Faster than the fox и самоистязание. Пытка пятая. Фарерские викинги

[Gaenkelti 75]

Кажется, Синдбад-мореход после каждого путешествия зарекался больше не отправляться за тридевять морей навстречу новым опасностям. Но каждая следующая история о его похождениях начиналась с оправдания: дескать, зарекался-то он зарекался, но уж очень любил море, поэтому снова собрался в плавание. 

 

После того как драгоценная ачивка Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. , я, после короткого периода отчаяния, решил всё-таки попробовать снова. Уж очень я любил "Крестоносцев", любил смотреть, как переплетаются судьбы героев и по-разному складываются их жизни, как сменяются поколения - то, чего за одну человеческую жизнь невозможно увидеть.

 

Да и не мог же опыт всех предыдущих кампаний пройти совершенно даром! А ещё я поставил себе непростую задачу, выбрав трудный путь её решения. Конечно же, неудачи и провалы неизбежны в таком случае и это не я проклят, обречён и безнадёжен, я всего лишь столкнулся с теми же проблемами, что и все. Ведь не проклят же? 

 

Как бы там ни было, а в пятый раз я выбрал северян, поселившихся на Фарерских островах. Они лежат вдалеке от крупных государств и не будут подвергаться нападениям на страте игры, в отличие от, например, Оркнейских островов, которые шотландцы (королевство Альба) захватывают почти сразу. Начало на Фарерских островах позволяло спокойно заниматься рейдами и накапливать золото, готовясь к броску на юг. Так я, во всяком случае, думал. 

 

В жизни выбор Фарерских островов создал бы большую проблему: там нет леса, поэтому не из чего строить знаменитые драккары северных морских разбойников. Даже рыбацкую лодочку не построишь. Пусть любой желающий сам погуглит и убедится (как, например, Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. ). К счастью, в игре такие подробности можно не учитывать, хотя, возможно, это дополнительная причина для местных викингов грабить соседей - отнимать у них не только золото, но и строевой лес.

 

Итак, я начал новую кампанию, и новую псевдоисторическую хронику. (С другой стороны, вполне историческую, если смотреть "изнутри" игры).

 

На всякий случай, снова уточняю, что мои варианты написания имён и названий могут быть неточными. В игре они переданых как бы от лица скандинавов, поэтому мне приходилось делать перевод и с английской версии игры и с norse-style названий, где некоторые буквы могут не читаться. 

 

Кроме того, передавая названия придворных должностей, я обычно переименовывал их так, как могли бы, на мой взгляд, называться такие должности в свите скандинавских правителей. Кацнлеры и маршалы кажутся подходящими только для крупных стран Западной Европы чуть более позднего времени. Разве что тайный советник всегда оставался тайным советником, потому что, на мой взгляд, универсальнее и не придумаешь.

 

Наконец, я иногда пытался дать событиям в игре какое-нибудь историческое истолкование, чтобы они выглядели обусловленными какими-то историческими обстоятельствами, интересами элитных групп и тому подобное. В таких случаях работала только моя фантазия, а не какая-либо игровая механика. 

 

Пожалуй, с необходимым предисловием покончено и теперь можно перейти к истории этой кампании, которая получилась больше и, на мой взгляд, увлекательнее, чем все предыдущие.

Изменено 06.08.2024, 10:38:12 пользователем Gaenkelti

[Gaenkelti 75]

Фарерские викинги

 

Род Наддор был основан Грипом (725-775), который первым принял эту фамилию и переселился со своей семьёй на острова из Скандинавии. Он ещё не был вождём, а немногочисленные северяне, прибывшие вместе с ним, жили по древним северным обычаям, решая вопросы упрвления и суда на тингах и альтингах – форме народного собрания.

 

Грип был храбрым воином и часто совершал походы за море, поскольку на Фарерах было трудно жить, почти не было лесов и только морские пиратские походы могли поддержать местных жителей.

 

Грипу наследовал его старший сын Хромундар (750-800), который был первым вождём северян на Фарерах. Впрочем, он был лишь военным вождём, в остальном северяне и дальше управляли собой по древним традициям, а спорные дела решались на тингах.

 

Хромундар развил поселение Торсхавн, сделав его своей столицей. Это было поселение, расположенное в удобной бухте, хорошая база для рыболовов, торговцев и пиратов.

 

При Хромундаре, человеке жестоком и жадном, на Фарерах развивалось рыболовство и даже китобойный промысел, но продолжали процветать пиратские походы в Ирландию и Альбу (Шотландию). Хромундар старался использовать любой источник дохода, который мог найти.

 

После смерти Хромундара разросшийся род Наддор поделил острова между Бьорнольфом (775-825), старшим сыном Хромундара, и Хроальдуром (779-830).

 

Хроальдур, после смерти брата, снова объединил острова и предписал, чтобы вождём на островах был только один человек, а его родственник, который мог претендовать на власть, становился бы военным предводителем и отвечал за морские экспедиции. Он был очень успешным полководцем и в его правление на Фарерах расцвели местные воинские традиции.

 

Хроальдуру наследовал его сын Хродмар (805-855), который не ходил в заморские походы, провёл жизнь в пирах и праздниках, расточая добычу, захваченную отцом. При Хродмаре население Фарер увеличилось, да так, что возникла угроза голода.

 

Арни Наддор (810-862), сын Бьорнольфра, наследовавший Хродмару, был человеком робкой души, но хорошо умел распоряжаться хозяйством, знал сложные формы счёта, первым среди фарерских северян научился писать. Он также наладил торговые отношения с соедними островами – Хьялтландом и Исландией.

 

При власти Арни Фареры процветали благодаря росту добычи рыбы и торговым связям с Исландией. На Фареры переселялись новые жители, которые вскоре стали роптать на отстутвие походов и военной добычи, называя Арни "скорее торговцем, чем вождём".

 

Сын Арни, Ингольф Наддор, родившийся в 840 году, наследовал своё положение вождя как раз в разгар этого ропота. Населению снова становилось не хватать земли и окрестных вод на Фарерах для ведения хозяйства. Избыток населения требовалось куда-то направить, поэтому Ингольф в 867 году отправился в плавание с 529 воинами – 200 вигменами и 325 простолюдинами-ополченцами.

 

Для себя Ингольф, свято чтивший традиции северян, истово веривший в скандинавских богов, избрал путь воина, решив добывать себе место в Вальхалле военными успехами. Двоюродный брат Ингольфа, Хьорлейф Наддор, сын Хродмара, оставался фактическим правителем островов, пока Ингольф отвечал за военное дело.

 

В первом походе Ингольф добрался до ирландской земли Лейнстер и ограбил окрестности города Лох Гарман. Местные ирландцы попытались отбить добычу у Ингольфа, но в жестокой битве 13 июля 867 года, где ирландцами командовал полководец Флайтхри,  викинги победили, хотя и потеряли 112 своих убитыми.

 

В ноябре 867 года Ингольф с добычей вернулся на Фареры.

 

В 868 году Ингольф снова отправился с викингами за море, на этот раз ограбив окрестности замка Кердудд в уэльском княжестве Дехебарт. Там же Ингольф 26 ноября 868 года нанёс поражение отряду уэльского князя Хайвела Морганнуга.

После этого похода Ингольфа стали считать заслуженным военачальником, которому сопутствует удача. Викинги из соседних земель тянулись встать под его начало.

 

В 869 году Ингольф отправился на южное ирландское герцогство Десмонд и разорил его столицу Трали.

 

В 871 году Ингольф снова совершил поход на Ирландию, графство Ормонд. Поскольку местное побережье было уже ограблено, Ингольф с дружиной углубился вглубь графства и разграбил монастырь в Имлех Лубхэйр. 14 сентября 871 года он разбил военачальника Августина хЭохадху, который командовал силами Ормондского графа Дунхада Эогнахат-Чайсили.

 

В 872 году Ингольф повёл фарерскую дружину на шотландское королевство Страдклюд, где правил кумбраинский король Артгал Альт-Клут. В этом походе фарерские викинги разграбили баронство Майболь, а потом совершили переход в северный Уэльс, который к этому времени захватил северянин Хэстейн Хэстейнинг – с ним Ингольфр предпочёл разойтись мирно и провести торговый обмен.

 

В 873 году Ингольф, чьи подданные уже накопили хорошие знания об Ирландии, решил не совершать набегов для грабежа, а завоевать ирландские земли. Викинги убедились, что ирландцы слабы и раздроблены, их города, сёла и монастыри бедны и неоднократно разграблены, поэтому грабежом от них уже ничего нельзя было получить.

 

Но брат Ингольфа, Хьорлейфр Наддор, управлявший хозяйством Фарерских островов, подсказал, что такие слабые враги могут оказаться хорошими подданными, вырастить богатые урожаи, принести дань, если обеспечить им защиту от других викингов.

 

11 марта 873 года Ингольф собрал воинов – около 550 человек, и отправился в ирландское эрлство Эннис, на западном берегу Ирландии, где правил эрл Эоган Эоганахт-Айртхир Хилах.

 

На ладьях Ингольф подошёл к берегам Энниса, но удобные места для высадки были перекрыты воинами эрла Эогана.

 

Поэтому Ингольф высадился в Этенри, севернее, после чего совершил обходной манёвр через Кинкору, где и встретил войско ирландцев, которых вёл полководец эрла Эогана Доннхад.

 

В сражении при Кинкоре (или – "на Кинкорских болотах", поскольку эта местность была очень заболочена), ирландцы были разбиты викингами, а полководец Доннхад попал в плен. Потеряв 52 человека убитыми и ранненными, викинги смогли убить или ранить 170 ирландских воинов.

 

Остатки ирландцев отступили к замку Инис, где другой полководец эрла Эогана, Конла Дубагаин, дал ещё одно сражение. Ирландцев оставалось чуть более сотни, но Конла так хорошо ими командовал, что викинги, захватившие его в плен, отметили его воинский талант.

 

Ингольф предложил Конле поступить к нему на службу и он согласился, вскоре став главным военчальником во владениях Ингольфа.

 

Четыреста воинов Ингольфа начали осаду Иниса, столицы эрлства Эннис.

 

Инис был хорошо укреплён палисадами и валами. Его осада затянулась до 20 апреля 874 года, когда эрл Эоган Эоганахт-Айртхир Хилах капитулировал, признал Эннис за Ингольфом Наддором и покинул своё бывшее владение, получив право вывезти всю казну и фамильные ценности.

 

Война дорого обошлась Ингольфу и, чтобы покрыть расходы, он послал новую заморскую экспедицию во главе с дружинником Бьёрном. Эти викинги разграбили королевство Корнуолл, которое было ослаблено войной с английским королевством Вессекс. Викинги Бьёрна прошлись от Эксетера до Лаунцестона.

 

В 877-880 годах Ингольф выдержал две войны. Ко второй половине 80-х юг и юго-запад Ирландии захватила северянка Хольмфридр Астер, дочь сильного ярла Сёльви Астера. Она провозгласила себя королевой Мюнстера и попыталась отнять у Ингольфа Эннис. В то же время правитель Коннахта Мел-Котхейд Бриуни Аи, а точнее его регент Мел-Мохериж Дал-Фиатах, попытался отвоевать Эннис под лозунгов освобождения единоверцев-единоплеменников от власти северян-язычников.

Ингольф удачно организовал оборону своего столичного острова, после чего получил помощь от Эйнара Херсе, который смог выставить тысячу воинов. Умело маневрируя, Ингольф смог отразить нападение и на остров Хьялтланд, владение Эйнара Херсе.

 

После этого войска Ингольфа и Эйнара совершили поход в Эннис и освободили крепость от сил Хольмфридр Астер, отбив несколько попыток контратак с юга и с севера.

 

В 880 году король Коннахта заключил с Ингольфом мир, выплатив дань и признав его границы, а Хольмфрид Астер кроме дани ещё и передала Ингольфу в заложники своего сына, Стейна Гуте.

 

После этой победы в двух, казалось бы безнадёжных войнах, Ингольфр приобрёл большую славу по всем землям Северного моря. О его подвигах стали сочинять саги.

 

В июне 881 года Ингольф снова отправился в поход с семьюстами воинами, ограбив остров Йунс Мён, где также правили северяне, поклонявшиеся Одину и Тору. Но у местного правителя, несовершеннолетнего Вальпьёфра Хастейнинга, было всего сто дружинников и поэтому Ингольф посчитал его земли хорошей добычей.

 

Осенью 881 года воины Ингольфа вторглись в Уэльс, ограбили окрестности замка Кэрдудд в Дехебарте и разбили местного князя Оуэна Морганнуга 14 декабря 881 года.

 

При этом отличились дружинник Гэйрр, великан и силач, который один убил или ранил 35 вражеских воинов, а также дружинник Скьёлдр, который убил Гурета Мейрионидда, придворного у князя Оуэна.

 

Пока Ингольф совершал этот рейд, правительница Исландии Одр Флатнефр объявила ему войну и в декабре 881 года послала для завоевания Фарерских островов войско в 1500 человек во главе со своим военачальником Вемундром.

 

Ингольф вынужден был вернуться в своё ирландское владение Эннис, потому что исландцы уже осаждали столицу Фарер, городище Торсхавн и не дали бы ему там высадиться.

 

Ингольф понимал, что Одр имеет подавляющее численное превосходство, кроме того она была христианкой и активно крестила языческое население Исландии.

 

Преданный старой вере Ингольф больше боялся потерять веру, чем потерпеть поражение в войне. Раньше он не женился и вообще воздерживался от любых прочных связей с женщинами, но теперь он заключил помолвку с Ингьёлдр Иваринг, дочерью Барида Иваринга, правителя Инвернесса и родственника знаменитого ярла Ивара "Бескостного".

 

13 апреля 882 года Барид согласился на помолвку дочери и отправил в помощь Ингольфру тысячу воинов. Армии союзников объединились в Эннисе и отправились на кораблях к берегам Фарер, где 24 ноября 882 года разбили в упорном бою войско Вемундра.

 

Ингольф смог организовать неожиданную атаку, исландцам пришлось защищаться от удара с моря, а управлявший обороной крепости Торсхавн Хьорлейфр Наддор возглавил вылазку, вынудив противника сражаться на два фронта.

Кроме того, Ингольф позаботился, чтобы до сражения его отборные лучники засели на возвышенностях вокруг лагеря противника. Они в значительной мере склонили ход боя в пользу фарерцев.

 

Тем не менее, у исландцев в строю оставалось более тысячи человек и они не дрогнули, обнаружив себя почти окружёнными.

 

В бою отличился избранный дружинник, великан Гейрр, который убил или ранил более сотни врагов. Он одолел и тяжело ранил двух избранных исландских дружинников – огромного Ньяла, искусного мечника, и Ботольфра. Он же одолел в поединке берсерка Хрольфра.

 

Так выглядел дружинник-великан Гейрр

 

Двоюродный брат Ингольфа Хьорлейфр также отличился, ранив  исландского дружиннка Трюггви, который был мастером изготвления мечей и топоров.

 

После ожесточённого сопротивления исландцы, потеряв 516 воинов, беспорядочно отступили к своим кораблям. Ингольф не мешал им погрузиться на корабли и отступить в море. Полководец Вемундр, избранный дружинник правительницы Исландии, был ранен, пытаясь прикрыть отступление, и попал в плен к воинам Ингольфа. Его захватил фарерский берсерк Скьёлдр.

 

После боя Ингольф отправил в Исландию Хьорлейфра Наддора, поручив ему договориться с Одр Флатнефр о "белом мире" - без выплат дани и изменений границ. Однако, Хьорейфр смог не только выполнить задание, но и заставил Одр отдать Ингольфру в заложники своего младшего сына Карла.

 

Мирный договор с Исландией был заключён 8 декабря 882 года.

 

Эту войну и победу при Торсхавне воспел дружинник Скьёлдр, который был не только известным берсерком, но и поэтом-скальдом.

 

Празднуя победу, Ингольф отметил вклад своего сводного брата Хьорлейфра Надоддра, который не только проявил себя как храбрый воин, но и руководил строителсьтвом укреплений и созданием запасов, которые позволили Торсхавну продержаться до подхода подкреплений.

 

4 февраля 883 года от полученных при Торсхавне ранений скончался дружинник Ингольфа, Бьёрн. У него осталась вдова – Малмфридр и дочь, Ингеборга. Ингольфр объявил всем, что он берёт на себя заботу о семье Бьёрна и передал ей золото из казны, взяв на полное содержание. Все викинги Фарер и соседних земель после этого говорили о щедрости Ингольфа, о его заботе про своих подданных.

 

В июне 883 года Ингольф и его дружинники отправились в поход вглубь острова Борой, после того как местные крестьяне пожаловались о нападениях неизвестного существа, которого считали троллем или оборотнем.

 

Оказалось, что это была рысь, хотя и необычайно крупная. Как она попала на Фарерские острова – неизвестно. Тем не менее Ингольф смог выследить существо и убить его, когда оно отдыхало. Сопровождавшие Ингольфа дружинники разнесли по островам истории про его подвиг, а молва сделала это деяние ещё более значительным – многие говорили, что Ингольф и правда убил чудовищного тролля.

 

Осенью 883 года Ингольф снова отправился в морской поход, на этот раз обогнув Англию с северо-востока и спустившись к берегам Франции через Северное море.

 

Узнав от жителей побережья, что во Франции идёт большая война (король Франции Людовик II Каролинг воевал с нашествием большой армии викингов, которых вёл ярл Сигурд Стерки), а королевская армия сосредоточена под Амьеном, Ингольфр решился на рейд по Сене. Его ладьи вошли в сену, спустились до самого Парижа и разграбили окрестности этого большого города, захватив множество пленных. При этом Ингольф велел брать в плен прежде всего умелых ремесленников.

 

Также викинги захватили принца Людовика, старшего сына французского короля.

 

Принц Людовик из рода Каролингов.

 

Взяв богатую добычу золотом, серебром, драгоценностями,  дорогой утварью, тканями, оружием, украшенным ценными металлами, захватив много пленных, рейдеры погрузились на корабли и покинули Сену.

 

Перезимовав у монастыря Фекам, викинги Ингольфа разграбили окрестности города Шербур. Здесь им пришлось выдержать две попытки французов контратаковать – 26 мая и 15 июля воины Ингольфа разбили отряды герцога Нейстрии Губерта Роргонида и его вассала графа Руана Рено Рогонида.

 

При этом викинги потеряли более 200 воинов, поэтому Ингольф решил вернуться в Торсхавн.

 

В апреле 885 года Хольмфрида Астер предложила Ингольфу наложиницу из своих подданных, светловолосую северянку Рикицу, которую Ингольф принял.

 

Тем не менее, детей у Ингольфа всё не было, а ему уже шёл сорок пятый год. Выше было сказано, что он не заводил прочных связей с женщинами, хотя и не был совсем чужд плотских удовольствий. Кроме того чаще его видели в компании мужчин и поговаривали, что у него была связь с кем-то из избранных дружинников. Однако нельзя сказать, что у Ингольфа были какие-то предпочтения в пользу женского или мужского пола. Особенность Ингольфра была в том, что он просто не был сладострастен и не любил тратить время на такие увлечения.

 

Тем не менее без наследников власть над Фарерами должна была перейти двоюродной сестре Ингольфа, Хельге Наддор, дочери Арни. У Хельги и её мужа Хьорлейфра Наддора, сводного брата Ингольфа, тоже не было детей.

 

Поэтому 15 мая 885 года Ингольф объявил, что его воспитанница Ингеборга, дочь Бьёрна и Малмфриды, будет отныне считаться его дочерью.

 

12 августа 885 года на пышной церемонии в Торсхавне Ингольф Наддор провозгласил себя ярлом Северных островов, правителем Норрейжара, области, которая, по его словам, включала остров Хьялтланд и Оркней. Впрочем, правитель Хьялтланда оставался независим, а Оркней входил в состав королевства Альбы.

 

Ингольф позаботился о том, чтобы его столица Торсхавн выглядела достойно ярла – к 886 году это была хорошо укреплённая крепость, с валами, палисадами и каменной цитаделью.

 

Торсхавн славился по всему Северному морю как большой город, полный дорогой добычи, захваченной в Ирландии, Уэльсе, Франции. Здесь жили искусные ремесленники, взятые в плен под Парижем, которые изготавливали всё – от оружия до драгоценностей и тонких тканей. Это была неформальная столица всех северных викингов.

