Девять раз умиравшая…

[Ермак 1,904]

Мать взяла на себя одна память девятерых. В общей жизни ее война – девять войн для других. Боль успокоенных матерей, тех, у кого пришли, Тех, у кого еще нет детей – всех матерей земли.

Феликс Чуев

*Нажмите здесь!

 

…Эшелоны с солдатами проходили через станцию редко. А встречать их собиралась вся станица Тимашевская, все хутора, от мала до велика — матери, жены, дети и старики… Они спешили вдоль состава, от вагона к вагону, звали, спрашивали, всматривались в лица, стремясь узнать хоть что-нибудь о судьбах своих солдат!

- Кого ищешь, мамаша? Степановы? Нет, не слыхали. Проходи дальше, спрашивай, найдутся твои сыны! И так верилось, что найдутся, что однажды скрипнет калитка, постучит в окошко хаты родной долгожданный человек: «Мама, я вернулся, мама!». Ведь бывало же такое! О каких только случаях не услышишь на станции: погиб, пропал без вести, похоронка пришла, а солдат возвратился - из госпиталя, из плена… К весне 45-го Епистиния Федоровна Степанова получила похоронки на двоих, Илюшу и Сашу, о гибели Ивана и Василия написали их товарищи по партизанским отрядам. Павлик не подавал о себе весточек с начала войны, пропал без вести Николай, ничего не знали о судьбе Филиппа… Господи, только бы вернулись! Но ее мольбы услышаны не были. Каждый раз, когда приходила похоронка на ее сыновей, Епистинья «умирала» сама… Девять раз «умирала»...

... Федор и Феодора Рыбалко, родители Епистинии и восьмерых ее братьев и сестер, среди которых она – самая младшая, снялись из села гдето под Мариуполем сразу всей семьей и поехали неопределенно, без конкретного адреса, вообще на Кубань. Причинами их переезда были и плохой урожай последнего года, семейный раздел, после которого мало досталось земли Федору и Феодоре, переполненность села. Приехали на хутор Шкуропатский. С разрешения хозяина-пана выкопали землянку, устроили над ней из камыша крышу. Через несколько дней Федор умер, надорвавшись. Старший брат вскоре отвез маленькую Пестю на другой хутор, отдал внаймы смотреть за хозяйской птицей. Так кончилось детство у Пести. Рано, резко, в расцвете светлых детских лет. При живой матери и восьми братьях и сестрах она почувствовала себя круглой сиротой. С этого времени отложилось у нее в душе, что счастье не надежно, недолго, вспыхивает и гаснет. Ко всему в жизни надо быть готовой.

Что за хутор, где жила Пестя до замужества, как далеко от Шкуропатского – сейчас никто не скажет. На первых порах Пестя пасла птицу за еду. Одежды теплой у девочки не было, и зимой она мерзла. Пестя хорошо знала давнюю крестьянскую традицию: после смерти отца главным в семье становится старший брат. Она покорно и послушно выполняла его советы и приказания. Данила же не баловал сестру вниманием, считал, что надо привыкать к такой жизни, какая есть, тогда выживешь, встанешь на ноги после удара судьбы.

Пестя работала хорошо, была ловкой, толковой, по-мальчишески ловко скакала верхом на лошади. Едва минуло Песте 16 лет, как за ней приехал Данила на хутор: «Выходи замуж. За Михайла Степанова». Она его не только не знала, но и не видела, не слышала о нем. Зато он, Михаил, ее приметил, выделил, а сам подойти не осмелился. Пестя не могла не согласиться: Данила приказывал, мать рассудительно говорила, что у Степановых своя хата, люди они работящие, что она будет в доме мужней женой, хозяйкой, а не наймичкой в панском имении.

