Корея

[MrJonas 58]

Хоть я и начал играть в Викторию совсем недавно, я влюбился в неё с первого взгляда. Каждая партия всегда отличается от других, и прямо просится на бумагу. Это мой первый ААР (надеюсь не последний). Пускай я не очень хороший игрок, но и цель – не мировое господство. Выбор страны ничем не обусловлен, разве что мне не нравится играть за очевидных лидеров, ведь гораздо интереснее развивать отсталое государство! Итак, цели:

1) Провести вестернизацию.

2) Встать вровень (а может и обогнать) Китай и Японию.

Стиль ААР'а литературный.

Патч 1.2.

Глава первая. «Большая мечта маленькой страны».

3 января 1836 год. Утро.

- Ваш кабинет, господин.

- Хм…

- Все бумаги по императорским приказам – в правом ящике стола. Вам что-нибудь принести?

- Чаю, пожалуйста.

Служанка пулей выскочила из кабинета новоявленного второго заместителя третьего помощника советника короля по вопросам внутренних дел королевства Чосон, Пак Кю Су.

Пак подошёл к столу из какого-то дорогого тропического дерева. Прямо по центру были свалены в кучу какие-то документы и приказы. Пак мельком пробежался взглядом по заголовку: «Чосон: стабильность и благоденствие», не долго думая, сгрёб бумаги в охапку и выкинул в печь.

«Да... что-то не так в Чосонском королевстве, - подумал Пак, - Раз даже казённые дома топятся изнутри... Похоже, все средства ушли на покупку стола».

Пак снова посмотрел на несуразную тёмно-коричневую громаду стола посреди почти пустого помещения своей резиденции. Бумажного вида стены и крошечные окошки с белыми кружевными занавесками только усиливали негативное впечатление. С другой стороны второму заместителю третьего помощника большего и не полагалось.

Пак выглянул в окно. Его скромное казенное жилище находилось в самой дальней части дворцового комплекса, но даже отсюда виднелось величественное здание тронного зала.

- Ваш чай, - сообщила незаметно вошедшая служанка. Она поставила чашку на край стола и мгновенно исчезла.

- Спасибо, - сказал Пак ей вслед. Но его, похоже, уже не услышали.

Пак отхлебнул горячего чаю и принялся за ревизию. В правом ящике стола действительно оказалась пара приказов. Первый: «О разработке новейшей военной доктрины, также именуемой посленаполеоновской военной мыслью», и второй: «О роспуске иррегулярных бригад Южной армии». На отдельном листке был очередной указ о повешении налогов. Пак с удивлением обнаружил, что налоги на аристократов взлетели почти в два раза. Должно быть, король задумал какую-то реформацию, а старая аристократия ему в этом точно не помощники. На самом дне Пак нашёл сложенный вдвое небольшой лист бумаги. Изнутри он был исписан мелкими аккуратными иероглифами. Текст гласил:

«Уважаемый заместитель, рад приветствовать вас. С сегодняшнего дня вся Ваша рабочая деятельность находится в моём ведении. В Ваши обязанности входят упорядоченье и составление отсчётов о деятельности правительства Империи, а так же систематизация указов, представление их народу и проведение финансовых расчётов затрат, требуемых на осуществление королевских указов. Удачи.

Третий помощник советника короля по вопросам внутренних дел королевства».

Пак убрал наставление обратно в стол. На данный момент нечего было особо систематизировать. Но Пак чувствовал, что такая ситуация не продлится долго. В Императорском дворце витал дух перемен, у власти стояла недавно образованная партия роялистов, созданная в противовес старой конфуцианской и реакционной. Пак был приверженцем выхода из многолетней изоляции, вот только как на это посмотрят аристократы? В любом случае, следовало усердно трудится, чтобы не быть поглощенным соседним Китаем, или набирающей мощь Японией. Этим титанам Азиатского мира Корея ничего не могла противопоставить… Пока.

1 июня 1836 года. Раннее Утро.

Пак, зевнув и потянувшись, вошёл в свой кабинет. Он окинул взглядом комнату, не ожидая обнаружить ничего нового и снова провести день за скучной бумажной работой. Каково же было его удивление, когда он увидел целую стопку новых указов только что вышедших из под пера писца. Пак с видом голодного зверя набросился на добычу, обещавшую увести подальше от ежедневной рутины. Как выяснилось, постановлений было четыре:

1) Роспуск иррегулярной Имперской армии («даром, что носившей звание гвардейской» - добавил про себя Пак).

2) Закупка вооружение и обмундирования для формирования трёх пехотных бригад.

3) Закупка материалов для постройки трёх флотилий транспортных кораблей (европейских клиперов) и постройка оных в провинциях Инчон, Пхеньян и Кванджу

4) Поднятие торговых пошлин с 5% до 10%.

Третье распоряжение короля заставило Пака задуматься: зачем Чосону нужен новый флот? Да ещё и столь дорогостоящий. Спрашивается, и чем…

- Чем королю не угодили старые добрые паноксоны?

Пак вздрогнул от неожиданности и оторвал глаза от государственных указов. Он на несколько секунд потерял дар речи, когда понял, что перед ним собственной персоной стоял сам советник короля! Опомнившись Пак подскочил, поклонился и вяло вымолвил:

- Смиренно приветствую вас, господин советник.

- Встань, Пак, давай просто поговорим.

- Слушаюсь и повинуюсь, господин.

- Пак…

- Слушаюсь.

- Я вижу, - начал советник, - Ты задаёшься тем же вопросом, что и я, не так ли?

Пак кивнул.

- И действительно, зачем Чосону боевой флот. Ведь ясно, что не для торговли чаем он будет создан. Европейские суда быстроходны и могут выдержать ни одно попадание пушечного ядра. Для чего бы он мог нам понадобиться, а, Пак?

Пак нутром почувствовал, что от того, как он поведёт себя в этой ситуации, зависит его будущее. Наконец, когда советник, кажется, начал терять терпение Пак тихо сказал:

- Король, очевидно, хочет расширить владения нашего могучего королевства. Я получил также указ об образовании регулярных бригад.

- Хм… Возможно ты прав. А куда, по-твоему, будет нанесён удар?

- Эм… глупо нападать на Китай или Японию. Я знаю, что на севере есть ещё одно королевство, гораздо больше Китайского и Японского вместе взятых. Сомневаюсь, что его величество направит войска туда. На юге же есть множество островов. Тамошние короли слабы и скоро падут под натиском пришельцев с запада… Я думаю, что владыка прикажет покорить их нашей воле.

В комнате повисло молчание. Пак уж подумал, что недолго ему осталось быть государственным чиновником, и теперь в лучшем случае ему быть прислугой, а в худшем… ох, в худшем…

- …Да ты не так уж и глуп, - с оттенком удивления в голосе сказал советник, - Посмотрим, может из тебя что-нибудь выйдет. До встречи, Пак.

Он развернулся и уже почти вышел, как вдруг Пака что-то дёрнуло, и он заговорил, не успев дать себе отсчёт в своих действиях:

- А зачем вам понадобилось испытывать меня? – неожиданно громко спросил чиновник и через мгновение добавил, - …господин Ли.

- Ты всё узнаешь в своё время. А пока – работай во благо королевства.

«30 апреля 1837 год.

Здравствуйте мои дорогие! Пишу вам из порта Инчона и очень скучаю по вам и по родному Сеулу. Нас тут собралось девять тысяч таких же новобранцев, как и я. Кормят хорошо, а уж зарплата-то какая! Вернусь домой – заживём как аристократы. Говорят, король обещал выплатить каждому двойную надбавку, как только вернёмся домой.