 

В 886 году ярл Ингольф поместил в Торсхавне отряд в сотню отборных варяжских ветеранов, куда приглашали только опытных воинов, уже ходивших в походы при других вождях, отслуживших наёмниками в разных странах. Этим воинам платили золотом, а не земельными наделами за службу. Они фактически стали постоянной личной гвардией ярла, в дополнение к его дружинникам.

 

23 ноября 886 года в Торсхавне праздновали совершеннолетие Ингеборги, удочерённой наследницы ярла. Как его воспитанница, она получила обучение наравне с воинами, владела мечом, копьём и топором, умела сражаться и носить доспехи, умела держать строй и строить "стену щитов" как остальные воины, которые прозвали её "наша валькирия".

 

В январе 886 год Ингольф объявил Ингеборгу своей шилдерменкой.

 

В марте 887 года Ингольф начал переговоры с самым славным ярлом Севера, знаменитым Иваром "Бескостным", о союзе и помолвке своей наследницы с его внуком Даном Иварингом.

 

9 марта 887 года Ингеборга Наддор была помолвлена с Даном Иварингом, при этом договор о помолвке предполагал, что дети от этого брака будут принадлежать к роду Наддор.

 

20 марта ярл Ингольф стал созывать воинов для нового заморского похода.

 

На этот раз сборы продолжались 20 дней и под знамя знаменитого ярла встали 1262 воина – 16 избранных дружинников, 200 вигменов, 100 варяжских ветеранов, 948 свободных охотников (под охотником здесь понимается не занятие, а свободный человек, откликнувшийся на призыв ярла).

 

Вместе с Ингольфом в этом походе участововала и его падчерица Ингеборга.

 

Снова флот Ингольфа обошёл Британию с северо-востока, подошёл к берегам Франции и в июле 887 года высадил викингов под Брюгге.

 

Викинги ограбили окрестности Брюгге, совершили переход и в сентябре ограбили баронство Гент. Затем, в октябре, викинги Ингольфа перешли к городу Роселар и разорили его. В ноябре 887 года викинги разорили баронство Ипр.

 

Викинги Ингольфа чувствовали себя совершенно свободно и безопасно в герцогстве Фландрия, в то время как герцог Рудольф Влаандерен укрывался в своём хорошо укреплённом замке. Никто не мешал викингам грабить, разорять города, сёла, монастыри, перевозить добычу и перегонять пленных на корабли у побережья.

 

Разорив Ипр, Ингольф повёл своих викингов к Миддельбургу в графстве Зеландия, которое было чатсью соседнего королевства Лотарингия. 

 

В марте 888 года, после разграбления Миддельбурга, викинги Ингольфа переправились через пролив и ограбили знаменитое Кентерберийское аббатство в Кенте. После этого флот Ингольфа, отягощённый добычей и пленными, отправился домой в Торсхавн.

 

22 июля 888 года флот ярла Ингольфа вошёл в гавань Торсхавна. Всё население города и даже окрестных деревень встречало возвратившихся викингов, которые везли сказочную добычу – ткани и вина из Фландрии, ремесленные изделия из Миддельбурга, драгоценную утварь из церквей и монастырей, роскошную одежду, дорогое оружие и доспехи, а кроме того – многочисленных пленных, умелых ремесленников, которым предстояло жить и работать на новых хозяев.

 

Дома Ингольфа ждала неприятна новость – его заложник Карл Флатнефр, младший сын правительницы Исландии Одр, был убит своим старшим братом Карлом 19 декабря 887 года.

 

Одр имела формальное право объявить Ингольфа нарушителем обещания и объявить войну, но уже не обладала превосходством в силах и вынуждена была закрыть глаза на эту трагедию, приняв извинения от послов.

 

Чтобы отметить свой славный поход, ярл Ингольф устроил грандиозный праздник-блот – традиционное северное празднетство с человеческими жертвоприношениями. Весь Торхавн был полон жителей и гостей, прибывших из Исландии, с острова Хьялтланд и владений ярла Ивара "Бескостного".

 

Всех кормили и поили за счёт ярла Ингольфа, а многих ещё и одаривали золотом, драгоценностями, оружием.

Пленный принц Людовик Каролинг был принесён в жертву богам хофгоди Гудмундром Довром и ярл Ингольф радовался, что смог поднести такую ценную жертву – представителя королевского рода, имевшего права на престол.

Про этот блод ещё много лет вспоминали даже после Ингольфа, для многих посетителей он стал самым ярким воспоминанием, поколениями спустя люди показывали подарки, полученные во время блота в Торсхавне.

 

При этом значительная часть богатств самого Ингольфа была потрачена на этот блот и раздарена участникам.

 

В январе 889 года ярл Ингольф узнал, что Сигурдр Стерки, победивший короля Франции, получил от него большую землю на севере франкского королевства и заселил её своими людьми, став независимым правителем. Ярл Ингольф захотел прославиться так же, как Сигурдр, заслужив таким же подвигом больший почёт и славу, с которыми он мог бы достойно выглядеть в Вальхалле.

 

Армия Ингольфа – 1396 воинов, высадилась в Инс Кортайд 20 августа 889 года, разбила отряд ирландцев во главе с местным военачальником Куилдом Дал Бирном, и осадила Лох Гарман.

 

Однако вскоре на Лейнстер заявил претензии ярл Ивар "Бескостный" и его войска в марте 890 года вытеснили войска Ингольфа из Лейнстра и сами захватили Лох Гарман.

 

Ярл Ингольф вынужден был смириться, потому что ярл Ивар был слишком ценным союзником, а, кроме того, слишком сильным противником.

 

В 891 году ярл Ингольф снова отправился в рейд – на этот раз целью его армии стала северная Лотарингия, Фрисландия и земли по берегам Рейна.

 

Викинги Ингольфа разграбили Алкмаар (август 891), Гарлем (октябрь 891), Амстердам (декабрь 891).

 

Во время рейдов в окрестностях Амстердама ярл Ингольф Надоддр, уже чувствовавший бремя старости, ощутил сильную усталость, слёг и умер во сне 1 декабря 891 года. Ему был 51 год.

 

Присутствовавшие викинги потом рассказывали, что ярл Ингольф не умер, а пал в бою, с оружием в руках, что было в их глазах наиболее достойной смертью. 

 

Падчерица ярла Ингольфа, Ингеборга, вместе с двором и подданными встретила "похоронную ладью", которая привезла тело славного ярла в Торсхавн.

 

Ингольф Наддор правил 25 лет. Он начал как скромынй правитель маленького удалённого острова. Но он сумел прославиться на всё Северное море, провёл пять войн и устроил множество успешных набегов на земли Ирландии, Уэльса, Англии, Франции и северной Германии.

 

К концу жизни его славили и уважали, признавая в нём одного из сильнейших правителей Северной Европы – и этого он добился без завоевания больших территорий. Его столица Торсхавн была одним из самых прославленных городов севера, про него рассказывали как о средоточии самых сказочных богатств, награбленных викингами. 

 

Скальды сложили множество историй о подвигах и деяниях ярла Ингольфа, представляя его правление как "золтой век".

 

В то же время, слава Ингольфа и процветание его столицы Торсхавна были куплены ценой разорения и страданий многих жителей северной Европы. 

 

Ярл Ингольф Наддор, гроза северных морей

Изменено 06.08.2024, 11:33:10 пользователем Gaenkelti
Лишние пробелы

[Gaenkelti 75]

Ужас мира 

 

Ингеборга Наддор, наследница ярла Ингольфра, воспитывалась как мальчик и выросла как воин. В ней не было почти ничего женского и она требовала, чтобы к ней обращались по мужскому титулу, называя её ярлом.

 

Кроме хорошего военного таланта и умения владеть оружием, а также личной храбрости, Ингеборга была на редкость жестока. Она и без того ожесточилась, наблюдая, как поступают с мирными жителями воины ярла Ингольфра, как приносятся человеческие жертвы и как проходит военная служба. 

 

Но сверх того Ингеборга так долго наблюдала чужие страдания, оставаясь над ними благодаря своему положению, что начала получать удовольствие от зрелища чужой боли. Едва получив власть, она велела запытать многих фризских пленников, которых привели из похода викинги. А пленный мэр города Алкмаар от пыток сошёл с ума.

 

Кроме того, Ингеборга, которую Ингольфр лелял как любимую воспитанницу, привыкла получать всё, что желает и росла жадной, что особенно отразилось на её питании. Она ела совершенно без меры и к 20 годам стала огромной, широкой, толстой. Своей фигурой она затмевала самых внушительных воинов. Но при этом она не стала слаба и владела оружием, тяжёлым даже для некоторых воинов-мужчин - двуручными топорами и боевыми молотами.

 

Так выглядела Ингеборга Наддор в юности

 

А такой она была уже в зрелые годы

 

Находясь в тени славы Ингольфра, Ингеборга чувствовала, что должна сравниться с отцом и превзойти его, стать самой сильной и славной среди правителей Северной Европы. Сначала она стремилась к этому из юношеского задора, позднее - сознавая, что викинги не потерпят над собой неудачливого и слабого правителя, который не может обеспечить им добычу.

 

Дела повседневного управления Ингеборга возложила на Хьорлейфра Наддра, но строго спрашивала у него отчёт и больше всего следила чтобы кто-нибудь не ограничил её власть и не принял самостоятельно никакого важного решения. Порой она даже контролировала, что должны надевать её подданные и приказывала, кому жениться, а кому разводиться.

 

К несчастью для Ингеборги, незадолго до смерти ярла Ингольфра, его наложница Рикисса 2 марта 890 года родила дочь, Скьялдвёр. По законам наследования, владения Ингольфра были разделены и хотя Ингеборга получила самый лакомый кусок – Фареры, ирландская земля Эннис досталась её сводной двоюродной сестре Скьялдвёр.

 

Ингеборга завидовала Скьялдвёр, поскольку та была прямым потомком дома Наддор, в то время как сама она была лишь удочерена. Она не желала делить ни с кем наследство Ингольфа и, хотя Скьялдвёр было всего два года, возненавидела свою сестру.

 

Желая продолжить дело отца и превзойти его, Ингеборга искала новые цели для походов и завоеваний, но пока что была окружена сильными соседями – Иваром "Бескостным", который владел Судрейжаром, огромной территорией Западной Шотландии, островов в Ирландском и Гебридском морях, а также северной, центральной и частично - южной Ирландией.

 

Альбой правил сильный король Каусантин II Аилпин.

 

Оставалось много слабых независимых графств и герцогств в Уэльсе, но для Ингеборги это была недостойна цель. Она мечтала чем-то превзойти отчима.

 

В июне 892 года Ингеборга возглавила поход викингов на земли Наварры в Испании. Так далеко рейдеры с Фарерских островов ещё не плавали. В ноябре 892 года она разорила баронство Ирунн, а в декабре 892 – епископство Изурум. Но добыча, взятая в этих землях, не понравилась Ингеборге, она сочла Наварру бедной и недостойной целью.

 

Викинги совершили переход через Пиренеи и в феврале-марте 893 года разграбили баронство Байонна. После этого, войдя в русло реки Гаронны, северяне разграбили баронство Аген. Здесь они взяли богатую добычу и в июле 893 года отправились домой.

 

Во время рейда воины, привыкшие, что при Ингольфре они чаще старались брать пленных и ценности, но не убивать, заметили, что Ингеборга почти всегда предпочитала убивать пленных и всех встречных, кто не успел сбежать. В то же время она щадила тех, кто знал местность и мог подсказать дороги, а картографов она особенно искала и велела беречь как зеницу ока, намереваясь найти пути на юг, в тёплые страны и моря.

 

По возвращении в Торсхавен Ингеборга велела возвести возле своей столицы большой рунный камень, где должны были быть описаны подвиги её отца Ингольфра. Заодно надписи на камне прославляли и Ингеборгу, которая так почтила память славного викинга.

 

Заморским походом и почитанием памяти отца Ингеборга стремилась обеспечить поддержку воинов, служивших Ингольфру, связать своё имя с его авторитетом.

 

В 894 году Ингеборга устроила новый поход, разграбив земли в герцогстве Фландрия.

 

В 895 году Ингеборга бросила в темницу хофгоди Гудмундра Довра, уважаемого и влитяльного жреца, когда тот осмелился упрекнуть её в каких-то не соответствующих традициям северян поступках.

 

Новым хофгоди, Хольмгейром Эйжингом, Ингеборга управляла, пользуясь его слабоволием.

 

В декабре 895 года Ингеборга вышла замуж за Дана Сагассона Иваринга, с которым была помолвлена. Нового мужа она посчитала привлекательным, но, познакомившись поближе, стала презирать за слабоволие, пустоту и изнеженность – 16-летний Даг был неплохо образованн, грамотен, читал книги и обладал хорошей памятью, а всё это в глазах Ингеборги было признаками слабости, свойствами, отличавшими учёных – "священников и книжников", а не воинов.

 

Высокомерие Дага, который никогда не забывал, что он потомок великого Ивара "Бескостного", раздражала Ингеборгу и она всегда старалась высмеять, публично унизить нового мужа, всячески давая понять, что ей он нужен лишь как производитель наследников.

 

В последний день 895 года вождь Були Фирди, вассал ярла Ивара, правитель ирландских земель Брейфне, Майо, Атлоны и Ульфкелсфьорда, объявил войну Ингеборге за Эйнис.

 

В войне с ним Ингеборга потерпела тяжёлое поражение на болотах в Этерни, 1 сентября 896 года. Для Ингеборги это было тем более унизительно, что она впервые лично возглавляла воинов в бою с равным противником. Военачальник Вемундр, командовавший частью войска Ингеборги, при этом попал в плен. С остатками войска она вернулась в Торсхавен, где в мае 897 года объявила, что ждёт ребёнка.

 

Войско Були захватило Эннис в июне 897 года, вынудив Ингеборгу признать это и заключить мирный договор, в котором она отказалась от прав на эту землю.

 

Поражение Ингеборга очень скоро смогла компенсировать мирным присоединением острова Хьятланд. Местная правительница Порунн Херсе, получив щедрый подарок от Ингеборги, признала её своей госпожой, а свой остров – частью владений Ингеборги, ярлства Норерйжар. 

 

Объявляя о подчинении Хьтланда Ингеборга постаралась показать своим подданным, что с ней считаются соседние правители, её власти подчиняются. Она обставила присягу Порунн так пышно, как только могла, чтобы всем было видно, какой властью и уважением она пользуется. 

 

22 декабря 897 года Ингеборга родила первенца - сына, которого нарекла Ингольфом, в честь своего приёмного отца. Новорождённого она превратила в своеобразное средство пропаганды, пытаясь создать и укрепить в умах своих подданных связь между собой, своим сыном и популярным предводителем прошлого.

 

30 декабря от сердечного приступа умер Хьорлейфр Наддор, который при Ингольфе был вторым человеком в стране, пользовался значительным авторитетом и влиянием, был уважаем за свой возраст и опыт. Без него властолюбивая Ингеборга почувствовала себя свободнее и отныне правила островами совершенно безраздельно.

 

В марте 898 года Ингеборга отправила в Шотлнадию экспедицию во главе со своим избранным дружинником Гудмундром. Король Альбы (Шотландии) Каусантин II Аилпин как раз вёл тяжёлую войну с ярлом Иваром "Бескостным". Шотландские войска были отвлечены, прибрежные земли оставались беззащитны. Поэтому викинги Гудмундра беспрепятственно грабили земли северной Шотландии и взяли в плен мормаэра земли Кейтнесс Гирика из рода Гирикидов, а также мормаэра Сутхерланда Домналла Гирикида.

 

Однако за ошибки в этом походе, за допущение дезертирства, Ингеборга, после возвращения войска в Торсхавн, казнила нескольких избранных дружинников, желая внушить остальным страх и повиновение. При этом для казни она отобрала тех, кто так или иначе позволял себе выразить недовольство её правлением, кто сомневался в её происхождении, родословной и правах.

 

В 900 году Ингеборга устроила новый рейд – теперь от викингов, которыми командовал дружинник Вемундр, пострадал Корнуолл. 

 

В 901 году рейд снова возглавила сама Ингеборга – она ограбила Оркнейские острова, принадлежавшие вассалам короля Шотландии, и атаковала Фрисландию, но там была разбита войском графа Гронингена, Раймунда Маркадьера, вассала короля Лотарингии. Сам Раймунд в бою получил тяжёлую травму от руки Ингеборги, навсегда оставшись с тяжёлым повреждением мозга. Однако викинги всё же были разбиты, а вся их добыча досталась лотарингцам.

 

Ингеборга лишь немного отыгралась, совершив рейд в Бретань и ограбив баронство Кемпер. Это позволило ей вернуться домой с небольшой добычей, которую она без остатка разделила среди воинов, отказавшись от собственной доли.

 

Неудачи последних рейдов обеспокоили Ингеборгу. Она ходила раздражённой и вспыльчивой, понимая, что само право на власть добывается успешными походами и победами, а теряется благодаря поражениям. Многие домочадцы боялись к ней подходить, кроме Юльвы, вдовы одного из покойных избранных дружинников ярла Ингольфа.

 

Она так мастерски успокоила Ингеборгу, что та стала доверять ей больше, чем остальным и пожаловала почётную придворную должность. Юльва фактически стала правой рукой Ингеборги и каналом связи для остальных придворных. Всякий, кто хотел обратиться к Ингеборге, сначала спрашивал у Юльвы, в каком настроении правительница.

 

В 904 году Ингеборга снова совершила рейд – на этот раз во владения английского короля Альфреда, пока он был занят войной с ярлом Иваром "Бескостным" из-за ирландских земель.

 

Викинги Ингеборги ограбили южный Уэльс и баронство Глочестер, где была взята в плен герцогиня Хвикке Лоури Морганнуг, позднее отпущенная за богатый выкуп. Затем Ингеборга разорила епископство Таунтон в Сомерсете.

 

Во время этого рейда пленных особенно часто пытали по приказу Ингеборги, даже тех, за кого можно было получить выкуп. Почти всех, за кого вносили выкуп, родственники получали искалеченными. Некоторые городки и деревни Ингеборга приказывала опустошить полностью, не оставив в живых ни старых, ни новорождённых.

 

В 907 году Ингеборга снова устроила рейд на Фландрию, пока король Франции Карломан II воевал за возвращение Нормандии. Побережье от Монпелье-сюр-Мер до Калаиса было так опустошено, словно там раньше никогда не жили люди. Пострадали также окрестности аббатства Аббевилль в Нормандии.

 

Затем корабли Ингеборги вошли в Сену, повторяя знаменитый рейд Ингольфра на Париж, добрались до аббатства Сен-Дени и разграбили его. Именно после этого рейда, после резни и пыток, которые викинги устроили в Сен-Дени, франкские и германские хронисты прозвали Ингеборгу "ужасом мира", сравнивая с Аттилой, "бичом божьим". А знаменитое молитвенное добавление "И от ярости норманов избави нас, Господи", в северной Франции часто принимало форму "И от ужасов Инги спаси нас, Господи".

 

Через месяц после возвращения в Торхавн, в марте 908 года Ингеборга снова объявила, что ждёт ребёнка. 28 октября 908 года родилась дочь, которую Ингеборга назвала Малмфрир.

 

В 909 году Ингеборга снова возглавила поход викингов. На этот раз воины Фарерских островов прошлись по всему побережью западной Франции, от Жиронды и Монтагю до Бордо.

 

В Монтагю 28 ноября 909 года викинги Ингеборги разбили франкскую армию герцога Анжуйского Эда Робертина.

Вторглись викинги и в Аквитанию, ограбив баронство Сентонж.

 

8 июня 910 года Ингеборга разбила при Сентонже превосходящую по числу армию герцогини Аквитанской. Здесь 1732 франкских воина и рыцаря сразились против 1000 фарерских викингов. Командующий войском герцогини граф Гатье Ортез, правитель Труа, потерял около 500 человек и едва спасся бегством. Мэр Монтижана Гилберт был тяжело ранен берсерком Сэмундром.

 

Вернувшись после этого похода с богатой добычей и множеством пленных, Ингеборга наконец-то почувствовала, что реабилитировалась перед своими подданными. Она показала себя удачливой предводительницей, которая может обеспечить своим воинам богатство. 

