Американские горки итальянских викингов

[Gaenkelti 30]

Предисловие

Моя история завоевания ачивки Faster than the fox завершилась после Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. , когда северяне с Фарерских островов наконец-то завоевали Сицилию, Мальту и юг Италии, создав королевств Сицилия. Казалось бы, на этом можно успокоиться, но ведь что-то было дальше. Ни род, ни страна, ни окружающий мир никуда не делись и время не остановилось. Впереди ещё могло случится много интересного. Поэтому я продолжил игру и... не то чтобы пожалел, но впереди и правда случилось много интересного. 

 

На всякий случай напомню мой подход к прохождению любых игр серии CK (а играл я ещё с первой части): я не играю чтобы выиграть и не выстраиваю развитие персонажей ради завоеваний и укрепления державы. Я стараюсь соблюдать особенности эпохи, считаться с нормами действующей религии, а также с личными чертами персонажей. Если мой правитель оказывается добрым и неамбициозным, я не должен захватывать всех направо и налево, казнить, пытать и заниматься прочими увлекательными делами игроков в "Крестоносцев". Неамбициозный и спокойный правитель означает, что я не воспользуюсь теми возможностями, которые в принципе доступны для расширения владений или укрепления власти. Если мой правитель достаточно набожный, я тоже могу объяснить какие-то его действия (даже невыгодные с точки зрения игрока) именно религиозными соображениями. Также если мой персонаж - любящий отец (а обычно так и бывает), то я не выдам дочь или сына за кого-то с неприятными чертами или даже просто с некрасивой внешностью, даже если он - очень выгодная партия. Кроме того, я не сосредотачиваюсь только на своём персонаже и его семье - стараюсь обращать внимание на придворных, выдавать их замуж, обучать их детей, выращивая себе хороших советников или рыцарей. Я нередко могу держать при дворе и в должности даже персонажа с плохими чертами и способностями, потому что он, допустим, в хороших отношениях с кем-то влиятельным или является чьим-то родственником, которого я хотел отблагодарить заботой о его отпрыске. Я могу втянуться в войну невыгодуню для меня практически, следуя предполагаемым личным интересам персонажа или кого-то из его семьи, приближённых, подданных. Вполне можгут возникнуть и другие ситуации, невыгодные для меня как для игрока, но удобные для, своего рода, сторителлинга. 

 

Иногда я могу выдумывать события и обстоятельства для описания хода игры, для объяснения решений, которые не заданы игрой непосредственно, а также события и обстоятельства социально-экономического характера, которые в игре почти не происходят и отражаются разве что в виде модификаторов на территории графств. 

 

Опять же, всё это может приводить к невыгодным для меня как игрока послетсвиям, но я играю не ради выгоды, а чтобы моя игра была похожа на мою версию реальной истории, где почти ничто не бывает вечным и незыблимым - границы, государства, политические устройства, страны и династии.

 

Итак, после этого вступления, перехожу к тому, что случилось с фарерскими северянами в Италии, после того как Мартин Наддор завершил завоевание южной Италии. О начале этой истории, о том, как фарерские викинги оказались на берегах Средиземного моря и подчинили Сардинию, Сицилию и южную Италию вы можете прочитать Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. описании кампании.

 

Cицилия и южная Италия под властью дома Наддор

Король Мартин Наддор и его жена королева Аврора

 

Второй период правления короля Мартина

 

Сицилийское королевство, созданное 2 мая 1023 года, к 1034 году включило все земли южной Италии от Гаэты и Кассино на севере до острова Мальта на юге. Сицилийское королевство под властью дома Наддор стало силой, с которой пришлось считаться всем правителям Европы и Африки. 

 

Однако, новое королевство имело множество трудностей, с которыми сталкивались многие раннесредневековые государства. 

 

Прежде всего новое королевство состояло из земель, населённых представителями разных культур: ломбардской – в большей части италийского полуострова, сицилийской Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. в западной, северной и центральной Сицилии, в графствах Бари, Россано и Реджо, а также греческой – в юго-восточной Сицилии и в графстве Лечче. Большинство исповедовало христианство католического обряда, кроме графства Лечче, Мальты и Сиракуз, где продолжало доминировать православие. Многие подданные и знать лобмардской культуры были недовольны властью короля-северянина, который продолжал пользоваться преимущественно родным языком.

 

Даже внешний вид короля Мартина, большинства его придворных и его воинов контрастировал с внешностью, привычной для местных жителей. Это хорошо видно по портрету короля Мартина и его жены, местной аристократки Авроры. Северяне по-прежнему носили длинные бороды и по-своему их заплетали. Их одежды отличались расцветкой и орнаментом, характерными для жителей Скандинавии. Даже военное снаряжение и методы боя, которые принесли с собой северяне, резко контрастировали с тем, что привыкли видеть обитатели южной Италии. Именно сила, опыт и ярость варяжских ветеранов, которых ярлы из дома Наддор постоянно держали при себе, обеспечили им завоевание сначала Лангедока, потом - Сардинии, Сицилии и южной Италии. 

 

В Лангедоке, который стал своеобразной базой северян на берегах Средиземного моря, давно произошло смешение культур - местные каталонцы и окситанцы и раньше сосуществовали с чуждыми им по вере и культуре мусульманами юга Испании. Северяне с Фарерских островов просто дополнили этот своеобразный культурный "суп", но не изменили здешние порядки принципиально. Другой была ситуация в южной Италии, где местные жители и знать, даже побеждённые в открытом бою, оставались враждебны к своим завоевателям. 

 

Королева Аврора некоторе время ещё сглаживла это противоречие, фактически служа «мостиком» между королём и местной аристократией югоа Италии. Она была также фактически главной советницей короля и внушала ему самые здравые идеи об управлении королевством, сдерживая от необдуманных поступков и высказваний.

 

Но 14 августа 1037 года она умерла. Для самого Мартина, его детей и всего двора это было большое горе. Кроме того, исчез и важный фактор, смягчающий отношения между северянами и знатю юга Италии. Королева Аврора также ловко смягчала конфликты внутри королевской семьи. Старший сын и наследник Мартина, принц Иаков Наддор, который до сих пор был послушен отцу, стал от него постепенно отдалятся. Они оба были истово верующими, преданными католиками, искренне соблюдали все положенные обряды, но Иаков был более капризен и нетерпелив, в то время как Мартин – более спокоен. Иаков стремился распространять христианство дальше и обращать язычников Африки, а Мартин больше думал о том, как укрепить власть рода Наддор в новом королевстве.

 

Мартин и Аврора хотели выбрать Иакову жену с учётом политических выгод, а Иаков считал, что сам лучше решит, кто годится ему в жёны.

 

Вскоре после смерти матери, Иаков рассорился с отцом и женился на шведской паломнице Маэр, что вызвало страшный скандал. Кроме неравного брака это было ещё и вопиющее непослушание воле родителей. Все ломбардские и сицилийские феодалы, признававшие власть короля Мартина, почувствовали в этом признак его слабости - король не может добиться послушания даже от собственного сына. Способен ли он править королевством?

 

Король Мартин хотел изгнать Иакова за пределы королевства, потом велел ему только удалиться в бедное графство Россано, а в 1042 году, понимая, что не имеет лучшей кандидатуры, отдал ему герцогство Беневенто и позволил жить там с новой женой.

 

Но Иаков очень скоро стал жертвой феодальной войны, которую начала против него герцогиня Калабрии и графиня Козенцы Гисо Албоининг. Она объявила претензии на титул герцога Беневенто, которым владела её династия с 975 года. Когда герцогский титул удерживал король, на него не смели посягнуть, но в Сицилийском королевстве феодалы имели право воевать друг с другом, в том числе по династическим претензиям. Кроме того феодалы считали, что Иаков в королевской опале и король не вступится за него. Через несколько месяцев против герцогини Гисо выступил граф Иоанн Гуру Араго, правитель Бари, который выдвинул претензии на соседнее с его владением графство Стиглиано, которое было под сюзеренитетом герцогини. Так юг Италии в 1042 году охватила междоусобная война.

 

Король Мартин оставался в Монпелье, где была и столица нового королевства – за морем от собственно итальянских земель. Он считал, что это будет полезно для его непослушного сына – пострадать в мелких войнах и почувствовать, каково это быть правителем.

 

Вниманием старого короля завладел тайный советник грек Ипполит, человек блестяще образованный, общительный и добрый на вид, но безжалостный и жестокий в глубине души. Он тайно работал на византийского императора, считая, что внутренние войны и распри феодалов будут поддерживать Сицилийское королевство слабым и обеспечат будущий реванш византийцев на Сицилии.

 

Самого короля больше беспокоила проблема наследства графства Узес в состве герцогства Лангедок. В 968 году оно было пожаловано Бернату Гиллему Ургеллу, каталонскому рыцарю и полководцу на службе ярла Ингольфа II, оставаясь с тех пор под властью дома Ургелл. Но у старого графа Бермонда Ургелла не было законных наследников-мужчин, а его старшая дочь Маркиза Ургелл унаследовала графство Нортумбрию и была вассалом короля Альбы. Унаследовав Узес, она перевела бы эту землю в состав королевства Альба.

 

Похожее уже случилось с графством Безье, которое входило в состав Лангедока, потом стало независимым, потом снова приняло вассалитет благодаря Ингольфу II, отцу Мартина но после смерти от оспы графини Мунии Галинда из-за сложных местных законов наследования перешло в состав сильного герцогства Барселона.

 

В 1044 году в Мессине вспыхнула эпидемия «сицилийской чахотки», которая быстро распространилась на Сиракузы, Реджо, Россано, Салерно и Неаполь. А из Папской области пришла эпидемия «Оспы Берты», которая поразила Капую и Козенцу.

 

В мае 1044 года дочь короля Мартина, Магдалена, которая была выдана замуж за герцога Оверни Рене Жуэнна, пожаловалась отцу в письме, что её супруг – садист, который терроризирует двор и она сама не чувствует себя в безопасности.

 

Герцог Рене был готов стать вассалом короля Мартина благодаря династической связи, но король Мартин внял просьбе дочери и вступился за неё. Возник дипломатический скандал, в котором оказалась замешана и церковь, потому что король Мартин считал возможным устроить развод Рене с Магдалиной, чего церковь не одобряла. 

 

В итоге церковь не дала развод, союз между герцогством Овернь и королевством Сицилия был расторгнут, король Мартин и герцог Рене стали врагами, а принцесса Магдалена вернулась в Монпелье, где продолжала именоваться «принцессой Сицилии и герцогиней Оверни». При этом формально она оставалась замужем за герцогом Рене.

 

Король Мартин, как и герцог Рене по характеру склонный к жестоким и садистским решениям, не добившись развода, стал составлять заговор с целью убийства мужа своей дочери, чтобы освободить её от брачных уз.

 

Таково было положение: король в своей столице успокаивал дочь и планировал убийство зятя, в Италии бушевали две эпидемии, а ещё продолжалась война между герцогами, в которой одним из участников был наследником престола.

 

Многим казалось, что король в Монпелье занят делами, которые совершенно не касаются итальянских земель королевства. 

 

В 1044 году придворный герцога Тулузы Жуфре получил во владение графство Вивьер, на берегу Роны, по границе с владениями короля Мартина в Лангедоке. В 1045 году после смерти герцога Тулузы Симона «Миротворца» граф Жуфре стал независим и король Мартин завязал переговоры о возможности его мирной вассализации.

 

2 мая 1045 года, пока эти переговоры продолжались, король Франции Родульф II Влаандерен, внук короля Мартина от его дочери Цецилии, объявил войну герцогу Оверни Рене Жуэнну в поддержку прав на Овернь графа Сигизмунда Форез-Ферюса, правителя графства Форез.

 

Король Мартин с охотой поддержал объявление войны своему врагу герцогу Оверни. В Монпелье была созвана армия, во главе которой встал придворный полководец Манфреди Стурцо. В августе она отправилась на север, поскольку войско герцога Оверни осадило замок Гарндмонт. Многие итальянские феодалы - сицилийцы и ломбардцы, которые были в этой армии, считали войну короля Мартина чуждой своим интересам. Немало из них, выполнив формальное требование явиться под королевские знамёна, через некоторое время вернулось в свои владения. 

 

Тем временем граф Вивьера Жуфре получил предложение и от короля Франции, которое и принял, оставив, в конце концов, сицилийское предложение без внимания. Это также было сильным видимым поражением короля Мартина, которое не прошло мимо внимания его подданных.