Сегодня видел корабли, на которых мы поплывём. Никогда таких не видел, и даже не представлял, какие они огромные! Правда, внутри тесновато, но, да не жить же мне внутри! Наконец узнал куда поплывём. Вам это конечно ничего не скажет, но страна эта называется Бруней. Сотник сказал, что король приказал принести нашим нецивилизованным брунейским братьям помощь в борьбе с угнетателями, или что-то вроде того. Сотник объяснил, что наша задача делать то, что прикажут. Он, конечно, прав. Мечтаю снова вас увидеть. Младшему передайте, что его отец – будущий герой!

До встречи.

Кимхэ».

i

Обсуждение этого ААР'a ведется Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

Изменено 09.02.2011, 07:49:02 пользователем No Good

[MrJonas 58]

Глава вторая. «Дела военные».

21 мая 1837 года. Утро.

Пак трясущимися руками вытащил из левого ящика стола чистый лист бумаги. Он знал, но не мог свыкнуться с мыслью, что сегодня всего несколько часов назад правителю Брунея должны были передать ноту об объявлении войны, а уже к сегодняшнему вечеру девятитысячная корейская армия - высадится у берегов острова Борнео.

Советник дал отмашку – оповещать население о начале войны. Первые новости с фронта придут только через неделю, а пока:

«Граждане королевства Чосон! Сегодня войска нашего государства вошли на территорию султаната Бруней. Посол Брунея горячо просил нашего короля помочь их народу в борьбе с угнетателями и защитить их от европейского ига. И король внял его молитвам! Наши быстроходные корабли привезли народу Брунея помощь – девять тысяч обученных солдат. Скоро власть кровавого султана падёт, и братские народы Чосона и Брунея смогут жить в мире и благоденствии».

***

23 мая 1837 год. Вечер.

- Кимхэ!.. Аргх, дьявол, опять эти москиты! Когда наконец будет костёр?!

- Не ори, Чонджу, огонь от этого быстрее не появится.

- Я не ору! Я просто, дьявол тебя побери, тебя подбадриваю!.. Эти твари нас сожрут!

- Они слишком маленькие и пьют только кровь, мой недалёкий друг. С другой стороны наверняка они ядовиты…

- Кимхэ!!!

- О, кажется разгорается!

Развести костёр из влажных веток действительно было трудным делом. У Кимхэ складывалось впечатление, что в джунглях нет вообще ничего сухого и чистого. Два дня их отряд блуждал в поисках поселения, пока наконец не наткнулся на крошечный посёлок в глубине леса. Сказывалось отсутствие картографов и ужасная подготовка. Сотник на пальцах изъяснился со старостой деревни и смог выторговать несколько корзинок лепёшек и пару бурдюков для воды. День мог бы считаться хорошим, если бы Кимхэ не был вынужден стоять в дозоре. Да ещё и с Чонджу.

- Слышал, вторая бригада добралась до города, - заговорил он, немного обсохнув и согревшись, - Вроде как даже были бои.

- Не знаю… местные вроде относятся к нам с радушием.

- Не верь им, - предостерёг Чонджу, - Они как китайцы: только отвернись – и ударят в спину.

- Ты преувеличиваешь, - отмахнулся Кимхэ.

- А вообще странно, что мы даже не встретили вражеской армии… Ах ты тварь! - кореец прихлопнул ладонью москита на лбу.

Кимхэ усмехнулся:

- Пока нашим самым серьёзным врагом остаются комары.

- Я бы на твоём месте так не радовался: видел, сколько наших еле на ногах держатся? Бледные, трясутся, будто зима на дворе и все в пятнах от укусов.

Чонджу замолчал и сосредоточенно глядел на пламя костра, а Кимхэ подумал, что он, возможно, в чём-то прав. Недавно какой-то парень прямо при нём закашлялся, схватился за горло и рухнул на землю как подкошенный. Его унесли куда-то… Кимхэ не хотел думать об этом и представил, как он войдёт в столицу Брунея, как люди будут носить его на руках и чествовать как освободителя… Он сам не заметил как уснул.

Чонджу улыбнулся, взял винтовку и отправился в обход.

***

18 ноября 1837 год.

- Вперёд, на штыки их!!!

С воинственным кличем люди рядом с Кимхэ вставали из-за укрытий в полный рост и под градом свистящих пуль шагали на врага. Бойцы в первых шеренгах падали друг за другом, убитые и раненные, но на их место тут же вставали новые солдаты. Кто-то схватил его под руку и поволок в строй. Он шагал, похоже, что-то кричал; под ноги то и дело попадалось что-то мягкое, но Кимхэ старался не смотреть вниз. Знаменосец в передней шеренге рухнул как подкошенный, красно-жёлтое знамя вывалилось из рук, но его кто-то подхватил и снова поднял над головой…

К вечеру всё было кончено.

Кимхэ на ватных ногах подошёл к костру. Руку он до сих пор не чувствовал, хотя врач сказал, что рана скоро должна зажить. Он смутно помнил, как два живые волны схлестнулись. Винтовка сама прыгнула в руки, а Кимхэ то и делал, что бил, бил и бил до изнеможения, пока какой-то брунеец не располосовал ему руку саблей.

У костра грелось человек восемь, в том числе Чонджу, вяло жующий консервированное мясо. Заметив товарища, он спросил:

- Будешь?

- Н-нет. Я не голоден.

- Хорошо тебе досталось… Знаешь, не беда что враги отступили. Я слышал, недавно на побережье высадились ещё девять тысяч наших. Султану от них не уйти… Давай, Кимхэ, взбодрись!

Битву за Бинтулу была выиграна.

***

23 ноября 1837 год.

Под проливным дождём колонна войск вошла в Бруней. Столица султаната встретила корейскую армию захлопнутыми ставнями. На улицах виднелись следы пожаров, людей нигде не было. Бригада Кимхэ вошла в город с востока. Улицы тут и там перегораживали сломанные телеги. Только возле роскошных дворцов в центре города им впервые встретился человек. Он волочил по земле набитый мешок, увидев вооружённых людей, бросил свою поклажу на землю и скрылся в переулке. Кто-то из солдат подошёл к сумке, вспорол мешковину штыком. На землю посыпались серебряные вилки, ложки, монеты, внутри так же оказался массивный подсвечник, позолоченное блюдо и две расшитых льняных рубашки. Солдаты набросились на содержимое мешка, но их осадил громкий окрик полковника. Командир бригады подошёл к распотрошённому мешку, нагнулся, вытащил обе рубашки и кивком разрешил дальнейшее мародерство.

Богатый район города пострадал больше всего. Вместо окон виднелись лишь чёрные бездонные провалы, двери либо болтались на петлях, либо отсутствовали совсем. Несмотря на присутствие войск люди всё смелее и смелее копошились в покинутых домах. Кимхэ чувствовал горькое разочарование. Он представлял себе этот момент совсем по-другому. Вскоре колонна остановилась на набережной Брунея, усаженной вековыми пальмами. Кимхэ показалось, что на горизонте маячили паруса, выделяющиеся на фоне чёрного грозового неба. Дождь прекратился, но было ясно, что это лишь затишье перед бурей. Через несколько минут к Кимхэ подошёл Чонджу.

- Слышал, султан и часть местных вельмож ушли в горы на западе. Говорят, генерал принял сдачу от оставшейся в городе аристократии. Они признают нашу победу, но мятежников придётся выкуривать ещё долго.

- И что? – апатично спросил Кимхэ.

- Похоже, нам дадут несколько дней отдыху. А потом опять придётся бродить по джунглям или горам… будь они неладны.

- Рота, в две шеренги становись! – прогремел сотник. Поблизости слышались схожие команды.

Человеческая масса закопошилась, но уже через минуту встала в строй.

- Сми-ирно! Равнение на середину! Генералу Хунг Хуангу троекратное ура!

- Ура! Ура! Ура!