 

Очень скоро Ингеборга снова отплыла из Торсхавна в рейд. В июне 911 года она всё-таки решила вторгнуться в Уэльс, напав на независимого лорда Леонарда Апремонта, правившего в Сир-Кэрфурддин.

 

В августе 911 года войско Ингеборги высадилось в Сир-Кэрфурддине и разбило местную валлийскую армию, взяв в плен её командира, французского рыцаря Раймунда.

 

В ноябре 911 года лорд Леонард потратил огромные деньги, чтобы призвать рыцарей недавно созданного священного ордена тамплиеров. Они, вместе с остатками войска Леонарда, состсавили армию в 2700 человек и начали наступление на лагерь Ингеборги под Кэрфурддином. Ингеборга, имея под началом только 1194 викинга, решила всё-таки дать бой, полагаясь на опыт своих воинов, особенно варяжских ветеранов.

 

20 февраля 911 года в упорной битве под замком Кэрфурддин валлийцы и тамплиеры были разбиты, потеряв 940 человек убитыми, раненными и пленными. Ингеборга хорошо использовала выгодную позицию и укрепления лагеря. Она сама появлялась в опасных местах сражения, воодушевляла бойцов и лично бросалась в бой, получив к концу сражения небольшую рану.

 

В плен к викингам попали канцлер лорда Леонарда Дунфалл, его полководец Элис, рыцарь Эймар, а также магистр ордена тамплиеров Ансельмо Альдано.

 

Победа при Сир-Кэрфурддин

 

Этой победой и своими действиями во время битвы Ингеборга значительно укрепила свой авторитет у фарерских викингов. Она ещё не сравнилась с Ингольфом, но заслужила уважение как доказавшая свои способности и отвагу предводительница. Если раньше Ингеборга давала право сначала говорить более старым и уважаемым викингам, то теперь стала первой брать слово и всегда настаивала на своём. 

 

12 июня 912 года замок Кэрфурддин пал. Лорд Леонард был вынужден признать поражение и отдал Ингеборге все свои владения, удалившись в изгнание. Зато он сохранил жизнь, свободу и казну, чего не скажешь о многих пленных, которых Ингеборга позволила своим воинам продать в рабство или просто убить.

 

Захватив Сир-Кэрфурддин Ингеборга почувствовала, что повторила подвиг отца, завоевавшего ирландскую землю Эннис. Про Ингеборгу прошла слава по всем берегам Северного моря и Атлантики как об устрашающем предводителе викингов, к которому лучше не попадать в плен.

 

Ингеборга по случаю этой победы устроила великий блот, даже более богатый и щедрый по числу подраков и гостей, чем блот её отчима Ингольфа. Все подданные Ингеборги были приглашены на этот праздник, а правительница Хьялланда Порунн Херсе привезла с собой едва ли не всех жителей своего острова.

 

В жертву богам принесли сотни отоборных голов скота с Фарерских островов и Хьялланда, а в финале грандмастер Ансельмо Альдано был заколот на алтаре жрецом Ятвардром.

 

Блот Ингеборги прославил её так же, как и её отца, а главное – теперь она считала, что сравнялась с ним и достигла предела своих желаний. Именно после блота 912 года Ингеборга стала носить золотой обруч, как знак своего положения ярла. До того она не носила никаких драгоценностей, никаких знаков своей власти. Кроме того, с этого времени Ингеборга стала всё более авторитарно распоряжаться в своих владениях, всё чаще нарушая старые обычаи, кое-как ограничивавшие власть вождя.

 

После этого грандиозного праздника Ингеборга несколько лет не предпринимала актинвых действий, наслаждаясь славой, почитанием и живя счастливой семейной жизнью. Но её воины не прекращали упражняться с оружием, а сама Ингеборга планировала будущие походы и рейды, внимательно следя за положением в соседних странах, выжидая наиболее подходящую ситуацию. 

 

Тем временем умер грозный ярл Ивар "Бескостный" (17 августа 910), основатель дома Иварингов. Наследовавший ему старший сын Барид Иваринг заслужил прозвище "Пьяница" и был сражён в бою с восставшим ярлом Гуфри Иварингом, своим дальним родственником.

 

После этого власть над огромным государством покойного Ивара "Бескостного" унаследовал Дан Иваринг, муж Ингеборги. Дан тут же уехал в свою новую столицу – замок Иль на острове Айла. 

 

Расставание случилось к общей радости обоих супругов. При этом формальный союз между ними был сохранён и ярл Дан обязался защищать интересы своего сына Ингольфа, за что Ингеборга должна была помогать ярлу Дану в войнах.

 

Но уже в 912 году ярл Дан писал Ингеборге, что она не выполняет своих условий и не помогает ему в тяжёлой войне против Альбы и Франции. Ингеборга действительно не отправила ярлу Дану ни одного воина и когда он стал негодовать из-за её бездействия, предпочла откупиться, выплатив ярлу Дану деньги.

 

В остальном Ингеборга жила обычной жизнью заслуженного и богатого ярла-викинга, заботясь о том, чтобы заселить северянами-единоверцами свои новые владения в Уэльсе.

 

Только некоторые склонности заставляли Ингеборгу время от времени спускаться в подземелья и наблюдать, как пытают её пленных. Рассказывали, что Ингеборга иногда ест блюда из плоти замученных пленников и казнённых преступников.

 

При этом повседневная жизнь Ингеборги, та её часть, которая была у всех на виду, стала походить на идиллию и она даже начала лучше относиться к своему мужу Дану. На расстоянии отношения между супругами на удивление потеплели. 

 

16 мая 917 года Ингеборга родила двойню  - мальчика Торгейра и девочку Ульвхильду.

 

Наследник Ингеборги Ингольф к тому времени был объявлен совершеннолетним, продемонстрировав матери и придворным воинские упражения, которым его обучили. Впрочем, Ингольф научился только владению оружием, но не усвоил военного искусства на более высоком уровне. Он был воином, а не военачальником, но как воин он заслуживал уважение викингов.

 

Кроме того, взросление в полном достатке сделало Ингольфа равнодушным и неамбициозным. Он довольствовался обычной жизнью и обычной пищей, не носил дорогих одежд и украшений, что также сближало его с простыми воинами и поэтому не было недостатком. Он также был храбр и не бежал от суровых испытаний, трудностей обучения, закалки, стойко выдерживал суровость своего учителя Сэмундра Сэлэндингра, который был одним из храбрейших дружинников Ингеборги и обладал богатырской силой, требуя от подопечных выдерживать те же испытания, которые был способен выдержать сам.

 

Но на Ингольфа плохо повлияло наблюдение за жестоким поведением матери, за тем, как она управляет своими владениями, не считаясь с традициями и верой, а следуя только собственной жадности, жажде добычи и земель. На таком примере вырос циничным человеком, убеждённым, что боги помогают только тем, кто следует лишь собственной воле, произвольно и не считаясь ни с чем. Он не считал себя связанным никакими правилами и традициями, полагал, что не должен держать слова, не должен выполнять обещаний.  

 

В 919 году Ингеборга устроила новый заморский поход, взяв в него своего сына в качестве телохранителя, который должен был прикрывать её на поле боя и сражаться впереди неё.

 

На этот раз фарерские викинги ограбили земли в Нормандии (баронство Авранш, монастырь Трегье, город Шербур, баронство Байё). Но в феврале 920 года викингов, которые расслабились, не встречая сопротивления, рассеялись по провинции, потеряв осторожность, разбил превосходящими силами полководец французского короля Энтони Бесса, граф Клермона. Погибло около 200 викингов, остальные рассеялись, многие попали в плен и были жестоко казнены. Ингеборга сумела сохранить ядро войска из 938 лучших бойцов,  отступила от преследовавших французов аж до Луары, где викинги разграбили окрестности города Тур, потом – замок Сомюр, наконец, по мере спуска к устью Луары – город Рэйс. Там же викинги разбили отряд короля Бретани Рибальда маб Риваллона.

 

Только в ноябре 920 года Ингеборга с добычей и пленными вернулась в Торсхавн.

 

Неудачное начало похода Ингеборга снова попыталась затмить, велев сочинять и распевать в своих владениях песни об этом походе, превозносила участников, щедро раздавала награды всем, кто имел хоть какое-то отличие в боях. 

 

По заказу Ингебоги фарерские кузнецы преподнесли ей боевой топор, выкованный специально под её силы и стать. Это было простое, без украшений, но очень добротно сделанное оружие, которое Ингеборга носила с собой и фактически сделала символом своей власти. Церемонию передачи ей нового оружия она тоже обставила торжественно, подняв одной рукой  тяжёлый топор над головой на глазах у большого скопления подданных. 

 

В ноябре 921 года Ингеборга заключила помолвку своей дочери Малмфриды Наддор с Порстейном Флатнефром, сыном и наследником ярла Исландии Олафа Флатнефра. Так она надеялась новым союзом гарантировать себе избавление от старого, поскольку ярл Дан Иваринг продолжал ввязываться в войны и втягивал в них Ингеборгу.

 

Тем не менее Ингеборга послала войско в помощь мужу, когда против него восстал сильный ярл Мёна, правитель Дифлинна и Инвернесса Ормр Иваринг. Во время этого похода воинами Ингебоги командовал её дружинник Тости, хранитель ценностей,  известный среди других воинов своей жестокостью и берсерковой яростью. Вместе с ним в армии был и сын Ингеборги Ингольф, который отличился в сражении на Менеитских холмах, где Тости разбил инвернесского полководца Моргана.

 

Потом Тости провёл успешную осаду столицы ярла Ормра на острове Мэн.

 

Позднее, в 923 году, Ингольф Наддор подхватил в Шотландии чахотку и довольно долго страдал от неё, хотя Ингеборга специально для его лечения пригласила новую целительницу Пури.

 

В марте 924 года война с ярлом Ормром Иварингом окончилась победой ярла Сурейжара Дана Иваринга. 

 

После этой войны Ингеборга решила, наконец, отдать все силы собственным планам. После многих заморских походов и войн эти планы стали более амбициозны. Ингеборгу больше не прельщал обычный грабёж ирландских, английских или французских земель. Она желала совершить что-то более грандиозное. 

 

Ещё в детстве она слышала от своего приёмного отца, что на юге есть благодатные и богатые земли, где царит вечное лето и именно там находится самая ценная, самая дорогая добыча, которой никто в Англии, Ирландии и Скандинавии не видел.

 

Ингеборга жила, помня эту отцовскую легенду, а теперь постаралась собрать все доступные сведения о путях на юг. В Торсхавне было достаточно иностранных и местных воинов, торговцев, моряков, которые бывали на берегах Средиземного моря и знали его народы, языки, обычаи. Но у Ингеборги не было карт, кроме начертаний Бискайского залива, берего Западной Франции и Северной Испании. Дело изменил некий варяг, который служил в Константинополе и позднее смог раздобыть в Венеции самую совершенную на то время карту Среиземного моря. Знания этого варяга помогли лучше спланироват будущее плавание. 

 

Два года – 925-й и 926-й, шла подготовка к большому походу в Средиземноморье. Строились новые корабли, поощрялось переселение опытных воинов, Ингеборга приглашала ветеранов-наёмников и ветеранов-варягов, несколько сотен опытных бойцов были взяты на постоянное денежное содержание. Ремесленники готовили новые корабли, особенно вместительные парусные когги, которые должны были перевозить снабжение.

 

По мере подговки идея военного похода к берегам Средиземноморья переросла в идею большого пересления, когда южные земли должны были стать новым домом для всех подданных Ингеборги. Кроме того, такое переселение, по мысли Ингеборги, избавило бы её от необходимости постоянно втягиваться в войны в интересах мужа. 

 

В марте 927 года сын и наследник Ингеборги, Ингольф, оправился от чахотки и был готов к новым походам и войнам. С правительницы Фарерских островов спало последнее тяжёлое беспокойство, которое приковывало её к дому.

 

25 мая 927 года Ингеборга объявила сбор для всех желающих воинов со всех северных земель для похода на Средиземное море. Гонцы Ингеборги разъезжали по всем крупным поселениям северян в Ирландии, Исландии и Шотландии, призывая всех опытных воинов на службу, обещая плату золотом и землями.

 

В Торсхавне собирался огромный флот из кораблей разных типов.

 

Конкретной целью похода было избрано графство Монпелье, которое в то время охватывало практически весь Лангедок. 

 

С 890 года графство Монпелье был независимым от франкского короля. Граф Жофр Геллоне по прозвищу "Гордый", кроме Монпелье сумел захватить графства Ужес и Безье, обеспечил своему владению самостоятельную жизнь, защищая его  как от других северных графов, так и от мусульманских пиратов.

 

Монпелье процветало за счёт многочисленных ремесленных гильдий и добычи полезных ископаемых в горных районах северо-восточной части графства.

 

Но граф Жофр не смог заключить сильных союзов и обеспечить долгосрочную безопасность своего владения. Когда он умер в 921 году, Монпелье могло опираться только на собственные военные силы, которые были хорошо организованны и обучены, но немногочисленны.

 

Тем временем на Фарерских островах собралось более тысячи варягов-охотников, которые прибыли из Исландии, Гебридских островов, острова Хьялланд. К ним Ингеборга и её военачальник Кетилл Хави смогли добавить 3166 человек – 600 отборных варяжских ветеранов, 400 вигменов, 200 бондиев, 100 хускарлов, 1560 местных ополченцев и добровольцев – фарерских северян, даже ирландских и валлийских христиан.

 

Кроме воинов с викингами отправлялись в поход их семьи, женщины и дети, слуги, рабы, то есть, множество невоенных участников, которые собирались поселиться в новых землях. Именно это делало поход Ингеборги необычным – он был переселением народа, а не чисто военным предприятием. Помимо 3166 воинов, переселяться на юг собрались около 6 тысяч человек – жителей Фарер и соседних земель.

 

Сборы войска и флота продолжались до 5 июля 927 года.

 

2 августа 921 года началась погрузка войск на корабли.

 

Флот отчалил с Фарерских островов 2 сентября 927 года.

 

14 октября флот Ингеборги вошёл в русло реки Гаронны.

 

В ноябре армия Ингеборги вступила в баронство Кастеласарасин, графство Тулуза.

 

17 ноября викиги прошли мимо крепости Альби, повернув уже в сторону границ графства Монпелье.

 

2 декабря 927 года воины Ингеборги появились под замком Безье, который тут же осадили. Графиня Монпелье, 17-летняя Фулькрада Геллоне, была перевезена в горный замок Монтлюр, туда же отступила и её армия. Осада Безье шла беспрепятственно.

 

В лагере под Безье Ингеборга узнала о неких шпионах, которые пробрались в её армию, смогла их выявить и поймать. После жестокого допроса Ингеборга выяснила, что шпионы служат правительнице Хьялланда Порунн Херсе, которая планирует убить Ингеборгу. Её смерть должна была выглядеть как несчастный случай в ходе боевых действий или дело рук противника.

 

Оставаясь в армии, Ингеборга решила пока не обращать внимания на происки Порунн, но та узнала, что её заговор раскрыт и намекнула в письме к Ингеборге, что знает о её каннибализме. Фактически Порунн шантажировала свою повелительницу и Ингеборга поначалу решила сделать вид, что шантаж работает.

 

23 февраля 928 года замок Безье сдался войскам Ингеборги.

 

На следующий день викинги выступили на замок Монпелье, осаду которого начали 11 марта.

 

Когда при дворе графини Фулькрады узнали об осаде Монпелье, её полководцы решили попытаться нанести контрудар. Военачальник Раймунд Роквефуль в марте-апреле 928 года с армией в 1500 человек прошёл через графства Жеводан и Миллю и 2 мая начали осаду гарнизона северян в замке Безье. С войском Раймунда были осадные орудия и даже инженеры, которые позволяли вести осаду быстрее. В армии Ингеборги осадных специалистов не было и её викинги всегда осаждали крепости только в надежде на исчерпание продовольственных запасов.

 

Проблема жителей Монпелье была в том, что они не успели сделать достаточных запасов продовольствия, а отряды викингов ещё во время осады Безье разоряли сельскую местность вплоть до стен Монпелье, не давая сделать и складировать эти запасы.

 

Когда войско Раймунда Роквефуля только начало осаду Безье, в Монпелье запасов продовольствия оставалось только на два месяца. 10 июня 928 года Монпелье сдалось войскам Ингеборги.

 

12 июня армия Ингеборги отправилась к Безье, надеясь снять осаду и заодно разбить главные силы графини Монпелье.

 

5 июля 928 года в сражении при замке Безье викинги, атакуя с трёх сторон, окружили и сокрушили армию Раймунда Роквефуля. Почти никому из воинов графини не удалось уйти – все или погибли или попали в плен. В бою отличился сын Ингеборги Ингольф, командуя одним из ударных отрядов. Он сразил пятнадцать воинов противника и тяжело ранил придворного рыцаря Ллопа де Вильядемульса. Командующий Раймунд Роквефуль попал в плен.

 

После этого сражения графство Монпелье осталось беззащитным. Ингеборга отправила в замок Монтлюр посольство во главе с дружиником и храителем ценностей Тости, которого сопровождал  наследник Ингольф Наддор и пленный полководец Раймунд Роквефуль, который, по замыслу Ингеборги, сам должен был рассказать графине Фулькраде о поражении и необходимости сдаться викингам. Как и в других подобных случаях, Ингеборга обещала Фулькраде жизнь и право сохранить свою казну, безопасно покинув свои владения.

 

20 июля 928 года графиня Фулькрада Геллоне признала поражение и уступила все свои владения – от Безье до Ужеса, после чего покинула Лангедок.

 

Викинги, пришедшие с Ингеборгой, расселились в новых владениях, а сама она не стала возвращаться на Фареры, а перенесла столицу в замок Монпелье. Восседая на трон герцогини, Ингеборга поставила рядом с собой Ингольфа, предсталяя его как одного из главных участников общей грандиозной победы.

 

В новых владениях Ингеборги столкнулись две культуры – культура фарерских северян, которые говорили на языке германской семьи, и были язычниками, а также культура каталонцев, которые жили от графства Туртушан в северо-восточной Испании, вдоль побережья Средиземного моря, до западного берега реки Роны.

 

Каталонцы говорили на вульгарной версии латыни, которая была распространена в южной Франции и северо-восточной Испании. Свои версии латыни были в северной Испании и в северной Франции.

 

Северяне-фарерцы (хотя не только они были среди переселенцев) придерживались идеи о войне как естественном пути человека, считая, что каждый мужчина должен владеть оружием, оружием добывать себе богатство и славу, оружием отстаивать их.

 

Каталонцы были более утончены, они развили сложную систему традиций, которая управляла и направляла жизнь их общества. Они ритуализировали дружбу и сделали отношения между друзьями особой системой обязательных обрядов, которые надо было соблюдать.

 

Для викингов-северян было важно народное собрание – тинг или альтинг, в ходе которого проходил суд, решались спорные вопросы, определялось управление и даже будущие военные походы. Хотя власть ярла уже знаичтельно ограничиал роль тинга, эти собрания продолжали играть важную роль в жизни фарерцев, особенно в их праве. Конунг, ярл или вождь никогда не воспринимался как абсолютный правитель, кроме тех случаев, когда он командовал войском.

Каталонцы привыкли признавать власть королей и графов, их предки долго жили в условиях господства вестоготской монархии.

 

Каталонцы были христианами-католиками (хотя некоторая их часть, проживавшая в северо-восточной Испании, придерживалась местной иберской христианской церкви, независимой от римского папы).

 

Северяне-переселенцы были скандианвскими язычниками, которые практиковали жертвоприношения, иногда даже человеческие.

 

Каталонцы  были городской культурой, для них было важно развитие и благоустройстов их городов, между которыми развивалось соперничество, часто длящееся столетиями. Как жители городов, каталонцы развивали разные ремёсла и в меньшей мере занимались сельским хозяйством.

 

Северяне-фарерцы были в большей мере сельскими жителями, которые привыкли селиться вне стен и пасти скот на возвышенносятх или ловить рыбу.

 

Для каталонцев торговля была почётным делом, а богатые торговцы, которые заботились о благоустройстве городов, строили памятники и церкви, пользовались большим уважением.

 

Для северян-фарерцев торговля была уделом недостойным и бесславным. Они могли при случае продавать и покупать, вести обмен, даже торговаться, но не понимали, как это можеть быть постоянным образом жизни. Славу и богатство, по мнению фарерцев, может принести только жизнь викинга, который ходит в пиратские, грабительские рейды.