 

Тем не менее, король Мартин продолжил помогать своему внуку и сицилийские войска участвовали в осадах крепостей Оверни, помогали армии французского короля при Карлате, когда с обеих сторон сражалось около 10 тысяч воинов, но в 1047 году в южной Италии и на Сицилии началось восстание православных, в большинстве – греков, которые ещё помнили византийскую власть и сохраняли верность императору, а больше – православному патриарху, полагая, что само пребывание под властью католического монарха обрекает их души на вечную смерть.

 

Король Мартин был вынужден вывести войска из Франции и отправить их на подавление восстания в Сицилию. Пока армия совершала переброску в Италию, повстанцы взяли Мессину, 29 мая 1048 года.

 

После этого повстанческая армия перебралась в центральные области Сицилии, а королевские войска осадили Мессину.  

Повстанцы стали собираться для контрудара и 23 сентября 1048 года при Мессине состоялось решающее сражение. Повстанцы после упорной битвы были разгромлены, а их лидер Элиа был взят в плен. 1 октября в Монпелье состоялась его казнь.

 

В это время южную Францию и северную Италию охватила новая эпидемия «простуды Комгана» - формы гриппа, занесённой из Ирландии, от которой уже пострадали Франция и северная Италия. Болезнь охватила также и столичный Монпелье. Король Мартин старался оказать помощь подданным и даже открыл для них королевский двор.

 

Сооружённые в Монпелье гостинницы для пилигримов, которые содержались за счёт казны, были открыты для заболевших, превращены в импровизированные лечебницы.

 

Всё же мер, принятых в королевстве, с учётом знаний о медицине того времени, было принято недостаточно. «Простудой Комгана» стали болеть и придворные. В ноябре 1048 года от неё умер тайный советник Ипполит, который имел большое влияние на короля и был главным проводником византийских интересов в Сицилийском королевстве.

 

Мартин Наддор оказался под влиянием блестяще образованного епископа Гилема Гальцера Кастеллбо, катаолнца, который обучался во Франции. Даже простейшие его рассуждения и умозаключения потрясали жестокого, но доверчивого и даже в чём-то по-детски наивного Мартина. При этом Гилем действительно был отличным мыслителем и превосходно понимал логику. Он давал мудрые советы и старался отвратить короля Мартина от войны во Франции. Но власть Гилема продолжалась недолго.

 

В декабре 1048 года король Мартин заразился гриппом и вскоре почти не мог встать с постели от появившегося из-за болезни бессилия.

 

Срочно найденный врач, северянин Гудмунд Смир, оказался опытным специалистом, но болезнь Мартина уже зашла далеко и он не мог ничего сделать, кроме облегчения симптомов.

 

11 апреля 1049 года король Мартин I Наддор, основатель сицилийского королевства, умер в возрасте 65 лет. Хотя он страдал от гриппа, в большей мере причиной смерти стала старость, а болезнь только усилила плохое состояние организма.

 

 

Изменено 21.09.2024, 14:36:51 пользователем Gaenkelti

[Gaenkelti 30]

Правление короля Иакова Наддора

 

Король Иаков Наддор

 

 

Королю Мартину наследовал его старший сын Иаков Наддор, названный в честь сына библейского патриарха Авраама.

 

Иаков родился 8 апреля 1008 года. С 13 лет его отправили на воспитание и обучение в королевство Италию, которое тогда занимало северную и частично центральную части италийского полуострова.

 

Иаков воспитывался под опекой короля короля Италии Алессандро (976-1022). Но это был только номинальный воспитатель. Настоящим воспитателем был герцог Симеон Бар (998-1040), правитель Ломбардии, «сердца» италийского королевства, тайный советник короля. Герцог Симеон был очень опытным политиком, хитрым и коварным человеком. Благодаря нему итальянский двор стал местом, где ничего нельзя было загадывать на следующий день и каждый мог в мгновение ока потерять свою позицию, власть и привелегии. В конце концов в этой борьбе «сгорел» и сам герцог Симеон.

 

Таким образом, Иаков рос в атмосфере придворных интриг, хитрости и коварства, постоянно чувствуя угрозу стать жертвой заговора.

 

Но, поскольку  Иаков должен был воспитываться как воин, он рос в убеждении, что разрубит любой «гордиев узел» своим мечом, если потребуется. Он не очень любил уроки, занятие грамматикой, арифметикой, историей и географией, зато любил воинские упражнения и с упоением читал биографии Плутарха, работы Ксенофонта, «Анабасис» Арриана, «Записки о галльской войне» Цезаря, обращая внимание только на описание боевых действий.

 

Как и отец, он рано проникся настроением истовой христианской веры и в юности мечтал распространять её на острие своего меча. Он видел себя «христианским Александром», который так же будет нестись во главе своей конницы, сокрушая армии врагов Христа. 

 

При этом Иаков рос капризным, своевольным и избалованным, глядя на пример своего воспитателя, который всегда был готов нарушить слово и преступить клятву. Иаков презирал италийский двор за порочность и развращённость, но сам был очень эгоцентричным и бесчестным, подчиняясь собственным переменчивым желаниям и капризам как чьей-то абсолютной воле.

 

Во всём, что не касалось его интереса к военному делу, он проявлял леность и считал, будто настоящий король и воин должен вести себя так же – заниматься только войной или подготовокой к войне.

 

Когда Иаков вернулся к отцу, тот похвалил его знание христианских обрядов, молитв, за знание латыни, но очень скоро юный принц стал конфликтовать с отцом и едва ли не был изгнан.

 

Иаков, однако, пользовался всеми привелегиями положения принца, выбрал себе жену и надеялся завести с ней сына, которго хотел воспитать по своему образу.

 

Когда же король Мартин доверил Иакову герцогство Беневенто, Иаков, считая себя опытным политиком, немедленно ввязался в ссоры местных феодалов, организовал убийство Ламберта Албоининга, имевшего права на Беневенто, чем настроил против себя всех его родственников и зависимых от них людей в южной Италии.

 

Герцогиня Калабрии Гисо Албоининг обвиняла Иакова в убийстве и начала против него войну, пытаясь отнять герцогство Беневенто. Иаков почти всё своё правление в южной Италии провёл в седле, ведя эту войну, пока не получил корону.

 

Приняв власть во время осады замка Россано Иаков даже не приехал к смертному одру своего отца.

 

Он подтвердил обязательства в войне против Оверни на стороне короля Франции, но велел войскам, сражавшимся на юге Франции, отправить к нему в Италию подкрепление.

 

Кроме войны с герцогиней Калабрии, Иаков был озабочен судьбой своего единственного ребёнка – Гудрун, которую объявил принцессой и наследницей Италии.

 

Она заболела каким-то недомоганием неясной природы и придворный врач Гудмунд Смир не смог облегчить её симптомы. Девочке вскоре стало только хуже и скорый на расправу Иаков обвинил во всём врача Гудмунда, которого бросил в темницу, обвинив в том, что он намеренно «залечил» наследницу.

 

28 ноября 1049 года принцесса Гудрун умерла и король Иаков был совершенно убит горем. Неделю он только беседовал со своим духовником, молился и почти не принимал пищи, кроме хлеба и воды.

 

Младший брат Иакова, принц Сальвадор, заболел «простудой Комгана» при дворе в Монпелье, но поправился, за что Иаков его возненавидел – он посчитал несправедливостью то, что его дочь умерла, когда его брат выжил. Теперь он, а не покойная Гудрун, считался наследником престола Италии и это ещё больше раздражало Иакова.

 

Война в Калабрии продолжалась до конца 1050 года, когда войска Иакова взяли замок Реджо и оккупировали, таким образом, всю территорию владений мятежной герцогини Гисо Албоининг. 

 

Замок Реджо пал 29 декабря, а 31 декабря герцогиня Гисо капитулировала.

 

Король Иаков принял её капитуляцию и только тогда отправился в Монпелье, склонив голову над могилой отца и формально приняв власть в столице.

 

Однако годы жизни в Италии научили Иакова, что власть невозможно удержать, если правитель лично не будет находиться в землях, которыми владеет. Фактическая столица в Монпелье казалась слишком неудобной.

 

10 февраля 1051 года новой столицей королевства Сицилия был объявлен Салерно. Двор Иакова и все королевские учреждения, располагавшиеся в Монпелье, теперь перебрались в Италию.

 

Однако Салерно не понравился Иакову, а кроме того король очень скоро получил просьбу от ломбардцев, переселявшихся из северной Италии. Они просили дать им право заселить графство Салерно, опустевшее после недавних войн, принести с собой свои знания, ремесло, а также деньги своей знати. Король Иаков послушал просьбу и согласился отдать переселенцам-ломбардцам Салерно, а их лидера, честного и храброго Нордеперта Гримуальдинга, назначил графом.

 

Сам же Иаков перебрался в свой замок Россано, который был его столицей ещё во время правления герцогством Беневенто. Россано – крепость, не столь подходящая для королевской жизни, как Салерно. Однако сам Иаков, христианский полководец, суровый, покрытый шрамами, видит эту крепость более подходящей резиденцией и его двор переезжает в огромную центральную башню крепости-столицы.

 

Так Сицилийское королевство сменило три столицы – Монпелье, Салерно и, наконец, Россано.

 

Уступку ломбардцам подданные сицилийского короля принялм за слабость и герцогиня Гисо Албоининг, недавно разбитая, снова объявляет действия короля несправедливыми, заявляя претензию на графство Россано. Она остаётся герцогиней Калабрии и всё графство Россано, формально принадлежащее этому титулу, должно находиться под её сюзеренитетом.

 

Король Иаков тут поступил, словно рыцарь, объявив, что признаёт обоснованность претензий герцогини Гисо, но настаивает на суде поедником. Если герцогиня права, Бог дарует ей победу, если же Бог на стороне владеющего графством короля, победителем будет он.

 

Перед всем двором сам Иаков вышел защищать свои права, в своих лучших византийских доспехах и с фамильным боевым топором знаменитой Ингеборги.

 

Герцогиня Гисо выставила за себя своего вассала, графа Гундо Лотарлинга, храброго человека, но более талантливого в политике и дипломатии, чем в боевом искусстве.

 

Поединок короля и графа выдался упорным, но Иаков показал всем, что остаётся превосходным бойцом, поверг графа Гундо и топором отстоял право на Россано.

 

Поступок Иакова был скорее поступком рыцаря, чем правителя, но он очень укрепил популярность короля в народе и в среде мелкой знати, которая высоко ценила личную воинскую доблесть.

 

С восшествием на трон Иакова, в королевстве Сицилия осталось всего три герцога – герцогиня Калабрии Гисо Албоининг, герцог Сицилии Кассио Витербо, герцог Апулии и Капуи Сальвадор Наддор, младший брат короля.

 

Иаков ещё будучи герцогом успел поссориться, вызвать ненависть или зависть многих феодалов королевства. Герцогиня Гисо желала взять реванш, а герцог Сальвадор, младший брат короля, человек безжалостный и стратсный, тяготился своим вассальным статусом и мечтал стать независимым правителем.

 

Очень скоро он и другие вассалы-герцоги королевства поняли свои общие интересы и составили заговор, согласившись добиться от Иакова независимости своих владений.

 

А сам Иаков составлял амбициозные планы. Его предки приняли христианство и создали христианское королевство, изгнав из южной Италии православных византийцев. Он видел свою задачу в дальнейшем распространении христианства.

 

Сначала Иаков мечтал нести христианство в Африку, но как раз перед его восшестивем на престол в 1048 году последний император Византии Вук Данилич Печ вынужден был отречься от титула под давлением восставших правителей Фессалоники и Никеи.

 

После этого никто не принял императорский титул. Фактически, Византийская империя прекратила существование.

Пеллопонес захватили мусульмане, ранее владевшие островом Крит. Правящая династия этих критских мусульман, Хафсиды, создала новый султанат со столицей в Навпакте.

 

Западную Грецию контролировала династия Геронтас-Пескопи, создавшая независимый деспотат.

 

Значительную часть островов Эгейского моря, северную и центральную Грецию, большую часть Фракии захватил правитель Кипра, Ставракис Маурозомис, также провозгласивший себя независимым деспотом.

 

Деспоты Фессалоник, Никеи, Понта и Эфеса контролировали западную и северную Анатолию.

