Лучшие авторы в этой теме
-
lavpaber 71 сообщений
-
belogvardeec 70 сообщений
-
Postal 51 сообщений
-
Jwerwolf 50 сообщений
-
Disa_ 35 сообщений
-
Roger Young 32 сообщений
-
Dart An'ian 26 сообщений
-
Koval85 26 сообщений
-
feanya 25 сообщений
-
.thumb.jpg.269b83e9b8541b03bc1c4d2fb9d04609.jpg)
Адмирал 24 сообщений
-
лекс 22 сообщений
-
ibnXattab 22 сообщений
-
aliev-ruslan 22 сообщений
-
nelsonV 20 сообщений
-
Gulaev 20 сообщений
-
Роман Кушнир 19 сообщений
-
romarchi 18 сообщений
-
Гессенский стрелок 16 сообщений
-
Последний Консул 16 сообщений
-
Александрович 15 сообщений
-
Принцесса Хайнрике цу Саун-Виттгенштейн 14 сообщений
-
Dima-Stranik 13 сообщений
-
Дохтур 12 сообщений
-
muborevich 12 сообщений
Популярные дни
Популярные сообщения
feanya
так-то к февралю и Н2 законной властью не был уже почти 10 лет. Как формировалась власть аристократии - пришли братки, сказали что теперь вы нам долю должны, кто платить отказался - поубивали, ну и да
romarchi
Ну конечно... диванный белогвардеец не шарящий в истории своей страны теперь тут решает, в каком состоянии была армия летом 1917. Почитаем современников лучше. Например Деникина: от июля 191
Alariko
Руководители белого движения в Сибири перед «наступлением» начала 1919 года. Слева «чехословацкий генерал» Радола Гайда, он же Рудольф Гайдель, фактически прапорщик, сын австрийского унтер-офицера и ч
feanya
неа, проблемы начались с самого начала воцарения Петра 3 и его "вольности дворянской", превратившейся сословие дворян в обыкновенных паразитов на шее народа, какое-то время это удавалось нивелировать,
Disa_
всетаки Николаша отрекся, по принуждению или нет, но да и потом не предьявлял, даже во времена вегетарианского Временного правительства _________ добавлено 2 минуты спустя всё таже
feanya
не ну действительно - куда денется реваншизм Германии? - никуда куда денется мечта Германии о колониях? - никуда куда денется пренебрежительное отношение к славянм? - никуда куда денетс
romarchi
То есть личное мнение? Факты то есть, где данные из решений судов - опровергались иными историческими источниками? И что вас забавляет? Что Советы в тот период, не желали лишнего к
Jwerwolf
Так всё верно, просто у них немного другое понимание законности. Закон = "революционная целесообразность". Поэтому противоречия нет, вы просто на разных языках разговариваете. Попробуй урке объя
-
Сейчас на странице 0 пользователей
- Нет пользователей, просматривающих эту страницу
-
Модераторы онлайн
- Alex Верховный
- СУЛАРИУС
- alexis
- Igrok23
- Flater
Рекомендованные сообщения
Автор Николай Стариков
источник: Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.
[Cкрыть]В ночь на 23 февраля Добровольческая армия начала свой Первый Кубанский "Ледяной" поход, продвигаясь с боями из Ростова (совр. Ростов-на-Дону) к Екатеринодару и обратно на Дон. В поход выступили чуть более 4 тыс. человек, из которых 60 % составляли офицеры. Из 80 дней - 44 дня Добровольческая армия вела бои с превосходящими силами противника. Ей противостояли части Красной Армии под командованием Сорокина, которые насчитывали около 40 тыс. человек. В этих тяжелейших условиях (кратного численного превосходства красных) войска Белого движения сумели вернуться на Дон в составе 5 тыс. человек, пополнившись кубанцами. Этот поход является одной из героических страниц истории Белой Армии.
Памяти участников Ледяного похода
Мне от мыслей-видений не уснуть до утра:
Снова цепи-мишени, громовое «ура».
Умирали, как жили — кто во рву, кто в бою,
Мы — за нашу Россию, а они — за свою.
Шашки вон, эскадроны! И аллюр три креста!
Жизнь — дешевле патрона… Кто патроны считал
В те года моровые, в перехлёсте судеб?
Когда мы — за Россию, а они — за совдеп!
Мы родные гнездовья покидали с сумой,
Погасив нашей кровью их «пожар мировой».
Не считай чаевые и судьбу не кляни:
Мы дрались за Россию, за коммуну — они.
Нам покоиться рядом, жаль — в землице чужой,
Под терновой наградой за поход Ледяной…
Мы уходим, как жили. — Рысью, марш! Шашки вон!
Только мы — за Россию, а они за кого?
Стихи и песня Кирилла Ривеля.
[Cкрыть]Сталинисты обожают хвалить своего кумира за «жестокость» в отношении чеченцев. Мол, наказал сухорукий злых горцев, «всё правильно сделал». За русский народ выпил, чурок приструнил. Молодец, в общем.
Мало кто знает, что пресловутая «депортация» была лишь частью повсеместной практики — коммунисты переселяли русских в Центральную Азию, мордву в русские города, чеченцев вот тоже коснулось. Сгон племен туземцев туда-сюда — типичная колониальная политика, которой и руководствовался тов. Сталин. За время весьма гуманного переселения в Казахстан (с врачами, довольствием, подъемными), поголовье горцев выросло, они успешно установили криминальный контроль над новыми территориями и расползлись по всему Союзу. Чеченское засилье оказалось настолько жутким, что в 90-ые казахи (при поддержке местных русских) их вырезали поголовно. Такой вот «геноцид чеченцев».
Практически никто не знает, что именно большевики и дали чеченцам возможность стать кровожадными зверями. До революции они сидели смирно в своих аулах и плакали от каждого шороха, отдаленно похожего на фамилии «Бакланов» или «Ермолов». Грянул 17-й год, наступили окаянные дни. Как только обрушились государственные институты Российской Империи, горцы распоясались и начали по старой привычке резать русских. Данный народ никогда не был усмирён до конца, а лишь запуган. Они начали вольничать, когда на месте не стало терских казаков с нагайками и шашками.
Первые чеченские выступления ещё во время Великой Войны захлебнулись в крови. Терскому казаку очень сложно объяснить разницу между «мирным, дружелюбным чеченцем» и «богомерзким мятежником», поэтому никто и не пытался.
Позже, когда власть рухнула, фронт развалился и Белые завязли в боях с красными, последние решили установить на Кавказе Интернационал. «Гордых» вайнахов купили обещанием передачи им русских и казачьих земель, черные и зелёные стяги ислама уступили место красным. Звериная ненависть чеченцев к русским победила даже неприязнь к «неверными».
Два года спустя, весна 1919-го года — года разжженного железа. Чечня горит в огне восстаний. Русская кровь льется реками, полыхают станицы. На направлении Новочеркасска и Царицына идут жестокие бои с РККА, Белые еле справляются, нет никаких резервов.
Главнокомандующий Добрармии Деникин был поражен — Кавказ достался Белым в ходе абсолютно невероятного Второго Кубанского Похода (мы об этом писали), а теперь должен попасть в липкие от крови лапы горцев, которым ни один офицер Русской Армии не подал бы руки? В этой безнадежной ситуации он позвал к себе талантливого и жесткого генерал-майора Драценко.