Невысокий кореец с трофейной саблей в ножнах у пояса показался перед остатками корейской армии. Он заговорил громким, хорошо поставленным, пафосным голосом:

- Солдаты, поздравляю вас с взятием столицы Бурнея! В глазах этих людей, - генерал указал на кучку напуганных брунейцев в сторонке, - вы навсегда останетесь освободителями! Лживое правительство султана изгнано, и теперь все могут жить свободно! Объявляю двухдневный пир по случаю победы! Солдаты, тащите запасы из султанских погребов! Жители Брунея, берите что угодно из домов предателей-вельмож! Победа!..

[MrJonas 58]

***

Глава три. «Противоречия».

7 июля 1838 год. Дворец короля.

Пак влетел в кабинет советника короля по вопросам внутренних дел, не заботясь о последствиях своих дерзких действий. У него был повод так себя вести.

- Господин советник! Господин советник!

- Ты? Кто давал тебе право…

- Только что король подписал указ о распространении рабства на Бруней!

Советник непонимающе уставился на Пака.

- И что в этом удивительного?

Пак опешил. Он ожидал от человека создавшего либеральную партию гораздо более бурной реакции.

- Но… это ведь ставит крест на всей нашей программе…

- Ничего подобного. Пак, ты ещё слишком мало соображаешь в политике, чтобы во первых делать такие выводы, и во вторых – врываться без спроса в мои покои.

- Эм… Прошу прощения ваше высочество, - пак согнулся в поклоне, - Этого больше не повторится.

- Ты прощён на этот раз. И запомни раз и навсегда, что беспокоить советника таким образом, стоит только если случится что-нибудь действительно серьёзное. Воды?

- Спасибо, не надо, господин советник.

- Как хочешь… - советник встал из-за стола и подошёл к стене, украшенной необычными картинами. Каждый раз, когда Пак оказывался в этом кабинете, он с огромным любопытством разглядывал внутреннее убранство, - Знаешь, Пак, почему я не нисколько не удивился? Решение о запрете рабства на территории бывшего Брунея вызвало бы раскол в обществе. Сотни влиятельных аристократов имеют рабов, тысячи – мечтают иметь. Появление места свободного от рабства разделило бы народ Чосона на две половины. Ты думаешь, что за сохранение рабства лишь аристократия? Конечно же нет. Многие увидят в отмене рабства хотя бы на далёком острове разрушение многовековых традиций, обычаев. Эти силы пока имеют слишком большой вес в обществе. Когда люди по всей стране поймут, что рабство тормозит наше развитие мы сможем добиться от короля его отмены. Боюсь, что я этого уже не увижу, но ты… Ладо, Пак, раз ты уже здесь, какие ещё новости?

- Правитель формируют ещё одну девятитысячную армию. В боях за Бруней отличился полковник Сео Кю, его решено сделать командующим. Решено так же осуществлять активную поддержку наших учёных, философов и священников.

Советник кивнул.

- В общем, ясно виден курс на милитаризацию государства и общества.

- Пока так. Какие новости из Европы?

- Никаких. Вестей от послов нет. Предыдущая группа в полном составе была выдворена с территории королевского двора Великобритании.

- Через десять-двадцать лет они заговорят с нами совсем по-другому, - заверил Пака советник, - Ты получил партию книг?

- Ещё нет.

- Жаль. В моей коллекции давненько не было ничего нового, - сказал советник, махнув рукой в сторону массивного шкафа у стены за рабочим столом, доверху забитым книгами, - Думаю потом отдать кое-что из этого в массовую печать, а то ни культуры, ни грамотности у нашего народа нет… Можешь быть свободен.

8 марта 1841 год. Тронный зал.

- …Но мой король, это будет чрезвычайно дорого! Наша казна…

- Наша казна настолько велика, что выдержит и не такое, - отмахнулся от назойливого советника по строительству король, - Я знаю лишь то, что если мы не сможем удержать потенциального врага на этом рубеже, то можно считать, что мы потеряли всю страну. Идите, советник, и займитесь, наконец, своими прямыми обязанностями.

Советник откланялся и убрался из тронного зала.

Король был недоволен. Крайне недоволен. Сначала либералы из правительства уговаривали его снизить налоги, потом – уменьшить финансирование армии, а теперь ещё этот кретин… Строительство «Каменного пояса» жизненно необходимо в случае чего наступающие китайские войска удастся удержать лишь там. Это пока китайские послы вежливы и передают «всяческое одобрение политике великого королевства Чосон от императора поднебесной». А через тридцать лет они вспомнят о своём одобрении?

Но не мифическая угроза с севера была сейчас важна. Опасней было положение дел в самом государстве. Со слов осведомителей было ясно, что на улицах Сеула и других городов всё чаще слышатся возгласы в поддержку либералов. Устои рушились. Король почти физически ощущал, как хрустят тысячелетние опоры королевства, готовые в любой момент рухнуть, и погрести под собой весь Чосон… Король был слишком стар, чтобы решать такие проблемы. Да ни он, ни его предки не сталкивались с подобными вопросами, со времён объединения… Народ должен увидеть, что Чосон силён как никогда. Это должно подтвердить строительство «Каменного пояса», но лишь крепостей недостаточно. Нужна одна маленькая победоносная война…

Король, опираясь на трость, подошёл к подробной карте Чосона и окружных земель. Палец монарха сам собой упал на местность под названием Сиам.

28 февраля 1843 год. Южная часть дворцового комплекса.

Пак перебирал отчёты о строительстве. В графе «фортификационная артиллерия» как всегда значился «0». Уже два года европейские державы наращивали военную мощь, очевидно готовясь к скорой войне. Все произведённые пушки уходили к ним, так что государствам вроде Чосона ничего не доставалось.

Короля это сильно раздражало, но, как казалось Паку, не сам факт отсутствия товаров злил правителя, а отношение развитых государств к его стране. Пока не удалось наладить отношения ни с одной великой державой мира. В Великобритании их даже не считали хозяевами своей земли, в России долго пытались понять, откуда они: «Из Кореи что ли? Китайская которая, да?», в Австрии делегатов развернули у здания министерства иностранных дел. Только Нидерланды согласились выслушать постов, понимающе кивали, но налаживать дипломатические отношения отказались. Давний союзник – Япония видимо ждал удобного момента, чтобы ударить в спину. Чосон был один.

Какой шаг в этой ситуации сделает король оставалось только гадать.

9 июня 1843 год. Побережье провинции Чантхабури.

- Подтянулись! Задача на сегодня: овладеть плацдармом на побережье, начать продвижение на северо-запад, к столице, детальные распоряжения получите от командиров бригад. Адмирал!

- Да, - вороватого вида седой кореец в потрёпанной плоской кепке появился рядом с генералом.

- Встаньте на якорь здесь. Ваша задача – блокировать суда противника.

- Понятно.

- Солдаты, в шлюпки!

На мачте флагмана королевского флота поднялось красно-жёлтый флаг. Сигнал к атаке.

Кимхэ одним из первых погрузил своих бойцов в шлюпку и спустил её на воду. Бойцы по команде дружно налегли на вёсла.

- Эй, командир, - послышался за спиной у Кимхэ громкий шёпот.

- Что тебе, Чонджу?

- А почему именно ты главный?

- Чонджу, ты спрашиваешь уже в десятый раз.

- Ну, мне просто стало вдруг интересно...

- Рядовой Чонджу, молчать!

Какое-то время слышался только плеск вёсел об воду, да усердное пыхтение отряда. Солнце огненным шаром выплывало из-за горизонта, то и дело, скрываясь за волнами. Сквозь толщу воды уже было видно дно. До берега оставалось метров двести, как вдруг рядом что-то просвистело и врезалось в гребень волны.

- Отряд, подналечь! – скомандовал Кимхэ.

На берегу из-за деревьев виднелись редкие вспышки, ещё реже пули невидимых бойцов противника попадали хотя бы в воду.

- Рядовой Чон, рядовой Чхве, по противнику огонь!

Корейские стрелки начали наугад палить куда-то в сторону врага, пока лодки, наконец, не пристали к берегу. Готовые к ожесточённому бою солдаты ринулись в лес, но уже через несколько минут вернулись обратно с двумя ранеными сиамскими бойцами.