 

В такой ситуации христианский католический мир увидел подтверждение ошибочности православной доктрины, но в то же время полагал, что необходимо помочь греческим христианам.

 

В обществе витали идеи борьбы за спасение Константинополя, за возрождение империи уже под эгидой христианского Рима. Об этом говорили многие священники в Сицилийском королевстве, об этом королю Иакову намекал папский легат при сицилийском королевском дворе. 

 

Вскоре король Иаков оставил свои мечтания про христианизацию Африки и решил вторгнуться на Балканы.

 

Однако положение внутри королевства оставалось взрывоопасным. Герцоги продолжали готовиться к выступлению против Иакова, намереваясь провозгласить независимость, что фактически привело бы к исчезновению единого королевства. При этом каждый из герцогов намеревался в будущем подчинить остальных, возложив корону уже на себя.

 

Их общее выступление отдаляли различные мелкие разногласия, особенно же действия молодого принца Сальвадора, который, не удовлетворяясь титулами герцога Апулии и Капуи, пожелал подчинить Салерно и начал войну с графом Нордепертом Гримуальдингом. Принц Сальвадор считал, что захват Салерно значительно усилит его, а потом он, получив независимость и лишив короны своего брата Иакова, снова создаст сицилийское королевство, но уже под своей властью, подчинив своих союзников – герцогиню Калабрии и герцога Сицилии.

 

Однако нападение на графа Нордеперта косвенно било и по самому королю Иакову, ведь именно он пожаловал Салерно этому ломбардскому графу и обещал защищать его как сюзерен.

 

Король Иаков попытался напомнить лордам, что это он является верховной властью в королевстве. Он приказал герцогу Сальвадору прекаратить войну, опираясь на своё королевское положение и напоминая о братских узах, о послушании, которое должны проявлять вассалы королям и младшие братья – старшим. Но принц Сальвадор ответил, что не поднимал оружие на короля и не оспаривает его власти, а воюет за земли, которые должны по праву принадлежать ему как герцогу Апулии.

 

Это уже было фактически открытым неподчинением королевской власти.

 

Тут король Иаков обнаружил, что фактически оказался в политической изоляции. Поддержки других влиятельных вассалов у него не было, а собственных сил для подавления принца Сальвадора было недостаточно. Кроме того, король Иаков был сильно смущён аналогией с Каином и Авелем. Подняв руку на брата, он считал бы себя Каином, в то время как Сальвадор непосредственно на него не нападал.

 

Граф Нордеперт остался один, против, казалось, сильнейшего врага, который владеет значительной частью Италии.

 

Граф Салерно Нордеперт Гримуальдинг

 

Однако принц Сальвадор поспешил и во время первого вторжения в Салерно вёл за собой войско, состоящее в большинстве из вчерашних крестьян, насильно набранных и плохо владевших оружием.А с графом Нордепертом были опытные воины, которые, кроме того, прекрасно знали родную землю. Они нападали на войско Сальвадора из засад, всячески ослабляли его, а крестьяне почти все укрылись за стенами Салерно, лишив чужую армию возможности пополнять припасы за счёт местных ресурсов.

 

Поэтому в открытых боях меньшее войско графа Салерно побеждало и герцог Апулии вдруг обнаружил, что терпит поражение. Он сам был тяжело ранен в одном из сражений и доверил командование армией своему вассалу, подесте Неаполя Одоакру, который, после нескольких поражений, взбунтовался против Сальвадора и теперь ему пришлось вести две войны – с Салерно и с Неаполем.

 

Тем временем в южной Италии продолжала распространяться «простуда Комгана» и многие местные жители были в таком страхе перед ней, что, поверив слуху о распространении болезни встающими из могил мертвецами, начали раскапывать могилы и заколачивать гробы, чтобы мёртвые не могли подняться.

 

Сам король Иаков поверил в это и дал согласие на вскрытие могил нескольких знатных людей, чтобы успокоить народ.

 

Также король позволил практиковать флагеллянство, поскольку его сторонники верили, что самобичевание усмиряет плоть и показывает смирение перед господом, который и послал болезнь в наказание.

 

Однако болезнь продолжалась и в начале февраля 1053 года от неё умерла сестра короля, элемозинарий (королевский раздатчик милостыни) Аурона Теодорисиан. Иаков уважал сестру и её гибель была для него тяжёлым ударом. Он верил, что Бог за что-то прогневался на него, но не мог понять, за что.

 

Искупить грехи могла бы помочь война за веру, но её трудно было начать, когда в королевстве продолжается феодальная распря, а герцоги готовят мятеж, о чём Иаков знал, даже не имея тайного советника, содержание которого считал позорным.

 

В начале 1054 года Иаков, по совету архиепископа Фрирекра, решил укрепить своё положение и ослабить врагов, женившись на герцогине Калабрии, своей бывшей противнице. Такое изменение отношения к бывшему врагу, как уверял архиепископ, покажет смирение короля и прекратит старую вражду между родами Наддор и Албоининг. Кроме того, Иаков оставался не женат, а это также могло вызывать недовольство бога – он не желал «отпустить» память о своей покойной жене Маэр.

 

В марте 1054 года Иаков начал переговоры с герцогиней Гисо. Правительница Калабрии получила драгоценные подарки, прямые выплаты из казны и, наконец, 20 марта король Иаков официально предложил ей свою руку.

 

30 марта герцогиня Гисо согласилась и стала женой короля Иакова. Один из сильнейших герцогов королевства теперь стал союзником короны.

 

Королю Иакову было 45 лет, его новой жене – 26. Между ними было мало общего, оба понимали, что этот союз – чисто политический.

 

Тем временем герцог Сальвадор из-за постоянных неудач в Салерно рассверипел и призвал на помощь наёмников из Германии, а также шотландцев, поскольку был женат на шотландской принцессе Эйлинн Аилпин.

 

В конце марта 1054 года огромная шотландская армия – около 5000 человек, высадилась в Салерно, разбила войско салернского графа и осадила город.

 

Король Иаков был этим крайне недоволен – его младший брат Сальвадор из-за своей жажды подчинить Салерно призвал в старну иностранную армию, которая разоряет земли королевских вассалов.

 

При этом владения самого герцога Сальвадора оккупировала неаполитанская армия.

 

Салерно пал в конце октября 1054 года и 2 ноября граф Нордеперт Гримуальдинг вынужден был капитулировать перед лицом превосходящих сил врага.

 

Таким образом правитель, которому даровал титул сам король Иаков, потерял власть и был лишён владений младшим братом Иакова, при содействии шотландских союзников.

 

Всем было очевидно, что власть Сальдвадора, благодаря этой победе, как минимум сравнялась с властью короля, хотя Сальвадор формально оставался вассалом Иакова.

 

Положение в королевстве было близко к гражданской войне и многие это понимали. Когда король Иаков вернул ко двору в Россано бывшего графа Нордеперта, позволив ему продолжать именоваться графом Салерно, это было сделано явно в пику Сальвадору.

 

Многие говорили лишь о том, когда один брат начнёт войну против другого.

 

Принц Сальвадор Наддор

 

Истово верующий Иаков очень страдал от этого и много молился, прося Бога избавить его от участия в братоубийственной войне.

 

Однако, понимая, что Сальвадор однажды всё равно восстанет, Иаков старался укрепить своё положение, накопить побольше средств и заручиться выгодными союзами. Он вёл переговоры с герцогом Билялем Маврикидом, христианским правителем Балеарских островов (герцогством Маврикья), который мог выставить до двух тысяч воинов.

 

Также король Иаков попытался сблизиться с герцогом Сицилии Кассио Витербо, назначив его своим королевским управляющим и сделав одним из ближайших советников. Герцог Кассио и правда был превосходным администратором, отлично подходившим своей новой должности.

 

Однако принц Сальвадор не мог восстать, пока не закончится война с восставшим правителем Неаполя. При этом он оставался в критической зависимости от помощи короля Шотландии.

 

В марте 1056 года неаполитанская армия, которой командовал подеста Одоакр, смогла захватить в плен принца Сальвадора, хотя сам Неаполь был на грани сдачи перед осаждающими шотландцами.

 

В такой обстановке принц Сальвадор заключил с подестой Неаполя Одоакром мир, сохранив за ним землю и титул, за что Одоакр снова  признал Сальвадора своим сюзереном.

 

Так закончилась война в пределах владений принца Сальвадора, охватывавших большую часть южной Италии.

 

Герцог Сальвадор действительно увеличил свои владения и приобрёл желанное графство Салерно, однако потратил большие силы и растратил крупные средства. Кроме того, он обнаружил, что другие герцоги, на выступление которых он рассчитывал, оказались к 1056 году перетянуты на сторону короля. 

 

Поэтому Сальвадор сделал передышку и не объявил войну сразу. Однако близость короны уже сделала его слишком жадным до власти. Рано или поздно он должен был выступить.

 

Летом 1057 года мусульмане Хайдара Хаввары, правителя Лабды, вторглись в Сицилию. Королевская армия во главе с Рикульфром Варде была созвана в Россано и отправилась сражаться с этим вторжением.

 

Именно в этот момент, 10 сентября 1057 года, принц Сальвадор Наддор, герцог Апулии, Капуи, граф Лечче, Бари, Салерно, барон Потенцы, оъявил, что требует для себя корону Сицилии, поскольку и без того владеет большей частью королевства, являясь наиболее могущественным правителем и обладая возможностями управлять наилучшим образом, возможностями и силой, которых нет у короля Иакова.

 

Кроме того, Сальвадор объявлял, что у него есть дочь и наследница, едва родившаяся Рёгнфрир Наддор, в то время как у Иакова всё ещё не было детей. Таким образом, согласно Сальвадору, он обеспечит династии лучшее будущее, чем Иаков.

 

Король Иаков пережил очередное горе. Он был в отчаянии от амбиций брата, от того, что ему придётся сражаться против родственника. Он хотел принять условия Сальвадора и мирно отречься от власть в пользу брата.

 

Но королева Гисо воззвала к тому, что Иаков законно и по божественной воле стал королём, унаследовав власть как старший, а Сальвадор, хоть и родственник, является преступником, мятежником и даже если победит - будет узурпатором.

О том же осторожно сказал архиепископ Фрирекр, сославшись на историю Каина и Авеля, указав на Сальвадора как на последователя «каинова дела». 

 

Авторитет церкви был для Иакова решающим, поэтому он  отверг претензии своего брата, после чего в королевстве фактически началась гражданская война.

 

Гражданская война в Сицилийском королевстве

Король Иаков Наддор в боевом облачении

(в роли короля Иакова - Алексей Иншаков)

 

Принц Сальвадор смог собрать около двух тысч солдат, но, по призыву, к нему на помощь отправил войска и шотландский король Мэйншинн, которому было приятно увидеть свою старшую дочь, принцессу Эйлинн в качетсве королевы.

 

Одновременно в Сицилии продолжали действовать полторы тысячи мусульман, вторгшихся из Африки.

 

Король Иаков полагал, что сможет собрать достаточно сил для борьбы с Сальвадором и что его поддержат два других герцога королевства.

Но герцог Сицилии Кассио Витербо неожиданно выступил на стороне принца Сальвадора и таким образом большая часть королевства, его ресурсов и жителей, оказалась в распоряжении мятежников.

 

Поступок герцога Кассио означал, что положение становится безнадёжным даже до прибытия шотландцев, однако остановить войну было уже трудно.

 

Король Иаков пытался сопротивляться, но его войско, численностью в две с половиной тысячи человек, сильно уступало общим силам повстанцев и их шотландских союзников.

 

Армии довольно долго собирались и маневрировали, первое большое сражение состоялось только 16 июня 1058 года при Реджо, где королевское войско во главе с Рикульфром Вардэ разбило армию принца Сальвадора, которой командовал подеста Неаполя Одоакр Албоининг.

 

Но к осени в Италию прибыли шотландцы и мятежники в союзе с ними разбили королевскую армию при Сквиллюсе, 3 сентября 1058 года.

 

После появления шотландцев последовала череда поражений, когда королевская армия вынуждена была только отступать, а противники навязывали ей безнадёжные битвы.

 

Король Иоанн занял денег у Папы Римского, сумев нанять на них ломбардских наёмников капитана Витторе. С ними королевская армия разбила силы принца Сальвадора при Бельведере, 3 декабря 1059 года. Однако в этом бою погиб талантливый полководец, бывший граф Салерно Нордеперт Гримуальдинг, что стало сильным ударом для армии, которая 23 января 1060 года на месте недавней победы была побеждена шотландским войском короля Мэйншинна.