Не видя сардонической улыбки Драценко, горцы мнили себя в безопасности. У них на это были веские причины: кроме красной Москвы их поддержали «независимые» «республики» Грузия и Азербайджан, а также Турция. Белые не признавали банановые республики в горах, поскольку выступали с лозунгом «За единую и неделимую Россию». Красные, ненавидящие Россию, и кавказцы, ненавидящие Россию, обнаружили, что у них есть отличная почва для военного союза. Следуя заветам Маркса и Энгельса, Кемаль и остальные зверушки поставляли чеченцам оружие. После операции Драценко «горское правительство» (смешно звучит, правда?) перебралось в Грузию, где оно продолжало свою политическую деятельность.
Генерал Драценко в одночасье понял, что воевать придется по-взрослому. Горцы выставили армию в 20 тысяч человек против наших. Силы Добровольческой Армии, ведущей жестокие бои по всем направлениям, находились в плачевном состоянии и не могли выделить много солдат на эту операцию.
Драценко решил, что не хочет тратить много времени на восставших чеченцев — время и так было в дефиците на протяжение всей войны. Проблему надо решить быстро. Нет, не методами Бакланова и Ермолова. Добрые царские колонизаторы уступили место человеку Гражданской, «самой страшной», Войны. Жестче. В десятки раз жестче. Русский Блицкриг уничтожил чеченское сопротивление за 18 дней. Три недели — даже меньше — и Чечня заплакала кровью. Это не война, а карательный рейд. Жесткая операция в условиях, когда нельзя тратить людей и время. «Она ставила целью показать чеченцам нашу силу, и разрушением нескольких аулов дока¬зать им, что с ними не шутят, а говорят языком железной действительности» .
Язык железной действительности. За горизонтом утопических идей и религий, где остаются лишь порох, огонь и сталь. На самом деле, Драценко не шёл воевать, просто пришёл убивать. Наказывать. Карать туземцев стальным русским сапогом. И я думаю, что главной его претензией к чеченцам был тот факт, что они ВООБЩЕ подняли руку на хозяина. Так как в распоряжении Драценко находились лишь очень малые силы (зато конченные отморозки, это люди, прошедшие всю Первую Мировую и половину Гражданской), он отказался от длинных, затяжных походов и длительного занятия аулов.
Всего четыре тысяч штыков и сабель. Среди них — остатки Александрийского 5-го гусарского полка (те самые, которые «Марш вперёд, труба зовёт, Чёрные Гусары! Марш вперёд, смерть нас ждёт, наливайте чары!»).
<div class="ipsSpoiler" data-ipsspoiler=""><div class="ipsSpoiler_header" onclick="spo_me(this);"><span class="spo_option">Описание</span><span class="spo_desc">Нажмите здесь!</span></div><div class=ipsSpoiler_contents>
]]>Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.
<span class="spo_close" onclick="this.parentNode.style.display='none';">[Cкрыть]</span></div></div>]]> Терские Казаки. Кубанские пластуны. Люди, поливавшие своей кровью карпатские вершины и подмосковные леса, мазурские болота и кубанские степи. Одним из них был полковник Павличенко, обитатель Русского Олимпа, получивший за Великую и Гражданскую Войны — девятнадцать(!) ранений. Девятнадцать. 19. Павличенко буквально пролил больше крови за Россию, чем в каждом из нас течёт. Во время Чеченской Кампании Драценко часть Павличенко однажды попала в засаду и он отстал, один. Вокруг — непролазные кавказские скалы и отдельные малые отряды красных горцев. Один из этих отрядов его окружил и, увидя офицерские погоны, предложил сдаться. В глазах чеченцев — хищная злоба, они горланят что-то на своём языке и скалят пасти. На устах Павличенко — дерзкая казачья улыбка. В руках — обнаженная шашка.«Не отдамся.»
И тут началось! Чеченцы бросились на него со звериной яростью, о спасении не могло быть и речи, Павличенко лишь хотел продать свою шкуру как можно дороже… Удары клинков сыпались на него как град, но он отбивался вновь и вновь. И начал наносить ответные удары. Каждый удар — мертвый чечен. Кучка врагов редела, и вскоре он остался один. Изрезанный, потный, полуживой. Сладкая мелодия смерти — крики умирающих горных гадов — замолкла. Победа осталось за Силой Русской Воли. Люди такого калибра покоряли Чечню под командованием Драценко. Его армия стала живым кошмаром для Чечни. Карающий меч в ночи. Кровавая буря смерти. Сам Шайтан пришёл в горы — наказать чеченцев за союз с большевиками.
<div class="ipsSpoiler" data-ipsspoiler=""><div class="ipsSpoiler_header" onclick="spo_me(this);"><span class="spo_option">Описание</span><span class="spo_desc">Нажмите здесь!</span></div><div class=ipsSpoiler_contents>
]]>Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. ]]>Офицеры-александрийцы в 1917 году.
<span class="spo_close" onclick="this.parentNode.style.display='none';">[Cкрыть]</span></div></div>
На всю Чечню и 20 тысяч солдат Исламской Армии Вольных Джигитов им. Троцкого у Драценко было 12 орудий и 50 пулеметов. Полководец, решивший пощадить жизни своих подчиненных, использовал опыт Ермолова, грозы Кавказа. А кем приходился Ермолов? Генералом от артиллерии. Артиллерия Драценко зажигала аулы, стирала их с лица земли. А после огня… Если снаряд может пролететь мимо, то казак не промахнется. «Ворвавшимся в аул пластунам приказано было зажигать все, что могло гореть». Казаки жгли, жгли сколько могли и рубили всех, кого видели. Поднимали на штыки. Рубили шашками. Стреляли в упор. Племя Шамиля свернулось в фетальную позицию и молилось, уже не Аллаху, но солдатам Драценко. Аулы превращались в море огня; пленных не брали вовсе. Отряды приближались к аулам, обрушивали снарядный ад на них, резали, резали, резали, пока не немели руки, поджигали всё и гнали дальше, к следующему аулу. Каждый день — сотни мертвых чеченцев. Казаки прорезались сквозь толпы вайнахов, как раскаленный меч сквозь масло.
Аул Алхан-Юрт оказался упёртым — его защитники не хотели ни сдаваться, ни выходить на встречу казакам. Драценко принял решение развеселить своих солдат, дать им отдохнуть немного и устроить маленький фейерверк. Наши артиллеристы подошли вплотную к аулу и начали, в полном спокойствии, расставлять свои орудия в двухстах метрах от укреплений чеченцев. Те, ошеломленные такой дерзостью, впали в ступор. Шок не позволил им даже выстрелить. На их глазах орудие спокойно подъехало, встало на позицию и открыло огонь практически в упор. Естественно, чеченские позиции немедленно превратились в горящую гору дров, после чего чеченцы опомнились, и начали пулеметный огонь по нашим. Слишком поздно. Терцы с криком «Ура!» ворвались в аул и делали то, что казаки умеют лучше всего. Под казацкими клинками сотнями гибли горцы, истекали кровью, вопили, кричали, молились Аллаху (или Ленину) и умирали, умирали, умирали. К вечеру того же дня весь Алхан-Юрт был в руках белогвардейцев. По приказу Драценко было выпущено несколько чеченцев — чтобы они рассказали своим сородичам о том, что увидели. Потом прикончили сам рассадник. «Аул весь был предан огню и горел всю ночь и следующий день, освещая ночью далеко равнину Чечни, напоминая непокорным, что их ожидает». Они поняли.