 

Каталонцы уважали чужую собственность. Фарерцы-северяне смотрели на чужое как на свою потенциальную добычу, если только владелец не был твоим другом или родственником.

 

Многие каталонцы были грамотными – умели читать и писать. Северяне в подавляющем большинстве были неграмотны, считали, что чтение и письмо – удел христианских священников и трусливых жителей городов.

 

Было у обеих культур и кое-что общее. Обе были созданы жителями побережий, которые знали и любили мореплавание. У северян и каталонцев было много чем обменяться в деле строительства кораблей и хождения под парусом.

 

Северяне очень ценили скальдическую поэзию, помня целые саги наизусть, а каталонцы считали письменную поэзию высоким искусством, которая отличает образованных и знатных людей. Каталонец благородного происхождения должен был сочинять стихи. Правда, в равной мере уважая стихосложение, обе культуры предпочитали разные жанры – каталонцы – любовную лирику, северяне-фарерцы – эпическую и героическую поэзию.

 

Но в остальном северяне и каталонцы вели слишком разный образ жизни и между ними часто вспыхивали конфликты, недоразумения. Они плохо смешивались друг с другом и поначалу северяне создавали отдельные поселения, почти никак не встречаясь с каталонцами.

 

Ингеборге, которая теперь поселилась в замке Монпелье, пришлось много времени тратить на разбор многочисленных споров местных жителей и северян-переселенцев. Она старалась сделать так, чтобы местные жители не чувствовали себя угнетёнными и людьми второго сорта, поскольку северян-язычников по сравнению с ними было мало и их всеобщее восстание могло совершенно уничтожить власть рода Наддор.

 

Тем временем Фарерские острова были совершенно забыты – оставшиеся там жители выбрали нового вождя Кнута Трусти, а остров Хьялланд, который раньше признавал власть Ингеборги, стал фактически независимым.

 

В Уэльсе, где тоже раньше стоял гарнизон северян, местные жители остались без всякого управления и выбрали себе вождя из валлийского знатного рода.

 

Пытаясь объединить северян и своих новых подданных-каталонцев, Ингеборга решила направлять их совместные силы в рейды по берегам Средиземного моря.

 

В это время на берегах Средиземного моря располагались:

 

Андалусский султанат, который контролировал центральную, южную и почти всю восточную Испанию.

 

Независимое христианское герцогство Барселона, которое занимало северо-восточную Испанию.

 

Независимое герцогство Марка на Балеарских островах.

 

Независимое герцогство Корсика на Кориские и на побережье западной Италии.

 

Независимый христианско-православный архонат Сардиния на Сардинии.

 

Папское государство.

 

Независимые лангобардские княжества Салерно, Капуя и Беневенто, а также графство Бари в Южной Италии.

 

Византийские владения на Сицилии и в Южной Италии.

 

Идрисидский (Марокко) и Рустамидский (Алжир) султанаты в Северной Африке.

 

Независимый Ислидский эмират в Тунисе. 

 

Поскольку большинство новых подданных Ингеборги были христианами-католиками, Ингеборга решила направить рейдеров против православных и мусульман.

 

Первый рейд из Монпелье отправился в апреле 929 года – его возглавил сын Ингеборги, Ингольф.

 

В июне-июле воины Ингольфа разграбили Мальту, а в ноябре – Лабду во владениях Хавварского эмирата.

 

Мусульманский военачальник Аль-Хайр Хаввара, племянник эмира Атисси, попытался прогнать викингов, но был ими разбит в сражении под Лабдой 26 декабря 929 года.

 

Это было первое сражение викингов с мусульманами-арабами. Здесь также впервые северяне увидели в действии отряд лёгкой кавалерии. До сих пор, в Ирландии и Англии, конницы в войсках почти не было, а на лошадях сражались только герцоги и графы, а также немногочисленные рыцари.

 

Оба отряда были примерно равны – 722 человека было у Ингольфа и 745 у Аль-Хайра.

 

Конница мусульман успешно действовала против лучников-вигменов, а североафриканские копейщики сдержали даже варяжских ветеранов. Но Ингольф своим примером сумел организовать общую контратаку и опрокинул мусульман по всему фронту. На них навели ужас неистовство и ярость берсерков. Особенно отличился дружинник Тости, который ранил наиба Табиту Ханашиба и обратил в бегство его отряд ополченцев из Мисураты.

 

В сражении участвовал и небольшой отряд каталонцев во главе с франкским рыцарем Раймбатом де Гвинкампом.

 

Мусульмане потеряли убитыми и раненными около 700 человек – почти всё своё войско, в то время как у Ингольфа погибло только 50 воинов.

 

В марте 930 года викинги Ингольф вернулись в Монпелье с богатой добычей. Его встречала Ингеборга, провозглашая перед всеми, что её сын достойный потомок своего деда и в будущем превзойдёт его славой. Она с успехом добивалась, чтобы в умах викингов между её сыном и их уважаемым правителем ярлом Ингольфом Старым возникла устойчивая связь. 

 

Сам Ингольф считал своим главным делом не славу и даже не добычу, а разведку выгодных путей для будущих походов на Сицилию и дальше - в Италию. У него уже были свои планы о будущем государства викингов на Средиземном море. 

 

Ингеборга старалась привлечь каталонцев и их знания к развитию своих новых земель. Она назначила франка, бывшего придворного графини Фулькрады, Раймунда де Роквефуля, своим стюардом и слушала его советы по управлению местным хозяйством.

 

Северяне также хорошо оценили возможности новых земель. Арнгримр Сварти, дружинник Ингеборги, которого она сделала правителем замка Севенны, убедил её вложить огромные деньги в разработку местных полезных ископаемых и строительство шахт. Самого Арнгримра убедили местные жители, которые рассказали богатых залежах минералов, добыча которых не была организована до сих пор.

 

Многие каталонцы были хорошими лекарями, знали целительные возможности разных растений, умели разводить сады – эти способности стали быстро перенимать северяне. Гербализм стал популярным увлечением среди переселенцев.

 

В августе 930 года Ингеборга, послушав местных лекарей, основывает лечебницу в Монпелье.

 

Впрочем, роль местных жителей-каталонцев нельзя переоценивать. Их привлекали как советников, писцов, архивистов, но почти все управляющие посты оставались в руках северян, приближённых ко двору Ингеборги.

 

В 932 году Ингеборга стала чувствовать старость. Она всюду передвигалась только с помощью сопровождающих слуг. Кроме того ей было тяжело из-за сильной полноты и сохраняющегося неуёмного аппетита.

 

Она много говорила о необходимости новых завоеваний, о том, что на материке невозможно долго оставаться в безопасности рядом с сильными государствами, которыми правят иноверцы. Но для реальной подготовки этих завоеваний делалось мало.

 

5 марта 933 года Ингеборга Наддор умерла, скончавшись во сне. Перед этим она жаловалась на сильную слабость и почти весь день спала, в итоге так и не проснувшись.

 

Викинги похоронили Ингеборгу на её корабле – огромном драккаре, украшенном резной головой морского чудовища, изображениями сражений и пыток.

 

Ингеборга умерла в возрасте 62 лет. Она участвовала в восьми войнах, организовала множество рейдов по Франции и Шотландии, сумела заслужить славу едва ли не самого грозного викинга своей эпохи. Её военные предприятия были легендарными, а завоевание Лангедока – укникальным. В этом она превзошла не только своего отца, но и многих знаменитых завоевателей.

 

В то же время Ингеборга была жестоким человеком, со склонностью к садизму. Она любила истязать пленных и преступников, даже те люди, чьи родственнкии могли позволить себе заплатить выкуп, возвращались из подземелий Ингеборги покалеченными после пыток. В немалой степени слава Ингеборги, её известность в Западной Европе были обеспечена её жестокостью. 

 

Кроме того, даже викингов впечатляло, что Ингеборга облачалась в доспехи и сама вела воинов в сражениях, убивала врагов и одерживала победы. Для Европы IX-X веков это было редкостью.

 

Жестокость и участие в сражениях наравне с мужчинами создавали у многих жителей Европы, особенно христиан, наслышанных о рейдах северян, впечатление что Ингеборга – ведьма или даже демон, который питается людскими страданиями. Её именем даже пугали детей, угрожая за непослушание отдать их "ведьме Инге", как называли её подданные франкского короля.

 

Сын Ингеборги, Ингольф, оставил в честь матери памятный камень с высеченной краткой историей её походов. Она завершалась словами "Такова была жизнь Ингеборги, Ужаса мира". 

Изменено 06.08.2024, 17:13:39 пользователем Gaenkelti

[Gaenkelti 75]

Intermission

 

Как видно, в этот раз мне удалось сделать первый шаг - перебраться племенем северян к берегам Средиземного моря и закрепиться там, за что совершивая это Ингеборга получила сравнение с Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. , которого и называли "ужасом мира". 

 

Однако история Ингеборги - это лишь первый шаг и пол-дела. Викинги только поселились на французском берегу Средиземного моря, но им ещё далеко до Сицилии, тем более - до королевского титула. 

[Gaenkelti 75]

Ярл Ингольф Молодой

 

Ингеборге Наддор наследовал её сын, который был провозглашён ярлом Лангедока. Точнее, именно Ингольф объявил себя с таким титулом, поскольку его мать называла себя "ярлом Монпелье, повелительницей северян, франков, валлийцев и каталонцев". Чтобы отличать Ингольфа от его деда, которого звали так же, обычно его называют "Молодым" или "Младшим". 

 

Возможно, принимая титул ярла Лангедока, Ингольф показывал, что с прошлым покончено раз и навсегда и он лишь правитель Лангедока, не претендующий на власть над Фарерами и Уэльсом.

 

Как уже было сказано про Ингольфа, он вырос циничным и насквозь прагматичным человеком. Это был прагматизм варвара, который не понимал, зачем нужна какая-либо вещь или знание, если их нельзя использовать для ощутимой, осязаемой, видимой выгоды. Даже боги нужны лишь постольку, поскольку помогают человеку.

 

В отличие от матери и деда, которые истово верили в северных богов, поклонялись и приносили жертвы, слушали и уважали жрецов, Ингольф был циничен настолько, что почти доходил до атеизма, считая, что вера нужна для сплочения подданных под властью вождя. И если подданные придерживаются другой веры, то вождю не зазорно веру сменить.

 

Ингольф был уже опытным воином, участововал в сражениях и убивал, заслужил уважение викингов своим бесстрашием, славился как берсерк, способный приводить себя в боевое неистовство. Кроме того, у него был опыт командования, хотя заметного военного таланта он никогда не проявлял.

 

Ингольф был неамбициозен и не жаждал славы, но стремился к завоеваниям ради самой войны. Ему просто нравилось находиться в обстановке битвы или военного похода. 

 

Оживив вялые подготовительные мероприятия Ингеборги, Ингольф объехал свои владения, проводя военные сборы и смотры, заменил старого воеводу Кеттила Хави на Арнгримра Сварти, в котором смог разглядеть военную гениальность.

 

От матери Ингольф унаследовал её боевой топор, который сделал символом власти – с ним принял свой титул и с ним всегда появлялся на официальных церемониях, на совещаниях, с ним всегда сидел на троне. Можно было сказать, что топор у Ингольфа выполнял роль одновременно личного оружия, скипетра и державы.

 

От матери он получил и книгу её воспоминаний, которые она надиктовала в последние годы жизни, но Ингольф не умел читать и не собирался учиться. 

 

Впрочем, преимущества учёных людей Ингольф оценил и, хотя сам учиться не любил, умел подбирать знающих людей и пользоваться ими с выгодой для себя.

 

Он приблизил франка Обри де Виллехардоуина, к****ка, но блестяще образованного, знающего классическую латынь, историю, георграфию, философию и теологию. Он любил слушать от него лекции и даже собирал на такие выступления весь двор.

 

18 мая 933 года Ингольф женился на местной жительнице, каталонке Брунисенде, которую выбрал за красоту и за происхождение. Выбор Ингольфа не одобрили викинги и вообще все северяне-переселнцы, но ярл хотел понравится большинству своих подданных-каталонцев. Они должны были знать, что их будущий правитель, наследник Ингольфа, отчасти их крови. При этом сама Брунисенда была низкого происхождения и с ней Ингольф сошёлся во многом именно по любви, позволив себе то, что обычные правители не осмеливались сделать.

 

К неудовольствию северян, Ингольф также отказался от многих советников, услугами которых пользовалась его мать и стал привлекать больше местных специалстов, а также франков, бретонцев и окситанцев. Они стали занимать не только вспомогательные и обеспечивающие должности, но и брали на себя управление. 

 

Например, ярл Ингольф сделал своей тайной советницей бретонку Ллеччи, уволив северянку Уитбру.

 

Ингольф вообще часто выбирал людей по талантам и способностям, не считаясь со связями и традициями. Тут местные каталонцы часто превосходили северян, потому что были хорошо образованы.

 

Как и прадед, ярл Ингольф поощрял заселение в свои земли новых талантливых специалистов, не только воинов, но и ремесленников. Лангедок становился многонациональным краем, где, наряду с северянами и каталонцами, свободно себя чувствовали окситанцы, франки, бретонцы, даже гэльцы и арабы.

 

Всё это несколько раздражало северян-викингов, которые считали, что их новый ярл слишком заигрывает с местными жителями. Ингольф знал о таких настроениях и не забывал, что уважение северян-язычников можно заслужить только успешными войнами.

 

25 мая Ингольф начал поход на графство Бари в Италии. Его войско высадилось возле Бари 23 сентября 934 года.

18 октября 934 года Ингольф разбил войско местного графа, Энгельберта Петра, а его командующего Симона де Шантильона взял в плен.

 

8 июня Бари пал и граф Энгельберт Петра вынужден был уступить своё владение ярлу Ингольфу.

 

С триумфом ярл Ингольф вернулся в Монпелье и через месяц было объявлено, что его жена Брунисенда ждёт ребёнка.

 

11 апреля 936 года умер отец ярла Ингольфа, Дан Иваринг, сын Барида,  ярл Сурежара, правитель Гебридских островов, Ульстера, Мюнстера, Мита, Аргайла и Атлоны. Земли ярла Дана, наследство великого Ивара "Бескостного", были разделены между его сыновьями – старший, Ингольф, получил Сурейжар (то есть – Гебридские острова), а также Мит с землями Дюфлинн и Атлона. Кроме того, Ингольф получил драгоценные книги, украшения и другие ценности из казы Дана.

 

Младший брат Ингольфа, Торгейр Наддор, стал ярлом Ульстера и Мюнстера получив большинство ирландских земель своего отца.

 

Ингольф вынужден был вернуться на Гебриды и участвовать в похоронах ярла Дана. Однако потом Ингольф вернулся в Монпелье, оставив управляющим своими северными владениями графа Дюфлинна Гейра Кильдейра.

 

26 октябра 936 года жена Ингольфа Брунисенда родила сына, которого сама нарекла в честь мужа – также Ингольфром.

 

В 937-938 годах ярл Ингольф помогал своему брату Торгейру в войнах против ирландских правителей, которые пытались отвоевать графства, принадлежащие правителям-северянам.

 

Эти войны, а также огромные размеры новых владений ярла Ингольфа, их географическая разнесённость, создали большие трудности в управлении. Казна ярла стала быстро расходоваться, кроме того, поскольку бюрократический аппарат был неразвит, почти все правители на местах стали злоупотреблять своим положением, а многие перестали отсылать налоги в столицу.

 

В результате казна Ингольфа скоро опустела и он даже залез в долги.

 

Компенсировать потери удалось только походом по землям Средиземноморья – в 938 году викинги, которыми командовал избранный дружинник Тости, ограбили Менорку и Мальорку, а также совершили рейд по Сардинии.

 

В 939 году Ингольф позволил конунгу Йомсвикингов Кеттильмундру обосноваться в Севенне. Так он получил сильных союзников, которые могли прийти к нему на призыв в случае войны с христианскими соседями.

 

В 940-941 годах ярл Ингольф снова отправлял свою армию на помощь брату, ярлу Торгейру. Оба брата в 941 году заключили и формальный союз о взаимопомощи.

 

В 941 году герцог Арманьяка (который лежал неподалёку от Лангедока) Азнар III Комминг принял новую веру – катаричество и стал активно её распространять в своих владениях. Чуть позже многие графы и герцоги южной Франции приняли катаричество. Ярл Ингольф заинтересовался новой религией, хотя и не принял её, но посчитал очень полезной. Катарские правители юга ограждали территорию его владений от сильных соседних христианских государств. Катарские проповедники не чувствовали в Лангедоке никаких притеснений.

 

В мае 941 года войска ярлов Ингольфа и его брата Торгейра одержали победу над союзом шотландских и ирландских графов, который пытался прогнать северян из Ирландии и Альбы.

 

После этой войны подданые ярла Ингольфа стали называть его "Ингольф – лев" или просто "Наш лев".

 

Ярл Ингольф Наддор

 

Под влиянием опыта столкновений с арабами и местных военных традиций, Ингольф освоил езду на конях. До сих пор вожди викингов ходили в бой пешими, в одном ряду со своими воинами. Ингольф был первым, кто начал вести сражения, сидя в седле.

 

Во владениях Ингольфа стало становиться всё больше воинов и рыцарей из франков, окситанцев, которых приглашал новый главный военачальник Ингольфа, избранный дружинник Тости. Всё чаще при дворе слышалась местная латынь, а не язык северян. Да и сам Ингольф научился отчасти понимать южнофранцузскую версию латыни, хотя не мог ещё читать и писать. 

 

Сын ярла Ингольфа, Игольф Младший, был отдан в обучение каталонскому рыцарю Фелипу Далмю дель Порту, который был не только воином, но знал латынь и умел писать.

 

В 942 году ярл Ингольф снова отправился на помощь своему брату Торгейру, который ввязался в войну с королём Англии за южную Ирландию. У английского короля был союз с Альбой и такая война оказалась очень тяжёлой. Шотландцы и англичане смогли выставить более пяти тысяч воинов. Однако в двухтысячной армии ярла Ингольфа, посланной в Ирландию, было много опытных бойцов, которые обеспечили ему превосходство в качестве, а не в количестве.

 

Благодаря опыту солдат и воинскому таланту полководца Тости, объединённое войско Ингольфа и Торгейра смогло выдержать тяжёлую битву при Ормонде, 12 марта 943 года, где одолело пятиытсячную армию, разбив её по частям.

 

Сражение при Ормонде

 

Впрочем, война всё равно складывалась для ярла Торгейра. Битва при Ормонде хоть и была расхвалена, приобретя статус "легендарной", но не имела стратегического значения. В 944 году армия Тости потерпела тяжёлое поражение при Инисе, сражаясь с вторе превосходящими силами англичан и шотландцев. После этого Ингольф вывел свои войска из Ирландии и распустил воинов.

 

Впрочем, за подвиги в этой войне полководец Тости получил в награду шотландскую землю Аргайл.

 

Другое ирландское графство, Альтону, Ингольф пожаловал Хельги Пьофи, мужу тайной советницы Леччи, которая прекрасно себя показала на этом посту.

 

Ярл Ингольф таким образом не только жаловал особенно отличившихся подданных, но и избавлялся от земельных владений, которыми было слишком обременительно управлять из Монпелье.

 

Тем временем жена ярла Ингольфа Брунисенда родила ещё одного ребёнка – дочь, которую ярл назвал Сиг.

 

В 946 году брат Ингольфа, ярл Торгейр, вынужден был заключить мир с королём Англии, отказавшись от планов завоевания южной Ирландии.

 

Война в Ирландии снова вогнала ярла Ингольфа в долги и он вынужден был отправить новый рейд во главе Тости. Войско Тости, в котором уже было примерно поровну северян и каталонцев, а также немало франков и окситанцев, ограбило Мальорку, совершило нападение на окрестности Барселоны, затем пересекло море и разграбило окрестности алжирских крепостей Аннабы и Банзарта.

 

Только в июле 947 года рейдеры Тости вернулись в Монпелье, привезя богатую добычу, которая позволила покрыть огромные расходы и долги, сделанные ради войны в Ирландии.

 

В августе 947 года ярл Ингольфр отдал свою дочь, восьмилетнюю  Ингеборгу, в обучение к Обри де Виллехардоуину, отметив, что он должен наставить её в вопросах христианской веры. Обри, как прекрасно образованный католик, знаток теологии и философии, был отличным кандидатом для этого.

