О кулаках, Столыпине и сегодняшнем ДНЕ

[Michael 473]

Двадцатилетие событий 91 года на удивление проходит относительно спокойно. Первый десятилетний юбилей в этом смысле был фанфаристее. Собственно, логика стыдливого молчания вполне прозрачна. Хвастать нечем, рассказывать об успехах - тем более. Удачно отлитая фраза Медведева на Новый год про молодую страну с двадцатилетней историей, похоже, оказалась последней каплей. Стряхнул её президент, прямо скажем, неудачно.

Тем не менее. Все двадцать лет общество пытается дать определение тому, что, собственно говоря, получилось в результате непонятно как обозвать события двадцатилетней давности. Я, если откровенно, не очень принимаю текущие версии про революцию, контрреволюцию, демократию или либерализм. Очень натянуто получается. Еще лет 15 назад в одном разговоре я как-то обмолвился о своей версии, и продолжаю только укрепляться в ее правоте. Потому попробую поделиться своим вариантом произошедшего - а уж как его воспримут - судить не мне.

Для начала отступление. Есть некий миф о справных хозяевах, которых большевики назвали кулаками. И которых сгноили за их хозяйственность в далеких сибирях. Миф устойчивый и весьма правдоподобный. Если, конечно, не разбираться с ним более-менее детально.

Дело вот в чем. В России частная собственность на землю никогда не вызывала восторг у крестьян. Причин много - не станем вдаваться. В России землепользование всегда носило общинный характер. И связано это было со спецификой климатических и географических условий хозяйствования средней полосы. Что характерно, так то, что в других климатических условиях - более оптимальных для земледелия - идея частной собственности отторжения не вызывала - хотя общинное землепользование также было в ходу.

Смысл общины (мира- как она называлась в России) - справедливое распределение результатов труда. Дело в том, что подсечно-огневое земледелие, которое велось издревле, нетехнологично. Оно серьезно истощает почву, и без того не очень богатую. Тяжелые климатические условия и сложный температурный и световой режим создавали уникальную систему хозяйствования - крестьянин вынужденно бездельничал длинную зиму (ну, понятно, что бездельничал - довольно условно, однако тем не менее) - а затем был вынужден работать на износ в авральном режиме начиная с посевной по уборку. Чисто физически было невозможно успеть провести все необходимые сельхозработы в составе одной семьи - ведь помимо выращивания пшеницы нужно было еще успеть заготовить сено для скота, заготовить дрова на длительный отопительный сезон, подготовить к зиме жилище и так далее - и всё это за короткое лето.

Поэтому община была спасением. Часть людей занималась покосом, часть - земледелием, часть - общими работами по подготовке жилья к зиме и так далее. Собственно, русский менталитет и создан столь специфическим способом организации труда. Склонность к авралам - оттуда же. Нежелание или неумение равномерно в течение всего года работать - опять же - это ментальность, имеющая корни в глубине веков. И так далее.

Реформа Столыпина имела одной из своих целей сломать общинный уклад во имя создания "эффективного хозяина" на земле. Второй целью было расслоение деревни за счет вымывания из неё "неэффективных" собственников и выдавливание их в города для того, чтобы создать рынок труда зарождающейся индустриальной экономики. Всё, казалось бы, красиво. Но. Наша элита всегда отличалась тем, что понятия не имела, как и чем живет народ. Маниловские проекты построения щастливой жизни исходили из идеалистических и зачастую абсолютно нежизненных представлений о психологии этого самого народа.

И именно поэтому реформа Столыпина - безусловно, умная и имеющая солидное подтверждение своей работоспособности в Европе, в России не сработала. Точнее, она сработала. Приведя к крайне уродливому результату. Возникновению кулака. Мироеда. Мироед - как раз от слова мир - община.

Пользуясь законами, которые были приняты во исполнение столыпинских реформ, умные, безжалостные и абсолютно лишенные моральных принципов селяне (а такие были, есть и будут в любом обществе) за бесценок стали скупать соседские наделы. И стали владельцами огромных земельных площадей. Безусловно, кулацкая семья не могла самостоятельно обрабатывать такие площади - и нанимала тех же самых соседей её обрабатывать. В итоге очень быстро кулаки осознали, что гораздо выгоднее сдавать в аренду земли, чем обрабатывать их самим. Не стоит, наверное, и говорить, что условия аренды были ужасными - арендаторы платили арендную плату либо натурой, либо дополнительной отработкой на других земельных площадях кулака. Община развалилась. Общественные работы выполнять стало некому. Деревня стала превращаться в могильник. Крестьяне, выживавшие за счет общины, оказались лишены этой возможности и стали стремительно нищать.

По сути, большевики сумели уловить ту волну совершенно дикой ненависти и ярости основной массы крестьян к кулаку, и сумели получить поддержку крестьянства, вернув обратно землю в общинное землепользование - по крайней мере, Декрет о земле предусматривал передачу земли в руки тех, кто ее обрабатывает, что в какой-то степени позволило крестьянам частично вернуть общинное землепользование. Собственно, и идея колхозов в целом была воспринята благожелательно по этой же самой причине. Другой вопрос, как происходил процесс коллективизации - но это уже другая история.

Понятно, что более лютого врага Советской власти, чем кулак, просто не было. Соввласть лишила кулака возможности "мироедствовать", жируя на аренде общего достояния. И именно кулаки стали врагом номер один после гражданской войны. И именно их Соввласть предельно жестко выселяла - и именно с полного одобрения всего остального "мира".