На следующий день, рано утром, отряд демонстративно провёл психическую атаку на соседний аул Валерик (на этой неделе они ещё медленно воевали — иногда по два-три аула в день уничтожали). Артиллерия вновь заняла господствующие высоты, но в бой не вступала. Пластунские батальоны шли в бой шеренгами, как на параде. Чеченцы опять же начали стрелять только, когда пластуны подошли в упор — на этот раз по другой причине: чеченцев было настолько мало, что они не могли позволить себе никаких маневров. Большинство населения аула, услышав о деяниях Драценко, решило, что не хочет иметь дела с русскими шайтанами. Наши быстро захватили аул, подожгли всё добро, вырезали остатки защитников и сели отдохнуть. Они заслужили. «Сделал дело, курни смело».
После этого был недельный перерыв в боевых действиях, поскольку между командованием Добровольческой армии и чеченскими представителями начались переговоры. Инициатива переговоров на этот раз исходила — угадайте с трех раз — со стороны чеченцев. Все требования белогвардейского командования, поставленные перед «Съездом Чеченского народа», были выполнены. Ещё бы. Гордость гордостью, а жить хочется.
Однако, остались отдельные очаги сопротивления. Аул Цацен-Юрт решил доказать свою храбрость и отказался выполнять требования белого командования. Вскоре они об этом пожалели. Сам аул представлял собой четырехугольник, три стороны которого были прикрыты огромным кукурузным полем, и лишь с одной стороны к нему примыкал луг. Умные чеченцы решили, что здесь будет легко отразить атаки «белых гяуров». Лишь одна незначительная деталь нарушила планы чеченцев. Они не учли, что они воюют не против себе подобных, а против былинных героев, полубогов, выкованных огнем и сталью в условиях страшной войны. Казаки проигнорировали кукурузное поле и пролезли через лес, на три километра не доходящий до Цацен-Юрта, и двинулись по лугу. В течение получаса сокрушительный орудийный огонь стёр первую линию обороны. Драценко было не до шуток. Он приказал подвезти орудия вплотную.
Намёк был понят и чеченцы подняли на шестах белые тряпки. К неудивлению Драценко, теперь горцы теперь согласились на все его условия («Всё всё сделаем! Вай-вай не обижай!») и пускали кровавые сопли, умоляя грозного Белого Шайтана не жечь их аул. На другой день отряд вернулся в Грозный. На этом и закончилась операция по покорению Чечни. Даже с учетом того, что целая неделя ушла на переговоры, генерал Драценко нагнул Чечню за 18 дней. Молниеносный поход сломил волю к сопротивлению у горцев, на чём прекратились выходки против русских — до поражения Белых Войск в этом регионе. Что было после — всем известно. Осмелевшие от безнаказанности красные горцы уничтожили русское население тех краев, присвоили себе казачьи земли, станицы превратили в аулы.
Таким образом интернациональные красные свиньи в союзе с мусульманским отребьем устроили «геноцид русских в отдельно взятой губернии». Но отблеск героической эпопеи малочисленного отряда Драценко, заставившего чеченцев встать на колени и молить о пощаде, и сто лет спустя греет души русских людей.
[Cкрыть]Этот день белорусские патриоты отмечают как День героев.
Прекращение войны между советской Россией и Польшей дало возможность возобновить борьбу за независимость Беларуси. На территориях, которые покидали польские войска, но куда еще вступили большевики, формировались местные органы власти. В ноябре 1920 года была создана Слуцкая рада. Она провозгласила восстановление власти Белорусской Народной Республики на территории повета. По решению рады было начато формирование военных подразделений из местных жителей. Были созданы два полка - Слуцкий под командованием Павла Чайки (позже его сменил Ахрем Гаврилович) и Грозовский во главе с капитаном Лукой Семенюком. Их объединили в Слуцкую бригаду. Общее командование войсками осуществлял Антон Сокол-Кутыловский.
Бои между отрядами, сформированными преимущественно из крестьян, и большевиками продолжались более месяца. К полкам, сформированным по решению Рады, присоединились белорусские части армии генерала Станислава Булак-Балаховича - Белостокский батальон и Смоленский полк, а также партизанские отряды организации «Зеленый дуб».
Первоначально белорусам удавалось сдерживать войска противника и развернуть контрнаступление. Слуцкая бригада провела ряд успешных атак рядом в районе Копыля и Тимкович. Против белорусских отрядов безуспешно сражалась Омская дивизия Красной армии. На всем стокилометровом фронте Копыль - Тимковичи - Вызна большевики вынуждены были отступать. Белорусские отделы имели очень сильную поддержку со стороны местного населения, но им не хватало оружия и амуниции. В последующие дни боевые действия продолжились в районе у деревень Быстрицы, Васильчицы, Воробейчицы, Дашково, Василишки, Лютовичи и Морочь. Слуцкая бригада освободила от большевиков ряд населенных пунктов.
Разворачивалось активное антибольшевистское сопротивление. К крестьянской армии присоединялось все больше и больше людей.
Ситуацию переломило только решение Москвы перебросить на белорусский фронт дополнительные части Красной армии из центральной России, а также отряды, состоящие из бурят и китайцев. В конце декабря 1920 года повстанцы были вынуждены отступить на территорию Западной Беларуси, которую контролировали польские войска.
«Слуцкi збройны чын» стал примером для многих других жителей страны. Белорусы продолжали партизанскую борьбу против большевиков и после того, как Красная армия заняла территорию Слуцкого повета.
Слуцкое восстание вошло в историю как первое вооруженное выступление белорусов за независимость своей страны.
Ссылка на чтение: Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.
В начале произведения, автор выводит гипотезу, что Красные были приведены к власти именно Антантой, а не при помощи немецкой разведки. И всячески пытается это доказать. Честно говоря, его теория и его доводы меня совершенно не убедили и не впечатлили.
Главы о ликвидации Романовых и о брестском мире - притянуты за уши и будут интересны только любителям конспирологии. Также смущает отсутствие источников в некоторых важных вопросах, из чего следует сделать вывод, что автор их домыслил из исторического хода, но не нашел им доказательств.
Но вторая половина оказалась весьма интересна и документальна.
По мне, автор книги не добился главной цели и не доказал причастность Антанты ко всем аспектам революции и гражданской. Более того, мне кажется, роль Англии и Франции просто напросто завышена в книге Старикова, поэтому автор и не смог найти доказательства во всех своих тезисах. НО он добился другого результата. Автор полностью развеял миф, что Антанта бок о бок сражалась за идеалы Белого Дела, была весомым и полезным союзником. Наконец-то появилась полноценная работа, которую можно противопоставить совдеповским историкам 60-70-х, которые в один голос утверждали об огромном вкладе интервенции в гражданскую.
Наконец нашелся человек, который с дотошностью собрал весь компромат на так называемых союзников и показал их настоящую личину - стремление к наживе, откровенное предательства русской армии, как союзников и главное, постоянно соблюдение только своих интересов.
Антанта не была союзником Белого Движения, а была лишь коммерческим партнером, который при любом удобном моменте и слабости русских, пытался их нае..ать. Особенно хороши главы Ликвидации и предательства белых армий и глава о потоплении русского/советского флота. Кто интересуется историей гражданской войны, главы 7-ой по 12 советую к обязательному прочтению
Ну и те, кто ознакомился с этой книгой раньше меня, буду рад подискутировать на тему и прочесть ваше мнение о ней.