Так, сын Степановых – Михаил и дочь Рыбалко – Епистиния - создали новую семью и в 1896 году, поселились на х. Шкуропатском. В семье Степановых было 15 детей: 12 мальчиков и 3 девочки. Пятеро детей Степановых умерло. Михаил Николаевич и Епистиния Федоровна арендовали землю у помещика Шкуропатского, выращивали зерновые, овощи, бахчу, т.е. все, что было необходимо для содержания семьи. Глава семейства был мастером по плотницкому, кузнечному, бондарному делу. У него была кузня у самой речки. Он мог построить хату, смастерить мебель, бочку, подковать лошадь, изготовить сельхозинвентарь, т.е. был мастеровым человеком. После свершения революции в 1917 году все Степановы дружно вступили в колхоз, сын Филипп, как бригадир полеводов, получил участок земли на одноименном хуторе. Там Степановы в тридцатые годы построили саманную хату на две комнаты - в ней-то потом и сделали музей. В хате жили Филипп с женой и двумя малыми детьми, мать, Епистиния Федоровна, и младшие Степановы, не успевшие до войны жениться. Получилось, что с Филиппом и матерью жили еще две сестры и пять подросших братьев. Как они все умещались в этих двух комнатках с земляным поломдоливкой, где всего три кровати: на одной, выкованной руками Михаила Николаевича, спал Филипп с женой, на другой бабушка Пестя с двумя внуками, на третьей, узкой, младший из сыновей Саша №2 (названный именем погибшего в гражданскую брата)? На полу спали, на соломе. Все дети хорошо учились, хотя ходили в школу за семь километров в один конец. И все были одарены способностями. Николай играл на баяне, как и отец, и был на все руки масс-организаторами тер. Василий сам научился играть на скрипке - «на слух», и когда его спрашивали: «Ты играешь по нотам?», отвечал в шутку: «Нет, по звездам». Илья тоже сам освоил гитару и очень хорошо пел. Все дети, как и полагалось в крестьянских семьях, рано начали работать. И в складчину купили в подарок маме фанерный шифоньер (что было очень дорогим удовольствием тогда), а потом – механический сепаратор (семья держала корову). Никаких дорогих вещей, кроме музыкальных инструментов, книг и швейной машинки «Winselman» - приданого Епистинии Федоровны - в семье не было. Но жили радостно – с музыкой, песнями.

Хорошо трудились Степановы в колхозе, выращивали высокие урожаи зерновых, были ударниками труда, активистами- комсомольцами. В то же время братья Степановы были массорганизаторами всех дел в хуторе. Вместе с друзьями в летнем доме пана Шкуропатского организовали школу, клуб, художественную самодеятельность, струнный оркестр, позднее – и духовой, спортивную площадку.

С тихой радостью смотрела Епистиния Федоровна на своих кровинушек и радовалась: до чего же они статные, красивые, работящие! И мечталось Епистинии:

«Накидаю полный подол внуков и буду нянчить та и песни спивать». Эти мечты оборвала война...

Она коснулась семьи Степановых еще в 1939-м. Старший cын, Федор, по окончании курсов младших лейтенантов в Краснодаре был направлен для прохождения дальнейшей службы в Забайкальский военный округ. Здесь, на Кубани, остались братья, мама, жена Раиса. Они расписались 30 июня и вечером того же дня расстались навсегда. «Еду туда, куда требует Родина…

Жив буду - вернусь, и будем жить!» А осенью на хутор Степановым принесли казенный конверт: «Ваш сын – подлинный Герой РККА… в боях за неприкосновенность границ… в районе реки Халхин-Гол…».

Федя… Заметнее стала седина в волосах матери, а сердце… А потом пришел июнь 41-го. По хутору проскакал вестовой - война. И все сыновья один за другим ушли, получив материнское благословение, на фронт. Последним ушел на войну добровольцем и Саша-второй, приписав себе год к своим семнадцати.

Когда он уходил впереди отряда из 18 хуторских ребят, соседки говорили:

- Федоровна, гляди, твой первый идет, знать командиром будет.