Командование операцией, решив, что опасности нет объявило часовой отдых. Шлюпки решено было вернуть обратно на корабли. В суматохе удалось отыскать переводчика, который на ломанном тайском начал допрос пленных врагов. Оказалось, что они лишь местные дружинники, а регулярные войска находятся где-то на западе. В целом начало войны было отличным.

Кимхэ, решив, что потом удобного момента может и не быть, писал письмо домой.

«Здравствуйте, мои дорогие! Только что высадились у берегов Сиама. Войск врага пока не видели, так что надеюсь, вернусь скоро – война не должна быть долгой. Мне даже интересно, что там говорит королевское правительство об этой войне. Слышал, что нас вроде попросила о помощи Камбоджа. Забавно. В любом случае буду сражаться за Родину до последней капли крови. Меня, кстати, сделали десятником! Можете поздравить. Как дела у вас? Говорили, что опять повысят налоги, ну да ничего, моего жалования должно хватить. До встречи!

Кимхэ.

P.S. Дорогая, если старший сын всё таки не вернулся, передай что я не осуждаю его за его выбор... На всякий случай, если не смогу сказать ему об этом лично».

Изменено 28.01.2011, 12:30:53 пользователем MrJonas

[MrJonas 58]

Глава четвёртая. «Крушение».

10 сентября 1843 год. Банког.

Под грохот ружейных залпов солдаты дрогнули, смешали боевые порядки и в панике метнулись назад, бросая оружие и стяги на землю, не разбирая пути и внося ещё больший хаос во всё остальное войско. Основные силы корейской армии были разбиты. Вражеские стрелки, не целясь, палили в людское месиво, и каждая пуля находила свою цель.

Генерал, наблюдавший за боем с полуразрушенной смотровой башни на окраине Бангкока, мрачнел с каждой минутой. Наконец он приказал ввести в сражение резервы. Затрубили горны, последняя незадействованная бригада вышла из города и спешила на помощь отступающим корейским войскам.

Кимхэ шёл во втором ряду, и поэтому хорошо видел солдат врага, выстроившихся полумесяцем и стреляющих в бегущих корейских воинов.

- Рассредоточится! – послышалась команда полковника, ему вторили сотники.

Задние шеренги перестраивались, выходя на левый и правый фланги сиамских боевых порядков, вторая бригада растянулась в длинную цепь. Увидев приближение подмоги, отступающие корейские части воспряли духом. В рядах отступающих, видимо нашёлся какой-то офицер сплотивший солдат: поредевшее войско встало в каре и открыло огонь по противнику. Вторая бригада вышла на дистанцию огня.

- Товьсь!.. Пли!

На секунду наступающие были скрыты дымом от дружного ружейного залпа. Когда завеса рассеялась, зазвучали трубы и вражеская армия начала отступление. Ей вслед раздавались выстрелы, но никто не стал преследовать противников, на это попросту не хватило бы сил.

В ставке командующего сиамской операцией разразился нешуточный спор.

- Нужно продолжать сопротивление! Невиданно, чтобы могучая чосонская армия отступала перед какими-то дикарями!

- Полковник, мы сегодня потеряли две бригады, третьей битвы за Банког армия не выдержит.

- Ложь и клевета! Солдаты готовы сражаться за свою страну до последней капли крови!

- Не беря во внимание то, что сегодня они явно были не в духе.

- Полковник Хаунг, я склоняюсь перед славой вашего отца, но вы могли бы поучаствовать в обсуждении нашего дальнейшего плана действий, а не высмеивать солдат королевства.

- Нет уж… Давайте лучше вашего оппонента послушаем.

- Он пацифист и паникёр!..

- Подойдите сюда, полковник Таэк. Ну же, смелее! – полковник нехотя подошёл к своему сопернику, - Посмотрите в окно. Видите там, вдалеке, копошатся наши солдаты? Они закапывают в землю четыре тысячи своих соратников и друзей. Боюсь, после следующей битвы у нас уже не будет людей чтобы похоронить их самих.

- Ваше высочество, генерал Кю, в любом случае решать вам.

Генерал посмотрел на разложенную перед собой карту, встал, бросил взгляд в окно, на заходящее солнце, смерил взглядом своих полковников и решительно сказал:

- Прикажите солдатам готовится к новой битве. Скоро сюда прибудет первая иррегулярная армия. А пока мы должны держать сопротивление.

1 февраля 1844 год. Банког.

Кимхэ поднялся по тревоге. Он почти не соображая принялся лихорадочно будить своих солдат. На улице за окном что-то полыхало, метались люди и бесновались тени. Единственное, что сейчас понимал Кимхэ – их дозорный пункт был вторым, а значит – скоро враги будут здесь.

Солдаты наспех одевались и вооружались. Кимхэ что-то машинально сказал им и выскочил из дома. За баррикадой, перегородившей улицу, виднелись занимающие позиции бойцы первого дозорного поста. Ещё дальше, на окраине, были хорошо заметны многочисленные точки факелов. Полыхали ветхие деревянные дома, ярко освещая улицы города. Кимхэ даже не сразу заметил, что на горизонте восходит солнце.

- Что делать, командир? – разделся над ухом голос Чонджу.

- Солдаты, удержать проход любой ценой!

Бойцы уставились на Кимхэ взглядом означающим что-то вроде: «Мы правильно поняли, что мы здесь и ляжем?».

- Вы что, салаги, не слышали приказа?! – гаркнул Чонджу. Это живо вывело корейцев из ступора.

Кимхэ занял позицию рядом с другом за баррикадой. Впереди послышались выстрелы, чей-то пронзительный крик. Что-то полыхнуло, и Кимхэ увидел как десятки сиамцев лезут на баррикаду в двуустах метрах впереди, а солдаты первого дозорного поста безуспешно пытаются отбить атаку.

- Чонджу – приведи их сюда, живо! – приказал Кимхэ, - Остальные, в воздух – пли!

Сиамцы, до этого не заметившие солдат второго дозора опешили, что дало возможность Чонджу добежать до оборонявшихся солдат и отвести их с линии огня. Однако сиамцы уже занявшие первую баррикаду открыли огонь по позиции Кимхэ. Корейские бойцы вжались в землю, пока враги не начали перезаряжаться. Кимхэ хотел было уже приказать вновь открыть огонь, но его прервал крик Чонджу, появившегося из какого-то неприметного переулка вместе с солдатами первого дозора.

- Ложись!

Кимхэ плюхнулся на землю. Ничего не происходило.

- И?!

В этот момент за баррикадой что-то оглушительно взорвалось, а землю хорошенько тряхнуло.

- Что это было?

- Два бочонка пороха, командир, - отозвался незнакомый Кимхэ солдат.

- Ого… ну и кто та светлая голова?

- Наш командир… он мёртв.

- … Займите оборону, вы двое, держите под прицелом переулок, откуда пришли. Готовьтесь к бою, скоро они придут в себя.

Через минуту действительно сиамцы снова пошли в атаку. На этот раз их было гораздо больше. Кимхэ выстрелил из-за баррикады, кто-то из солдат встал во весь рост, и тут же шальная пуля пробила ему грудь…

Первого сиамца, вскочившего на баррикаду Кимхэ ударил штыком в живот, противник заорали и рухнул обратно, но на его мете появилось двое других. Завязалась рукопашная. Кимхэ спихнул обоих врагов вниз и хотел приказать отступление, но, похоже, отходить было уже некому: возле его ног, захлёбываясь в крови лежал Чон с пробитым пулей горлом, позади отчаянно дрался Чонджу и Чхве, спина к спине. Раненный солдат из первого дозора попытался подняться с земли, держась за стену, но его настигли и проткнули штыками сразу двое сиамцев.