[Cкрыть]<div class="ipsSpoiler" data-ipsspoiler=""><div class="ipsSpoiler_header" onclick="spo_me(this);"><span class="spo_option">Карта действий</span><span class="spo_desc">Нажмите здесь!</span></div><div class=ipsSpoiler_contents>
<span class="spo_close" onclick="this.parentNode.style.display='none';">[Cкрыть]</span></div></div>
Одновременно Ворошилов встал во главе 14-й армии, которой было дано задание вывести из-под наших ударов 8-ю армию. Ворошилов, не имеющий военного образования, потерпел сокрушающую неудачу. У неудачи Троцкого и Ворошилова было грозное имя: Андрей Григорьевич Шкуро. Шкуро, кавалер орденов Святой Анны и Святого Станислава, обладатель золотого оружия «за храбрость», на тот момент командовал конной дивизией. 14-я армия бросилась к Юзовке и Славянску отчаянным рывком, но конники Шкуро их наглухо разбили, как и конную группу Махно, от которой остались лишь кровавые ошметки. Перевешав энное количество коммунистов и анархистов (и разослав рядовых красноармейцев по домам), Шкуро двинулся дальше и направился, добивая перепуганного Ворошилова, в сторону Екатеринослава. После этих боев командующий Добровольческой армией Юзефович произвел Шкуро в чин генерал-лейтенанта; одновременно он был утвержден командующим конным корпусом, состоящим из его прежней конной дивизии и 1-й Терской дивизии.
Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.
Генерал Шкуро
Атаки Махно продолжали наносить нашему наступлению чувствительный вред, и Шкуро был дан приказ сжечь рассадник бандитов. Оставив Терскую дивизию для поддержки Добкорпуса, наступающего на Харьков, он двинулся с остатками своего корпуса на Гуляй-Поле — столицу махновцев и склад их награбленного. В ходе тяжелых боев, в которых особенно отличились так называемые «жидовские сотни» Махно, анархисты всё же были разбиты и разбежались кто куда, оставив местную инфраструктуру и склад на милость Батьки Шкуро. Прежде, чем двинутся дальше, Шкуро перекурил и сжег Синельниковский железнодорожный узел.
Тем временем Май-Маевский освободил Харьков и перенес туда свой штаб; туда приехал и генерал Деникин, также был вызван Шкуро. Харьков встретил генерала Шкуро с радостью: в городе много слышали про его успешные операции против красных и махновцев, и устроили торжественную встречу, включающую в себя серию роскошных банкетов, в ходе которых ему были поднесены иконы и различные подарки. Пока Шкуро находился в Харькове, его Кавказская дивизия вела бои на левом берегу Днепра, в сторону Екатеринослава.
Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.
Дивизией командовал бывший начальник штаба, Шифнер-Маркевич. Им были отправлены триста партизан на другой берег Днепра — для диверсий, разведки и рейдов по красному тылу. 15-го июля им в ходе такого рейде удалось перебраться на другой берег, перерезать красных часовых и овладеть двумя батареями. Те были спешно перевернуты и открыли сокрушительный огонь по красной пехоте, которая впала в панику и сбежала, побросав оружие. Однако красные артиллеристы обстреляли мост, по которому прошли партизаны — они оказались отрезаны от основных сил дивизии. Этот рейд поставил Шифнера в тупик: с одной стороны, есть четкий приказ — оставаться на левом берегу Днепра, с другой — три сотни вежливых партизан, окруженные толпами красных маньяков… Шифнер быстро согласовал операцию со Шкуро и кинул всю дивизию на спасение храбрецов, переправившись через Днепр и двинулся на Екатеринослав. «Отборные» матросы и «революционный» пролетариат не устояли перед напором наших войск; несмотря на судорожно организованную (лично Троцким!) оборону города, Екатеринослав был быстро взят, а 13-я армия развалилась и растаяла. По свидетельствам Деникина, «Разгром противника на этом фронте был полный», а по словам председателя Реввоенсовета республики, 13-я армия «позорно разложилась».
Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.
Екатеринослав, будущий Днепропетровск
Корпус Шкуро оказался в сложной ситуации. Победа в Екатеринославе далась легко, но занятие города никак не входило в планы командования, наступление было прямым нарушением общей директивы. Местные жители, пережив ужасы большевизма, встали перед Шкуро на колени и умоляли его не покидать город — настолько они боялись возвращения красных. Не в силах отказать горожанам, наши части остались в городе. Входящие в город части Шкуро приветствовались хлебом-солью, слезами, иконами, цветами. Как и везде, белые части воспринимались как освободители от красного варварства, красного насилия и красного террора. Духовенство города служило молебны в честь белых героев, рабочие добровольно работали на Добрармию по мере сил и возможностей, исправляя бронепоезда, ремонтируя пушки и огнестрельное оружие. Голодающий после красной оккупации город нуждался в хлебе, и Шкуро привез несколько поездов с мукой, предназначенных для его корпуса; он их бесплатно роздал продовольственным лавкам Екатеринослава, сохранив жизни очень многих людей. Благодарные жители ежедневно молились за Шкуро и его солдат, а большое количество жителей пополнило ряды ВСЮР.
Однако ситуация оставалась напряженной; город всё ещё находился в опасности. Сильно превосходящие силы коммунистов под командованием Дыбенко многократно переходили в контрнаступления и сделали всё, чтобы захватить город. Несмотря на все усилия, красный крокодил сломал свои зубы об Шкуро. Вместе с Шифнер-Маркевичем он оборонял Екатеринослав всеми силами, всеми доступными приемами тактики. Казаки маневрировали с изящным искусством, кружились в пространстве ста километров вокруг города и, танцуя по лезвию бритвы, наносили множество молниеносных, точечных ударов то там, то здесь, разбив армию Дыбенко сначала на мелкие куски, а потом размазав их в небоеспособное желе. С отступлением последних коммунистических отрядов, Екатеринослав был спасён.
Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.
Казаки Кубанского конного отряда особого назначения с сотенным значком, служившие под началом Шкуро. Известны как Волчья Сотня
После защиты от внешней угрозы, в все еще Екатеринослава оставались угрозы для общественного порядка: еврейские погромы. К Шкуро явилась целая делегация евреев Екатеринослава, высказавшая ему свое возмущение относительно зверств своих единоплеменников из числа большевиков, которые расправлялись над честными евреями также, как над русскими. Несмотря на все уговоры, в еврейском квартале вспыхнул антиеврейский погром — громились дома, насиловали женщин… Когда Шкуро услышал об этом, он бросился туда во главе своей Волчьей Сотни. На еврейский вопрос можно смотреть как угодно, но погром — это автоматическая потеря авторитета и дисциплины, и поэтому наши части железно пресекали такие безобразия. Среди погромщиков оказалось шестеро, переодетых в казачью форму. Пятеро из них на самом деле не были казаками и лишь надели форму, чтобы придать своему беспочвенному насилию признак легитимности; Шкуро приказал повесить их всех с надписью «За мародерство и грабеж».
Несмотря на наличие евреев в белых формированиях и частичной поддержки ими Белого движения, национальный состав комиссаров РККА породил глубокие антисемитские настроения. Шкуро твердил своим солдатам, что «не тот жид, кто еврей, а тот, кто грабит людей». Если простых евреев, за исключением наказуемых эксцессов, трогали редко, то евреям-красноармейцам не было пощады. Шкуро описывает случай столкновения с еврейским отрядом (вероятно, вступившим в РККА по призыву БУНДа) , сражавшимся под голубым национальным флагом. Этот батальон еврейских коммунистов был изрублен целиком: евреев могли простить, коммунистов могли простить, но евреев-коммунистов — никогда.
Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.
