам Ленина (М., 1977-1978), сборнику «В.И.Ленин: Военная переписка» (М., 1956) и польским источникам, в том числе социалистического периода (например, A. Leinvand, Polska Partia Sotsialistytszna vobets voiny polsko-radzietskiej, 1919-1921. – Warsczawa, 1964), руководство ЦК РКП(б) поставило задачу скорейшей советизации Польши и утверждения там большевистской власти. В июле 1920 года Ленин распорядился о «бешеном усилении наступления на белополяков».
Чем окончилась тогдашняя война с Польшей – известно. Летом 1920 года Лига Наций предлагала посредничество воюющим странам на условиях установления «этнографической границы». Эта граница, названная линией Керзона по фамилии британского дипломата, предложившего данный план урегулирования, проходила местами даже западнее нынешней белорусско-польской и украинско-польской границы. Но сокрушительное поражение молодой Красной Армии под стенами Варшавы позволило польским правителям выдвинуть более наглые территориальные претензии. По Рижскому договору от 18 марта 1921 года Польша захватила западную половину Белоруссии и примерно четверть Украины.
[Cкрыть]«УНИЧТОЖАТЬ КРАСНЫХ СОБАК…»
Но что произошло с жертвами той военной авантюры – советскими военнопленными и перемещенными лицами? По данным российского историка И. Сухова, наркоматы обороны РСФСР-СССР сообщали о 140 тысячах пропавших без вести, раненых, заболевших и погибших вне поля боя. Число пленных и интернированных граждан советских республик России, Украины и Белоруссии в той войне составило, соответственно, 66 тысяч и 50 тысяч. А по данным русских и белорусских эмигрантских источников 1920-1922 гг. (в частности, по сообщениям штабов 3-й Русской Армии и Народно-Добровольческой армии Белоруссии) в тогдашней Польше, советских военнопленных там было не менее 73 тысяч. Согласно меморандуму главы НКИД РСФСР Г. Чичерина польскому посольству в Москве от 9 сентября 1921 г., «...в течение двух лет из 130 тысяч русских пленных в Польше умерло 60 тысяч». Польское посольство этих данных не опровергало.
Тревожные симптомы появились еще в ноябре 1918-го, когда министр иностранных дел Польши Л. Василевский, предупреждая Москву о последствиях задержания польской миссии в РСФСР (какового задержания не было!), официально заявил, что Варшава «предпишет предпринять репрессивные меры против российских граждан в Польше». А весной 1919-го в Варшаве польскими шовинистами были зверски убиты почти все сотрудники миссии РСФСР по репатриации граждан России с тогдашних польских земель, возглавляемой С. Веселовским, (см., например, «Трибуна Коммунистычна», – М., 9 февраля 1920 г.; 22 мая 1921 г.).
Российско-украинская делегация во главе с наркомом иностранных дел Украины Д. Мануильским, пытавшаяся выяснить в 1921-1923 гг. судьбу советских военнопленных и интернированных, в итоговом докладе отмечала, что они «рассматривались польскими властями как бесправные рабы... В некоторых лагерях пленных заставляли, под угрозой убийства, вместо лошадей возить собственные испражнения. Наказания... отличаются варварской жестокостью. Переговоры по этим вопросам разбивались о саботаж польской делегации...» (см., напр., справку полпредства РСФСР в Варшаве от 10 августа 1922 г. для российского НКИДа).
Об изуверском отношении к пленным красноармейцам сообщал и Александр Серафимович, работавший в 1919-1921 годах спецкором «Правды» и «Известий» на советско-польском фронте: «Чудовищные пытки и издевательства над нашими пленными вызывали ужас у рядового состава польской армии. Но ее офицеры чуть ли не в унисон приказывали «уничтожать любым способом ”красных собак”, русских ”оккупантов”. Предложение советского командования о гуманном обращении с пленными и местными жителями Варшавой игнорировались. Попытки же нашей стороны привлечь к посредничеству в этом вопросе Лигу Наций или соседей Польши оказались безуспешными – из-за обструкции белополяков...».