В общем, я не вдаюсь в детали и подробости - слишком большая тема. Я вообще-то о другом.

Если кто еще не заметил, то картина столыпинских реформ поразительно напоминает картину реформ Гайдара. Те же идеалистические воззрения, те же подходы и то же самое упование на "эффективного собственника". А эффективный собственник девяностых психологически остался тем же кулачьем, которое сообразило, что проще собственность использовать не по назначению, а для быстрого выкачивания прибыли. Не заботясь о сохранности, не вкладывая в неё, а просто высасывая из нее все, что возможно.

Если детально разбираться, то аналогий возникает столь много - как в причинах, так и в последствиях, что лично я полагаю - "революция" 91 года - это реванш кулачья. Которое сегодня олицетворяет ту Россию, которую и строил покойный Столыпин. Очень не зря премьер Путин отзывается о Петре Аркадьевиче с почтением и пиететом. А то как же - духовный отец и наставник. По заветам которого сегодня и строится рай для кулака.

Потому и хочется напомнить - чем в итоге кулаки закончили. Массовой высылкой в Сибирь под полное одобрение всего остального общества. Думаю, что раскулачивание нынешней мрази - это будет вполне заслуженное повторение прежней истории. Весь вопрос - когда. Хотелось бы уже, чтобы побыстрее.

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

Изменено 22.08.2011, 17:49:07 пользователем Michael

[Толстый 4,303]

Смысл общины (мира- как она называлась в России) - справедливое распределение результатов труда.

Если говорить о 19 веке, то община распределяла землю и налоги, а не результаты труда. Причем, как ни странно, налоги она распределяла плохо, бедные платили даже большую долю, чем богатые.

Дело в том, что подсечно-огневое земледелие, которое велось издревле, нетехнологично.

Ко временам столыпина эта форма земледелия в целом канула в лету, просто из-за отсутствия свободных земель для этой формы хозяйства.

Поэтому община была спасением. Часть людей занималась покосом, часть - земледелием, часть - общими работами по подготовке жилья к зиме и так далее.

Какие-то работы, в частности, кузнечные, до отмены крепостного права действительно выполнялись специализированными общинниками (во всяком случае, Ленин в "Развитии капитализма..." об этом говорит). Но до той степени консолидации, как в Индии, где община держала множество специализированных ремесленников и платила им зарплату, наша община не доходила. Все же, насколько я понял, крестьяне основное внимание сосредотачивали на своих участках, а не на совместной работе.

Вот что писал по этому поводу Энгельгардт:

Деревнями брать не будут без особенной крайности, потому что крестьяне всеми мерами избегают такого дела, где нужно работать сообща, и предпочитают работать, хотя бы и дешевле, но в одиночку, каждый сам по себе. Еще раз вернусь к этому вопросу и сообщу один факт. Еще недавно, несколько лет тому назад, крестьяне соседних деревень, по старой привычке, как в крепостное время, убирали у меня сообща всею деревнею покосы, частью за деньги, частью из половины. Сообща всей деревней вместе выходили на покос, вместе огульно косили, вместе убирали сено и клали его в один сарай, а потом и деньги и свою часть сена делили между собою по числу кос. Такой порядок для меня был очень удобен, потому что уборка шла дружно, в хорошую погоду быстро схватывали сено, присмотр был легкий, сено делилось за раз зимою. Теперь уже так покосов не берут ни у меня, ни у других. Теперь или каждый берет особенный участок под силу на свое семейство или, взяв целый луг, делят его на нивки, и каждый косит и убирает свой участок; сено тут же делится и развозится: одна часть в мой сарай, другую крестьянин везет к себе. Понятно, что для меня это в высшей степени неудобно. Когда покос в полном разгаре и человек 20 в разных местах убирают сено, то старосте, который должен со всеми делить сено, целый день почти не приходится слезать с лошади. Понятное дело, что в такой работе, как уборка сена, выгоднее работать артелью, и при одинаковом старании, то есть, если бы каждый работал так, как он работает на себя в одиночку, общее количество убранного сена было бы больше и сено вышло бы лучше, особенно если бы погода благоприятствовала уборке и при деле был бы умеющий распорядиться хозяин. Но вот в чем дело, при разделе сена все получили бы тогда поровну, по числу кос, следовательно, тот, кто силен, умеет ловко работать, старателен на работе, сообразителен, получил бы столько же, сколько и слабосильный, неловкий, ленивый, несообразительный. Вот тут-то и камень преткновения, вот тут-то и причина, почему крестьяне делят взятый на скос луг на участки, подобно тому, как делят на нивки свои поля и луга. Прежде, когда соседняя деревня косила у меня луга огульно артелью, все крестьяне на зиму были с сеном. Те, у которых было мало лошадей, даже продавали, а теперь у иных сена много, а у других -- мало или вовсе нет, а нет сена, нет и лошадей, нет хлеба. Одни богатеют, а другие, менее старательные, менее ловкие, менее умные, беднеют, и, обеднев, бросают землю и идут в батраки, где всякому найдется дело, где всякий годен за чужим загадом.

Могу забросить сюда еще несколько подобных выдержек и из других книг. Так что не все так просто с общинным укладом и идеализировать его тоже не стоит.