 

Король Иаков после этого поражения отступил в горы Кассино, на крайнем севере королевства. Там Иаков оставался в бездействии, укрывшись в высокогорном лагаере с остатком войска, в то время как армия мятежников и шотландцев осаждала замок Беневенто.

 

21 сентября 1060 года гарнизон Беневенто сдался, а 3 октября 1060 года король Иаков, приняв посла принца Сальвадора, графа Сикарда Летингса, правителя Капуи, принял условия своего младшего брата и капитулировал, признав его королём Сицилии и своим сюзереном.

 

Иаков Наддор потерял корону, но сохранил герцогства Беневенто и Лангедок. 

 

Правление короля Сальвадора Наддора

Король Сальвадор Наддор на троне (рядом - его ближайший советник епископ Альп)

 

Новый король Сицилии, Сальвадор Наддор, перенёс столицу в замок Трани на территории Апулии. Там он провозгласил своего сына, двухлетнего Мартина, наследником короны Сицилии, в обход детей короля Иакова.

 

Как новый король Сицилии, чья власть покоилась на поддержке или нейтралитете остальных итальянских феодалов, Сальвадор вынужден был расширить их права, фактически превратив герцогов и графов в независимых правителей, которые были высшей и единственной властью в своих владениях, могли издавать собственные законы, чеканить свою монету, вести между собой войны и даже вторгаться в другие страны в частном порядке.

 

Королю его вассалы оставались обязаны только небольшой военной помощью в случае войны и небольшими денежными отчислениями. 

 

За время войны королева Гисо, которая следовала за Иаковом в армии, родила двух сыновей – Константина (1058) и Марка (1060).

 

Король Сальвадор продолжил войну с африканскими мусульманами, отправив армию на Сицилию, а сам завязал сложные переговоры о признании своей власти Папой Римским и европейскими королями. Сальвадор понимал, что его положение  узурпатора создаёт для него большие риски и старался показать всем, что в глазах церкви и других монархов он является законным королём.

 

Война в Сицилии шла с переменным успехом и в апреле 1051 года король Сальвадор подписал мир с африканскими шейхами, которые воевали против него. По условиям этого договора Сальвадор ничего не терял, но и ничего не приобрёл. А Сицилия осталась в значительной мере разграбленной мусульманскими войсками.

 

Король Иаков вернулся в свою старую столицу Россано, стараясь вести себя так, словно ничего не изменилось. Но он всё больше замыкался в кругу семьи и мало занимался делами своих владений, которые остались почти в тех же пределах. Он считал, что все свалившиеся на него несчастья - гнев Бога, но не понимал, что чем прогневил Всевышнего и пытался всячески замолить предполагаемые грехи. 

 

Тем временем король Сальвадор вынужден был в конце 1061 года отправить армию в помощь королю Шотландии, своему тестю, на которого напали викинги Колбьёрна Галтунга, искателя приключений из Норвегии, который объявил себя последователем Ивара Бескостного и сумел собрать большую армию своих соотечественников, которые соблазинились идеей похода в чужие земли.

 

11 октября 1061 года герцога Иакова попытались убить. Только его личный боевой опыт помог ему отразить нападение подготовленной банды убийц и продержаться до прибытия стражи.

 

После этого покушения Иаков, который долгое время считал ненужным и даже аморальным для христианского рыцаря назначение тайного советника, всё же позаботился о безопасности и выбрал телохранителей.

 

Сицилийское королевство под властью Сальвадора, хотя и оставляло вассалам большую автономию, всё равно оставалась очень нестабильным государством, а получившие широчайшие права герцоги и графы всё равно испытывали неприязнь к новому монарху.

 

Сальвадор оставался северяином и по языку, и по кульутре, в то время как большинство его подданных были ломбардами, каталонцами, сицилийцами и греками. Этническая отчуждённость усиливалась при отстутствии сильной власти, которой обладали предки Иакова и Сальвадора. Хотя все в королевстве были христианами-католиками, этого оказлось недостаточно для преодоления племенной разрознености. Того синкретизма, который установился в Лангедоке, на большей части Сицилийского королевства не было – ломбардцы враждовали с сицилийцами, северяне – с ломбардцами и сицилийцами, греки – со всеми. Не стоит говорить об отношениях христиан-католиков к мусульманам и еврееям, некоторое количество которых продолжало жить в новом государстве.

 

Непокорная ломбардская и сицилийская знать, которая раньше была устрашена военной мощью ярла Иакова II и короля Мартина, почувствовала свою силу в ходе восстания принца Сальвадора и снова глухо роптала, втайне говоря о желательности «короля-ломбардца» на троне. Идея своего короля вскоре стала очень популярна как среди аристократии, так и простонародья. 

 

В какой-то мере Иаков потенциально мог компенсировать это, поскольку его наследники, принцы Константин и Марк, были детьми герцогини Гисо Албоининг, принадлежа по происхождению  к одному из самых знатных и уважаемых в южной Италии родов. Таким образом дети Иакова оказывались в глазах южноитальянской знати более приемлемыми кандидатами на трон, чем дети принца Сальвадора от шотландской принцессы.

 

Всё это вылилось в заговор герцога Сицилии Кассио Витербо, который думал организовать общее выступление феодалов против Сальвадора и посадить на трон Сицилийского королевства Луку, своего сына от брака с принцессой Руфью Наддор.

 

Как потомок дома Наддор, Лука имел формальные права на трон, а как сын местного аристократа выглядел привлекательно для италийской знати.

 

Однако принц Сальвадор смог предупредить замысел заговорщиков, изобличил герцога Кассио и арестовал его, лишив титула и владений. Несколько месяцев герцог Кассио провёл в тюрьме, а затем был изгнан за пределы королевства. Титул герцога Сицилии Сальвадор присвоил.

 

Но положение Сальвадора Наддора на троне не стало прочнее. Лишение герцога Кассио земель особенно рассердило местную знать, которой такое решение короля показалось тиранством. Каждый крупный феодал почувствовал себя в опасности перед таким королём.

 

К 1064 году власть над островом Сицилия захватил Мануэль Геронтас, выходец из мелкой местной знати, который в ходе войны с африканскими мусульманами приобрёл большую популярность. Сражаясь с мусульманским нашествием, Мануэль стал местным героем войны с захватчиками, но кроме того он смог проявить себя как талантливый феодальный политик, разными способами подчинив всю Сицилию от Палермо до Мессины.

 

Поначалу Мануэль формально признавал власть короля Сальвадора, но фактически на Сицилии распоряжался как самостоятельный правитель, который получил власть силой и в борьбе, а не благодаря королевскому пожалованию.

 

Тем временем политика Сальвадора продолжала раздражать италийскую знать. Кроме лишения титула герцога Кассио Витербо, многие вскоре стали недовольны попытками короля подчинить себе церковь. Он сделал архиепископом Сицилии своего ставленника, Альпа, хазара и бывшего иудея. Иудейство Альпа было только слухом, но многие в Италии верили в его истинность.

 

Архиепископ Сицилии Альп

 

Происхождение архиепископа и правда было тёмным, но Альп превосходно владел философией и христианской теологией, а главное – знал римское право, риторику и логику. Он был сильным союзником в идеологической борьбе и аргументированно обосновывал права Сальвадора на престол перед любыми оппонентами.

 

Альп фактически стал главным советником короля Сальвадора. Это, однако, ещё больше ухудшило его положение.

 

Блестящая образованность Альпа раздражала большинство духовенства южной Италии, как и его иностранное происхождение. Все считали, что такой высокий пост должен занимать ломбардец или сицилиец.

 

Альп, понимая опасность своего положения, постарался поскорее использовать все открывшиеся преимущества и стал обогащаться, что создавало ему новых завистников.

 

Недовольство ломбардской и сицилийской знати, недовольство духовенства подрывали власть короля Сальвадора. В глазах подданных он стал узурпатором, который пришёл к власти благодаря шотландцам, разграбившим страну, оттданную им под власть чужеземца-архиепископа. Духовенство Сицилии и южной Италии немало потрудилось, чтобы создать такой образ у всех прихожан. Некоторую поддержку Сальвадору оказывало лишь бюргерство городов Италии, но оно само по себе было ещё слишком слабо, чтобы послужить надёжной опорой.

 

29 апреля 1064 года граф Кастроджованни, Палермо, Мессины и Сиракуз Мануэль Геронтас, самый прославленный и популярный феодал в южной Италии, объявил, что больше не будет подчиняться власти короля-узурпатора и призвал всех простолюдинов и знатных людей поддержать его на войне.

 

Оказалось, что Мануэль был в сговоре с герцогом Капуи Сикардом  Летингсом, который одновременно выступил против короля Сальвадора.

 

Граф Мануэль отправил послание герцогу Иакову, предлагая ему поддержать общее восстание. Некоторое время Иаков колебался, не желая повторять то, что сделал недавно его собственный брат – мятеж против короля и войну против близкого родственника. Но епископ Фрирекр снова напомнил Иакову, что он остаётся законным королём, а Сальвадор – узурпатором, на которого теперь господь обрушивает гнев подданных. А Брегпора Свати, градоначальница города Нима, служившая Иакову как заведующая герцогской канцелярией и дипломатической перепиской, смогла ловко показать, что обязательства перед Сальвадором, данные при заключении мира в 1060 году, даже формально недействительны.

 

Иаков решился и ответил графу Мануэлю, что присоединится к его восстанию.

 

Восставшие герцоги и графы стремились только свергнуть короля Сальвадора, но даже не пытались договориться о том, что делать дальше и кому достанется корона.

 

Граф Мануэль выставил почти три тысячи воинов, герогц Капуи Сикард – чуть более тысячи и сам герцог Иаков мог собрать 1200 воинов.

 

Против них король Сальвадор мог собрать чуть меньше трёх тысяч бойцов, но решающее значение имела позиция его шотландского союзника, короля Альбы Мэйншина. Тот, хотя и объявил формальную поддержку Сальвадору, был занят войной с королевой Англии Этельбург Ланцестон.

 

 

Герцог Иаков созвал армию в Россано и двинулся в Козенцу, где собирался соединиться с войском графа Мануэля, который двигался на север со стороны Реджо.

 

Формально королю Сальвадору осталась верной только герцогиня Калабрии Гисо, но она, будучи женой герцога Иакова, оставалась фактически нейтральной и не отправляла Сальвадору никакой помощи, хотя и не присоединилась к восстанию.

 

 

В начале июня 1064 года войну королю Сальвадору объявил граф Жилио Гуцеллоне, правитель Ланциано, требуя передать себе верховный сюзеренитет над Фоджей. Фоджа была в составе владений герцога Иакова, поэтому прямо затрагивались его интересы. Однако герцог Иаков надеялся, что после свержения власти Сальвадора эта война либо сама по себе прекратится перед лицом объединённого королевства, либо с графом Жилио будет нетрудно справится.

 

Армию короля Сальвадора возглавил мэр города Маратейи ломбардец Осфрид Атенульфинг. Он попытался перехватить войско герцога Капуи, чтобы разбить часть сил повстанцев и ослабить их, но герцог Сикард смог его обогнать и беспрепятственно двигался на Россано, для соединения с герцогом Иаковом.

 

Герцог Иаков, узнав о пути герцога Сикарда, остался в Россано и 16 июля армии Капуи и Беневенто соединились. На следующий день герцоги выступили на Козенцу, куда шло войско графа Мануэля и нанятый им отряд «Чёрная рука» - швейцарских наёмников капитана Эверардо.

 

1 августа три армии соединились в графстве Козенца, где герцогиня Гисо дала всем продовольствие и кров, оставаясь формально подданной короля Сальвадора.

 

Тем временем командующий армией Сальвадора Осфрид Атенульфинг попытался отразить вторжение из Ланциано и увёл своё войско на северо-восток в Фоджу. Там он столкнулся с сильной армией союзников графа Ланциано, правителей Фермо и Урбино. После нескольких манёвров королевская армия была разгромлена графом Фремо при городе Сипонто.

 

Тем временем армия мятежных феодалов прошла от Козенцы до замка Трани, столицы короля Сальвадора, намереваясь захватить его в плен и одной осадой закончить войну.

 

В армиях Капуи, Сицилии и Беневенто было достаточно осадных орудий и осадных инженеров, благодаря которым осада замка Трани потребовала всего двух месяцев.