Кимхэ перехватил винтовку и бросился в самую гущу врагов, но, не успев сделать и шагу, он почувствовал, как что-то сильно ударило его в ногу. Кимхэ упал на одно колено и перед тем, как вражеская пуля пробила ему грудь, понял, что это конец.

[MrJonas 58]

Каюсь - знал, но неизвестно на что понадеялся

Хотя, наверное и это бы меня не спасло.

Продолжение главы 4. Совсем немного.

3 июня 1844 год. Тронный зал.

<noindex>Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. </noindex>

- …Таким образом, наши армии, несмотря на свежие подкрепления, в боях теряют вдвое больше солдат, чем противник. Бойцы деморальзованны, нашим войскам пришлось покинуть Банког, мы не успеваем подвозить припасы и оружие. Я предлагаю свернуть военную кампанию, тем более что король Сиама уже предлагал нам перемирие… Ваше величество?..

Король немигающим взглядом смотрел на советника по военным делам. Он тяжело навалился на правый подлокотник и что-то пытался сказать, беззвучно шевеля губами. Советник подался вперёд, подхватил короля под руку.

- Воды… - из последних сил прохрипел правитель, хватая ртом воздух.

- Быстрее, воды и врача! – приказал советник.

Когда слуга подбежал со стаканом воды в руках, было уже поздно. Владыка королевства Чосон скончался на шестьдесят восьмом году жизни.

4 июня 1844 год. Дворец короля.

Пак смотрел в окно на многотысячную толпу, собравшуюся у стен королевского дворца. Люди шли, опустив головы, кто-то плакал, кто-то хмурил брови, кто-то просто понуро шагал к тронному залу, чтобы простится с королём.

Пак отвернулся от окна и сел за рабочий стол. Сегодня утром новый король, старший из трёх сыновей прежнего, приказал заключить мир с Сиамом по которому ни одна, ни другая сторона ничего не приобретала и не теряла. Армии надлежало эвакуировать в кратчайшие сроки, так как сиамская сторона не брала на себя обязательств по содержанию войск Чосона, а огромному количеству больных и раненных требовалась скорейшая медицинская помощь. Кроме того, король приказал начать создание шести пятнадцатитысячных армий на материковой территории страны и постоянного контингента в Брунее, а так же окончательно расформировать иррегулярные бригады. Но самым важным было то, что король распорядился начать разработку проекта реформы, суть которой заключалась в отмене рабства.

Столь кардинальные перемены надлежало пока хранить в тайне, чтобы не вызвать преждевременных волнений в обществе. По настоятельной рекомендации советника ему, Паку, стоило начать создание проекта как можно скорее.

- Но советник, почему я? – удивлённо спросил кореец, стоя на выходе из тронного зала.

- Пак, ещё один подобный вопрос и я окончательно в тебе разуверюсь. Ты уже достаточно здесь прослужил, чтобы понимать, как это всё работает, но ты всё ещё молод и способен поддерживать реформы, в отличие от большинства чосонских чиновников. Ты должен предоставить мне наброски в сентябре этого года. А там посмотрим, не ошибся ли я в своём выборе.

8 июля 1844 год. Побережье Индокитая.

- Нет, ну ты всё-таки рад, что отправишься домой первым?

- Да, но это того не стоило.

- Радуйся, что вообще жив остался.

Кимхэ улыбнулся и протянул руку, чтобы попрощаться с Чонджу. Он почти не помнил, что происходило пять месяцев назад. Последние, что он видел – яркую вспышку света и залитую кровью мостовую. Со слов Чонджу он узнал, что из отряда выжило только трое, кроме него самого. Потом, когда уже не на что было рассчитывать, подошло подкрепление. Как выяснилось, их дозор держался дольше всех, не позволив армии врага замкнуть кольцо окружения. На их участке корейцы сначала остановили, а потом отбросили противника.

Кимхэ узнал об этом только через месяц, когда впервые пришёл в себя после ранения. Несмотря на то, что прибыло девятитысячное подкрепление, им пришлось покинуть город. С каждым днём надежда на победу, и без того призрачная, таяла с каждым днём. Наконец основной целью стало выживание. Заболевания, ранения и нехватка пищи и питьевой воды сокращали количество боеспособных солдат. Дошло до того, что на каждого здорового человека приходилось двое неспособных нести оружие. Те, кто мог идти сам – шёл, остальных везли на телегах или несли на носилках. В конце концов, разгромленная армия королевства пришла к безлюдному берегу, да там бы и осталась, если бы не долгожданный мир.

- Ладно, больные и немощные, увидимся дома, - с напускной радостью сказал Чонджу.

Кимхэ вяло кивнул и, тяжело опираясь на палку, служившую ему верой и правдой уже месяца два, захромал в сторону транспортного корабля, готового доставить его домой… домой.

Изменено 04.02.2011, 00:18:38 пользователем MrJonas

[MrJonas 58]

Глава пять. «Перемен!..».

31 января 1846 год. Сеул.

Утро не предвещало беды. Мощённые камнем улицы города были пустынны, и лишь изредка можно было заметить спешащего куда-то по делам человека. После шести горожане, сонно зевая, выходили на улицы и разбредались кто куда. Немногие грамотные корейцы останавливались, чтобы прочесть неизвестно откуда взявшиеся расклеенные на стенах листовки.

- Это шутка? – удивился кто-то.

- Да нет же, вот - печать короля!

- Не может быть!

Новость распространялась по городу подобно вирусу, перекидываясь с дома на дом, переходя из квартала в квартал. Весть передавали из уса, люди толпились вокруг «грамотеев», требуя раз за разом перечитать королевский манифест об отмене рабства.

Стихийно сформировавшееся шествие направилось к дворцу. Большая половина собравшихся скандировала что-то вроде: «Слава королю-освободителю!», другая: «Долой врага с трона!», между ними то и дело вспыхивали схватки.

Во дворце предусмотрительно был размещён гарнизон в три тысячи солдат. За пределами города на всякий случай располагалось ещё двенадцать тысяч, готовых в любой момент подавить бунт. Король, очевидно решивший не подвергать опасности дворцовое убранство, появился в воротах.

Кто-то попытался кинуть ботинок в монарха, но тут же был схвачен стражей. Атмосфера накалялась, поднялся гам, в котором ничего нельзя было разобрать. Король подал знак человеку из своего сопровождения. Тот прокашлялся и громогласно сообщил:

- Говорит его величество король!

Народ притих.

- Мои верные подданные, - начал правитель, - Это решение было принять мной давно. Я тщательно всё взвесил и понял – надо что-то менять. И главным вопросом, как для меня, так и для государства оставался вопрос рабства. Наша страна известна на западе как «страна-отшельница». Я пытаюсь сделать все, что могу, чтобы нас заметили, как реальную силу способную противостоять врагам не только внешним, но и внутренним. Если ничего не менять и дальше стараться изолироваться от мира, то через несколько лет мы потеряем всякую надежду на светлое будущее, а вместе с ней и всё остальное, включая традиции, за которые тут многие ратуют. Когда тысячи людей остаются рабами государство не может двигаться вперёд. Я понимаю, что отказаться от чего-то привычного и знакомого в пользу неясного и неизвестного всегда трудно, но поверьте мне, так будет только лучше. Пройдёт несколько лет и весь мир поймет, что наша великая страна способна на многое. А сейчас ответьте мне, друзья, вы со мной?

- Да! – взревела толпа. Оставшееся в меньшинстве противники реформ молчали, поняв, что эта битва для них проиграна.

Король ещё долго что-то говорил, народ многого из этого не понимал, но, тем не менее, внимательно слушал.

В течение месяца по всей стране стало известно о том, что «любой гражданин королевства Чосон является свободным от рождения, вне зависимости от происхождения, вероисповедания и рода деятельности».

20 февраля 1847 год. Дворец короля.

- Скажите, Пак, только честно, зачем нам эта война?