Шкуро со своими казаками
Помимо евреев и русских, Екатеринослав населяли немногочисленные украинцы-самостийники. Когда Деникин посетил освобожденный Екатеринослав, ему была устроена торжественная встреча в одном из многих русских общественных клубов города (интересно, сколько «русских клубов» можно найти в сегодняшнем «Днепропетровске»?). Украинофилы поднесли главнокомандующему хлеб-соль и пытались ему всячески угодить, но Деникин проводил жесткую линию по отношению к украинцам. В застольном тосте он обратился непосредственно к самостийникам и объявил, что «Ваша ставка на Петлюру бита». Позже он добавил, что Петлюра, попадись он белым, будет повешен как изменник. Простое население города относилось к «украинцам» с подозрением. Шкуро часто гулял по городу и вел беседы с простыми крестьянами и рабочими. Петлюру они считали чудаком и психопатом, абсолютно не понимая, как человек в здравом уме может требовать отделения Малороссии от России; его идеи находили отклик в маленькой кучке предателей, дезертиров, уголовников и проплаченных агентов. Скоропадского они также отвергали, считая его «панским царем», бракованной копией настоящего царя.
Шкуро очень тонко чувствовал чаяния днепровского населения, в первую очередь, их мечту о возрождении запорожского казачества. Он воспринимал эти мечты и, шире, весь малороссийский регионализм абсолютно естественным путем развития, и при этом важным орудием в борьбе с большевиками и сепаратистами, которых он презирал в равной мере. Как он говорил сам: «Взять в свои руки идею возрождения Малороссийского казачества и, руководя ею, направить по верному исторически и здравогосударственному пути — считаю в данный момент весьма полезным и даже необходимым… Этим путем у „щирых украинцев" будет вырвано оружие, которым они играют и „украинство", как лживый вражеский обман, само собою исчезнет из горизонта Малороссии».
Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.
Освободив город от большевиков, накормив голодающих от последствий красной оккупации горожан и крестьян, решив национальный вопрос в городе, Шкуро покинул город вместе со своим корпусом в сторону Харькова, откуда он двинулся дальше. Екатеринослав же навсегда запомнил своего спасителя, обеспечившего город коротким покоем и относительным счастьем в безумном пламени Гражданской войны. Но запомнили его и красные: имя генерала наводило на них ужас, а при виде знамен Волчьей Сотни даже самые стойкие красноармейцы обращались в паническое бегство. Батька Шкуро был одной из самых ярких фигур этой эпохи и живым символом русского Юга, казаком и «хохлом», честно сражавшимся за сохранение Великой России, показав этим, что существует и другой, естественный путь южнорусской идентичности — без искусственного советского «украинства», без сумасшедшего сепаратизма ролевиков-самостийников.
Успехи же Белого движения продолжались: Шкуро остановил большевицкое контрнаступление на Харьков, разбив несколько пехотных дивизий противника и взяв в плен 7000 красноармейцев, в это же время протекал знаменитый Мамантовский рейд, сеющий панику и разор в красном тылу. Наши войска подбирались всё ближе и ближе к Москве, Курск и Орел пали под Белым натиском. Скоро Фортуна отвернется от белых, но летом 1919-го надежда и вера были на нашей стороне. Спустя 95 лет мы встречаем конец весны в тех же донбасских краях с той же верой и надеждой на Фортуну…
Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.
[Cкрыть]Ничуть не поддерживая травлю на Деникина, все же хочу выложить весьма интересную статью о, так сказать, внешней политике последнего лидера Белого Дела, Барона Врангеля. В частности, рассматриваются отношения с УНР и опровергается якобы союзническое отношения Врангеля к ним.
История — очень сложная дисциплина. Пытаясь осмыслить прошлое, я предпочитаю слоу хистори (по аналогу со «слоуфудом»). Вместо идеологизированной чуть более, чем полностью официальной истории берётся один надежный источник, который может дать намного больше целого учебника. Мы уже писали в общих чертах о том, как относились аутентичные русские к так называемым «украинцам», и сейчас мы обратим свой взгляд на одного аутентичного русского и ознакомимся с его жизненным опытом. Ценность, правдоподобность и значимость этого первоисточника сложно переоценить.
Пётр Николаевич Врангель, генерал-майор русской императорской армии, главнокомандующий Русской Армией и глава Русского Общевоинского Союза, являлся последним подобием легитимного правителя на территории России (после смерти Колчака) и центром силы для остатков России. К сожалению, барон Врангель стал руководителем Белого движения лишь на его последнем этапе, когда Россия почти уже совершила свой путь по Via Dolorosa. Тем не менее, он правил «последним клочком русской земли», русской Голгофой, разумно и ловко. Приказ о земле, привлечение царских кадров к Белому делу, нормализация отношений с другими антисоветскими силами — всё это заслуги Врангеля, который, в отличие от Деникина, обладал политической гибкостью и холодным разумом. К бессмертной доблести «цветных» частей он добавил дипломатическое мастерство, стоящее не меньше штыков и сабель.
Необразованные, наивные и лживые голоса утверждают, что это свидетельствует о признании Врангелем распада России, о смирении с развалом его святого Отечества. В качестве аргументов иногда приводятся цитаты «чёрного барона», якобы доказывающие его «дружеские» отношения, например, с независимой Украиной.
Цитаты звучат так:
1. «Дрались и с большевиками, дрались и с украинцами, и с Грузией, и Азербайджаном, и лишь немногого не хватало, чтобы начать драться с казаками, которые составляли половину нашей армии и кровью своей на полях сражений спаяли связь с регулярными частями. В итоге, провозгласив единую, великую и неделимую Россию, пришли к тому, что разъединили все антибольшевицкие русские силы и разделяли всю Россию на целый ряд враждующих между собой образований».
2. «Украинский народ сам решит свою судьбу. Я докажу это украинскому народу не на словах, а на деле, можете от моего имени сказать украинскому крестьянину».
Первую цитату объяснить не так уж и сложно. Врангель здесь критикует Деникина и его абсолютный провал в деле консолидации антибольшевицких сил. Врангель говорит о конфликте Деникина с монархистами, о запрете Деникина нанимать людей из «Охранного отделения» в белую (контр)разведку и прочих мерах. Говорится именно о «разъединении антибольшевицких русских сил» — Азербайджан и Грузия в это число не входят, как и независимая Украина. Врангель говорит лишь о том, что конфликтов с ними можно было избежать, объединив все русские силы. Он упрекает Деникина в партикуляристской «добровольческой» политике, то есть политике, делающей упор не на русскости Белого движения, а на «боевом братстве» добровольческих частей. Врангель исправил эту ошибку и, к примеру, переименовал ВСЮР (объясните крестьянину, что такое «ВСЮР», ага) в «Русскую Армию». Никакой реальной поддержки украинского проекта здесь нет.
Вторую цитату ещё легче объяснить. Врангель сказал эту фразу отнюдь не представителям какого-то украинского правительства, а «зеленым» повстанцам. Причём малороссы сами предложили Врангелю союз, и он им помог больше, чем они ему: Врангель отправил крестьянам-повстанцам кучу оружия и боеприпасов вместе с группой офицеров, которая проверяла, используется ли оружие по назначению. Никакие политические вопросы здесь не решались и не могли решаться: повстанцы на Украине не представляли государство и не были связаны с УНР. Естественно, они и не были «украинскими националистами», а всего лишь рассерженными крестьянами. Которые, повторюсь, не имели никакого отношения к политическим «самостийникам». Выражение «украинский народ» стоит понимать как географический и социальный термин, а не политический субъект.
Реальное отношение Белого вождя в чёрной черкеске можно определить по его мемуарам, в которых он описывал разные стадии взаимодействия с украинсвующими самых разных мастей.
К началу Гражданской войны он находился на Украине, где провёл некоторое время у «гетмана Скоропадского». Он изложил свои мысли по поводу украинской независимости, прогерманской ориентации этого феномена и реальных настроений окружения Скоропадского, в котором находились блестящие царские офицеры:
«Украинские же сторонники этого союза не понимали, что они являются лишь слепым орудием германского правительства. Большинство этих сторонников были чужды идеи самостийной Украины и видели в создании Украины лишь частичное возрождение Великой России».