 

3 декабря 1064 года замок Трани сдался перед лицом пятитысячной армии мятежников, чьи осадные орудия к этому времени пробили несколько больших брешей в стенах крепости.

 

Только тогда герцог Иаков, герцог Сикард и граф Мануэль начали переговоры о том, как поступить. Ненавистного Сальвадора сначала хотели предать смерти, но герцог Иаков выступил против, заявив, что не будет братоубийцей и не даст казнить родственника.

 

Иаков считал, что королём должен стать он или кто-то из его сыновей, но граф Сикард и граф Мануэль предлагали выбрать нового короля из числа италийской знати. Не желая, чтобы дом Наддор, в случае таких выборов, потерял власть, герцог Иаков предложил компромисс – корона переходила наследнику короля Сальвадора принцу Мартину, которому было шесть лет.

 

При этом для закрепления мира сын герцога Иакова должен был в будущем жениться на дочери свергнутого Сальвадора.

 

Регентство осуществляли бы сицилийские и ломбардские феодалы, что их полностью устраивало. Многие из них говорили, что именно за время регентства смогут договориться, кто же из их среды будет следующим королём, пока корону формально носит Мартин.

 

Были также подтверждены и гарантированы широчайшие права вассалов сицилийской короны, их полная внешнеполитическая и судебная независимость. Они могли вести самостоятельные войны как внутри королевства, так и с дргиуими государствами, могли устанавливать свои законы, которые могли противоречить законам короны и даже имели право не выдавать королю перебежчиков из его земель.

 

На таких условиях война была закончена 19 декабря 1064 года. Мартин Наддор, сын Сальвадора, был провозглашён королём Сицилии Мартином II.

 

Правление короля Мартина II. Регентство

 

Регентский пост при юном Мартине II очень скоро возглавил принц Сальвадор Наддор, сумев убедить остальных ломбардских и сицилийских вассалов, что будет действовать в их интересах. 

 

Как регент, Сальвадор, чтобы предотвратить брак Константина, сына Иакова, на принцессе Рёгнфрир, отослал её заложницей ко двору герцога Корсики Онеперта Гвидечи-Капуя.

 

В то же время графы Ланциано Фермо и Урбино, которые вели войну против короля Сальвадора за графство Фоджу, решили продолжать войну и против короля Мартина II.

 

Иаков не распустил войска и присоединился к силам нового короля, своего племянника, поскольку и сам не желал потерять Фоджу, которой был непосредственным сюзереном.

 

Война шла тяжело и Иаков был вынужден нанять наёмников из Сицилии.

 

В 1065 году умерли три сестры Иакова – Магдалена, Кристина и Руфь, которая после потери власти её мужем герцогом Кассио жила при дворе в Россано.

 

Иаков был очень расстроен этими смертями и много думал о собственной смерти, которая, как он был уверен, уже не за горами. Он стал фаталистом, слепо полагаясь на справедливость воли Бога, чем бы она ни обренулась лично для него.

 

В ноябре 1065 граф Сицилии Мануэль Геронтас объявил войну за независмость своего острова против короля Мартина II. При этом на стороне графа Мануэля выступила герцогиня Калабрии Гисо Албоининг, жена герцога Иакова. 

 

Иаков Наддор и на этот раз выступил на стороне своего короля, понимая, что всей семье Наддор, владевшей короной Сицилии, невыгодно, чтобы остров остался под властью независимого правителя.

 

2 февраля армия Мануэля Геронтаса осадила Россано, в то время как герцог Иаков был в Авеццано, действуя вместе с королевской армией мэра Осфрида Атенульфинга.

 

24 июля 1065 года замок Россано пал, были взяты в плен придворные Иакова, и захвачен его старший сын Константин.

 

Иаков с армией продолжал помогать королевским войскам на севере, хотя большая часть этой войны проходила в манёврах и осадах. Больших сражений почти не было. Королевским войскам удалось оттянуть противника из Беневенто, герцог Иаков лично освободил Фоджу, ранее захваченную армией графа Ланциано, а в конце февраля 1066 года Ланциано, столица графа Жилио Гуцеллоне, была захвачена объединёнными силами. Герцог Жилио попал в плен, согласился капитулировать, отказаться от претензий на Фоджу и выплатил королю Мартину II контрибуцию.

 

Тем временем граф Мануэль Геронтас захватил Камарду, вторгся в Апулию и осадил столицу короля Мартина II замок Трани.

 

Герцог Иаков остался с королевскими войсками, продолжая воевать уже против графа Мануэля Геронтаса.

 

Начало Первого крестового похода

 

 

1 июля 1067 года Папа Римский Гонорий II разослал послов ко всем христианским королям, призывая их к общему крестовому походу для освобождения Гроба Господня и отвоевания у мусульман Иерусалима.

 

Это произошло после того как деспот Никеи Грегориус Склерос, потомок свергнутой династии византийских императоров, пожаловался Папе на опасность, которую для всего христианского мира представляет халиф Зайя Багдадида, который владел огромной империей от берегов Персидского залива до Чёрного моря.

 

Деспот Грегориус не просил о формальном военном союзе, он лишь хотел своим призывом обратить внимание Папы на опасность с востока и потом выторговать какую-то помощь.

 

Но Папа Гонорий II воспользовался призывом Грегориуса как поводом для более амбициозной задачи. Кроме выгод от завоевания Святой Земли, Папа рассчитывал объединить европейских феодалов, занятых постоянными войнами друг с другом, направить их к общей цели, выступив, таким образом, верховной направляющей силой, которой эти феодалы подчинятся.

 

Герцог Иаков, считая все свои беды следствием грехов, объявил, что станет под знамя Христа и присоединится к походу в Святую Землю.

 

 

30 октября королевские войска и армия Иакова взяли замок Козенцу, столицу герцогини Гисо. Королевский полководец сицилиец Япику позволил герцогу Иакову поднять свой флаг над Козенцей. Воины Иакова разграбили столицу его жены.

 

После этого королевские войска и солдаты Иакова осадили Россано. 17 февраля 1068 года герцог Иаков увидел освобождение своей столицы, однако во время осады почувствовал, что скоро умрёт.

 

Зная, что, как обещал Папа Гонорий, отпущение грехов получит всякий, кто отправится в крестовый поход, Иаков 23 февраля 1068 года отделился от королевской армии, велел грузится на корабли и отправился в Святую Землю.

 

С военной точки зрения это было совершенно безнадёжное предприятие, но герцога Иакова уже не интересовала возможность победы. Он стремился лишь умереть, участвуя в священном походе, что, как обещал Папа, могло бы спасти душу.  

 

19 апреля 1068 года герцог Иаков Наддор умер на борту корабля, в море неподалёку от побережья Крита.

 

Только 23 сентября 1068 года привезли тело Иакова в Италию. Герцог был похоронен в Россано и епископ Фрирекр, который читал молитвы при его погребении, сказал, что за свои страдания и участие в крестовом походе Иаков заслужил райское посмертие.  

 

Продолжение следует...

Изменено 21.09.2024, 14:43:16 пользователем Gaenkelti

[Gaenkelti 30]

Наследники короля Иакова

 

Дети короля Иакова, братья Константин и Марк Наддоры 

 

Владения Иакова Наддора были разделены согласно всё ещё действовавшему древнему наследному закону северян-скандинавов. Герцогство Беневенто и графство Россано достались старшему сыну Константину Наддору. Графство Беневенто при сохранении сюзерентитета герцога Константина, перешло младшему сыну Иакова Бенедикту. Герцогом Лангедока стал второй сын Иакова семилетний Марк Наддор.

 

Формальным наследником герцога Иакова в Беневенто стал его старший сын Константин, которому в 1068 году было девять лет.

 

Константин был энергичным и беспокойным, непоседливым ребёнком, получал обучение как воин и полководец, но пока ещё не проявлял никаких талантов или задатков. Его единственной заметной особенностью был какой-то странный дефект голоса, который приводил к тому, что он уже в юности был едва ли не по-взрослому хриплым. Кроме того, в детстве он любил рискованные забавы, часто получал травмы, поэтому его лицо и тело было покрыто шрамами, словно у воина-ветерана. 

 

Придворные льстили королю Иакову, говоря, что его старший сын явно растёт с задатками великого воина. Отчасти поэтому Иаков назвал сына Константином, надеясь, что в будущем он сможет побороться за императорскую корону Византии.

 

Однако к началу правления Константину сильно не повезло. В момент наследования он был в плену у собственной матери, герцогини Гисо Албоининг, наследником владений которой также являлся. Плен такого человека был только формальностью и  Константин содержался со всем комфортом. Однако фактическим правителем владений покойнго герцога Иакова стал епископ Фрирекр, который получил регентство по завещанию. 

 

Узнав о смерти герцога Иакова герцог Капуи Сикард Летингс немедленно объявил войну юному герцогу Константину, выдвинув претензии на Беневенто.

 

Власть в пределах герцогства Беневенто перешла к епископу Фрирекру, человеку хорошо образованному, опытному, спокойному и терпеливому. Он понимал интересы своего подопечного герцога Константина и считал, что необходимо продолжать политику позднего Иакова – сохранить герцогство и Сицилийское королевство в руках дома Наддор.

 

Впрочем, эту политику продолжать не удалось. Армия герцога, которая пыталась соединиться с королевской сицилийской армией была перехвачена войсками графа Мануэля Геронтаса и разбитва при Маратейе 8 декабря 1068 года.

 

Вместе с армией короля Сицилии герцогские войска могли бы сравнится с армией Мануэля, но после битвы при Маратейе он обеспечил себе превосходство. Королевская армия была разбита 29 января 1069 года при Сипонто. После этого победа графа Мануэля оставалась вопросом времени.

 

Однако тут регент короля Сицилии Мартина II Сальвадор Наддор проявил чудеса дипломатии. Хотя граф Мануэль обладал полным военным превосходством и был господином положения, регенту Сальвадору удалось убедить его сохранить формальное подчинение королю Сицилии, хотя с него как с вассала были сняты всякие обязательства перед короной, кроме присяги на верность.

 

1 октября 1069 года был подписан мирный договор, согласно которому Мануэль, правитель Сицилии, снова признал короля Мартина II своим сюзереном и полуичл право полностью самостоятельной внешней и внутренней политики.  

 

Тем временем войска герцога Капуи смогли захватить Беневенто и Фоджу. А в сентябре 1069 года осадили Россано.

 

Герцог Сикард, который начал войну за графство Беневенто, умер от случайной стрелы при осаде замка Луцера. Но регентша его дочери Клоцинды, которая унаследовала Капую, объявила, что война продолжается с прежними целями.

 

11 января 1069 года, когда стало ясно, что крепость Россано вот-вот вынуждена будет сдаться армии герцогини Капуи, регент епископ Фрирекр пошёл на переговоры и согласился признать поражение, усутпив герцогине Клоцинде графство Беневенто.

 

Герцог Иаков тем временем всё ещё оставался под домашним арестом в Козенце.

 

После поражения от герцогства Капуя, юный герцог Константин оказался в безнадёжном положении. Его земли были опустошены и разорены многолетними войнами. Многие крестьяне бежали в другие земли и города. Войска герцогства понесли тяжёлые потери, многие жители и мелкие рыцари, обязанные военной службой, переселились и Константи не мог позволить себе выставить более 50 человек.

 

Кроме того, герцогская казна опустела, была растрачена на войны, на организацию крестового похода, отчасти – разворована регентом Фрирекром. Властям не на что было содержать шерифов и следить за порядком. В герцогских владениях развелись разбойники, которые иногда захватывали под свою фактическую власть небольшие территории, облагали данью деревни.

 

Сохраняя формальную власть и титул, герцог Константин не имели никаких реальных возможностей – ни денег, ни воинов, ни надсмотрщиков, ни судей, да и многие подданные не подчинялись его приказам, не платили налогов и пошлин.

 

Герцогиня Гисо отпустила собственного сына из плена только после того как 20 августа 1070 года получила большой выкуп. Деньги заплатила Брегпора Свати, мэр города Нима и бывшая управляющая хозяйством герцога Иакова, служившая регентшей герцога Лангедока Мартина Наддора.

 

Годы заточения научили Константина не верить людям, воспитали в нём худшие черты характера, которые он не мог получить при нормальном воспитании. Он  видел, что даже собственная мать не жалела его, он видел, как стражники, слуги и придворные собственной матери ни во что не ставят ни его положение, ни происхождение, но видел также, как они алчны, как ведутся на обман и как стремятся получить преимущество друг над ругом.  Всего к 12 годам на таком опыте герцог Константин вырос безжалостным, равнодушным, хитрым и коварным.