 

Младшая дочь ярла, Сиг, с той же целью была отдана в обучение матери, Брунисенде, которая оставалась преданной католичкой.

 

Обучение Ингеборги и Сиг показывало, что и сам ярл Ингольф понимал: рано или поздно ему придётся принять религию большинства своих подданных. Никаких препятствий проповеди христианства и даже обращению северян-язычников в новую веру ярл Ингольф также не чинил. 

 

Впрочем, к неудовольствию католиков, не мешал ярл и деятельности проповедников катаричества и лоллардов. Во владениях Ингольфа можно было исповедовать любую веру – язычество, все разовидности христианства и даже ислам.

Сам Ингольф, в пристутсвии подданных-северян, продолжал соблюдать обряды скандинавского язычества, обращался к богам Одину и Тору.

 

В сентябре 947 года Ингольф пожаловал ирландское графство Альтону (где раньше умер граф Хельги Пьофи) своему придворному дружиннику, гэльцу Фер-Фугаилу Сратха-Балгаиду, который был другом сестры Ингольфа, Ульфхильды.

 

В том же месяце Ингольф передал Инри Сурейжар, как назвались Гебридские острова, мужу Ульфхильды гэльскому дружиннику Риану Хинберурайду, инсуларидскому христианину. Большинство населения Гебридских острвов составляли гэльцы, придерживавшиеся именно этой версии христианства, поэтому Риан был для них идеальным правителем.

 

Кроме того, назначение Риана позволило отправить на север и Ульфхильду, которая превратилась в скандальную любительницу выпить, пристрастившись к местным винам.

 

В октябре 947 года ярл Ингольф снова отправил рейд по берегам Средиземного моря. На этот раз викингов (впрочем, северян среди них теперь было лишь около четверти) впервые возглавил не северянин-язычник, а каталонский рыцарь Роже-Бернат де Валенсия.

 

Роже де Валенсия, каталонский рыцарь

на службе у викингов

 

Эти рейдеры (2190 воинов) отправились на берега Андалусийского сулатаната, разграбив Мурсию, Картахену и Малагу.

При этом была захвачена Мунаввар бинт Амир, одна из жён эмира Мурсии Абдаллаха Амирида, за которую позднее был выплачен большой выкуп.

 

Также в плен попала дочь вали Картахены Атийи Саидида Самра, которую тоже вернули отцу за выкуп.

 

Потом, в августе 948 года, рейдеры Роже-Берната переправились через Гиблартар и разграбили Танжер, прошлись по побережью на юг до города Ал-Басры и разграбили его тоже.

 

Только в марте 949 года флот Лангедока вернулся в Монпелье с добычей такой богатой, которую викинги никогда раньше не привозили. Каждый участник похода вернулся состоятельным человеком.

 

15 марта 950 года ярл Ингольф снова объявил сбор воинов для рейда на Сардинию. Рейдерскую армию (3000 человек) возглавил военачальник Тости, граф Аргайла.

 

Вся южная и западная Сардиния была разграблена, особенно пострадали Кальяри и Иглесиас. Восточную Срадинию не трогали, потому что она была очень бедным регионом.

 

В 951 году ярл Ингольф снова отправил рейдеров на Средиземное море. Опять их возглавил Роже-Бернат де Валенсия.

Рейдеры пересекли Средиземное море и высадились в Алжире, под Беджайей.

 

Рустамидский эмират в то время был связан войной с огромным Великим эмиратом Амира ал-Умары Ригхи и с Архонтатом Сардиния. Поэтому рейдеры из Лангедока беспрепятственно грабили алжирское побережье. Всё от Беджайи до Изана было разорено, а потом войско де Валенсии совершило переход к городу Калама. Там лангедокские воины продолжили грабёж, а 4 января 952 года разбили алжирского полководца Беркана, который вёл войско шейха Ходны Йилиэна ибн Халима Рустамида.

 

Численность войск в этом первом бою викигов с алжирцами была примерно равной – 2242 у Беркана и 2627 человек у де Валенсии. Но качественное превосходство снова было на стороне войска лангедокского ярла. Потеряв 155 человек убитыми и раненными, воины де Валенсии смогли уничтожить или вывести из строя 728 алжирцев.

 

После этой победы де Валенсия совершил переход ещё глубже в Алжирскую землю и разорил окрестности крепости Константина.

 

Это был переход по бедной, засушливой земле, во время него погибло около ста воинов.

 

В мае 952 года рейдеры де Валенсии вернулись в Монпелье.

 

В апреле 953 года ярл Ингольф направил своё войско в новый рейд, на этот раз – по земле, вдоль побережья Средиземного моря. Впервые за много ярл Ингольф лично возглавил этот поход, ведя своих солдат на коне "Буцефале". До сих пор он оставался в Монпелье, проводя время в делах управления, выслушивая доклады, присутствуя на заседаниях совета, отдавая приказы и верша верховный суд, проводя свободное время на пирах и охоте.

 

Теперь войско во главе с ярлом Ингольфом прошла через герцогство Барселона, вступило в пределы султаната Андалусия возле Таррагоны и начала грабёж земель. Были разорены окрестности Таррагоны, Тортосы, Ампосты, Кастелло, Мурвьедо, Балансийяха (Валенсии), Дении и Мурсии. При этом нетронутым остался хорошо укреплённый замок Алакант, который стоял на очень удобной местности.

 

Войско Ингольфа дошло до Картахены, разграбило её и там дождалось флота, который пришёл из Лангедока и забрал армию, а также захваченную ей добычу и пленных. Из гавани Картахены также были уведены многие местные корабли.

 

Мусульмане не могли ничем помешать армии ярла Ингольфа, потому что в Андалусийском султанате как раз бушевала смута – эмиры воевали между собой и не подчинялись регентскому правительству восьмилетнего султана Сауда II.

 

22 сентября 954 года войско Ингольфа привезло в Монпелье самую большую добычу за всю историю дома Наддор. Поход Ингольфа был грандиозен, а кроме захваченных ценностей он привёл с собой тысячи пленных ремесленников и крестьян, которые были расселены Лангедоке.

 

В 955 году могущество ярла Ингольфа было на пике. У него была одна из сильнейших и самых опытных армий в Средиземноморье, большой флот, богатые, процветающие владения и полная золота казна. Никто из соседений – ни король северной Италии, ни могущественный герцог Тулузы не думали, чтобы посягнуть на границы Лангедока.

 

При этом Ингольф беспрепятственно тревожил набегами мусульманскую Испанию, Северную Африку, Сардинию и Балеарские острова.

 

Слава о ярле Ингольфе шла по всей Испании, Франции и Италии. Его знали в Англии и Ирландии, хотя в северных землях он почти не появлялся. Его победам завидовали, его боялись, его уважали.

 

При этом владения Ингольфа по территории в разы уступали королевствам Европы и султанатам Африки.

 

По уровню славы и успеха Ингольф превзошёл своего деда и свою мать вместе взятых.

 

И при этом, несмотря на преклонный возраст, Ингольф оставался активным, деятельным и строил новые планы.

 

В 957 году ярл Ингольф начал поход для завоевания Сардинии, посчитав, что пиратские рейды теперь для него слишком мелкое занятие. Также Лангедок стал страдать от перенаселения, поскольку эта благодатная земля, безопасность под защитой сильного правителя и добыча, которая поступала от набегов, привлекала сюда много переселенцев – как северян-язычников, так и жителей юга Франции, каталонцев и окситанцев. Не всем удавалось занять место под солнцем и многие стали роптать. 

 

6 июля трёхтысячное войско, которое возглавил лично Ингольф, погрузилось на корабли. 24 августа 957 года войско Ингольфа высадилось на Сардинии. Армия сардинцев, которой командовал Андриа де Татари, полководец архонессы Грации Лакон, собралась под Каглиари, но, понимая невозможность победы в открытом бою, отступила в горную местность центральной Сардинии.

 

22 марта 958 года замок Иглесиас капитулировал перед войском Ингольфа. 30 марта его армия начала осаду столицы Сардинии, города-крепости Каглиари. Здесь были очень хорошие укрепления, сильный гарнизон и хорошие запасы продовольствия, поэтому осада продолжалась 18 месяцев.

 

Во время осады Каглиари в лагерь Ингольфа в июне 958 года прибыло посольство от князя Беневенто, Фары Албоининга.

 

Посольство возглалвлял придворный князя Фары, Айсульф Теодорисиан. Зная об успехах Ингольфа и опасаясь его как соседа (поскольку Ингольф владел графством Бари на граице с землями князя Беневенто), князь Фара пытался дарами и льстивым посланием задобрить ярла Лангедока, всячески подчёркивая свою невраждебность и готовность помочь в любых делах. Ярл Ингольф в августе 958 года отправил в Беневенто ответное посольство во главе с хранителем печати канцлером Хемингром Пьофи, рыцарем-христианином Бернартом Ургеллом и тайным советником Эйнарром Согнсдалом, мэром города Нима.

 

Послы прибыли ко двору князя Фары и уверили его в нежелании ярла Ингольфа нападать на Беневенто и вообще вторгаться в земли Итальянского полуострова. При этом они внимательно изучили состояние войск и укреплений князя Фары.

 

Пока продолжалась осада Каглиари, ярл Исландии юный Сигбьёрн Флатнефр объявил войну ярлу Ингольфу, потребовав передать себе ирландское графство Аргайл, претензии на которое формально имел и даже был в очереди наследования, поскольку был сыном Малмфриды Наддор, дочери Ингеборги Наддор.

 

Ярл Ингольф посчитал, что необходимо закончить одну войну, прежде чем отправлять войска на другую. Он продолжал осаду замка Каглиари, который сдался 10 февраля 959 года.

 

После этого Ингольф разделил своё войско пополам, отправив одну часть во главе с Фелипом дель Портом в западную часть Сардинии, а вторую возглавил сам и двинулся на север острова. Оба войска должны были найти главные силы архонтессы Гарсии Лакон, разбить их и таким образом обеспечить скорейшую победу в войне.

 

Полководец архонтессы Гарсии, Андриа де Татари, попытался воспользоваться разделением армии ярла Ингольфра и сам двинулся на юг, атаковав его при крепости Ористано 18 апреля 959 года. В упорной битве лучше подготовленные и вооруженные солдаты Ингольфра одержали победу, а войско Фелипа дель Порта, перейдя горы центральной Сардинии, отрезало воинам архонессы путь к отступлению и довершило разгром. В плен к воинам дель Порта попал сардинский рыцарь, придворный архонессы Грации, Гавини Аяччо.

 

2 мая 959 года архонесса Сардинии Грация Лакон, признала победу ярла Ингольфа и отказалась в пользу него от своего титула и земель, получив право сохранить казну и вывести с острова своё имущество.

 

28 июня 959 года войска Ингольфа вернулись в Монпелье, а  военным правителем Сардинии назначили Фелипа дель Порта.

Тем времнем двухтысячная исландская армия под командованием Сумарлии Веойя осаждала Кьярбарей, столицу Аргайла в Западной Шотландии.

 

7 августа 959 года, дав небольшой отдых войску, ярл Ингольф отправился в Ирландию для борьбы с исландцами. Вместе с ним отправились его жена Брунисенда, его сын и наследник, а также часть двора, поскольку ярл был уверен в победе. 

 

В это время исландская армия осадила Ислей, главную крепость Гебридских островов.

 

21 ноября 959 года войско Ингольфа после долгого плавания прибыло в ирландское графство Дюфлинн. 15 января 959 года ярл Ингольф отправился в поход на Гебридские острова.

 

После перехода армии Ингольфа, которая осадила исландский гарнизон в захваченном замке Кьярбарей, войско Сумарлии Веойя поспешило отступить в Шотландию. Оттуда исландцы направились к замку Скид на острове Йутри Сурейжар, также принадлежавшему ярлу Ингольфру.

 

Во время осады Кьярбарея Брунисенда родила четвёртого ребёнка, которого назвали Тости.

 

27 сентября 960 года крепость Кьярбарей была освобождена, но одновременно исландцы захватили Йутри Сурейжар.

Ярл Ингольф погрузил армию на корабли и вывел в один из фьордов Гебридских островов. Тем временем исландские войска снова двинулись на графство Аргайл. Но едва исландское войско высадилось в Аргайле, как ярл Ингольф вывел свои корабли из укрытия и высадился в тылу у исландцев, разбив их 21 ноября 960 года под Кьярбареем. Армия Сумарлии Веойя оказалась совершенно уничтожена.

 

Затем Ингольф освободил Йутри Сурейжар и отправился в плавание к берегам Исландии.

 

5 января 962 года Рейкьявик сдался армии ярла Ингольфа. Двор ярла Исландии Сигрбьёрна был захвачен, хотя сам он избежал пленения.

 

7 января ярл Исландии Сигрбьёрн Флатнефр, понимая безнадёжность борьбы, встретился с ярлом Ингольфром и признал своё поражение, заключив мирный договор и вплатив дань.

 

Войско ярла Ингольфа покинуло берега Исландии, отправившись назад на Гебриды.

 

Так ярл Ингольф оказался викингом с одной из самых больших географий путешествий – от Исландии до южной Италии.

 

Под властью ярла Ингольфа оставались огромные земли от Ирландии и Шотландии до Бари в южной Италии. Контролировать эти владения было невозможно, тем более что большинство населения там составляли христиане разного толка. Северян-язычников, из которых происходил род Наддор, во владениях ярла Ингольфа было не более 10-12 тысяч. Опираться на них в управлении такими огромными территориями было невозможно. Навязать языческую скандинавскую культуру – тоже. Ярл Ингольф мог сам убедиться, что его христианские подданные владеют более совершенными способами обработки земли, добычи ресурсов и ремёслами, а также поставляют хорошо образованных специалистов.

 

Всё это вело к тому, что ярл Ингольф понимал необходимость стать для своих христианских подданных ближе, наладить с ними более тесную связь.

 

Он выучил каталонскую версию латыни, приближал ко двору образованных каталонцев и франков, привлекал христиан на военную службу, старался дать детям хорошее образование у христианских преподавателей-философов и приобщить их к местной вере.

 

Как человек прагматичный и циничынй, ярл Ингольф не относился к традициям и вере своих соплеменников с преданностью и почтением. Он соблюдал их постольку, поскольку это должен был делать образцовый северянин-язычник. Для Ингольфа было нетрудно сменить веру и он был уверен, что однажды это придётся сделать всему его роду, чтобы стать своими для своих новых подданных.

 

Но если молодой ярл Ингольф ещё не обладал авторитетом и властью для столь радикального хода, то к 60 годам он уже был настолько уважаем всеми подданными, особенно воинами, что мог себе позволить и такое.

 

Ингольфа очень впечатлила история про императора Константина Великого, который покровительствовал христианской вере и на смертном одре принял христианство. Примерно так Ингольф и планировал поступить.

 

2 августа 964 года ярл Ингольф объявил, что желает креститься. К нему пригласили северянина-монаха Эмундра Мёринга, выходца из Швеции, который и провёл с 66-летним ярлом обряд крещения. Одновременно с ярлом Ингольфом крестилась и вся его семья и некоторые придворные.

 

При дворе ярла вместо языческого священика-годи разместился епископ Лангедока Конан Лемнаин.

 

В сентябре 964 года ярл Ингольф договорился с герцогом Корсики Синибальдо Бонифаци-Бонифацио о свадьбе своего сына и наследника с его дочерью Флорой. 

 

Свадьба состоялась 10 сентября в Монпелье. Сильный герцог Корсики, который раньше захватил значительную часть Центральной Италии, стал надёжным союзником и обеспечил безопасность с востока.

 

Остаток жизни ярл Ингольф провёл, давая наставления сыну, общаясь с семьёй и посещая христианские церкви, так же истово исполняя христианские обряды как и в свои языческие годы.

 

6 июня 968 года ярл Ингольф скончался, умерев во время сна. В день смерти ему было 70 лет. У власти он оставался 35 лет, с 933 года.  

 

Казалось, это невозможно, но Ингольф своими войнами и походами прославился даже больше, чем его предки-викинги. Именно он создал основу для прочного поселения северян и рода Наддор на берегах Средиземного моря, сформировал предпослыки будущего государства, которое сочетало разные культуры и религии.

 

Циничный, приземлённый и прагматичный, ярл Ингольф оказался правителем, который умел выбрать самый выгодный путь для развития государства и власти своего рода. Он подбирал самых способных советников, несмотря на их происхождение и веру, щедро вознаграждал преданных и талантливых, внушил всем соседям страх и уважение. Его многие ненавидели, презирали, обвиняли в разных ошибках и несправедливостях. Кому-то казалось, что он пренебрегает своим культурным наследием и заискивает перед каталонцами. Кому-то казалось предательством его прохладное и прагматичное отношение к вере. Кто-то считал, что он зря воюет по всему Средиземному морю, а кто-то – что зря отвлекается на войны в Ирландии и Шотландии. Но никогда против него не было крупных заговоров и восстаний, никто не решался делом оспорить его решений, его власти.

 

Кроме того, именно во время правления в Лангедоке ярла Ингольфа северяне-язычники, ранее жившие обособленно, стали формировать с местными жителями основу будущего синкретического общества в котором смешались культуры северных и средиземноморских народов. Если раньше рейдеры из Лангедока выглядели как типичные северяне - светловолосые и рыжеволосые воины в кольчугах на драккарах, то теперь они стали пользоваться кораблями местной постройки и формироваться в значительной мере из местных воинов, каталонцев и франков, которые сражались по своим традициям. Каталонец-католик, который говорит на "варварской" версии латыни на службе у язычников-северян - такое стало нормальным явлением. Таким образом Лангедок под властью викингов превратился в уникальное образование, не похожее ни на одно из христианских или мусульманских государств Средиземного моря.  

[Gaenkelti 75]

 

Intermission

 

Опытный игрок в Crusader Kings уже мог бы заметить, что именно в правление ярла Ингольфа Молодого я допустил фатальную ошибку. Ачивка "Faster than the fox", ради которой и шла кампания, требовала, чтобы правитель, за которого идёт игра, оставался северянином-язычником и именно в таком состоянии создал бы королевство Сицилия. Даже если завоевать всё необходимое и провозгласить сицилийское королевство, являясь северянином, но христианином, ачивка не засчитается. 

 

Это, на мой взгляд, немного странно, поскольку норманны, которые завоёвывали южную Италию, уже были христианами-католиками. Даже Роберт Гвискар и его брат Рожер Боссо, к истории которых и отсылает ачивка "Faster than the fox", тоже не поклонялись Одину и Тору. 

 

Именно это и сбило меня с толку. Почему-то я решил, что тоже могу безопасно принять христианство и главное для ачивки, чтобы я оставался северянином по культуре. Не могу сказать, когда именно возникло такое заблуждение, но где-то во время игры за ярла Ингольфа, сына Ингеборги. Сохранение язычества создаёт понятные дополнительные сложности при управлении средиземноморскими землями, где господствуют христианство и магометанство (как до революции 1917 года называли ислам в России), поэтому я тем более стремился принять христианство. Уж слишком много было ко мне негативного мнения в подвластных землях и в соседних странах, я опасался, что повторится ситуация прошлой кампании, когда я внезапно и мгновенно потерял все завоевания на Средиземном море. 

 

Но пока я ничего не подозревал и думал, что всё идёт по плану. Я прочно укрепился на Средиземном море, обеспечил безопасность, располагал хорошей армией и большими запасами золота - около 900 "монет" к концу правления Ингольфа. Можно было переходить к завоеванию Сицилии и Южной Италии. Я мог бы начать это уже в последние годы правления Ингольфа, но хотел отыграть старого прославленного ярла, который решил спокойно дожить последние годы. Кроме того, как раз должны были умереть и старые правители государств Южной Италии, которые перезаключили друг с другом союзы и накопили сильные армии. Их молодые преемники были бы более беззащитны. 

[Gaenkelti 75]

Берега Италии

 

После смерти ярла Ингольфа его владения снова были разделены по старому закону северян. Лангедок с графствами Монпелье, Узес и Севенн, а также графство Бари в Италии остались старшему сыну и наследнику Ингольфа, Ингольфу II.

 

Вся Кориска перешла под власть Тости Наддора, младшего сына покойного ярла. 