Далее он приводит отрывок из своего диалога с Его Светлостью Ясновельможным Паном Гетманом Всея Украины, в ходе которого Скоропадский пытался убедить Врангеля поступить на украинскую службу. Врангель, как убежденный контрреволюционер, желал бороться с большевизмом любым способом. В то же время Врангель, как убежденный русский патриот, не был готов служить узурпаторам и расчленителям России. В его воспоминаниях, изданных под названием «Записки», мы имеем возможность прочесть следующий диалог:
«— Я думаю, что мог бы быть наиболее полезным в качестве военноначальника, хотя бы при создании крупной конницы. К сожалению, поскольку я успел ознакомиться с делом, я сильно сомневаюсь, чтобы немцы дали тебе эту возможность. Но это другой вопрос. Я готов взять любую посильную работу, быть хотя бы околоточным, если это может быть полезно России. Я знаю, что в твоем положении истинные намерения приходится, может быть, скрывать, но не скрою от тебя, что многое из того, что делается здесь, для меня непонятно и меня смущает. Веришь ли ты сам в возможность создать самостоятельную Украину, или мыслишь ты Украину лишь как первый слог слова „Россия"?
Скоропадский горячо стал доказывать мне, что Украина имеет все данные для образования самостоятельного и независимого государства, что стремление к самостоятельности давно жило в украинском народе, а за последние много лет усиленно работала в этом направлении Австрия, и плоды этой работы значительны. В конце концов он стал доказывать, что объединение славянских земель Австрии и Украины и образование самостоятельной и независимой Украины, пожалуй, — единственная жизненная задача.
— Для меня еще большой вопрос, куда мне ориентироваться: на Восток или на Запад…
Этот вечер окончательно укрепил меня в моем решении, и на другой же день я начал хлопотать о билетах на Бобруйск и поспешил закончить все мои дела в Киеве».
Очевидно, что Врангель был готов на любой труд, лишь бы он шёл на благо России, но намерения Скоропадского он считал предательством и, не желая служить продолжению дела кавалера ордена Иуды, он покинул Киев, отправляясь на Дон, где в то время собирался цвет русской нации вместе с Корниловым.
После провала проекта Скоропадского он горько резюмировал:
«На Украине произошло то, что неизбежно должно было случиться. Посаженный немцами и державшийся немецкими штыками, Скоропадский пал, скрывшись в Германию. В Киеве предательски был убит герой Галиции, генерал граф Келлер».
Врангель прекрасно понимал, что расчленение страны во время войны означает автоматическое превращение отторгнутых территорий в колонии чужих сил. Отдельно стоит отметить, что граф Келлер, один из всего двух офицеров императорской армии, отказавшихся присягать Временному правительству, проявив чудо монархической доблести, был убит украинскими националистами. Петлюровцы подло расстреляли графа у памятника Богдану Хмельницкому в Киеве и добили генерала и георгиевского кавалера штыками.
Чёрный барон сражался бы и под командованием Скоропадского, если считал бы эту борьбу борьбой за Россию. Как и все честные русские люди, он вступил в Добровольческую армию, которая собрала под своими стягами настоящее русское воинство. Сам он объяснил свое решение так:
«Вся героическая борьба на Юге России, неразрывно связанная со священными для каждого русского патриота именами генералов Корнилова и Алексеева, велась под знаменем „Добровольческой армии". Каждый из нас, сознательно шедший на борьбу, предпочел именно это знамя знаменам Украинской, Астраханской и других армий».
Далее он долго не связывался с «украинствующими», поскольку был занят более интересными делами, чем общение с сектантами и сепаратистами: он воевал с большевиками. Когда Деникин оставил ВСЮР и передал командование Врангелю, Белое движение находилось в печальной ситуации. Однако, барону удалось исправить хотя бы политические ошибки Деникина. Ему удалось объединить большое число антибольшевицких сил, в том числе, упомянутые выше повстанческие отряды на Украине:
«Нам удалось установить с партизанами-украинцами связь, оказывая помощь оружием, патронами и деньгами. Среди населения правобережной Украины распространялись мои воззвания, призывающие украинцев к борьбе с большевиками. В двадцатых числах августа прибыла депутация от наиболее крупного партизанского отряда Омельяновича-Павленко, он был старый кадровый офицер одного из наших гвардейских полков, ведший борьбу под украинским желто-блокитным флагом. Прибывшая депутация была у меня. Стоявший во главе депутации старый полковник, георгиевский кавалер, произвел на меня хорошее впечатление. По его словам, население правобережной Украины озлоблено против большевиков, однако с 19-го года недобрая память о действиях добровольческих частей осталась, и это в связи с умелой пропагандой поляков поддерживало сочувствие к самостийникам».
Как мы видим, через посредничество полковника русской гвардии и генерал-поручика войск УНР Омельянович-Павленко удалось наладить связь с «народными повстанцами» на Украине. Самое интересное здесь — последнее предложение, в котором самостийники четко обозначены как чуждый, вражеский и вредоносный элемент, явно мешающий консолидации антибольшевицкого фронта. В целом, ситуация была похожей на Тамбовское восстание, с заменой эсеровской идеологии на украинскую. «Зеленое» восстание, получившее оружие от Белых и командиров из царской армии. Идеология мешала, но в целом эти силы были зависимы от Белых и действовали в их интересах.
О характере «украинцев», с которыми сотрудничали Белые на последнем этапе своей борьбы, свидетельствует и следующий отрывок, в котором Врангель дает им характеристику:
«В Крым прибыла делегация украинского национального комитета в составе председателя Маркотуна, генерального секретаря Цитовича и члена комитета Могилянского. Украинский национальный комитет являлся противником самостийной политики Петлюры. Он проводил мысль о единой России, выговаривая для Украины местную автономию. Комитет работал в тесном единении с галицким украинским правительством Петрушевича, провозглашавшего единение с Россией. Украинский комитет не имел за собой реальной силы, однако являлся дружественной нам организацией, имевшей некоторые связи как на западе, главным образом во Франции, так и на Украине и к тому же могущей быть использованной, как противовес украинцам-самостийникам.
18-го сентября атаманами Дона, Кубани, Терека и Астрахани был устроен в честь украинского комитета в помещении морского собрания банкет. Донской атаман от имени казаков приветствовал украинский комитет, являющийся выразителем идеи объединения во имя общей матери России, за которую провозгласил „ура". Отвечавший ему Маркотун подчеркивал гибельность самостийных течений, питаемых иноземцами, стремящимися к расчленению России. Он отметил достижения южно-русской власти, отказавшейся от непримиримой политики в отношении отдельных народностей, входивших в состав Великой России, и тем достигшей единения русских сил во имя борьбы с общим врагом».
И снова мы видим, что здоровые силы среди «украинствующих», по сути, не желали отделения от России и являлись врагами самостийников. Возможно, некоторые здесь увидят парадокс: с одной стороны, осуждение самостийников, с другой — непримиримость в отношении «как бы» сепаратистов. На самом деле это объясняется прежде всего не качествами этих не совсем-сепаратистов, но качествами Деникина. На посту главнокомандующего ВСЮР он вёл абсолютно вредительскую политику, иррационально отвергая даже сторонников Единой и Неделимой России. К примеру, он автоматически подозревал всех, кто примкнул к Белому движению после службы у Скоропадского, даже если это были кадровые царские офицеры, желавшие встать под знамена Добровольческой армии. Именно с этим и боролся Врангель: взломать оковы «партийной» политики, политического сектантства и искусственного разделения на «добровольцев», «келлеровцев» и так далее. Именно для этого он относился доброжелательно к организациям вроде украинского комитета, имевшим свои, отдельные от его убеждений взгляды, но также сражавшимся против большевиков за освобождение и возрождение Великой России.