 

В октябре 1070 года Крестовый Поход за освобождение Иерусалима провалился. Крестоносцы, совершив перевалку в Константинополе, попытались совершить переход в Палестину через Армению и Анатолию, что вылилось в очень большие потери от плохого снабжения. Остатки крестоносных армий возвращались в Европу, неся вести о поражении. Это также произвело впечатление на герцога Константина – для себя он усвоил, что даже христианский бог не всевидящ и не всесилен.

 

Регент епископ Фрирекр также беззастенчиво пытался обеспечить личную власть, обосновывая это благом подопечного. Его властолюбивое и лживое поведение также стало примером для герцога Константина. Прекрасно образованный христианский епископ оказался в глазах Константина просто властолюбивым и корыстолюбивым придворным, который превосходно умел скрыть свои пороки благодаря знанию логики и риторики.

 

Тем временем Сицилийское королевство и владения герцога Константина продолжали переживать тяжёлые времена. С весны 1070 года шла война с королевой Италии Йованной Бранкович. Молодая, хорошо образованная, усердная и гордая королева Йованна оказалась отличной правительницей и смогла консолидировать своё государство. Она была богата и могла выставить до пяти тысяч воинов. Высокое искусство ремесленников северной Италии обеспечивало её армию лучшими оружием и доспехами.

 

Сербские аристократы, которые начали проникать в Италию с начала X века, захватили власть в королевстве с 1022 года. Именно сербский элемент обеспечил прочность и силу государству, поскольку сербская знать в противостоянии франкской и цизальпинской и была занитересована в преданности своим королям.  

 

В это же время Сицилийское королевство, пережившее ряд внутренних феодальных войн, было слабо и не имело сильных союзников. Многие ломбардские и сицилийские аристократы желали поражения своему королю и его регенту Сальвадору, поскольку совсем недавно вели с ним войну. Династия северян-правителей всё ещё считалась чужой и не пользовалась популярностью. Во многих графствах процветали разбойники, в городах - преступные гильдии. Только Неаполь и Капуя были в более стабильном положении, но за время феодальных междоусобиц получили значительную долю самостоятельности.

 

К апрелю 1072 года войска королевы Йованны оккупировали всё герцогство Беневенто и смогли взять столицу Сицилийского королевства замок Трани, захватив двор и юного короля Мартина II.

 

Тринадцатилетний король Мартин вынужден был подписать мир, признав поражение и уступив королеве Йованне герцогство Беневенто. Константин Наддор при этом лишился титула герцога, а также сюзеренитета над Фоджей. Он сохранил под своей фактической властью только маленькое и бедное графство Россано, вынужденный признать  сюзеренитет итальянской королевы Йованны. 

 

Так старший потомок короля Иакова Наддора потерял почти все титулы и остался один, в одном графстве, без денег, в долгах и с разорённой землёй. В его лице дом Наддор словно вернулся к тому, с чего начинал.

 

Зимой 1072-1073 годов в южной Франции распространилась эпидемия «Лихорадки с холмов», как назвали опасную форму тифа, от которой умирало до половины населения поражённых ней графств. Брат герцога Константина, Марк, тоже заболел.

 

В это же время всю Италию очень быстро охватила другая болезнь -  «оспа Сигбьёрна», которая оказалась даже сильнее и опаснее, чем «лихорадка холмов». От «оспы Сигбьёрна» вообще не было лечения и некоторые города, поражённые этой заразой, вымирали полностью.

 

Регент епископ Фрирекр приказал закрыть все города в графстве Россано и не пускать и путешественников, ни купцов, но эпидемия всё же успела распространится. К июню 1073 года заболели все придворные и сам Константин.

 

30 июня 1073 года умер всемогущий регент, епископ Фрирекр. Новым регентом Россано и опекуном Константина стала простолюдинка Йир, северянка, ученица священника, которая умела читать, писать, хорошо разбиралась в управлении хозяйством. Она управляла слугами в замке Россано и стала регентом, просто потому что все остальные знатные придворные заболели или умерли.

 

Через несколько недель умерла и Йир, но всё же некоторое время графством Россано фактически управляла простолюдинка.

 

Новым регентом Россано стал епископ Гуджи Вассенер из епископства Кротоне. Ему было всего 16 лет и он получил посвящение только потому все остальные и более заслуженные священники в Россано умерли от оспы.

 

Только отчаянные меры придворной целительницы Клементины ещё как-то спасали положение и благодаря её присмотру Константин оправился от болезни, что объявили чудом.

 

Поправившись, Константин всё больше стал проявлть интерес к управлению и первые распоряжения отдавал именно в связи с борьбой против болезни. В силу своего характера, поддерживал он самые радикальные и жестокие меры. Города оставались закрыты, все путешественники считались нарушителями закона и приговаривались к смерти, а заболевшие оказывались в изоляции и могли даже умереть от голода во время карантина. Когда разнёсся устойчивый слух, что болезнь распространяют овцы, Константин велел перебить всех овец в графстве и это, разумеется, не избавило от эпидемии, но добило экономику его собственных владений.

 

Впрочем, однажды Константин не отказал возложить руки на заболевших, которые просили его о милости, надеясь, что это поможет внушить подданным больше уважения и почтения к правителю. Он сам не верил в целительную силу возложения рук, но считал нужным пользоваться этим крестьянским суеверием.

 

Тем не менее положение в Россано и остальной Италии оставалось тяжёлым. Болезнь не отступала, тысячи людей умирали каждый день и многие говорили о том, что болезнь предвещает скорый апокалипсис. И простолюдины, и знатные люди были в отчаянии, никто не чувствовал себя в безопасности, никто не знал, как спастись. От впечатления, будто близок конец мира, люди почти не слушались своих гражданских начальников, будь то шерифы, мастера цехов, сборщики налогов или королевские чиновники. Прислушивались только к словам священников и бродячих проповедников, которые вещали о наступлении «конца времён».

 

Новая королева Сицилии и новая династия

 

23 марта 1073 года от «оспы Сигбьёрна» умер король Сицилийского королевства четырнадцатилетний Мартин II Наддор. Ему наследовала сестра, семнадцатилетняя принцесса Рёгнфрир Наддор, которую в Трани провозгласили королевой Рёгнфридр I.

 

23 августа 1073 года Константин Наддор достиг совершеннолетия и 4 сентября регентство епископа Гуджи официально прекратилось.

 

Константин вступил в правление разорённой, бедной, опустевшей страной. У него на службе оставалось всего 20 воинов, немного придворных слуг, двое выживших детей-придворных и целительница Клементина. Никто не платил налоги. Казна была пуста и Константин обнаружил, что покойный регент Фрирекр оставил множество долговых обязательств итальянским банкирам, купцам, духовным орденам. Россано было самым бедным графством в и без того не богатом королевстве Сицилия. 

 

С детства Константин знал, что он – сын короля и королевский наследник. Всё королевство Сицилия должно было принадлежать ему и, несмотря на катастрофическое положение своего единственного графства он был полон решимости однажды вернуть корону себе. 

 

Но у Константина не было прав первоочередного наследования короны Сицилии. Следом за нынешней королевой Рёгнфрир права на корону Сицилии были у её дочери Уннр, её сестёр принцесс Астрир и Ботхильдр, Сальвадора Наддора (который оставался бароном Потенцы) и только пятым в линии наследования считался Константин.

 

Константин решил, что лучшим способом вернуть корону своей линии будет брак с королевой Сицилии. Но королева Рёгнфрир Наддор по совету своего регента епископа Ионы вышла замуж за Беренгера Ле Тельера, третьего сына герцогини Фландрии Марты. Епископ Иона, бретонец по происхожению, сохранял связи с аристократией северной Франции и, в частности, Фландрии, оказав, таким образом, услугу своей бывшей покровительнице.

 

Королева Сицилии Рёгнфрир Наддор и её муж король-консорт Беренгер Ле Тельер

 

Герцогиня Фландрии была сильной союзницей и именно такой способ усиления власти советовал отец королевы Рёгнфрир, бывший король Сальвадор Наддор. Сальвадор на собственном опыте рекомендовал своей дочери не доверять сицилийским вассалам и обезопасить себя союзом с сильными иностранными правителями для противостояния местной аристократии.

 

Но аристократия Сицилийского королевства была недовольна таким выбором королевы. Герцоги и графы Сицилии снова опасались, что в защиту прав детей иностранного короля будут присланы иностранные войска, а сильный союзник позволит королеве усилить свою власть за счёт вассалов.

 

Поэтому, когда граф Константин начал заговор против короля-консорта Беренгера, он узнал, что почти все видные вассалы и придворные рады к нему присоединиться. Даже тайная советница Адельперга, градоначальница Маратейи, отвечавшая за безопасность королевской семьи, поддержала заговор.

 

Заговор был так широк, что о нём говорили почти открыто и вскоре королева Рёгнфрир и король Беренгер Ле Тельер знали о заговоре. Король Беренгер испугался и не мог спокойно спать, умоляя королеву Рёгнфрир отпустить его во Фландрию. Королева устыдила его и не отпустила, но и сама не расставалась с оружием даже во сне. Охрана королевских покоев была усилена.

 

В октябре 1075 года король Беренгер всё-таки добился от своей жены-королевы права отправиться в путешествие. Так он надеялся избавиться от страха, который преследовал его при дворе в замке Трани.

 

В пути на Беренгера напал подкупленный отряд разбойников, но королева Рёгнфририр позаботилась о сильной охарне и король-консорт выжил.

 

Заговор, устроенный Константином, сорвался, а его имя ославили как человека, недостойного своего положения.

 

В мае 1076 года умер бывший король Сальвадор Наддор и для многих вассалов это стало сигналом для выступления.

 

В июне 1076 года граф Кастроджованни, Сиракуз и Палермо Феофилакт Геронтас объявил, что не признаёт власть королевы Рёгнфрир Наддор и выступает в поддержку прав на сицилийскую корону для своей сестры Луции Геронтас.

 

Граф Феофилакт обращался к племенным чувствам сицилийцев и ломбардцев, предлагая им избавиться от правителей-иноземцев. Он также сслылался на авторитет своего отца, знаменитого Мануэля и находил поддержку как в народе, так и среди простолюдинов. Даже внешне граф Феофилакт напоминал своего отца – человека огромного роста и силы, но на этом сходство заканчивалось.

 

Феофилакт не имел военных талантов Мануэля и мог выставить не более двух тысяч человек. Армия королевы Рёгнфрир была равна по численности, кроме того ей на помощь пришёл большой отряд из Фландрии, посланный матерю её мужа, короля-консорта Беренгера.

 

Войско графа Феофилакта было разбито под Козенцей, после чего его поражение было вопросом времени.

 

В 1077 году в Россано прекратилась эпидемия и хозяйство графства стало понемногу восстанавливаться. Граф Константин узнал о талантливом земледельце, греке Гаитану, который смог так устроить собственное хозяйство, что пережил самые трудные фремена и даже приумножил богатство. Он принял Гаитану при дворе и назначил его своим управляющим хозяйством, несмотря на низкое происхождение и православную веру.

 

Вскоре при дворе появился и воин-северянин Сверкер, в разговоре с которым граф Константин понял, что имеет дело с опытным, храбрым бойцом и хорошим организатором. Сверкер стал главным воеводой в графстве Россано и принялся за искоренение в нём разбойничьих гнёзд.

 

Война королевы Рёгнфрир с графом Феофилактом продолжалась до марта 1079 года, когда королевские войска взяли Палермо и захватили самого мятежного графа. После этой победы столица Сицилийского королевства была снова перенесена – на этот раз в землю побеждённого вассала – королева Рёгнфрир и её двор переехали в Палермо.

 

Феофилакт Геронтас был лишён власти и земель, после чего отправился в изгнание и стал, позднее, придворным хранителем ценностей при дворе одного из герцогов Итальянского королевства.

 

Фактическая власть над королевством оставалась в руках мэра города Сипонто северянина Ульфхеина, который завоевал большой авторитет среди южноитальянского купечества. Аристократы были недовольны, что королева Рёгнфрир опирается на городское бюргерство и мелкий нобилитет. При дворе процветала коррупция, продажи и покупки королевских прав на монополии, хозяйственные и судебные иммунитеты. Расширился бюрократический аппарат.