 

Со смертью Ингольфа были потеряны северные владения в Ирландии и Шотландии (Атлона, Дюфлинн, Аргайл, Гебридские острова). Местные правители, которые признавали себя подданными ярла Ингольфра, фактически стали независимы, не присылали больше дань, не выставляли войска, но от них никто этого и не требовал. Новый ярл Лангедока даже не стремился вернуть их в подчинение. Все цели Ингольфа II лежали в Средиземноморье.

 

Ингольфр принял власть, устроив церемонию, которая сочетала языческие традиции северян и местные христианские обряды. Обруч ярла на него возложил епископ Конан, а затем воины передали Ингольфру топор Ингеборги, который он поднял над головой как главный знак своей власти. Это стало прообразом церемонии принятия власти в будущем. Она сочетала помазание христианским церковным иерархом и поднятие традиционного оружия под возгласы одобрения воинов. 

 

 

Ингольф Ингольфссон Наддор вырос в семье потомственных правителей, с детства воспитывался в богатой, культурной среде, превосходящей среду, в которой обычно росли дети северян. Его наставниками были каталонцы-христиане, знающие философию и теологию.

 

Ингольф был первым в семье Наддор, кто обучался "семи свободным искусствам" (и возненавидел грамматику, как и почти все, кто её проходил), а потом слушал лекции учёных, приглашённых из северной Франции и Италии. 

 

Но прежде всего Ингольф получал подготовку как воин и полководец. Благодаря этому Ингольф научился дисциплинине и оказался талантливым командиром тактического уровня. Уже в походе своего отца на Испанию Ингольф делал дельные замечания и умело командовал вверенным отрядом. Несмотря на то, что испанские мусульмане не оказывали сопротивления, Ингольф действовал как если войска противника были рядом - вёл разведку, выставлял боевое охранение, укреплял лагерные стоянки на ночь. 

 

 

Под влиянием отца, который убеждал Ингольфа, что хороший правитель делится с подданными и умеет вознаграждать за службу, выступать как благотворитель, будущий ярл Лангедока рос щедрым человеком. Он помогал вдовам викингов, жертвовал в пользу бедных и в пользу церкви.

 

Но ко всем положительным качествам Ингольфа добавилось его равнодушие к страданиям других людей, его почти абсолютная безжалостность и неспособность к сочувствию. Он видел слишком много смертей и страданий на войне, видел, как люди лишаются всего, теряют близких, впадают в отчаяние – и стал к этому совершенно равнодушен. Он привык, чего лично никогда не касается никакая опасность, никакое горе и почувствовал себя стоящим выше всякого горя остальных людей. Он помогал тем подданным, которые обеднели и жертвовал церкви не из милосердия, а потому что так должен делать правитель, как говорил отец-ярл.

 

 

Как человек, принявший христианство, он на словах признавал важность милосердия, но больше обращал внимание на воинственные аспекты религии. Его любимым местом в Библии были истории про завоевание Ханаана, а любимым героем – Иисус Навин.

 

Ингольф II уверил себя, что его будущее – это завоевание своего полноценного королевства, в чем ему будет помогать Бог, бодобно тому как он направлял евреев в их походе на Ханаан.

 

 

У него уже был хороший союз с сильным герцогом Кориски, благодаря браку с его младшей дочерью Флорой.

При этом саму Флору ярл не любил – она оказалась недалёкой, интересовалась дорогими вещами и любила изысканную пищу. Её личность не выходила за пределы этих интересов.

 

Как и при ярле Ингольфе, Лангедок оставался синкретическим государством, где смешивались христианские и языческие культуры. В совете оставался язычник-северянин Хемингр Пьофи, отвечавший за дипломатию и канцелярию, а хозяйством управлял христианин Ульфр, градоначальник города Нима. Главным военачальником был придворный дружинник Гуннар Орминг, участник всех военных походов ярла Ульфра, язычник и берсерк, а тайным советником – Хатерах Наихид, бывшая арабская пленница, привезённая из Северной Африки. Отличаясь хитростью и сообразительностью, она привлекла внимание ярла и заслужила свою должность, во многом также потому, что не имела никаких связей и поддержки ни среди местных христиан, ни среди язычников-северян.

 

 

Первым внешним предприятием ярла Ингольфа II был союз со своим младшим братом, ярлом Сардинии Тости, точнее – с регентом Корсики епископом Флоком Илем.

 

После этого епископ Конан (выходец из Ирландии) отправился в герцогство Беневенто, с тайным заданем ярла подготовить правовую основу для претензий на Апулию.

 

Тем временем ярл готовил войска, объезжая владения и наблюдая за тренировочными сборами ополченцев, за тренировками хускарлов и вигменов.

 

 

Вскоре жена ярла Ингольфа забеременела и 26 апреля 969 года родила дочь, которую нарекли христианским, а не традиционным северным именем – Беатриса.

 

Вскоре ярл Ингольф перенёс болезнь неизвестной природы – и до весны 970 года не мог поправиться.

 

К июню 970 года епископ Конан обосновал для ярла Ингольфа претензии на Апулию, но в это время казна ярла оказалась в долгах и армия была всё ещё не готова для войны с герцогом Беневенто.

 

В 971 году в Монпелье и Беневенто произошло восстание крестьян, недовольных возросшими налогами. Войско ярла подавило бунт, но это затянуло военную подготовку к борьбе за Апулию.

 

30 июня 972 года, когда войско Ингольфа было в Бари, войну ему объявил дядя, правитель Безье Торгейр Наддор. К этому времени Торгейр потерял все свои ирландские владения, сохранив только номинальный титул ярла. Чтобы компенсировать эти потери и не стать рано или поздно чьим-то вассалом, Торгейр мечтал захватить контроль над Лангедоком. У самого Торгейра было всего 700 воинов, но он полагался на союз с независимым герцогом Барселоны, который мог выставить 2700 человек.

 

Ярлу Ингольфу II пришлось обращаться за помощью к союзникам – герцогу Кориски, своему тестю, и ярлу Сардинии, своему младшему брату.

 

1 ноября 972 года восстание в Бари было подавлено. 5 ноября войска Торгейра и его союзника барселонского герцога, общим числом в три с половиной тысячи, осадили Монпелье.

 

Армия ярла Ингольфа, которой командовал граф Бернат Ургелл, отправилась из Бари назад в Лангедок.

 

11 марта 973 года Монпелье сдался войску Торгейра. Двор ярла Ингольфа был заблаговременно перевезён в замок Монтлюр, а в графстве Арль сосредоточились союзники ярла Ингольфа.

 

10 июня 973 года вернувшееся из Италии войско Берната Гиллема Ургелла и союзников освободило Монпелье.

 

После этого армия Торгейра и его союзники барселонцы стали отступать из Лангедока, потому что у Ингольфа и его союзников было вдвое больше войск.

 

2 октября 973 года объединённой армии графа Ургелла и союзников ярла Ингольфа удалось нагнать армию Торгейра при замке Безье и нанести ей поражение в упорной битве. Трёхтысячная армия во главе с полководцем Торгейра, Скули Олфюссом потеряла 1117 человек, а граф Ургелл из пяти тысяч – 750. Сам Торгейр участвовал в бою и получил тяжёлую рану. Полководец Скули попал в плен.

 

 

Началась осада столицы ярла Торгейра, замка Безье. При осаде очень помогали камнемётные орудия и тараны, которые были в армии герцога Корсики. Оказалось, что сардинйцы поднаторели в осадном искусстве и сардинский ярл отдал должное этому превосходству. 

 

10 декабря объединённое войско взяло замок Безье штруомом. На следующий день, 11 декабря, ярл Торгейр был вынужден признать поражение и капитулировал. По условиям договора, он признал за ярлом Ингольфом все его земли и выплатил большую дань золотом.

 

 

Война и крестьянские восстания очень плохо сказались на состоянии владений ярла Ингольфа. Снизились поступления от налогов, а слишком много людей служило в войске и не занималось ни ремеслом, ни хозяйством. Организованные группировки разбойников и воров появились в Лангедоке. 

 

Военные Лангедока жили добычей и грабежом, но в новых условиях, когда ярл принял христианство, было уже невозможно совершать грабительские походы. 

 

 

В 974 и 975 годах ярл Ингольф пытался стабилизировать положение в своих владениях, полагаясь на поддержку городского бюргерства благодаря мэру города Ним Ульфру, который в совете ярла отвечал за хозяйство и казну.

 

Самому ярлу пришлось сокращать войско, что вызывало недовольство бывших воинов, которые привыкли получать щедрое содержание и богатую добычу. Многие стали вспоминать времена ярла Ингольфа-старшего, когда заморский поход устраивали едва ли не каждый год, а в Монпелье возвращались флотилии, гружённые добычей. 

 

 

Одновременно ярл Ингольф старался укрепить своё внешнее положение и укрепить действующие союзы.

26 ноября 974 года была заключена помолвка между пятилетнй дочерью ярла Ингольфа II, Беатрисой, и ярлом Сардинии Тости Наддором.

 

Занимало ярла Ингольфа и графство Безье – последнее владение, оставшееся у Торгейра Наддора. 2 августа 974 года он умер от последствий тяжёлых ран, которые получил в последней войне. Сыновей у него не было, а две дочери – Рикиса и Маэр, были замужем за представителями других знатных родов и их потомки принадлежали бы к чужим семьям. Поэтому Безье, которое некогда входило в состав Лангедока и было подвластно предкам Ингольфа, могло оказаться безвозвратно потерянным. 

 

 

Безье, которое некогда контролировал дом Наддор, могло таким образом перейти к барселонскому роду Галинда, поскольку наследница Торгейра, Рикиса, была замужем за Альваром Галинда и этот брак не был матрилинейным.

 

В 975 году умер герцог Корсики Бонифаций и союз с ним распался.

 

Положение стало тревожным, пока в 976 году ярл Ингольф неожиданно для себя узнал о богатом наследстве, которое ему досталось совершенно невероятным образом.

 

18 июля 976 года от оспы (оспы короля Найлгуса, как её называли в Англии и Шотландии) умерла графиня Данбара, Аннандейла,  Нортумберленда и Галвейя Йульва Иваринг, дочь Громра Иваринга. Все дети Йульвы умерли в детском возрасте, её брат Эйнар Иваринг был казнён герцогом Ланкастера ещё в 966 году, а единственный сын Эйнара Греттир умер от чахотки ещё в семь лет.

 

Поскольку ярл Ингольф II принадлежал к потомкам старшей ветви Иварингов, именно он оказался самым ближайшим из дальних родственников Йульвы. Об этом муж Йульвы Ульфсител Мерсийский, тоже умиравший от оспы, рассказал Ингольфу II в специальном письме.

 

 

Ярл Ингольф не хотел отвлекаться на далёкие северные земли, помня, как много столили они его отцу. Однако Йульва кроме земель оставила и огромное денежное наследство, которое награбила за время рейдов в Ирландию и Англию.

 

Эти деньги были крайне нужны Ингольфу и он принял наследство, вступив во владение Данбаром, Аннандейлом,  Нортумберлендом и Галвейем – графствами на южной границе Альбы (Шотландии).

 

Владения Ингольфа оказались разделительным барьером между королевством Альба и огромной областью датского права в северной и центральной Англии.

 

 

Новые владения были достаточно хорошо развиты – там процветала добыча леса, портовая торговля, а особенно благополучным было графство Данбар, где находились богатые пастушеские крестьянские хозяйства и была самая удобная гавань в южной Шотландии.

 

В мае 977 года ярл Ингольф передал графство Аннандейл своему придворному, гэльскому воину Лохланну А’Мхойрне, который некоторое время служил в дружине ярла Ингольфа Старшего.

 

Другое шотландское графство, Главей, досталось военачальнику Гуннару Ормингу, который перед этим по требованию ярла Ингольфа принял христианство, так как всё население Главейя было христианским. Лохланн и Гуннар должны были представлять интересы ярла Ингольфа в Шотландии, присылать ему деньги и воинов.

 

В июне 977 года в герцогстве Беневенто восстал граф Апулии Фара II Албоининг. Он мог выставить не более 600 воинов, но, тем не менее, начал осаду столицы своего сюзерена, герцога Эрлембальда Албоининга.

 

В декабре 977 года ярл Ингольф, воспользовавшись этой смутой в герцогстве Беневенто, объявил о своих претензиях на Апулию и обещал, что выступит в защиту прав графа Фары, которому будет хорошим сюзереном.

 

8 февраля 978 года ярл Ингольф объявил войну герцогу Эрембальду, созвал войска и отправил призыв регенту Сардинии епископу Флоку.

 

В апреле 978 года ярл Ингольф II прибыл в лагерь под Бари, где уже 5 апреля заболел тифом, который в тот момент охватил южную Италию.

 

Придворный лекарь каталонец Гусберт д’Аражо, опытный врач, дал ярлу некий состав на основе ртути, который полностью его излечил, что во многом выглядело как чудо. Благодаря этому Гусберт стал близким советником ярла Ингольфа II.

 

 

15 апреля 978 года граф Апулии Фара II попал в плен к своему сюзерену герцогу Эрлембальду. Герцогские войска выступили на Бари.

 

Ярл Ингольф решил ждать герцога на позициях у Бари. Он рассчитывал на то, что эпидемия тифа скажется и на беневентских войсках, а при любом исходе сражения герцога должны добить войска из Сардинии, подхода которых Ингольф ждал.

 

9 июня 948 года войска Беневенто и Лангедока сошлись у стен города Бари. Герцог Эрлембальд не присутствовал на поле, его армию вёл полководец Радельхис, ломбардский рыцарь.

 

Беневентская армия состояла из двух тысяч пехотинцев, её главной силой была тяжёлая пехота в хороших доспехах. Кроме того беневентцы отличались сильным отрядом копейщиков и многочисленными лучниками. У ярла Ингольфа было 1620 человек, из них сильнейшими были 256 варяжских ветеранов и 200 хускарлов.

 

Беневентские пикинёры и лучники в упорном бою были отражены хускарлами, бондиями и вигменами Ингольфа, но когда его воины перешли в контратаку, их смогла успешно сдержать тяжёлая пехота. С бронированными пехотинцами упорную схватку завязали столь же хорошо снаряжённые варяжские ветераны. После длительного и упорного боя воины Радельхиса были сломлены и ярл Ингольф торжествовал победу.

 

Сражение оказалось очень кровавым – со стороны беневенцев было убито и ранено 800 человек, а ярл Ингольф потерял 328 бойцов. Среди них был арабский дружинник Сорош, муж тайной советницы Хатерах. Он пал от руки мэра города Виэста Берина Атенульфинга, которого в свою очередь тяжело ранил мэр города Нима Кнутр Мёринг.

 

 

Были ранены граф Узеса Бернат Гиллем Ургелл и мэр города Нима Кнутр Мёринг. Со стороны беневентцев были ранены рыцарь Пандульф Албоининг и граф Реджо ди Калабрии Алахис Лотарлинг – оба пострадали от рук Гуннарра Орминга.

Граф Ландари Лотаринг-Камарда, правитель Камарды, и рыцарь Матье де Таррега попали в плен.

 

 

А уже на следующий день, 10 июня, к ярлу Ингольфу подошло подкрепление – армия Сардинии, 2392 человека во главе с графом Тортоли Храни Тортоли. 15 июля войско Ингольфа и армия Храни Тортоли выступили к замку Трани, столице Апулии.

 

 

Граф Храни привёл войско, в котором были осадные машины. С ними осада замка Трани пошла быстрее, тем более что в его гарнизоне оставалось всего 70 беневентцев.

 

2 августа 978 года осадные машины сардинцев пробили две бреши в стенах Трани, а 4 августа войско ярла Ингольфа бросилось на приступ и быстро захватило Трани.

 

В плен попал четырёхлетний сын и наследник графа Апулии Гундо Албоининг. Ярл Ингольф приказал его немедленно выпустить и остающимся в гарнизоне Трани воинам велел относиться к Гуно как к законному владельцу этих земель, которого они обязаны защищать.

 

8 августа 987 года войско Ингольфа и Храни выступило к столице герцогства Беневенто, одноимённой крепости, защищённой каменными стенами, бастионами и куртинами.

 

Во время похода на Беневенто ярл Ингольф узнал, что 24 августа 978 года войну ему объявил правитель шотландского графства Манн Куилен Торфинн. Ярл Ингольф решил, что пока что на эту войну в Шотландии не стоит обращать внимания, необходимо довершить войну в герцогстве Беневенто.

 

 

28 августа 978 года ярл Ингольф начал осаду Беневенто. 2 сентября подошли чуть отставшие сардинские войска со своими осадными орудиями.

 

Тем временем к замку Трани вернулись беневентские войска Радельхиса, которые подтянули подкрепления и начали осаду. Гарнизон ряла Ингольфа не мог продержаться долго и ярл организовал наступление на войско Радельхиса, отправив свою армию по двум направлениям с севера и юга.

 

В сражении 14 декабря 978 года беневентские войска, атакованные с двух сторон, были прижаты к стенам Трани и поенсли тяжёлые потери, потерпев ещё одно поражение.

 

В этом бою погиб граф Аннандейла Лохланн А’Мхойрне – его убил рыцарь Агельмунд Теодоросиан. Один из полководцев союзников беневентцев, грек Химериос, который возглавлял отряд воинов из Рагузы, попал в плен к ярлу Ингольфу.

 

Одержав победу ярл Ингольф снова совершил переход к Беневенто и 5 января 979 года возобновил осаду.

Крепость Беневенто была построена гораздо лучше Трани, её стены пробить не удалось, поэтом осада продолжалась до исчерпания запасов продовольствия у защитников.

 

29 апреля 979 года гарнизон крепости Бенвенто капитулировал и герцог Эрлембальд Албоининг вынужден был подписать с ярлом Ингольфом мирный договор, по которому признавал Апулию за правителем Лангедока.

 

Апулия была благодатной землёй с обширными полями зерновых культур в Тани, пастбищами в Асеренце и около города Сипонто, в котором действовали ремесленные гильдии. 

 

После победы, 3 мая 979 года, ярл Ингольф оставил Апулию себе, а графство Бари передал своему придворному лекарю, Гусберту д’Араджо, в награду за спасение жизни.

 

 

Но продолжалась война с правителем шотландского Манна Куиленом Торфинном, который уже захватил графство Главей и вёл осаду замка Аннан в графстве Аннандейл.

 

2 июля 979 года ярл Ингольф с войском погрузился на корабли в Апулии и отправился морским путём в Англию.

 

Пока ярл Ингольф плыл, войска Куилена Торфинна захватили графство Аннандейл.

 

21 ноября 979 года войско ярла Ингольфа высадилось в баронстве Бамбург на земле Нортумбрии. К этому времени Куилен Торфинн всё-таки смог захватить Данбар. Ярл Ингольфр вынужден был завязать с ним переговоры и уступить права на графство Главей.

 

Приближённым ярл Ингольф говорил, что всё равно бы не смог вести войну от Шотландии до Италии, говорил, что его будущее – в Средиземноморье, но обиду на вождя Куилена Торфинна и его род затаил.

 

13 апреля 981 года король Альбы Ниаллгус Аилпин объявил, что графство Аннандейл должно принадлежать ему и начал войну против ярла Ингольфа.

 

14 апреля ярл Ингольф, не желая снова ввязываться в войну на севере, уступил Аннандейл королю Ниаллугусу. Так единственными владениями ярла Ингольфа в Шотландии остались Данбар и Нортумбрия. Последнюю он отдал придворному, шотландскому воину Шолто Стратхерну, в прошлом – наёмнику, а потом рыцарю на службе в дружине ярла Лангедока. Теперь Шолто должен был приглядывать за северными землями и обеспечивать их безопасность.

 

Ярл Ингольф был слишком занят, чтобы отвлекаться на северные земли. Он много работал, восстанавливая армию и готовясь к новой войне за Салерно. Для этой цели епископ Конан снова отрпавился в Италию и работал над подготовкой обоснований для прав Ингольфа.

 

 

Тем временем, по некой иронии судьбы, Нортумбрия стала подвергаться набегам датчан – так же, как некогда предки ярла Ингольфа устраивали набеги на страны по берегам Северного и Средиземного моря. Эрлу Нортумбрии Шолто Стратхерну ярл Ингольф не направил ни воинов, ни денег, а лишь свои соболезнования и проклятия в адрес датчан.