Подводя итоги, можно сказать, что Врангель действительно сотрудничал с организациями и войсками, не являвшимися «белогвардейцами» в подлинном смысле этого слова, но именно этого он и хотел. Главной целью Врангеля была консолидация всех антибольшевицких сил на территории России, задача, с которой не справился Деникин, загубив Белое дело своим отказом от политической гибкости. Деникин видел в Белом движении подобие политической организации, а Врангель — общенациональное, неполитическое движение. Если главным критерием «порядочности» для Деникина было участие в Ледяном походе, то Врангель принимал всех на основе готовности сражаться против большевизма и за Россию. И в этом было его величие, его мудрость, вероятно, позволившие бы ему изменить ход истории, будь он на месте Деникина ещё в 1918. По своим убеждениям Врангель был русским патриотом и монархистом, идейным контрреволюционером и реставратором. У него не было политических амбиций, как их на самом деле не может быть у любого офицера императорской армии. Этим он навсегда останется в истории России, в истории русского сопротивления нашего Отечества силам III Интернационала. Да, он был согласен на сотрудничество со всяким, кто готов был стрелять в лицо коммунизму, но его собственное мировоззрение, возможно, лучше всего передают слова другого белогвардейца, Анастасия Вонсяцкого, будущего руководителя Всероссийской Фашистской Организации и автора «Записок Монархиста», в которых он и привёл эти слова:
«Ведь не может быть никаких на Руси Добровольческих, Северных, Южных, Донских, Кавказских, Астраханских армий, могут быть только две: республиканская — жидовская армия и монархическая — Романовская. Ведь не всё ли равно нам, стоит ли во главе государства Керенский, Троцкий или Скоропадский. Совершенно безразлично: все они узурпаторы, все — самозванцы… Первый без всякого Всероссийского Земского Собора объявил Россию демократической республикой, а себя — её президентом, второй — народным комиссаром какой-то рабоче-крестьянской, „чрезвычайной" республики, третий решил самоопределиться и приказом кайзера стал гетманом всея Украины…»
Именно этого — упразднения «добровольческих» и «южных» армий в пользу Русской Армии, объединяющей всех русских людей независимо от их положения, — и добивался Врангель всеми силами.
Армия Врангеля
[Cкрыть]22 февраля 1918 г. начался знаменитый "Ледяной поход" (1-й Кубанский) от Ростова-на-Дону до Екатеринодара с жестокими боями. Это было первым отступлением только что сформированной Добровольческой белой армии под командованием сначала Л.Г. Корнилова, а после его гибели - А.И. Деникина. Однако этот тяжелейший поход на пределе сил, связанный с огромными потерями, стал – вопреки ожиданиям торжествовавших красных – закалением и новым рождением Белого сопротивления.
В сущности, сначала это была не армия, а большой офицерский партизанский отряд, включавший в себя 36 генералов, 2103 офицеров и 1067 рядовых (в том числе 467 юнкеров и кадетов старших классов ). Столько воинов Русской Императорской армии, собравшихся на Дону после Октябрьского переворота, решили, что не имеют права сложить оружие и разойтись по домам в конце проигранной Великой войны, закончившейся оккупацией Отечества красным жидобольшевицким Интернационалом. Медицинский персонал насчитывал 148 человек - 24 врача и 122 сестры милосердия. С армией следовал обоз с беженцами. Поддержки от местной буржуазии и от донского казачества, прежде всего необходимых денежных пожертвований, добровольцы поначалу не получили, потому и вынуждены были покинуть Ростов перед занятием его превосходившими красными силами.
Корнилов все это тяжело переживал: «Мы уходим в степи. Мы можем вернуться, если только будет милость Божия. Но нужно зажечь светоч, чтобы хоть одна светлая точка была среди охватившей Россию тьмы...».
Было решено двигаться на Кубань на соединение с войсками Кубанской Рады. Численность и боевые средства Добровольческой армии были невелики. Неизвестность окружающей обстановки, холод и лишения довершало катастрофическое невезение. Так, белые безуспешно попытались взять Екатеринодар, потеряв при этом великого человека – своего командующего генерала Л.Г. Корнилова. 13 апреля в его штаб попал единственный снаряд, выпущенный красными. Было в этом невезении даже что-то мистическое.
Из Ледяного похода, несмотря на высокую смертность, вернулась уже знаменитая вооруженная сила, закаленная в тяжелых боях, которая совсем скоро наберет в свои ряды более 50-ти тысяч человек. Впоследствии офицеры-первопоходники становились костяком и других белых армий. О Ледяном походе написано множество книг, звание "первопроходник" стало одним из самых почетных в эмиграции. Потому что они были первыми, кто начал Белую борьбу, которой было суждено, искупая свои грехи и учась на ошибках, в боях и поражениях расти и дорастать до восстановления утраченного духовного понимания России.
Можно много в чем упрекать первых руководителей Белого движения, особенно политиков, далеко не сразу изживших свой феврализм или вообще не изживших его. Можно упрекать и военачальников, не всегда принимавших верные решения. Но невозможно отрицать жертвенный подвиг белых добровольцев, которому посвящена первая награда Белого движения: меч в терновом венце, наглядно выражающий суть русского христолюбивого воинства в годину лишений и смуты.
[Cкрыть]Букав много, но прочитайте. Читается на одном дыхании.
В советское время для объяснения существования праздника 23 февраля был официально придуман миф о том, что в этот день Красная Армия наголову разгромила немецких империалистов под Нарвой и Псковом. Считается, что эту версию придумал лично Сталин в конце 30-х. В действительности же дело обстояло следующим образом. Большевики не только не пытались оказать сопротивления немцам (за исключением единичных случаев), они просто бежали, только заслышав, что немцы наступают. Немецкие отряды по 50-100 человек занимали города без единого выстрела. Фельштинский приводит курьезный случай: город Режица (ныне Резекне) был взят столь малочисленным отрядом немцев, что они смогли занять телеграф только через сутки, тупо не хватало людей. За неделю немцы без боев заняли Двинск, Минск, Полоцк, Режицу, Оршу, Псков, Юрьев, Ревель и другие города. В Минске тоже приключился курьезный случай: местные большевики под руководством Мясникова-Мясникяна, который возглавлял облисполком Западной области (по сути, глава Белоруссии), приготовились бежать из города, прослышав о том, что скоро к Минску подойдут немцы. Награбив денег, еды, ценностей и погрузив их на эшелон, большевики не смогли выехать из города, т.к. рабочие-железнодорожники отцепили от жд состава паровоз и потребовали, чтобы с ними расплатились за несколько месяцев работы. Торг шел всю ночь, в итоге большевики уступили и дали пролетариям денег, но те потребовали выдать на расправу нескольких партийных функционеров, которых они подозревали в воровстве. Тут большевики достали пулеметы, установили их на эшелон и сказали, что разнесут пролетариев к чертовой матери вместе со всем Минском, если их прямо сейчас не выпустят. Только после этого большевики смогли уехать в Смоленск.