Так и получилось. Саша стал командиром взвода саперов, и в 43-м году при освобождении Киева, оставшись в бою из взвода в живых один, подорвал себя и окруживших его гитлеровцев противотанковой гранатой, за что остался навечно Героем Советского Союза.

Война шла, и сыпались на мать похоронки... В том же 43-м погиб партизанивший после бегства из плена Вася, и Ваню расстреляли немцы тогда же, в Белоруссии - как партизана. Летом того же года командир танковой роты капитан Илья Степанов, до этого трижды раненый, сгорел на Курской дуге. Филипп умер в германском лагере в 45-м, а Павлуша без вести пропал на Брянском фронте в начале войны. Ему было 22 года… Остался старший - Коля, но и на него в конце войны почтальонка принесла черную весть. Мать не верила похоронкам и всю войну не надевала черного платка. В молитвах к Господу она просила сохранить ей хотя бы одного сына. И Господь внял молитвам матери: в 45-м откликнулся из госпиталя Николай. Он воевал кавалеристом в пятом гвардейском Донском корпусе, несколько раз был ранен, в 44-м - очень тяжело.

Однако прожил Николай после войны недолго. Девять из двенадцати сыновей Михаила Николаевича и Епистинии Федоровны дожили до взрослого возраста. И все девять в разное время погибли на войне или от войны. Девять Девять раз выходила она за калитку, держась за вещмешок сына. Дорога из хутора 1-го Мая, что на Кубани, шла сначала полем, а потом забирала чуть в гору, и тогда человек в солдатской шинели был отчетливо виден.

Так и запомнила Епистиния Федоровна своих сыновей - уходящими. Как не разорвалось от горя сердце матери – бог весть. Даже скупой пересказ судьбы семьи Степановых – потрясает. Перебирает Епистиния Федоровна пожелтевшие от времени треугольнички. Она знает их по памяти (уж сколько раз все перечитаны!), слушает их сердцем: теплые, ласковые строки согревают душу, тише становится боль… Как будто обхватывают шею детские ручки, и можно, как в детстве, погладить своих хлопцев по русым головкам, услышать их голоса…

Строки «Дорогая мама, когда бывает особенно трудно, я вспоминаю Вас. Вы вырастили и воспитали нас настоящими людьми. Всем, что есть у нас хорошего, мы обязаны Вам. Так хочется увидеть Вас поцеловать Ваши натруженные руки», написанные сыном Сашей у берегов Днепра, грели ее душу до самой смерти. Вот только колет иглой постоянно мысль: а ведь так и не свиделись, так и не расцеловались...

Не удалось исполнить и желание Илюшки. В июне 1943 года в своем письме он просил: «Дорогая мама, испеки мне именной пирог с яблоками. Я так давно их не ел». Мать-то испекла именной пирог, а сына уже не было в живых...

...Епистиния Федоровна пережила всех своих сыновей и умерла в 1969 году - в 97 лет. Говорила так: «Наверное, я живу за своих детей». Доживала она у единственной оставшейся дочери Валентины, в Ростове. Похоронили ее с воинскими почестями у мемориала семьи Степановых в станице Днепровской, к которой относился хутор 1-го Мая, где когда-то учились в школе ее дети.

[Cкрыть]

[Evertonian 3,599]

тяжелое жизненное испытание, конечно.

[Antinoh 1,232]

ниче, ща придет БГ и будет доказывать, что это все ложь, ********, и провокация, и вообще…

сильная женщина.

[kalistor 1,996]

На кой было девятерых рожать?

[Гессенский стрелок 1,075]

На кой было девятерых рожать?

Нормальное число для того времени

[adigyran 661]

1. Смертность от болезней

2. Необходимость в рабочей силе для того, чтобы кормить семью

[Алекс."Белый".су 15]

Вот таких бы матерей побольше и мы бы щас не вымирали.

[Ouwen 6,165]

Вот таких бы матерей побольше и мы бы щас не вымирали.

Героическая мать - героические сыновья