 

После этого у правителя Нортмубрии стали зреть сепаратистские настроения.

 

В сентябре 982 года епископ Конан подготовил обоснование для ярла Ингольфа, который уже 1 октября 982 года объявил войну герцогу Салерно Гундо II Дауфериди.

 

 

Герцог Гундо как раз заканчивал войну, которую он вёл в союзе с герцогом Анконы Гисульфом за претензии последнего на Сполето.

 

Ярл Ингольф считал, что правителю Салерно нельзя дать передышку и время для нападения выбрано очень удачно.

Союзник герцога Салерно, герцог Беневенто Эрлембальд Албоининг с радостью откликнулся на призыв и присоединился к нему в войне против Ингольфа, радуясь шансу отомстить за потерю Апулии.

 

Ярл Ингольф снова вынужден был призвать на помощь ярла Сардинии Тости. Армию, которая собиралась под замком Трани в Апулии, возглавил граф Бернат Гиллем Ургелл.

 

7 декабря 982 года граф Бернат выступил в поход на Салерно, имея под началом 1492 воина. Из них тяжёлой пехоты, хускарлов и варяжских ветеранов, было 447 человек, и 235 вигменов. Беневентские войска, которыми снова командовал Радельхис, собрались в Реджо-ди-Калабрия и вступили в герцогство Салерно с юго-востока.

 

 

23 декабря 982 года войско графа Берната вступило в лесистую местность Потенцы и остановилось, поскольку армия Радельхиса шла навстречу.

 

Граф Бернат знал, что с моря на Салерно движется флот из Сардинии, поэтому наедясля, что поймает Радельхиса между молотом и наковальней.

 

Но Бернат не знал, что с северо-востока герцог Эрлембальд направил отряд численностью около 500 человек, который тоже должен был подойти к месту будущего сражения и помочь Радельхису.

 

14 декабря 983 года армия Берната Ургелла вступила в тяжёлую битву с беневентцами при Потенце. Когда судьба сражения колебалась, к месту боя подошли две тысячи сардинцев, которые обрушились на беневентцев с тыла. Это определило победителя. Беневентцы потеряли 1270 человек убитыми, раненными и пленными. Граф Бернат и его союзник, командующий сардинской армией африканец Дауд Тайаксо – только 217 человек.

 

На следующий день объединённая армия выступила в поход на Салерно.

 

26 февраля 984 года началась осада крепости. Салерно была мощной крепостью с башнями, цитаделью и укреплёнными складами-бэйли. Даже под действием сардинских осадных машин крепость могла долго держаться. Кроме того, в ней был сильный гарнизон. Даже когда через два месяца осады была пробита маленькая брешь в стене, сардинцы и лангедокцы не пошли на штурм, понимая, что он обернётся большими потерями.

 

Тем временем беневентские войска, к которым присоединился отряд салернских воинов, отдохнули, восполнили силы и отправились деблокировать город. На этот раз объединёнными силами командовал сам герцог Салерно Гундо II. Он потратил значительную часть своей казны на призыв наёмников, собранных по всей южной Италии.

 

В сражении под Салерно, 18 июня 983 года, 2465 воинов герцога Гундо II, в том числе 800 итальянских наёмников, сражались против 3280 лангедокцев и сардинцев. 

 

Опыт полководца Берната Ургелла и мастерство варяжской пехоты снова решили ход боя в пользу армии ярла Ингольфа. Потеряв 1219 человек убитыми, раненными и пленными силы герцога Гундо II в беспорядке отступили. Бернат Ургелл сообщил только о 209 убитых и раненных.

 

Осада Салерно продолжилась. В июле 983 года стены города были пробиты уже во многих местах, защитники не могли заделать бреши. Но граф Ургелл не давал приказа о штурме, уверенный, что город всё равно вскоре будет вынужден сдатся.

 

Тем временем ярл Ингольф оставался в Монпелье, поскольку его жена Флора снова забеременела. 14 августа 983 года она родила сына, которого ярл Ингольф назвал Мартином.

 

25 августа 983 года крепость Салерно капитулировала, исчерпав запасы продовольствия. Граф Ургелл на несколько дней отдал город на разграбление войскам. 27 августа 983 года герцог Салерно Гундо II Дафереди вынужден был признать поражение и уступить Салерно ярлу Ингольфу.

 

В графстве Салерно процветали крупные землевладельцы, хозяева больших поместий, созданных на основе старых римских вилл. В Салерно и городе Маратейе были хорошие торговые порты и большие рыболовные флотилии, в обоих городах действовали ремесленные гильдии. По богатству эта земля вполне равнялась Апулии, которая до сих пор была лучшим приобретением дома Наддор.

 

24 января 984 года ярл Ингольф с большим посольством, в сопровождении канцлера и хранителя печати, графа Гусберта д’Аражо, своей дочери Беатрисы, других придворных и слуг, посетил замок Безье, столицу своей соседки и двоюродной сестры Рикисы Наддор. 

 

 

Рикиса уже пережила несколько войн, а после смерти её мужа Альвара Галинда, сына герцога Барселоны, осталась без союзников. Ярл Ингольф понимал, что долго оставаться независимой она не сможет и предложил ей признать его своим сюзереном.

 

Рикиса была надломлена предыдущими неудачами, проигранными войнами, смертью сначала отца, потом мужа, очень боялась за судьбу своей единственной дочери, много изучала Библию и теологическую литературу, а также искала утешения в пьянстве.

 

Ингольфу легко удалось убедить её, что вассализация – лучший выход. Кроме того, Ингольф передал Рикисе некоторые фамильные ценности – кинжал, подаренный его матери Ингеборге, книги в драгоценном переплёте, узорчатый кубок, досавшийся от правительницы Гебридских островов Ослог Хвити. Также Ингольф гарантировал Рикисе очень слабые вассальные обязательства.

 

30 января 984 года графиня Безье Рикиса Наддор согласилась признать ярла Ингольфа своим сюзереном.

 

 

28 марта 985 года союз североафриканских правителей, эмира Заба Ильяса Ригхи и эмира Мзаба Мазигха II Ригхи, объявил священную войну ярлу Сардинии Тости Наддору. Ярл Тости призвал на помощь ярла Ингольфа и тот откликнулся на призыв, отправив армию в Алжир.

 

В то же время достигла совершеннолетия Беатриса Наддор, которая была помолвена с ярлом Тости. Их свадьба состоялась уже 15 мая.

 

Войско ярла Ингольфа, которое возглавил Гуннар Орминг, сначала переправилось через Средиземное море и высадилось на побережье Африки у горда Алжира. Но войска мусульманских эмиров направились по другому маршруту и в начале октября 985 года эмир Мазигх II высадился в северной Сардинии.

 

Тогда ярл Ингольф приказал Гуннару вернуться к побережью и переправиться в Каглиари, где стояли сардинские войска. Туда ярл Ингольф прибыл и сам. Он полагал, что сардинцы пойдут с ним на север, но ярл Тости, опасаясь высадки противника у столицы, настоял на том, чтобы сардинская армия оставалась в Каглиари. Тогда ярл Ингольф отправил на север армию графа Берната Гиллема Ургелла.

 

Войска Ургелла стремились деблокировать осаждённый замок Логудоро, полагаясь на качественное превосходство своей варяжской пехоты. Во время перехода на север Сардинии граф Ургелл заметил высадку мусульманских подкреплений в Альхеро и 20 октября 985 года напал на их лагерь и уничтожил этот отряд. Вскоре, от Абу, попавшего в плен командира этого отряда, стало ясно, что это были андалусийские наёмники, нанятые эмиром Мазигхом.

 

После боя в Альхеро граф Ургелл поднялся в горы Ардары и оттуда направился к замку Логудоро, осаждённому армией эмира Мазигха II. 

 

6 декабря 986 года войско графа Ургелла, численностью в 1680 человек, разбило армию эмира Мазигха II, у которого было 2385 человек. Оказалось, что большинство сил эмира состалвяют плохо вооружённые ополченцы и лучники. Они не могли сопротивляться тяжёло вооружённым варягам и хускарлам, а лучники-вигмены стреляли точнее и метче. Погибло около 900 мусульманских воинов, эмир Мазигх II попал в плен.

 

В феврале 986 года армия графа Ургелла по приказу ярла Ингольфа снова отправилась в Африку. Теперь граф Ургелл должен был взять столицу эмирата Заб.

 

 

Граф Ургелл, считаясь с прежним опытом походов лангедокских викингов на Африку, выбрал очень длинный маршрут пути до Бискры и Тубны, главных крепостей эмирата Заб. За это время армия эмира Мазигха II, которую возглавил наёмный капитан Хабиб Тахирид, тоже вернулась в Африку и перешла к Бискре, где стоял и эмир Заба Ильяс Ригхи со своим войском. Всего под Бискрой собралось 2119 мусульманских воинов.

 

Граф Ургелл узнал об этом возле города Бадис. Он решил продолжить марш на Бискру, полагая, что его противники уверены в своём превосходстве и не ожидают решительных действий со стороны его армии, которая насчитывала всего 1600 человек.

 

Графу Ургеллу удалось застигнуть армию мусульман в движении восточнее Бискры. Она двигалась разрозненно и не ожидала нападения. Поэтому 4 августа 986 года граф Ургелл разбил объединённые войска Заба и Мзаба. В плен попали три мусульманских командира, среди них – капитан отряда наёмников Хабиб Тахирид.

 

Войско Ургелла начало осаду крепости Бискра, которая была хорошо укреплена и прикрыта дополнительными автономными башнями-крепостями, с отдельными запасами продовольствия и гарнизонами. Тем не менее, осада проходила беспрепятственно и 12 февраля 987 года крепость Бискра сдалась армии графа Ургелла.

 

Пока шли эти боевые действия в Африке, жена ярла Ингольфа Флора забеременела и 25 февраля родила сына, которго нарекли Исааком.

 

Тем временем граф Ургелл, оставив в Бискре гарнизон, направился к замку Тубна, столице эмирата Заб. Узнав, что мусульманские  войска реорганизовались на севере Алжира и снова движутся к Бискре со стороны Табассы, граф Ургелл решил отступать глубже в Ходну, а потом дальше в Алжир, выматывая противника долгими переходами.

 

 

В апреле мусульманский полководец шейх Тифан Ригха, правитель Тахерта, смог догнать армию графа Ургелла у оазиса Масила 14 мая 987 года. Понимая, что боя избежать не получится, граф Ургелл снова предпочёл атаковать, хотя на стороне мусульман снова было численное превосходство – 1660 воинов против 1270 у графа Ургелла.

 

Неожиданное и стремительное наступление христианской армии вызвало замешательство у мусульман. Они не смогли рассеять противника стрельбой многочисленных лучников, а когда хускарлы и варяги завязали ближний бой, хуже вооружённые и защищённые мусульманские воины понесли большие потери и очень скоро дрогнули.

 

22 мая 987 года послы ярла Сардинии Тости Наддора и эмира Ильяса Ригхи встретились и заключили мир, согласно которому эмиры Заба и Мзаба признали Сардинию за ярлом Тости и выплатили большую дань.

 

2 сентября 987 года войско графа Ургелла вернулось в Монпелье. С ним прибыло и много пленных мусульман, которым от имени ярла Ингольфа предлагали поселиться в Лангедоке при условии принятия христианства. Знатных пленников отпускали за выкуп, но и среди них были такие, которые соглашались поступить на службу ярлу Ингольфу. Например, бывший придворный эмира Мазигха II, Абербал Йахайвид, принял католичество и стал воином при дворе Ингольфа.

 

Ярл Ингольф готовился к новой войне с герцогом Беневенто, полагая, что тот не простил потерю Апулии и сможет попробовать взять реванш, если накопит силы и заведёт союзников. 

 

Но в 989 году герцог Капуи Ламберт III Гвидесци-Капуя из-за конфликта с Папой Римским Люцием II был отлучён от церкви. Ярл Ингольф увидел в этом повторение библейской истории – страна безбожников, в которую Бог предлагает вторгнуться истинно верующим и наказать нечестивцев. А поскольку ярл Ингольф уже  считал себя ведомым проведением божьим, которое направляет его к завоеванию Италии, то в отлучении герцога Капуи увидел знак свыше.

 

Он говорил лангедокским священникам, придворным, членам семьи, что пойдёт в Капую нести наказание Господа как Иисус Навин шёл в Ханаан.

 

В августе 989 года посол ярла Ингольфа испросил у Папы Люция право на завоевание Капуи, на что "наместник святого Петра" согласился и признал за ярлом Ингольфом право на титул герцога Капуи.

 

Чуть позже ярл Ингольф завязал переговоры с герцогом Корсики Бонифацием III, передав ему богатые подарки и договорившись о военном союзе. Это было важно, поскольку у герцога Корисики был союз и с герцогом Капуи, поэтому в будущей войне он, как союзник двух воюющих между собой правителей, вынужден был бы либо объявить нейтралитет, либо выбирать, какое из союзных обязательств нарушить. Так герцог Ингольф надеялся лишить своего врага одного из сильных союзников.

 

15 сентября 989 года ярл Ингольф прибыл в Салерно и объявил войну герцогу Капуи Ламберту III.

 

Немедленно капуанские войска выступили к границе, командующий капуанской армией рыцарь Льютперт Летингс, талантливый полководец, спешил к месту сбора армии ярла Ингольфра, чтобы сорвать его сосредоточение.

 

Льютперту не удалось прибыть раньше, чем в Салерно соберётся большинство воинов ярла Ингольфа, поэтому капуанский полководец тут же выступил на Апулию, надеясь оттянуть внимание ярла Ингольфра от собственно Капуи.

 

Союзники капуанского герцога, в том числе герцог Корсики, несмотря на договорённости с ярлом Ингольфом, всё же присоединилсь к его врагам и объявили войну Лангедоку.

 

Ярл Ингольф снова вынужден был призвать своего брата, ярла Сардинии Тости Наддора.

 

7 декабря 989 года армия ярла Ингольфа, численностью в 1734 человека, появилась под стенами Капуи. 21 декабря к войску Ингольфра присоединилась сардинская армия во главе с Даудом Тайаксо.
 

Капуя была сильной крепостью, но всё же была защищена хуже Салерно. С помощью сардинских осадных орудий дело продвигалось быстро. 

 

Тем временем союзники герцога Капуи, в том числе корсиканское войско, собирались в Северной Италии, а потом совершили долгий марш на юг, задерживаясь в горных районах.

Когда Капуя сдалась армии Ингольфа и Дауда, союзники герцога Капуи ещё находились в Ларино, на территории герцогства Беневенто.

 

Ярл Ингольф успел совершить переход к Неаполю, осада которого началась 15 апреля 990 года. Союзники герцога Капуи в это время были под Араино. Узнав, что Капуя пала, они соединились с капуанским отрядом Льютперта Летингс, после чего корсиканский герцог Бонифаций предложил поход в Апулию, к замку Трани. Рудольф фон Лейстенберг, командовавший отрядом графини Аделаиды, правительницы Феррары, согласился с этим планом, а Льютперт предлагал идти прямо на войско Ингольфа и попытаться разгромить, пока численность их армий примерно равна войскам Лангедока и Сардинии. Но его не послушали и герцог Корисики смог настоять на своём, выступив к замку Трани.

 

Тем временем Неаполь, хоть и был более мощной крепостью, имея, кроме стен и башен отдельные форты, усложнявшие любой штурм, всё же не имел заапасов провизии больше, чем на шесть месяцев.

 

В июне 990 года союзники герцога Капуи начали осаду замка Трани и их дело двигалось быстрее, чем у Ингольфа и Дауда под Неаполем.

 

Впрочем, ярл Ингольф был готов согласиться с падением Трани, полагая, что взятие Неаполя окончательно сломит герцога Ламберта и заставит его капитулировать.

 

27 августа 990 года гарнизон замка Трани сдался, но в это время подходила к концу провизия и у защитников Неаполя. 12 сентября союзники герцога Капуи осадили Бари, но Неаполь сдался уже 27 сентября.

 

30 сентября герцог Капуи Ламберт III Гвидесци-Капуя капитулировал и признал ярла Ингольфа своим сюзереном, уступив ему титул герцога Капуи, но сохранив за собой Капую и Неаполь.

 

После этого отлучённый от церкви Ламберт был взят под старжу, а Капуей и Неаполем стал управлять его младший брат Синибальд, назначенный регентом. Это позволило ярлу Ингольфу упрочить контроль над новыми землями, поскольку регент был менее свободен и самостоятелен в управлении.

 

В феврале 992 года ярл Ингольф отправил своего старшего сына и наследника Мартина, которому было восемь лет, обучаться под опекой Папы Римского. Ярл рассчитывал, что Мартин получит наилучшее из возможных образование, находясь в культурном центре христианского мира.

 

При этом воспитатели при дворе Ингольфа осторожно жаловались ярлу, что Мартин не очень сообразителен и многое не в силах понять, но правитель Лангедока считал, что проблема не в сыне, а в воспитателях.

 

В 992 году ярл Ингольф II ощутил признаки старости – стал чаще уставать, много спать и передвигался с трудом. Всё чаще его мучили недомогания в разных частях тела. 

 

Полагая, что его смерть не за горами, ярл Ингольф стал тщательнее соблюдать обряды, постился и исповедовался при любом мелком пригрешении. Его семейные вечера проходили за чтением "Библии", при котором были обязаны присутствовать все домочадцы. 

 

Предчувстие смерти не обмануло Ингольфа – он умер 9 июня 994 года, скончавшись во время сна. Ко дню смерти ярлу Ингольфу было 57 лет.

 

Ярл Ингольф II

 

Если предки ярла Ингольфа только обеспечили позиции на Средиземном море и создали себе надёжную базу в Лангедоке, то Ингольф смог начать завоевание южной Италии, создавая там основу для будущего нового королевства. Он стал силой, с которой пришлось считаться всем правителям Италии и Сицилии, даже могущественному Папе Римскому. Но дело Ингольфа II было не закончено, его предстояло довершить Мартину. 

Изменено 07.08.2024, 12:34:57 пользователем Gaenkelti

[Gaenkelti 75]

Вознесение

 

Ярл Ингольф II принял христианство по своей воле, в то время как его сына Мартина с детства воспитывали священники. Отдав дело воспитания наследника в руки христианской церкви ярл Ингольф надеялся упрочить связи с Римом и заручиться поддержкой Папы, а кроме того сделать Церковь - сильнейшую организацию в Италии, опорой власти своих потомков, связать с ней всю их жизнь. 

 

При этом ярл Ингольф II верил, что выгода от его союза с церковью - просто следствие его правильного выбора, что успешными войнами и завоеваниями христианский бог только подтверждает верность избранной политики. Он всё же оставался в глубине души язычником, который смотрит на отношения с богом как на взаимовыгодный прагматичный союз, для которого Бог - это просто могущественная сущность, с которой можно договориться. Лишь постепенно он становился всё более истово и слепо  верующим. 

 

В свою очередь, Церковь таке же смотрела на Ингольфа, располагавшего немалой военной силой, как на очень ценного союзника, который может упрочить её власть в Италии. К тому времени раздробленные ранее лангобардские (ломбардские) государства Италии стали усиливаться, объединяться и оказывались всё более независимы от Рима. Папский престол пытался лавировать между ними, натравливал одних на других, что выразилось в нескольких отлучениях от церкви лангобардских правителей Италии. Это было начало того самого спора об инвеституре – то есть, о праве назначать священников, который позднее стал главной политической проблемой Европы.  Отлучение герцога Капуи Ламберта II было самым ярким проявлением этой борьбы. Викинги в этой ситуации пришлись очень кстати, оказавшись, по мнению папского Рима, силой, которая может сломить лангобардских феодалов и будет послушна Риму за поддержку, которую его священники обеспечат завоевателям среди католического населения. В то же время в южной Италии ещё не утратила своих позиций восточная церковь, раскол с которой ещё не произошёл, но был не за горами - викинги могли помочь вытеснить и этого соперника.

 

Обе стороны - викинги Лангедока и римская курия на самом деле по-разному видели будущее Италии и каждый считал "партнёра" исполнителем своей воли, но это стало ясно не сразу. При Ингольфе II союз Рима и викингов был прочен и обе стороны были равноправны, сознавая свои сильные стороны и ограничения. Но когда Ингольф II отдал своего сына под опеку самого Папы Римского Гонория II, римская церковь попыталась превратить этого принца-северянина в послушную марионетку. 