Под Нарвой, где Красная Армия, по версии Сталина, наголову разгромила немецких империалистов, тоже случилась забавная история. Комендантом Нарвы был морячок Дыбенко, к тому моменту ставший наркомом по морским делам (по сути, министр ВМФ). Там же отирались отряды «венгерских интернационалистов» под командованием Белы Куна. Дыбенко с морячками вместо обороны города решил мотать куда подальше, причем немцы об этом не знали и, входя в город, готовились к сопротивлению. Сам Дыбенко, опасаясь попасть под трибунал, бежал в Самару, где залег на дно. Однако через некоторое время его нашли, исключили из партии и выгнали с поста наркома. В Пскове солдаты перед отступлением устроили грабежи и прикончили советского комиссара, которого послали для утихомиривания буйных солдат. В перестрелку с немцами вступило нескольких десятков красных солдат, остальные оставили город. После бегства большевиков местное население с ликованием встречало немцев. Сохранилось донесение старшего писаря 6-го корпуса по имени Василий Лемзаль. Он пишет: «Немцев встречали (жители, главным образом еврейская буржуазия) с хлебом-солью, обнимались, покупали папиросы и оказывали всяческое расположение. Усердие жителей доходило до того, что они выдавали всех большевиков, красногвардейцев, партийных работников других партий, даже таких организаций, как профсоюзов, с которыми немцы расправлялись решительно - они были расстреляны. Таких оказалось около 140 человек (это была месть немцев за взорванный красными пироксилиновый клад, в котором погибло около 300 немецких солдат и офицеров, - прим. автора). Жители передавали, что духовенство Пскова молилось за царя».
Совершенно неудивительно, что немцы, продвигаясь на 50 километров каждый день, брали города отрядами в 50-100 человек. Армия была сознательно разрушена большевиками, наркомом военных дел поставлен прапорщик(!) Крыленко, а население ждало прихода немцев, чтобы они освободили их от большевиков. Немецкий генерал Гофман писал в своих мемуарах: «Мне еще не доводилось видеть такой нелепой войны. Мы вели ее практически на поездах и автомобилях. Сажаешь на поезд горстку пехоты с пулеметами и одной пушкой и едешь до следующей станции. Берешь вокзал, арестовываешь большевиков, сажаешь на поезд еще солдат и едешь дальше».
В принципе, немцев можно было остановить, сил для серьезного наступления у них не было и при более-менее серьезном отпоре немцы бы не стали лезть дальше, предпочтя сохранить статус-кво на востоке. Но для этого Ленину пришлось бы создавать коалиционное правительство с остальными социалистическими партиями. У эсеров было достаточно сторонников, и, обозначив сопротивление, они могли добиться лучшего исхода, чем Брестский мир. То ли кураторы запретили Ленину, то ли он сам не захотел делиться властью, но он предпочел «похабный мир», от которого даже у большевиков полезли глаза на лоб.
Именно в этот день, 23 февраля, в Таврическом дворце было решено подписать чудовищный, невообразимый Брестский мир. Даже отпетые большевики понимали, что они собираются подписать (кроме Ленина). Например, против мира резко выступали Троцкий и Бухарин, а "патриот-государственник" Сталин, напротив, едва ли не единственный из видных большевиков поддержал Ленина и его похабный мир. Троцкий со своими сторонниками воздержался от голосования, что позволило позиции Ленина победить на голосовании в ЦК. Впоследствии за оказанную услугу Ленин назначил Троцкого военным наркомом.
На голосовании во ВЦИКе Луначарский проголосовал за мир и тут же заплакал прямо на трибуне, против высказывались даже Дзержинский и Урицкий, однако на голосование во ВЦИК они не явились, а Ленин разыграл спектакль, угрожая своей отставкой (ранее он разыграл похожий спектакль на голосовании по вопросу революции) и часть членов ЦК рангом пониже поддержала Ленина. Позиция Ленина победила при 126 голосах «за». 86 голосов было против мира и еще 26 воздержались от голосования. Тем не менее, это решение вызвало изумление у многих большевиков. Московское областное бюро РСДРП потребовало роспуска ЦК и новых выборов. В течение следующей недели сразу ряд городских комитетов большевиков негативно отозвался о решении заключить Брестский мир и потребовал роспуска ЦК. Часть потерявшихся в параллельных реальностях большевиков и вовсе требовала начала всемирной революции, в рамках которых необходимо продолжать борьбу с немцами. Тогда Ленин сменил пластинку и начал убеждать всех, что Брестский мир всего лишь передышка. Дескать, соберемся с силами и обязательно бахнем. Но бахнуть, впоследствии, не смогли даже по Польше…
К слову, на заседании в Таврическом дворце присутствовал английский журналист газеты «Манчестер гардиан» Филипп Прайс, восторженно писавший о гениальном решении Ленина подписать мир. Довольно забавно, что за пару недель до этого Прайс возмущался варварским решением Ленина разогнать все партии и не допустить создания коалиционного правительства, а теперь узрел гения в Таврическом зале и сразу же понял, что Ленин сделал все правильно. Английские журналисты они такие, не сразу гениев видят. К слову, другим журналистом, не жалевших хвалебных слов в адрес большевиков, был Артур Рэнсом, кадровый разведчик МИ5 и большой друг Ленина, Троцкого (на секретарше которого он даже женился) и Сунь Ятсена. Разбирал секретные архивы царского правительства, вывозил в Европу советские алмазы «по заданию партии», откликался на позывные S76. Потом вышел на пенсию, писал книги для детей. Про Прайса известно меньше, советская энциклопедия пишет о нем следующее: «Сделавшись под влиянием русской революции коммунистом, Прайс своими статьями и сообщениями о России значительно способствовал рассеянию той атмосферы лжи и клеветы, которую буржуазная пресса создавала вокруг Советской Республики. В 1924 г., не поняв сущности и значения так называемой стабилизации капитализма, поддался ликвидаторским настроениям и вышел из компартии».
Но вернемся к Бресту. Согласно условиям Брестского мира, Россия отдавала территории нынешних Украины, Польши, Финляндии, Белоруссии, часть Кавказа, Прибалтику. Армия и флот распускались. Черноморский флот передавался немцам. Россия должна была заплатить немцам контрибуцию 6,5 млрд марок и вернуть всё национализированное имущество немецким гражданам. На немецких граждан не распространялось действие большевистских декретов, они могли заниматься бизнесом и владеть собственностью. Немцы получали также особо выгодные таможенные тарифы для своих товаров.
В Германии подписание мира вызвало невероятный подъем. В церквях били колокола, немцы падали в обморок, не веря своему счастью, вся страна снова поверила в победу. Однако Брест все же не спас немцев от поражения, а поскольку страны Антанты не признали Брестский сепаратный мир, договор был расторгнут. Однако до его расторжения большевики успели отправить в Германию 93,5 тонны золота. Этим золотом немцы впоследствии расплатились с Антантой по условиям Версальского мира.
В общем, праздновать День защитника Отечества в такой день – это особый мазохизм. Но я не призываю никого устраивать акций протеста или демонстративно сжигать очередную пару подаренных носков. В конце концов, этот праздник прочно установился в качестве традиции и давно уже не имеет никакого отношения к Красной Армии, большевикам и даже к защитникам Отечества, а празднуется как День мужчин. Просто вспомните о том, что произошло в этот день 95 лет назад, когда будете получать в подарок пену для бритья или зажигалку.
Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.
[Cкрыть]Здесь будут обсуждаться все события данного периода истории. Все новые топики по этой теме будут влиты в общий котел.
Опубликовано prinigo,
Закреплено StrаtegiumПрисоединиться к обсуждению
Вы можете оставить комментарий уже сейчас, а зарегистрироваться позже! Если у вас уже есть аккаунт, войдите, чтобы оставить сообщение через него.