 

Сама королева Рёгнфрир вела роскошный образ жизни, покупала дорогих лошадей, часто устраивала праздники, торжественные собрания, пикники, охоты и даже лично выступала на скачках. Нередко она выходила на тренировочный двор и училась фехтованию, владению копьём, мечом наравне с воинами. У неё была репутация эксцентричной женщины свободных взглядов. После победы над графом Феофилактом она чувствовала себя очень уверенно, демонстировала пренебрежение к сицилийской знати и духовенству. Её муж, король-консорт Беренгер, оставался в тени своей яркой супруги, но их семейство постоянно увеличивалось – королева родила четырёх детей до 1080 года.

 

В 1080 году королева Рёгнфрир провозгласила образование новой династии и приняла фамилию Снарфари, более близкую для уха жителей южной Италии. Она сохранила элементы старой символики дома Наддор, но добавила в него золотого орла.

 

Её новым девизом стала фраза «благородный как единорог». Иногда она появлялась в сопровождении белого коня, ко лбу которого был привязан рог. Придворные и знать посмеивались над этим её капризом, но простолюдины верили, что королеву и правда сопровождает единорог. 

 

Граф Константин чувствовал, что его надежды вернуть корону Сицилии через брак с Рёгнфрир безнадёжны, а её сила, её уверенное положение и богатство вызывали в нём чувство собственной неполноценности. Он завидовал её успехам и её популярности, считал, что происходит какая-то чудовищная несправедливость, раз корона не принадлежит ему. Он часто замыкался в себе и удалялся в неизвестные места без свидетелей, желая остаться в одиночестве.

 

Тем временем во второй половине 1080-х почти во всех графствах королевства Сицилия прошли так называемые «чумные процессы» - суды, на которых обвиняли всяких «распространителей болезни», которые якобы намеренно разносят заразу. Множество людей было казнено по таким обвинениям. Большинство пострадавших были бедны. Немало нищих бродяг, которые просили подаяние, были убиты вовсе без суда – всякий чужак воспринимался как разносчит болезни, а если у него находили признаки заражения – такой человек был обречён. В городах и деревнях воцарилась атмосфера истерии. Были популярны «апокалиптические союзы» - объединения людей, которые верили, что болезни - «оспа Сигбьёрна», «лихорадка холмов», «романская чума» (форма туберкулёза, распространившаяся позднее) – предвещали скорое пришествие Антихриста и библейский Апокалипсис.

 

Во многих городах Италии возникло стихийное движение «самобичевателей» - людей, которые «истязали плоть» плетями, а также намеренно изводили себя голодом и жаждой, чтобы показать смирение и отвращение к земным благам.

 

В Россано целительница Клементина пыталась остановить вспышки болезней, снова вводила драконовские меры карантина и составила даже сборник рекомендаций по приготовлению лекарств, обобщив весь свой медицинский опыт. Однако, она умерла в 1083 году, не оставив достойного преемника, хотя её труд был сохранён.

 

В Африке возник новое большое мусульманское государство – великий эмират Ригха, охватившее территории Алжира, Ливии и Туниса. Эмир аль-Умара Такфаринас ибн Ахеййяд смог завоевать и подчинить разрозненные шейхства и эмираты Северной Африки. Избавишись от постоянных междоусобных войн мусульмане Африки принялись совершать пиратские рейды по Западному Средиземноморью. Воды, которые ещё в прошлом веке контролировали северяне-викинги, совершавшие рейды по Африке и Испании, теперь перешли к середине 1070 годов под власть мусульман.

 

Особенно страдала Сардиния, правил дом Наддор-Ольвия, ветвь рода Наддор, отделившаяся в 1013 году, когда ярл Сардинии Тости принял местную, сардинскую, культуру, провозгласил себя Архонтом Сардинии, на местный манер, и принял новое родовое имя.

 

Кроме новой фамилии Тости принял и новую веру, чтобы стать "своим" для сардинцев. К тому времени (IX век) на Сардинии господствовало православие. Возникла сильная рознь между сардинской ветвью дома Наддор и её лангедокско-сицилийским родственниками, которые остались католиками.

 

Поэтому, когда мусульмане устроили большое вторжение на  Сардинию в 1078 году, сицилийские Наддоры не пожелали помогать сариднским родственникам. Последний архонт Сардинии Николай Наддор-Ольвия потерял власть в 1079 году и покинул остров вместе со своей семьёй и казной. Он отправился на север Европы и осел аж в Польше.

 

Тем временем в пределах Сицилийского королевства после 1080 года всё было спокойно. Болезни пошли на спад, торговые связи между городами и деревнями начали восстанавливаться, ожило хозяйство.

 

Впрочем, в Россано положение графа Константина оставалось тяжёлым – он был в долгах и не мог поправить своё финансовое положение.

 

В декабре 1082 года граф был вынужден объявить банкротство. В 1083 году для покрытия только процентов по долгам он вынужден был конфисковать все ценности, даже церковные, несмотря на протесты епископа Гуджи.

 

Это помогло лишь временно покрыть некоторые расходы. Казна всё равно оставалась пуста. Управляющий хозяйством Гаэтану предлагал разные хитрости в налогах, были даже изменены весовые приборы для оценки подлежащих пошлинам долей товаров на рынках – таким образом государство пошло на фальсификацию мер и весов, но ситуация коренным образом не менялась. Казна графа Россано вынуждена была платить по процентам больше, чем собирала налогов. По подсчётам самого управляющего Гаэтану, даже если продать всё, что было в графстве, включая его жителей, этого не хватило бы для выплат кредиторам.

 

Граф Константин, молодой и полный сил человек, изнывал от невозможности воплотить свои амбиции. Его отец видел в нём будущего католического императора Византии (именно поэтому и было выбрано имя самого прославленного императора в христианском мире), а теперь Константин вынужден был разбираться с долгами, не имея надежды когда-нибудь расплатиться, лишённый возможности проводить какую-либо самостоятельную политику, кроме бесплодных попыток найти деньги. Положение других правителей, в том числе родственников, которые имели и войска, и деньги, вызывало у Константина тяжёлое чувство унижения и зависти.

 

Тем временем королева Рёгнфрир, почувствовав себя уверенно, в ноябре 1083 года объявила войну королевству Италия, желая вернуть верховный сюзеренитет над Беневенто. Сицилийские войска отправились в северную Италию. Момент нападения был выбран удачно, в королевстве Италия шла гражданская война – франкские и цизальпийские феодалы восстали против власти сербской королевы Йованны. Но королева Йованна оставалась очень сильна и её войска под командованием принца Серапиона Бар-Модена смогли нанести поражение и повстанцам, и сицилийской армии.

 

Граф Константин мог только наблюдать за ходом событий, радуясь, что его более счастливая родственница-королева терпит свою первую серьёзную неудачу. В декабре 1084 года королева Рёгнфрир вынуждена была признать поражение, после того как итлаьянские войска захватили Капую и Трани. Она отказалась от претензий на Беневенто и выплатила контрибуцию итальянской королеве Йованне.

 

В начале 1085 года управляющий Гаэтану смог, наконец, добиться превышения доходов графства над расходами. Долг графа Константина оставался огромным, но понемногу его удалось начать выплачивать, а не наращивать.

В это время на территории герцогства Калабрия и на западе Сицилии произошло народное  восстание – из-за налогов, военных реквизиций и военных наборов. Это народное выступление было необычайно широким, охватило как деревни, так и города. Их поддерживала даже часть духовенства.

 

Восстание стало взрывом всех накопившихся тягот, которые переносил народ Сицилийского королевства с начала 1070-х. Эпидемии болезней и неспособность властей с ними справиться, истеричная атмосфера, которая воцарилась в стране, бедность, случаи голода, насильная отправка крестьян и горожан в солдаты – всё это подорвало доверие людей к правителям. Очень быстро востание распространилось на Апулию.

 

Повстанцы быстро захватили Мессину, Сиракузы и Трани, а королева Рёгнфрир после поражения в войне с Италией оказалась сишком слаба, чтобы их остановить. Войска герцогини Калабрии повстанцы разбили. Часть малоземельных и безземельных рыцарей присоединилась к ним.

 

В декабре 1085 года лидер мятежников Лука Реггиу провозгласил своё государство на территории Сиракуз, Мессины, Калабрии и Апулии. Он назвал себя герцогом Сицилии, хотя фактически управлял западной Сицилией, Апулией и Калабрией.

 

На волне успеха повстанцев начался мятеж в Капуе и Неаполе. Здесь движение возглавили местные богатые купцы и главы ремесленных цехов, которые управляли городскими советами. Поскольку большинство сил королевской армии было отвлечено на борьбу с восстанием на Сицилии и в Апулии, неаполитанские повстанцы почти не встречали сопротивления. В начале 1086 года они создали своё государство – Великую Республику Капуя.

 

Под властью королевы Рёгнфрир Снарфари осталась только Западная Сицилия, Салерно, Камарда и графство Лечче.

 

В феврале 1086 года вассалы королевы Рёгнфрир заставили её изменить закон о наследовании в королевстве и постановить, что отныне король будет избираться на съезде голосами всех вассалов. Это означало не только значительное ослабление королевской власти, но и самого дома Наддор, поскольку сицилийские феодалы получали законную возможность однажды выдвинуть короля из своей среды.

 

Во второй половине 1080-х крестьяне в Россано были близки к бунту из-за разнообразных налогов и повинностей, которые вводил граф Константин и его управляющий Гаэтану. Графу пришлось пойти на уступки и дать автономию части сёл в хозяйственном отношении.

 

Сам управляющий Гаэтану был измучен делами, как своими, так и государственными, хотя и богател с каждым днём. В 1089 году он умер от апоплекисческого удара, во многом погубив здоровье на службе.

 

Тем не менее, усилиями Гаэтану граф Константин смог выйти из долгов. В начале 1090-х казна графства вышла из хронического дефицита.

 

Графу Константину в это время было 32 года и от тяжёлой, полной стрессов и потрясений жизни, он уже обрюзг и начал терять волосы. При этом в остальном граф Константин выгодно отличался от современных ему людей – всегда тщательно ухаживал за собой, мылся, укладыавал волосы, чистил зубы и даже пользовался духами. Для общения он был очень приятен, хотя не поддерживал близко общения почти ни с кем.

 

Граф Константин Наддор в 35 лет

 

Хотя положение в графстве и в личных финансах графа Константина восстановилось, он не находил мира в своей душе и объяснения страданиям, которые перенёс. В начале 90-х граф перешёл к духовным исканиям, открыл свои земли для проповедников других культов, даже ересей, и в 1097 году решил, что ему ближе павликанство – восточная версия христианства, согласно которой создатель материального мира не был совершенен и отличается от настоящего Бога. Именно поэтому возможны несправедливости и даже зло.

 

Павликане верили, что остальные христиане поклоняются не Богу, а демиургу, несовершенному создателю материального мира. Такой дуализм объяснял все страдания графа Константина и он с радостью принял это истолкнование, вызвав скандал в среде местного духовенства. Граф Константин назначил нового епископа – армянского проповедника Скарпеина и фактически отошёл от Рима. Бывший епископ Россано Гуджи отправился с жалобой к Папе и даже надеялся вызвать крестовый поход против ереси, но не был даже выслушан.

 

Граф Константин не вспоминал о своих родственниках, считая, что они не стоят того, поскольку никогда о нём не заботились и не помогали. Он принял ко двору только своего младшего брата Бенедикта, который был графом Беневенто с 1068 по 1070 год, но лишь из-за его личной казны, которую надеялся присвоить после смерти брата.

 

Про мать, герцогиню Гисо, Константин не вспоминал, пока она не умерла в 1088 году, в возрасте 60 лет – тогда он лишь поинтересовался, что осталось от её наследства. Герцогиня Гисо вывезла казну, когда её владения в Калабрии захватили повстанцы. Эти деньги достались Константину и пошли на покрытие его долгов.

 

Граф Константин считал, что правда о людях раскрылась ему, когда он был беден – почти никто ему не помогал и не вспоминал о нём. Даже собственная мать была к нему равнодушна. Многие придворные покинули Россано, а простые люди не желали служить в замке. Поэтому граф считал, что не связан никакими обязательствами перед другими людьми. В то же время он считал, что королевский титул по-праву принадлежит ему, поэтому заботился о том, чтобы каким-то образом его вернуть.