Вышеупомянутая советская делегация в конце 1922 года была преобразована в специальную Комиссию. Но ее работа оказалась затруднена противодействием со стороны Троцкого, Тухачевского и Гамарника, которые руководили «походом» Красной Армии на Варшаву. Дело в том, что тогдашнее военное руководство РСФСР, представленное упомянутыми деятелями, высказывало польской стороне незаинтересованность в репатриации всех советских военнопленных. Об этом стало известно даже рядовым красноармейцам, впоследствии избежавшим пленения и эмигрировавшим в Германию и Литву, где они предали огласке эти сведения.
С участием А. Серафимовича, представителей Международного Красного Креста, Коминтерна и польской компартии, эта комиссия к 1924 году восстановила список примерно 80% советских солдат и офицеров, оставшихся в польском плену, погибших и пропавших без вести. Его неоднократно предлагалось опубликовать или, по крайней мере, передать польским властям. Но этот документ в итоге решили направить в советские архивы.
Отметим также, что великие князья Николай Николаевич и Владимир Кириллович, вдовствующая императрица-мать Мария Федоровна, генерал А.И. Деникин и митрополит Антоний (тогдашний руководитель Русской зарубежной православной церкви) в конце 1920-х и в 1930-х годах пытались убедить Варшаву согласиться хотя бы на цивилизованные, христианские условия упокоения праха советских солдат в Польше. Но и их призывы не были услышаны официальной Варшавой.
ПРООБРАЗЫ ОСВЕНЦИМА
Бесчеловечные распоряжения тогдашних польских руководителей вызывали протесты у некоторых польских офицеров. Так, полковник Генштаба армии Польши И. Матушевский в докладной записке Пилсудскому (февраль 1922 года) писал: «...Особенно «прославился» лагерь в Тухолях, который интернированные и пленные называют лагерем смерти, где погибло около 22 тысяч красноармейцев...»
Таких лагерей, по данным польских, а также русских, украинских и белорусских источников (в том числе эмигрантских) тех лет, было четыре. Но фактически прообразами Освенцима-Майданека-Катыни стали самые страшные из них – в Стшалково и Тухолях.
По новейшим оценкам польских, германских, литовских и российских историков, из 120-130 тысяч советских интернированных и военнопленных в польской кампании 1919–1921 гг. вернулись в РСФСР 65-70 тысяч, перешли к белогвардейцам (в том числе в Польше, Германии, Румынии, странах Прибалтики) не менее шести тысяч. На постоянное жительство в Польше и соседних странах (за исключением РСФСР-СССР) остались около двух тысяч. Стало быть, в лагерях погибли как минимум 45 тысяч...
БУДЕТ ЛИ ОТКРЫТА ПРАВДА?
В заключение – несколько рекомендаций тем, кто захотел бы провести собственное расследование и изучить документы, свидетельствующие о гибели наших пленных. По имеющейся информации, данные о «польской Катыни» наверняка имеются в Центральном военном архиве Минобороны России и в аналогичном архиве украинского минобороны. Не исключено также, что такого рода документы есть и в архивах А. Серафимовича, не один год занимавшегося этой проблематикой. Полное же собрание его сочинений и писем до сих пор не издано. Есть они, возможно, и в польских архивах, ибо соответствующие запросы-документы были переданы Польше в 1921-1923 и 1950-1951 годах.
Примечательно также, что еще в 1994 году в «Газете выборчей» (Варшава), со ссылкой на «пилсудские» документы, было опубликовано сообщение о том, что польское руководство в 1920-1921 гг. отдавало приказы не брать красноармейцев в плен, расстреливать уже взятых, добивать раненых и т.п. Однако польские власти не сочли нужным не только опровергать, но и вообще хоть как-то реагировать на данные факты.
RPMonitor.ru
Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. .
Опубликовано Georgu 11,
Закреплено StrаtegiumПрисоединиться к обсуждению
Вы можете оставить комментарий уже сейчас, а зарегистрироваться позже! Если у вас уже есть аккаунт, войдите, чтобы оставить сообщение через него.