- Джохор – маленькая, бедная страна. А нам, грубо говоря, нужно, чтобы нас заметили. Вот Джохор и страдает. Кстати, наши дипломаты уже почти заставили султана подписать мир.

- Но это так… негуманно…

- Это политика, Джунг. Ты столько пробыла… в этом и до сих пор не привыкла?

Джунг смутилась и уставилась в пол. Пак подумал, что столько лет она приносила ему бумаги и чай, а он только недавно стал открывать её для себя…

- Господин Пак! – в комнату вбежал посыльный.

- Что вам?

- Вас господин советник! Срочно!

Пак вскочил, попрощался со своей собеседницей и быстро зашагал вслед за посыльным. В богато убранном кабинете советника никого не было. Сам советник лежал на диване, укрывшись одеялом.

- А, Пак, проходи, садись - тихо сказал он, - Как видишь, я сильно сдал за последний год. Ну да ладно, главное, что я хотел увидеть – я увидел. Моё время кончилось… подожди, помолчи пока. Ты – мой единственный помощник… и приемник. Я уже поговорил с королём, он согласен, учитывая твою работу над манифестом, и другие заслуги… Я вижу, что с каждым днём позиции либералов слабеют. Люди довольны… Что ж, возможно так оно и должно быть… Я уверен, что ты справишься. Для меня эта работа стала слишком трудной.

- Но, господин советник…

- Ладно, теперь ты официально советник. Уже часа два как. А я теперь просто Юонг. Теперь будет время всё это прочесть, - бывший советник кивнул в сторону шкафа с книгами, - Переехать только придётся. Это же кабинет советника.

- Эм… господин Юонг, я пока буду работать у себя, а вы живите здесь.

- Нет уж, Пак. Кто советник, тот тут и живёт… Сделай одолжение, пошли кого-нибудь чтоб помог мне переехать.

- Конечно, господин Юонг.

- Столько лет прожил, а помочь – некому, - бывший советник усмехнулся, - Ладно, засиделся я здесь. Удачи тебе на новом посту. С завтрашнего дня – приступишь к работе. Прощай.

- До свидания, господин Юонг.

- Прощай, Пак.

Пак поражённый вышел из кабинета своего бывшего начальника, что-то сказал посыльному насчёт помощи Юонгу, спустился вниз по лестнице, вышел во двор и медленно пошёл в сторону своего дома.

24 мая 1851 год. Побережье провинции Инчон.

- Лево руля!

Новейший фрегат «Бэнду» стал стремительно поворачивать, закрывая собой почти беззащитные клиперы.

- Противник с права по борту.

Канониры завозились, заряжая орудия.

-Товьсь!.. Пли!

Четырнадцать орудий дружно изрыгнули ядра. Стоящий на якоре в бухте, старый, потрёпанный жизнью паноксон взлетел на воздух. Публика на берегу зааплодировала.

- Надо бы передать адмиралу Чон Моку, что он блестяще провёл эти учения…

- Послушайте, министр, вы готовы к войне?

- Министр, в вашей юрисдикции внутренние дела, а в моей – подготовка к войне.

- В смысле: «Не лезь не в свои дела, дружище Пак».

- Что-то в этом роде. Да и к чему ты так волнуешься?

- Сам посуди: последняя наша война, с Джохором, была четыре года назад, а последняя серьёзная война – семь. И мы в ней отнюдь не победили.

- Успокойся. Теперь у нас две транспортных флотилии, мы сможем за раз доставить в Дайнам, сколько наших десантников, сколько у них солдат вообще. У нас, между прочим, есть очень уважительный повод объявить им войну: освобождение Камбоджи, их вассала.

- Разве что сама Камбоджа нас об этом не просила…

- Это уже мелочи. Пак, у меня только один вопрос - бюджет выдержит?

- С тех пор, как мы начали развивать банковское дело, доход королевства стабилизировался. Я думаю, если слегка повысить налоги казна вполне потянет одну небольшую войну. Если нужны подробности, обращайся к министру финансов.

- Непременно… А как ты это всё удобно провернул, с министерствами.

- В Европе это давно отлично функционирует.

Два министра, сидя на специальном помосте, какое-то время смотрели на манёвры.

- Что дальше в культурной программе?

- Надо бы навестить философов, - сказал Пак, - Они что-то плели про «идеалистическое понимание истории», надо поощрить их за старания: столько бумаги исписать…

- Идеализм… А зачем ваше министерство столько тратит на всю эту философскую… гм… деятельность?

- Ну, во-первых, это престижно – своя философская школа, а во-вторых, каким-то образом наши учёные мужи начинают быстрее соображать, начитавшись книжек по философии… Пойдёмте пешком?

- Надо бы… После вас.

- Благодарю.

[MrJonas 58]

Глава шестая, немногословная.

«Из донесения командующего 1-й десантной дивизией генерал-майора Им Су Камгона от 21 июля 1852 года:

Высадка войск в районе провинции Ратьзя прошла удачно. Транспортные корабли, как и ожидалось, не дайнамских судов. Немногочисленная эскадра противника заблокирована в порту Хайфона. До конца июня сопротивления не встречали. Однако 30-го числа произошло столкновение с объединёнными силами Дайнама и Камбоджи. Противник, пользуясь знанием местности, на начальном этапе боевых действий потеснил наши войска, но благодаря слаженным действиям командиров бригад нам удалось к середине июля выбить его с территории провинции<…> Потери личного состава допустимо велики. Для более успешного ведения боевых действий требуется перебросить сюда одну полностью укомплектованную дивизию…».

«Из донесения командующего 1-й эскадрой адмирала Чон Мока от 18 января 1853 года:

<…> Высадившиеся за день до этого солдаты 3-й десантной дивизией заняли Хайфон. Немногочисленная транспортная флотилия противника была вынуждена покинуть порт. Стоявшие на якоре корабли 1-й эскадры блокировали судам противника выход в открытое море. Флагман флотилии – фрегат шестого ранга Бэкду атаковал поочёрёдно три клипера дайнамского флота. Два из них из-за пробоин в корпусе быстро затонули, третий потерял ход. Оставшиеся корабли противника выкинули белый флаг. Таким образом, в единственном морском сражении был уничтожен весь флот противника…»

«Из донесения командующего 1-й десантной дивизией генерал-майора Им Су Камгона от 1 марта 1853 года:

…После поражения 5-й дивизии превосходящими силами противника в провинции Турон, я принял решение оставить в провинции Донг-Квай одну пехотную бригаду, а остальными силами выступить навстречу отступающей 5-й дивизии. <…> Генерал Ли занял оборону и дал бой наступающим дайнамским войскам в провинции Плейку. <…> … Авангард 1-й дивизии с марша вступил в бой, чем внёс в ряды противника смятение (отдельно стоит выделить действия сержанта Кима Кимхэ, принявшего после гибели командира командование 8-м батальоном) и выиграл время для подготовки основных сил. Заметив подошедшие подкрепления генерал Ли контратаковал, чем довершил разгром дайнамских войск. <…> Мелкие стычки в этом районе происходили вплоть до подписания мирного договора 11 апреля 1853 года».

5 мая 1857 год. Дворец короля.

Пак собрал раскиданные по столу документы в одну стопку и соединил их булавкой. Бумаги содержали доклады, освещающие все стороны государственной жизни королевства: анализ боеспособности армии (выросшей с 1852 года в два с лишним раза), давнишние отчёты о строительстве первой в истории Чосона морской базы, некоторые доклады министерства иностранных дел, в частности об идущей франко-прусской войне и ухудшении положения России на международной арене, здесь были материалы секретного дела недавнего убийства посла США 10 марта этого года, краткие справки от ведущих деятелей культуры и науки, экономические исследования о пользе и вреде свободной торговли и многое другое. Уже второй месяц Пак свыкался с должностью премьер-министра и до сих пор поражался объёму информации, который нужно было переварить, обработать, а потом раздать указания, основываясь на ней. Но в этом были и свои плюсы: в частности доступ почти к любой секретной информации.