 

Корону, которая досталась ему в наследство от матери – золотой обруч с рубинами и сапфирами, граф Константин носил публично.

 

Граф был равнодушен к нуждам подданных, но старался улучшить хозяйственную жизнь в графстве, чтобы обеспечить больше налоговых поступлений. Он руководствовался словами своего управляющего Гаэтану, который говорил, что богатые подданные платят больше налогов.

 

По этой же причине граф принимал беженцев и позволял им селиться в своих владениях - не из милосердия, но принимая во внимание выгоды для хозяйства.

 

Благодаря такой политике при графском дворе, ранее опустевшем, появились армяне, греки, франки, франконцы, даже карельцы. Управляющим стал карелец Федотта, который был открытым и общительным человеком, прекрасно налаживая контакт с подданными графа. Армянин Скарпеин стал епископом. А франконка Фрида, которая понравилась графу своей сдержанностью и спокойным, уверенным характером, оказалась превосходной тайной советницей. Она и раньше любила узнавать всё обо всех, теперь смогла сделать это своей профессией.

 

Тем временем королева Рёгнфрир восстановила свои военные силы, а лидер повстанцев, герцог Калабри и Апулии Лука Реггиу умер в 1096 году от тифа, а его государство вскоре распалось. В 1098 году королева Рёгнфрир начала кампанию против ставших независимыми Сиракуз и Мессины, которые к декабрю 1099 года отвоевала. Калабрия и графство Бари остались под управлением ставленников покойного Луки, которые представляли крупные городские торговые и ремесленные гильдии. Они выбрали правительницей местную дворянку, семилетнюю Мавру Стурцо из обедневшего рода, которую и провозгласили герцогиней Калабрии при регенте Виту Авеллину.

 

Остров Сицилия, а также графства Салерно, Камарда и Лечче признавали сюзеренитет королевы Сицилии Рёгнфрир Снарфари.  Однако Рёгнфрир считала это скорее своей неудачей, потому что желала подчинить всю южную Италию, которая была под её властью с 1073 года. Её первый муж Беренгер Ле Тельер, обеспечивавший союз с могущественной герцогиней Фландрии, погиб в бою против графа  Она оказалась в большой зависимости от вассалов, которые стали диктовать ей политику. Королева вынуждена была подтвердить право вассалов избирать будущего короля.

 

Вскоре Рёгнфрир поссорилась с духовенством, епископы критиковали её, почти не скрываясь, а сама королева в разговорах высмеивала духовенство и даже саму веру.

 

Рёгнфрир компенсировала политические неудачи охотой и пирами, на которых болезненно пристрастилась к выпивке. Она предоставила городам большие налоговые и политические льготы в обмен на единовременные выплаты золотом, что улучшило к ней отношение бюргерства, но ослабило её реальный контроль над страной.

 

Сицилийские феодалы, обсуждая кандидатуру будущего короля, сошлись на личности Бенедикта Наддора, младшего брата Константина и Марка Наддоров. Константин пытался настоять на своей кандидатуре, поскольку был старшим сыном покойного короля Иакова, но его обращение даже не стали зачитывать.

 

Граф Константин вынужден был смириться. Он понимал, что пока не представляет реальной силы – не может надеяться на внимание и уважение к себе, не может ожидать, чтобы с ним считались. Положение старшего сына короля означало лишь некоторый символический почёт, но без реальной силы ничего не стоило.

 

Чтобы это изменить, Константин стремился захватить хоть какое-нибудь герцогство и тут удобными мишенями казались Калабрия, а потом – Неаполь. Они не имели сильных союзников, но сами могли выставить до двух тысяч воинов, что было значительно меньше сил, которыми располагало Россано.

 

Поэтому граф Константин копил деньги, надеясь в будущем нанять наёмников и с ними начать расширять свои владения.

Но кроме этих военно-финансовых способов граф Константин не забывал и другие. В ноябре 1102 года он узнал от своей тайной советницы Фриды, что герцог Беневенто Драгос Бранкович очень уязвим для покушений. Граф Константин и без того был жестоким человеком, а в этом случае ещё и считал, что герцогство Беневенто должно принадлежать ему по праву, поэтому не колеблясь стал готовить заговор против герцога Драгоса.

 

Герцог Драгос был неплохим хозяйственником и умелым воином. Он был верен, не амбициозен и преданно служил королеве Италии. У него была счастливая, благополучная семья и всего год назад он стал отцом сына. Также под властью Драгоса Беневенто процветало, развивалось сельское хозяйство, появились новые культуры, которыми засеивались свободные площади.

 

Герцог Драгос сумел создать сильное войско и даже маленькую постоянную армию – отряд своей личной домашней гвардии из отборных воинов.

 

Единственным недостатком Драгоса было упрямство – он никогда не признавал чужого мнения и, пользуясь герцогской властью, всегда настаивал на своём, даже если был неправ. Из-за этого у него возникло немало конфликтов с местной ломбардской знатью, которая поддержала заговор Константина. Сам тайный советник гецрога Драгоса, ломбардец Арехис, человек жадный и амбициозный, первым присоединился к заговору графа Константина.

 

Сам герцог Драгос был в Африке, где королевство Италия вело войну с эмиром Туниса. Когда он вернулся в Беневенто его жена, герцогиня Фелиция, предупредила его о странном поведении части придворных и местной знати. Герцог Драгос принял меры безопасности и подготовка к покушению затянулась до июня 1104 года. 4 июня герцог Драгос был убит, когда его кортеж перехватила на дороге большая толпа мятежных ломбардских крестьян, раздражённая слухами о новых повинностях, которые им пришлось бы исполнять.

 

Хотя герцога сопровождали его рыцари, крестьянам и нескольким вооружённым наёмникам, которые были среди них, удалось перебить всю герцогскую свиту. Герцог Драгос был сбит с коня и зарезан на земле.

Герцогом Беневенто стал двухлетний сын герцога, Драгос II, при регентстве матери, герцогини Фелиции ди Лукка.

Граф Константин понял, что настало удобное время для нападения на Беневенто и возвращения себе титула, которым владел его отец.

 

Король Бенедикт Наддор и последние годы графа Константина

 

Пока граф Константин завершал военные приготовления, в Палермо умерла королева Сицилии Рёгнфрир Снарфари (или Рёгнфрир Наддор). Феодалы Сицилийского королевства, как и договаривались, выбрали нового короля – младшего брата Константина, Бенедикта Наддора, который покинул Россано и принял корону Сицилийского королевства. Граф Константин, намереваясь воевать за Беневенто, уже задумал, что следующей его целью станет захват короны у Бенедикта, которого дотле он поддерживал и обеспечивал.

 

Король Бенедикт Наддор на троне королевства Сицилия

 

Константин считал, что ему было выгодно, чтобы власть над Сицилийским королевством осталась у дома Наддор и поэтому допусти переход короны к Бенедикту. Но следующих выборов короля он намеревался не допустить.

 

В 1104 году вся христианская Европа узнала о воссоздании империи – германские герцоги и графы, епископы и архиепископы, представители вольных городов, на съезде в Вормсе выбрали нового императора, которым стал граф Кайзерслатена, Вормса, Вайхингена, Клингенберга и Франкфурта франконец Ансгар из династии Бэссенхайм.

 

Граф Ансгар был правнуком императора Карла Великого в девятом поколении. Сам не имея больших владений и громких титулов он мог похвастаться редкой знатностью рода, которая и обеспечила ему безусловную поддержку.

 

Со дня смерти императора Карла Великого императорский титул никем не был занят и восстановление империи было знаком новой политической консолидации Западной Европы, надеждой на возвращение «доброго старого времени» мира и порядка, как воспринималась эпоха Римской империи. Именно поэтому провозглашённый в Вормсе император был назван римским императором, словно на Западе снова была восстановлена Римская империя.

 

Появление нового императора напомнило Константину, что некогда и он сам был наречён с надеждой на будущую императорскую корону Византии. Это разожгло его обиды и жажду реванша. 

 

25 марта 1105 года граф Россано Константин Наддор объявил войну герцогу Беневенто Драгосу II Бранковичу. В дополнение к своим войскам – пяти сотням пехотинцев, набранных из крестьян Россано и отряду из сотни варягов, которые продолжали служить дому Наддор, граф Константин набрал и 800 болгарских наёмников – 500 копьеносцев и 300 лучников. Во главе этих сил граф Константин поставил своего военачальника Порольфра.

 

Однако при Поликастро, во время похода через графство Салерно, войска графа Константина были перехвачены и разбиты армией Беневенто, которой командовал талантливый ломбардский полководец Ратихус. Герцогская армия потеряла 740 человек убитыми и раненными, после чего была вынуждена отступать в Эмилию.

 

Там граф Константин сумел заключить союз с герцогом Эмилии Пьетро Гвидечи-Капуя, который обещал помощь против Беневенто, если сам Константин поможет в войне против королевы Италии Марии Бранкович.

 

Граф Константин не решился вступить в войну с сильной королевой Италии, поэтому герцог Пьетро подтвердил союз, но не объявил войну герцогу Беневенто.

 

После этого графу Константину оставалось только надеяться на чудо, которое не произошло, поэтому 11 февраля 1108 года правитель Россано заключил мир с регентом Беневенто и выплатил огромную контрибуцию, ради которой снова залез в долги.

 

Большой потерей для графа Константина стало плениение управляющего Федотты, который участвовал в походе на Беневенто и был захвачен при Поликастро.

 

Военная неудача была тем болезненей для графа Константина, что его младший брат король Сицилии Бенедикт в 1105-1108 годах сумел добиться признания своего сюзеренитета от герцогини Калабрии, восстановил контроль над большей частью Южной Италии, кроме Неаполя и Беневенто, а также выдержал вторжение греков из Диррахия и победил в войне герцога Лангедока Марка Наддора, который попытался провозгласить независимость.

 

В январе 1109 года король Бенедикт лишил герцога Марка всех титулов и выслал из Сицилии. Граф Константин приютил в Россано семью бывшего герцога, поскольку ему нужны были советники и рыцари. Кроме того, он рассчитывал использовать герцога Макра в булдущем, поскольку он, как сын покойного короля, сохранял права на сицилийский престол. Наконец, Марк вывез из Лангедока свою казну и граф Константин рассчитывал наложить руку и на неё.

 

Однако бывший герцог Марк, потерявший ногу на войне с королём Бенедиктом, вёл себя не как гость, а как гордый аристократ, которому граф Константин – не ровня. Он пресекал все попытки Константина управлять им и его семьёй, его тратами и бытом. Он фактически поселился отдельным двором и создал в пределах Россано маленькое подобие личного королевства.

 

Граф Константин очень скоро раскаялся в своём решении, но не знал, как избавиться от неприятного гостя – тот был очень осторожен, недоверчив и подозрителен, нанял сильную стражу и давал понять, что в случае попытки изгнания или конфискации ценностей будет себя защищать.

 

Не имея достаточных военных сил Константин в очередной раз вынужден был смирится с тем, против чего не имел никаких средств.

 

В 1110 году граф Константин, ища деньги на выплату процентов по  долгам, ввёл налоги за проезд через Россано для всех жителей королевства Сицилия. Это ударило по сицилийской торговле и король Сицилии Бенедикт ввёл ответные меры для Россано. Два брата – Константи н и Бенедикт, рассорились, но в большей мере пострадали их подданные.

 

В сентябре 1110 года Папа Римский Климент V объявил новый поход за освобождение Иерусалима. Граф Константин, придерживавшийся павликанства, не желал участсовать в католическом крестовом походе, но воспользовался случаем, чтобы напомнить о том, как в такой поход на смертном одре отправился его отец и как отцовскому примеру не пожелал следовать король Сицилии Бенедикт. Так Константин с одной стороны старался уязвить своего младшего брата короля Бенедикта, с другой - удержать от участия в походе католическую часть населения Россано, ведь отец Константина умер, не добравшись до Святой Земли. Жители Россано, впрочем, крестовый поход приветствовали и сетовали, что их граф-еретик не откликается на призыв Папы. Они были уверены, что неучастие в походе обернётся гневом Бога и бедой для Россано.

 

Словно в оправдание этих ожиданий граф Константин, который уже страдал от проявившихся последствий подагры, слёг и 23 августа 1111 года тихо угас в своей столице, так окончательно и не выпутавшись из долгов.

Изменено вчера, 22:24:29 пользователем Gaenkelti