Премьер-министр не случайно перебирал все эти отчёты. Он явно видел, что за последние годы Чосон значительно увеличил своё могущество и влияние. На него даже начали обращать внимания великие державы. Недавно посол Франции недвусмысленно намекнул, что если Чосону удастся поднять свой престиж в глазах мирового сообщества и начать создание промышленного комплекса, сильные мира сего признают его как цивилизованное государство. Это не могло не радовать Пака, но если со вторым пунктом всё было понятно, то первый настораживал. По мнению короля, а так же многих членов правительства лучший метод заработать уважение – развязать войну. Пак в последнее время тоже начинал склоняться к этому выводу. Однако распугивание азиатских аборигенов не могло называться выдающимся достижением. Достойной и, что немаловажно, посильной цели не было.

За окном давно стемнело. Пак посмотрел на часы (недавно привезённые из Нидерландов) и понял, что как всегда засиделся на работе. «Джунг опять будет ругаться. Ну, какого мужа себе нашла, пускай с тем и мучается, - усмехнулся про себя премьер-министр, убрав документы в правый ящик старого стола, и быстрым шагом пошёл домой.

[MrJonas 58]

Глава седьмая. «Амбиции»

3 сентября 1858 год. Королевский дворец.

В кабинете министров все молчали. Во главе стола сидел Пак, задумчиво вертя в руках пустую кружку.

- Итак, все в сборе, - начал, наконец, он. Министры дружно выдохнули.

Атмосфера, сконцентрировавшаяся в зале, угнетала. Никто не знал, зачем их здесь собрали этим вечером. Министр вооружённых сил, единственный посвящённый в план премьера, внимательно наблюдал за каждым действием остальных чиновников.

- Господа, - продолжил после короткой паузы Пак, - Не секрет, что Чосон – одна из первых держав Азии.

- Да, да… - закивали министры.

- Но, как это ни странно, Европа не хочет признавать нас равными им по статусу. Это, честно говоря, давно беспокоит нашего правителя. Его Величество больше года назад поручил мне и господину Ли, - кивок в сторону министра вооружённых сил, - Разработать план по повышению нашего престижа в глазах мирового сообщества. С первых дней работы над ним стало ясно, что это будет очередная война.

- Но господин премьер-министр, - министр финансов, невысокий, полный человек в круглых очках в громоздкой оправе, подскочил с места, - Мы вступили в эру… эм… процветания!.. Я и… эм… мои коллеги не видят причин для войны…

Министр иностранных дел, как всегда мрачный и сонный встал и коротко поклонился:

- Отношения с нашими соседями, стараниями моего министерства, держатся на стабильно хорошем уровне. Зачем самим рушить столь ценное и взаимовыгодное сотрудничество?.. Тем более, мир уже не удивит, что мы побеждаем очередного, с позволения сказать, туземца.

- В том-то и дела, господа, что не «туземца», - улыбнувшись уголками губ, сказал Пак.

Министры удивлённо уставились на Пака.

- …Эм… а тогда кто ваша цель? – садясь на свой стул, поинтересовался министр финансов.

- Россия.

Секунду министры молчали. А потом:

- Премьер-министр, да вы, с позволения сказать, спятили!

- Невероятно! Безумие!

- Не может быть!

- Это, конечно же, шутка?!

Кулак министра вооружённых сил звучно опустился на стол. Министры замерли.

- То, что сейчас сказал премьер-министр, для вас – приказ. А приказы, по крайней мере у нас, - Ли бросил взгляд на министра финансов, тот опасливо вздрогнул, - в армии, не обсуждаются.

- Спасибо, господин Ли, - поблагодарил старого друга Пак, - Итак, с конца прошлого месяца ситуация в России дестабилизировалась: рабочие предприятий отказываются выходить на работу, стихийно образуются революционные кружки. Дело дошло до того, что большая часть российской армии была распущена. Ведущие мировые державы склонны считать, что Российская Империя перестала представлять собой ту силу, которой была до этого. Более того, как нам стало известно, Великобритания открыто пытается влиять на русских. Насколько мне известно, у России подписан союз с Францией, но, из-за охлаждений в отношениях, французы не поддержат их в случае нападения. Господин Ли разработал стратегию ведения боевых действий. Поводом к войне будет провозглашено усиление влияния Российской империи в юго-восточном регионе Азии. Целью войны мы ставим захват русского Хайшенвейна, известного так же как остров Сахалин.

***

9 ноября 1858 год. Российское посольство в Сеуле.

Александр Петрович молча глядел в окно. Было позднее утро, время завтрака. Александр Петрович с интересом наблюдал, как за окном копошились люди. На противоположной стороне улицы недавно открылась первая в Корее газета. Сидящий за уличным прилавком кореец бойко торговал свежие газеты, оглашая на всю улицу: «Свежие новости! Самые свежие новости! Только у нас!». По мостовой прогромыхал экипаж и остановился прямо у входа в здание посольства. Александр Петрович нехотя встал из-за стола и спустился на первый этаж встречать корейских гостей.

- Приветствую вас, господин министр, - сказал он по-корейски, после того как министр иностранных дел Кореи (или как они себя сами называли - Чосона) в сопровождении двух солдат вошёл в дверь, - Какие дела привели вас к нам в столь ранний час?

- Здравствуйте, Александр. Я уполномочен вручить вам эту ноту об объявлении войны.

Мир в представлении Александра Петровича встал с ног на голову.

- … Война? – наконец смог сказать он.

- Да. Король считает недопустимым увеличение влияния Российской Империи в юго-восточной регионе Азии, в частности – создание морских баз на территории острова Сахалин.

- Сомневаюсь, что ваш поступок хорошо кончится для вашего народа, - холодно сказал Александр.

- О. Народ выражает полную поддержку планам Короля. Прощайте.

- До скорой встречи, - бросил ему вслед посол.

«И до чего докатилась Россия, что даже необразованные дикари осмеливаются бросить нам вызов» - мелькнула у него в голове мысль.

31 января 1859 год. Окресности Петропавловска-Камчатского.

Солдаты 2-й оккупационной армии шагали по улицам небольшого русского городка. Сразу после высадки войск на Сахалине 21 ноября 1858 года. Бригады, находившееся в Чосоне, срочно перебросили на Камчатку. Здесь их передвижение быстро завязло по причине тяжелейших погодных условий. Ни русские, ни их сербские или турецкие союзники ничего не предпринимали.

Кимхэ взвалил на себя снаряжение и прокричал своим солдатам:

- Привал окончен! Выдвигаемся!

Проваливаясь по колено в снег солдаты затушили разведённый с огромным трудом костёр и через несколько минут были готовы к дальнейшему продвижению. Командование послало их отряд в разведку на поиски перевала через горы. Город ещё не скрылся из виду, но продвижение уже заметно осложнилось. Порывы ветра и снег мешали идти, борьба с ними отнимала все силы.

Чонджу поравнялся с Кимхэ и, перекрикивая вой ветра, спросил:

- Где заночуем, командир?!

- Тут до леса недалеко! Там ветер должен быть слабее!

- Не дойдём! – возразил Чонджу.

- Приказ!

Закутавшись в тулуп, Кимхэ упрямо шагал дальше.

20 июня 1859 год. Дворец Короля.

- Спешу доложить вам, господин министр, что 7 июня Камчатский полуостров был полностью взять под наш контроль. Наши солдаты продвигаются вглубь России. Однако мы понесли большие потери сначала из-за морозов, а потом по причине недостатка провианта. Разведчиками замечена армия русских. Командование собирает силы для удара, но есть опасения, что войск в регионе не хватит, для того чтобы выбить русских.

Министр вооружённых сил, слушая рапорт, разглядывал карту камчатского полуострова.

- А с Сахалином?

- Полностью оккупирован.

- …Перебросьте армии с острова в Петропавловск. Если что они поддержат наступление.

- Господин министр, но как же русский флот.

Ли на секунду задумался: конечно, русские паровые фрегаты не шли ни в какое сравнение с парусными чосонскими кораблями. Однако пока русских кораблей замечено не было…

- Не берите его в расчёт… Пока. Если будет замечена хоть одна боевая флотилия, состоящая более чем из трёх кораблей, немедленно доложите мне. Хотя мы и принимаем все возможные меры предосторожности…

- Так точно!

19 августа 1859 год. Посёлок Тилички.

От пушечного выстрела содрогнулась стена небольшой деревянной избушки в которой ютилось всё военное командование 3-й армии. Огонёк масленой лампадки тускло освещал набросанную от руки схематическую карту местности.

- Сергей Андреевич! – в комнату вошёл молодой лейтенант. Его голова была наспех перевязана бинтом ставшим алым от крови, - Узкоглазые прут с юга! Кавалерийская бригада Степана Аркадьевича отступает. Наши пехотные полки заняли оборону, но у корейцев многократный численный перевес!

За стеной снова загрохотали пушки.

- Нужно держаться, - отрезал Сергей Андреевич, - В Сибири нет больше бойцов кроме нас. Не дайте корейцам прорваться к артиллерии, иначе всё пропало.

Изменено 22.03.2011, 12:43:15 пользователем MrJonas

[MrJonas 58]

Почему-то получается только двумя частями.

И пусть они сильнее, зато нас больше!Нажмите здесь!

 <noindex>Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. </noindex>

[Cкрыть]

- Первая волна практически полностью уничтожена. У противника преимущество в позиции, их кавалерия изрядно потрепала наш правый фланг, - отрапортовал адъютант, - Что прикажете делать?

- Бросить в бой резерв, - приказал Квон Кю, - Продолжить атаки на правом фланге. Их конница долго не протянет. Мы должны любой ценой добраться до их орудий. Кимхэ?

- Так точно, господин генерал!

- Ты со своей ротой попробуй обойти русских с левого фланга. Если удастся – закрепись там. Ты должен следить за всеми действиями русских. У них не должно хватить сил на контратаку и тем более на патрулирование местности.

- Приказ понят.

Кимхэ выскользнул из палатки командира. Вдалеке виднелись ружейные выстрелы, серые коробки избушек и боевые порядки чосонский армии. Где-то перед ними окопавшиеся русские упорно держали оборону.

Кимхэ собрал свою роту и двинулся в обход поля битвы.

20 августа 1859 год. Посёлок Тилички.

Ночью сражение стихло, контратаки со стороны русских так и не последовало, но и все попытки окружить упорно сопротивляющийся отряд провалились.

Наутро Кимэх послал двух своих солдат с донесением: ночью позиции вокруг посёлка патрулируют конные отряды противника численностью до ста человек. Едва солнце показалось из-за горизонта – тут же заговорили пушки. Сражение возобновилось.

Кимхэ попробовал отрешиться от происходящего и грелся у небольшого костерка всего в паре километров от штаба русских. Рядом с ним сел уставший Чонджу.

- Сколько нам тут ещё сидеть, командир?

- Не знаю, Чонджу, не знаю.

- … Я иногда скучаю по старой службе, - после недолгого молчания сказал корец.

- А чем тебе не нравится в разведбатальоне? – поинтересовался Кимхэ.

- Да не хорошо как-то: наши парни там гибнут, а мы тут сидим, греемся.

- Повоевать ещё успеешь, - мрачно усмехнулся Кимхэ, - Да и вспомни, как мы переходили через горы…

- Да уж, - пробормотал Чонджу. На перевалах они потеряли четверых.

Мимо них прошёл солдат только что вернувшийся из дозора. Кимхэ окликнул его и спросил, всё ли в порядке. Боец отрапортовал, что никаких происшествий не было – все силы противника уходили на то чтобы сдерживать натиск королевской армии. Кимхэ кивнул и посмотрел в сторону русского посёлка. Некоторое время он не понимал, что привлекает его взгляд.

- Чонджу, ты ничего странного не видишь? – наконец спросил Кимхэ, почуяв что-то неладное.

- Да вроде… - кореец оборвался на полуслове, - Вроде дым, как…

- От походного костра, - догадался Кимхэ, - Туши огонь!

Серая струйка дыма над редким лесом, отделявшим лагерь разведчиков от штаба русских, действительно поднималась над походным костром. Кимхэ насчитал около полусотни солдат. Похоже, они догадывались о возможности обхода с фланга и следили за перемещением корейских войск в этом районе.

Кимхэ не стал отправлять людей за подмогой – все резервы и так были вовлечены в сражение. В его распоряжении было четыре десятка человек, на их стороне был фактор внезапности…

Кимхэ дал отмашку своим бойцам.

Они тихо окружили солдат противника. Подождав для верности несколько минут Кимхэ прицелился в офицера, степенно прогуливающегося между деревьев в каких-нибудь тридцати метрах от корейской засады. Щёлкнул курок и в ту же секунду прогремел выстрел. Ему вторили выстрелы других солдат. Русские замешкались, попытались ответить, но время было упущено. Корейские бойцы бросились в атаку. Закипела короткая, но яростная схватка. Через несколько минут всё было кончено. Пленных связали. Кимхэ понимал, что задерживаться тут долго нельзя, он приказал солдатам быстрее обыскать лагерь, помочь раненным, и возвращаться обратно в штаб армии.

Он не взял во внимание одно – но только они выставляли дозоры. Пуля разнесла ветку в нескольких сантиметрах над его головой. Солдату, который стояла рядом с ним, повезло меньше – он, схватившись за ногу, лежал на земле. Кто-то с воинственным кличем бросился на него в атаку. Кимхэ успел отреагировать и пробил грудь врага штыком. Второго уложили без его помощи. Сумбурная схватка кончилась.

- Чонджу! Доложить о потерях! – приказал Кимхэ, однако ему никто не ответил.

- Господин лейтенант. Нападавших было пятеро. Им удалось ранить одного и убить двух наших бойцов. Сержант Чонджу погиб.

Победа.Нажмите здесь!

 <noindex>Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. </noindex>

[Cкрыть]

2 февраля 1860 год. Королевский дворец.

Пак не без любопытства наблюдал за процессией на главной улице Сеула. Люди что-то радостно пели, над колонной, вились Чосонские флаги. Их можно было понять, ведь всего несколько часов назад кончилась война. Пак лично присутствовал на подписании мирного договора, по которому остров Сахалин признавался территорией Королевства Чосон.

За всю войну произошло только одно сражение, в котором, несмотря на потери, королевская армия одержала победу. Небольшой турецкий десант, высадившийся в бывшем Брунее, вскоре покинул остров после подписания мира между Чосоном Турцией и Сербией. Блокада российских портов и оккупация территорий сделали своё дело. Раздираемая внутренними конфликтами Россия согласилась подписать мир. Кстати о мире.

В ящике стола лежала стопка предложений от представителей западных государств, предлагавших королевству разместить у себя на территории посольства европейских держав. Правители запада были заинтересованы в «перспективном партнёрстве с Королевством Чосон, а так же в укреплении отношений между западом и востоком». Они выразили свою заинтересованность в развитии королевства, а так же обещали в скором времени пересмотреть сам характер отношений между ними и Чосоном. Это значило, что скоро Чосон и остальной цивилизованный мир сможет общаться на равных.

Пак удовлетворённо кивнул, и, накинув пальто, вышел во двор. На вечер было назначено ещё одно мероприятие – пусть и торжественные, но всё же проводы погибших.

[Kornilovec 52]

Охренеть,классно

[Barabashka1997 604]

Согласен, ААР отличный.

Как-то странно вышло ААР на форуме давно, а я его впервые заметил.

В любом случае ААР заслуживает уважения

[Yase 1,844]

!

ААР переносится в "Заброшенные"