 

Мартину Наддору было 10 лет, когда умер его отец ярл Ингольф II. Наследник Лангедока был миловидным и впечатлительным ребёнком, однако, все, кто с ним общался, быстро заметили, что он не блещет талантами. Любые знания до него доходили с трудом, сложные умозаключения он не понимал и не старался понять.  Поскольку учителя, как дома, так и в Риме, куда его отдали под опеку Папы, стыдили ребёнка и даже наказывали за плохое, медленное усвоение уроков, он рано привык к жестокости, которую человек, обладающий властью, в его случае – преподаватель, может проявлять к тому, кто от него зависит. Эту модель поведения Мартин усвоил и стал повторять, по мере своих возможностей. Очень своеобразно воспринял Мартин и христианскую докторину, в которой его наставляли преподаватели в Риме. С детства Мартин знал, что будет правителем, поэтому считал, что сам бог поставил его над другими людьми, дав ему право мучить их, подвергать страданиям так, как это было в Ветхом Завете. Воля Бога неисповедима и если ему, Мартину, хочется кого-то наказать, иногда без всякой вины, то в этом может быть проявление божественного провидения, которое не обязательно понимать, важно исполнять. Ведь не просто так именно его Бог поставил над остальными людьми. Части Священного Писания касающиеся сострадания и милосердия для него прошли мимо, а вот истории про то, как некий пророк, царь или сам Бог наказывают провинившихся Мартин узнавал с удовольствием. Преподаватели считали задатки свирепости, которую проявлял Мартин, хорошим признаком того, как он покарает врагов христианской веры. Но сам будущий ярл Лангедока тяготился воспитанием и обучением, с нетерпением ожидая того времени, когда он сможет слушать только собственные желания, которые всегда находились под влиянием его ограниченного ума и жестокого характера. 

 

После смерти ярла Ингольфа II Мартин остался на воспитании в Риме, пока власть в Лангедоке перешла к регентскому совету, который, по завещанию ярла Ингольфа II, возглавила его тётя, графиня Безье Рикиса Наддор.

 

Рикиса Наддор, графиня Безье, регентша Лангедока

 

Рикиса была человеком очень сложной и тяжёлой судьбы. Её отец и воспитатель, ярл Тости Наддор, был суров и строг, капризен и непостоянен. Он часто менял своё мнение, но за непослушание строго наказывал. Рикиса под его влиянием росла беспокойной и тоже часто колебалась, меня мнение до прямо противоположного. В неё вколотили послушание и набожность, а также необходимость слепой верности отцу и мужу. Как и многих девочек её времени, Рикису рано выдали замуж.

 

Она в итоге росла неврной, но послушной решениям, которые за неё принимали мужчины – отец, потом супруг. Она не привыкла и не имела воли принимать собственные решения.

 

Когда же отец умер от последствий ранений, а потом был убит на войне её муж, всего лишь в возрасте 21 года это стало тяжёлым потрясением. Рикиса ушла с головой в религию, полагаясь на волю единственного высшего начальника – Бога, к которому и обращалась за советом и решением. При этом она стала очень хорошо образованной, так как много читала религиозно-философскую литераутуру. Наряду с "Библией" её настольными книгами стали "О Граде Божьем" Августина, сочинения признаваемого христианством греческого философа Аристотелея "Физика" и "О Небе".

 

Епископ Безье, которого Рикиса всегда слепо и внимательно слушала, северянин Сюмарлий, был человеком ленивым и не очень умным, а потому всегда старался отделаться какими-то общими фразами и подходящими цитатами из "Библии". Поэтому большую власть над Рикисой, а значит и над всем государством приобрёл новый епископ Лангедока франк Фредерик Шантильон, человек столь же плохо образованный как Сюмарлий, но очень хитрый, прирождённый политик.

В первые месяцы регентства в Лангедоке шла борьба между Рикисой, Фредериком и матерью ярла Мартина, Флорой Бонифаци-Бонифасио. Флора была неприятно удивлена, когда узнала о завещании мужа, который назначил регентшей сврю племянницу. Флора была не очень умна и не опытна в политике, но обучалась при дворе и поэтому, насмотревшись на чиновников и советников ещё в юности, считала себя мастером интриги, который просто вынужденно держится в тени. После смерти мужа она была уверена, что будет оказывать решающее влияние на политику, поэтому всячески пыталась вмешиваться в дела Рикисы, а когда это не удалось, начала плести против неё интриги.

 

Только опираясь на епископа Фредерика Рикиса постепенно показала Флоре, что ни на какое политическое влияние она претендовать не может. От такого унижения Флора стала утешаться выпивкой и превратилась в "раскрасневшуюся пьяницу", которая расходовала на дорогие вина всё своё содержание.

 

Рикиса вскоре вышла замуж за молодого Ёнундра Рики, одного из дальних родственников исландского правящего рода Флатнефр. Ёнундр умел пустить "пыль в глаза", но на деле оказывался упрямым и не очень умным человеком. Он обладал терпением и спокойствием, но не имел заметных навыков ни в политике, ни в военном деле или науке. Его бездарность вскоре становилась очевидна всем людям, кто хоть немного превосходил его умом. 

 

Однако, как муж он имел большое влияние на Рикису, а упрямство и терпеливость позволяли ему настаивать на своих решениях, даже если они были глупыми.

 

В итоге настоящее большое влияние на дела Лангедока приобрёл управляющий хозяйством, а также придворный врач франк Алан де Монтакют, человек спокойный, уравновешанный и терпеливый, но очень жадный до денег и власти. Как политик и интриган он был гораздо сильнее Рикисы, Ёмундра и епископа Фредерика, с которым позднее сложил своеобразный союз.

 

Наконец, важное влияние оказывал епископ Капуи франконец Адальберт Вихта, регент ярла Исаака Наддорра. Адальберт был превосходно образован, знал античную и христианскую философию, умел убеждать и договариваться с людьми. Он больше всего боялся потерять власть, которую приобрёл благодаря своему подопечному Исааку, боялся, что вернётся к власти семья Гвидечи-Капуя, глава которой, Ламберт II, сидел в тюрьме у ярла Лангедока.

 

Как раз в это время, в начале 90-х, Византия страдала от сильной смуты и "церковная группа" при ярле Лангедока пришла к выводу, что устранить этого конкурента даже приоритетнее, чем герцогов и графов южной Италии. Именно туда, в графство Лечче, направился епископ Фредерик, чтобы готовить формальную почву для вторжения.

 

Тем временем регентша Рикиса пыталась устроить помолвку ярла Мартина так, чтобы обеспечить наиболее выгодный политический союз в будущем. Союз с ярлом Капуи, Исааком, точнее, его регентом епископом Адальбертом, удалось заключить сравнительно легко.

 

Однако поиски в соседних государствах – герцогствах Барселона и Тулуза, не увенчались успехом, там никто не хотел выдавать детей правящих семей за правителя-северянина, пусть и католика. Также не захотел возобновлять династический союз правитель Сардинии ярл Тости Наддор, который не хотел быть ввязан в новые войны по захвату Италии благодаря такому союзу.

 

Поэтому пришлось обратиться к Флоре Бонифаци-Бонифасио, поскольку только она могла содействовать династическому союзу со своими родственниками, правящими Кориской. К этому времени герцог Корсики Бонифаций III стал сильнейшим правителем в  Центральной и Северной Италии. Не считаться с ним было просто невозможно, а его армия была сильнейшей в этой части Европы.

 

Герцог Бонифаций не хотел выдавать замуж за Мартина свою дочь Франческу, но зато на брак Мартина со своей двухлетней Стефанией был согласен.

 

Помолвка была заключена уже в марте 996 года, но после этого регентша Рикиса вынуждена была искать повод, чтобы отказать герцогу Бонифацию в помощи против герцогства Анкона. Помощь в итоге не была отправлена, а Флору Бонифаци-Бонифасио обвинили в том, что она поставила правительство в неудобное положение. При этом помолвка Мартина со Стефанией сохранялась.

 

Тем временем положение Византии укрепилось и, хотя претензии Мартина на Лечче были подготовлены, война за эту землю оказалась невыгодной и началась подготовка к другой войне – за графство Фоджу, против её сюзерена герцога Беневенто.

Интересно, что регент Рикиса вскоре попыталась воспрепятствовать этой деятельности и не допустить создания почвы для войны с герцогом Беневенто. Влияние священства стало таким сильным, что Рикиса чувствовала опасность уже и для своей власти, а также власти будущего ярла. Отношения между епископом Фредериком и Рикисой ухудшились. 

 

В сентябре 997 года Рикиса согласилась на возобновление союза Лангедока с Сардинией – ярл Тости предложил заключить такой договор без подкрепления его браком.

 

Опираясь на этот союз, Рикиса пыталась противостоять группе священников, которые поддерживали завоевание Италии в пользу дома Наддор. Она предупреждала ярла Тости, что его могут втянуть в новую войну и что он должен помочь ей обуздать священников, за что он получит любую помощь в борьбе против африканских эмиров, если пожелает вторгунться в Африку или подвергнется нападению оттуда. Именно опасность вторжения из Африки мотивировала Тости договориться с Рикисой. Вскоре Рикиса смогла добиться и помолвки Мартина с дочерью ярла Тости, Стефанией.

 

Епископ Лангедока Фредерик и епископ Капуи Адальберт противостояли Рикисе, обращаясь к молодому ярлу, который, обучаясь в Риме, оставался под влиянием священников.

 

В 997 году в Барселона началась эпидемия оспы, которая очень быстро перекинулась на Лангедок и Тулузу. Эта болезнь получила название окситанской оспы. В июне 997 года от неё умерла мать Мартина, Флора.

 

11 октября 997 года от оспы умерла и регент Рикиса.

 

Оспа опустошила Лангедок, нанесла тяжёлый удар по местному хозяйству.

 

Вся власть над Лангедоком перешла к новому регенту, епископу Фредерику. Он стал управлять страной единовластно и беззастенчиво, с лёгкостью манипулируя юным Мартином апелляцией к вере и воле Бога.

 

В феврале 998 года умер придворный врач и управляющий Алан де Монтакют. Это был последний живой член совета, который помнил ярла Ингольфа и мог противостоять новому регенту.

 

Регент Фредерик остался без конкурентов во власти. Воспитание ярла Мартина сосредоточилось в руках епископа и он оказался лёгкой добычей священника. Доверчивый и неспособный разобраться в религиозной философии Мартин слушал всё, что говорит Фредерик, какимы бы нелепыми его обоснования ни были в глазах кого-либо чуть лучше понимавшего христианское учение. Но чем старше становился Мартин, тем более он тяготился такой опекой, тем чаще замечал корысть епископа-регента. 

 

Регент Фредерик пользовался любой возможностью, чтобы повысить налоги – на крестьян, на ремесленников, на купцов. Из-за его хозяйственной политики в Апулии, в марте 999 года, восстали крестьяне.

 

Из Монпелье на подавление восстания отправилась армия во главе с Хродгудом Перктаридом, мэром города Сипонто.

 

В разгар этих событий, 14 августа 999 года, ярл Мартин Наддор достиг шестнадцатилетия. Он завершил образование в Риме и вернулся в Монпелье, где всем распоряжался епископ Фредерик.

 

Мартин вырос поверхностно образованным, доверчивым к священникам и очень истово верующим. Регент Фредерик остался фактическим правителем всех владений Мартина.

 

В сентябре 999 года восстание в Апулии было жестоко подавлено, а его предводитель ломбардский безземельный рыцарь Орсон Шлепинг попал в плен, был подвергнут пыткам и казнён. Юный ярл Мартин присутствовал и при пытках, и при казни.

Ярл Мартин, как и многие христиане, со страхом ждал 1000 года, потому что у многих он был связан с апокалиптическими ожиданиями. Близость конца света дополнительно оправдывала слепое подчинение церкви.

 

Начался этот год для Лангеодка действительно апокалиптично – в Ниме вспыхнула эпидемия «лагерной лихорадки», фактически же – тифа.

 

От этого тифа умерла Стефания, дочь герцога Корсики Бонифация III и невеста ярла Мартина.

 

Союз с Корсикой распался и юный ярл Мартин был даже рад, что так случилось. Он не хотел женится на Стефании, потому что никогда её не видел, а в детстве был влюбчивым и его сердце попеременно принадлежало многим другим.

 

Во время охоты, которая проходила в лесах Потенцы, в 1001 году, ярл Мартин встретил местную аристократку Аврору Теодорисиан, 25-летнюю красавицу, в которую немедленно влюбился. Не слушая ничьих советов, он взял её с собой в Монпелье и в этом впервые не послушался своего опекуна и регента. Впоследствии Аврора, которая оказалась тонким политиком, не раз умело наводила своего мужа на разумные политические решения, компенсировав своим талантом его ограниченность.

 

Подорвало положение Фредерика и то, что в 1000 году никакого апокалипсиса не случилось, причины чего он очень неубедительно объяснил даже несмотря на доверчивость Мартина.

 

Епископ Фредерик всё ещё чувствовал себя хозяином положения. Он распоряжался от имени ярла, перечислял деньги из казны на нужды своего прихода и в пользу своих друзей, решал, кто имеет право на аудиенцию у ярла, за что брал крупные взятки. Наконец, он стал пить и о его попойках стали распространятся такие слухи, что даже Мартин не оставался в неведении.

 

Фредерик ввязался в ряд скандалов со злоупотреблением властью. В графстве Узес он от имени ярла продал многим зажиточным семьям освобождение от призыва на воинскую службу (который, разумеется, не выглядел как современный призыв), а в Бари продал ряд важных промыслов в монопольное использование местным купцам и гильдиям. Доходы от них пошли не в казну, а в частные руки, а деньги от продажи – в карманы епископа.

 

Епископ Фредерик даже вышел из под контроля Рима, взятками обеспечивая невмешательство римских властей в дела Лангедока и его регента. 

 

У епископа Фредерика становилось всё больше врагов, а так, как он всё же не был хитрее многих, а от пьянства терял хватку, постепенно жалобы на него стали доходить до ведома ярла Мартина. 

 

На рождество 1001 года епископ Фредерик читал проповедь и служил мессу пьяным.

 

В конце марта 1002 года епископ Фредерик простудился и болезнь скоро стало усиливаться, надолго уложив его в постель.

 

Пользуясь этим, многие враги епископа стали обращаться с жалобами напрямую к ярлу Мартину.

 

В конце апреля ярл Мартин попытался избавиться от епископа Фредерика, объявив ему, что больше не нуждается в опеке и будет править самостоятельно. Однако епископ, несмотря на болезнь, продолжал настаивать, что является регентом и отказывался отдавать печать, которой скреплялись все документы от имени ярла.

 

В мае 1002 епископ Фредерик оправился от болезни и вернулся к власти, настаивая, что он продолжает быть регентом. Он даже осмелился ругаться с самим ярлом и тот сник под далвением наглого епископа.

 

Но тем временем сами придворные, вассалы ярла и другие враги епископа составили против него заговор, о котором ярл Мартин знал, но никак не мешал.

 

В сентябре 1002 ярл объявил войну византийскому императору за графство Лечче, на "каблуке" итальянского полуострова.

Той же осенью в Италии вспыхнула эпидемия пятнистой лихорадки, другой разновидности тифа, более сильной и смертоносной чем "лагерная лихорадка", которая раньше прошлась по Лангедоку.

 

Эта болезнь достигла Капуи, где заразился и младший брат Мартина, Исаак Наддор.

 

Тем временем войска ярла Мартина, которые возглавил полководец Хродгуд Пертрейд, мэр Сипонто, вступили в пределы графства Лечче.

 

Византия в то время была вовлечена в две внутренние войны против восставших наместников, однако в Апулию с моря всё же вторглась двухтысячная византийска армия.

 

Ярл Мартин призвал на помощь союзников – ярла Корсики Тости Наддора и ярла Капуи, Исаака. Исаак, оправившийся от тифа, отклинулся и послал войско в 700 человек во главе с мэром Гаэты Берином Отэрингом.

 

Ярл Тости в войне участвовать отказался. Казалось, без помощи сардинцев, война с Византией будет труднее, потому что их крепости были очень хорошо укреплены, а осадные машины средиземноморские викинги использовали только благодаря сардинцам. Но осадное искусство сохранялось и в Неаполе. В неаполитанской армии Исаака Наддора под замок Лечче прибыли и необходимые осадные орудия.

 

18 мая 1003 года епископ Фредерик бесследно исчез. Ярл Мартин стал свободен от регентства, зная, что пропажа регента – дело рук заговорщиков, действоваших с его ведома. Когда он узнал у одного из участников заговора, что епископа напоили, а потом замуровали заживо во время местного церковного праздника, он только посмеялся над страшной судьбой того, кому совсем недавно слепо доверял.

 

Новым епископом Лангедока стал сакс Хаймирих, у которого здесь не было сторонников и  который почти не появлялся при дворе. Избавившись от Фредерика ярл Мартин стал и более независим от Рима. 

 

В апреле 1003 года любовница Мартина, Аврора Теодорисиан, рассказала ему, что ждёт ребёнка. Ярл Мартин велел ей держать это в секрете, но спустя несколько дней объявил, что берёт Аврору в жёны и сыграл свадьбу. Аврора была лишь на втором месяце беременности и пока что никто не знал о будущем ребёнке.

 

Но Аврону, дочь, которую Аврора родила ещё в прошлом году, Мартин также признал как свою, хотя и не дал ей свою фамилию.

 

15 ноября 1003 года замок Лечче сдался войскам ярла Мартина. Его армия и капуанский отряд отправились в область Кротоне, другое византийское владение в южной Италии.

 

25 февраля 1004 года Аврора Теодорисиан родила дочь, которую ярл Мартин назвал Магдаленой.

 

28 июня 1004 года войска Хродгуда Перктарида и Берина Отэринга принудили к сдаче замок Россано, столицу Кротоне. Отсюда объединённая армия Лангедока и Капуи направилась на Сицилию, где в сентябре 1004 года осадила Мессину.

 

Византийская армия, воевавшая на Сицилии с местными правителями, восставшими против императора, сняла осаду Григенти (Акраганта) и двинулась через Энну и Катанию на Мессину.

 

10 ноября 1004 года в сражении при Мессине военачальик Хродгуд командовал 2548 воинами против 2313 человек под командованием византийского полководца, дукса Эйренайоса Маврикия. Византийские войска удивили воинов Лангедока, среди которых всё ещё было немало северян, действиями тяжёлой кавалерии – катафрактариев. Однако, этих бойцов в армии Эйренайоса было лишь около 50 – недостаточно, чтобы переломить ход боя в пользу византийцев.

 

Отразив натиск всадников, хускарлы и варяжские ветераны перешли в контратаку и после упорного боя смогли опрокинуть византийских пикинёров. Византийцы потеряли 453 человека убитыми, раненными и пленными, войско Хродгуда – 535 человек.

 

23 января 1005 года византийцы попытались взять реванш и снова атаковали позиции армии Хродгуда под Мессиной. Шанс у византийцев был, если бы к тому времени Хродгуд не усилился отрядом наёмников – бретонской бандой капитана Мугана мак Марта, дальнего родственника бретонских королей, как он сам себя называл. В составе бретонской банды было 300 тяжёлых пехотинцев, которые сыграли большую роль в новом сражении. Именно благодаря ним византийцы потеряли более 300 человек и снова были отброшены от Мессины.

 

После этого второго поражения византийская армия покиунла Сицилию.

 

Тем временем ярл Мартин оставался в Монпелье, стараясь побольше времени проводить с семьёй – Авророй и новорождённой дочкой Магдаленой. 21 апреля 1005 года Аврора снова родила и снова дочь, которую назвали Кристиной.

 

25 июня 1005 года Мессина пала.

 

После захвата Мессины армия Хродгуда Перктарида и Берина Отэринга отправилась на юго-запад Сицилии и осадила город Сиракузы, который сдался 3 марта 1006 года.

 

4 марта 1006 года византийцы завязали переговоры, в ходе которых согласились признать графство Лечче за родом Наддор.

 

Лечче было богатой и развитой провинцией, с крестьянскими пастбищными хозяйствами, ремесленными гильдиями и процветающим портом в Бриндизи.

 

Ярл Мартин после этой победы задумался о войне против герцога Беневенто, поскольку всё ещё обладал формальными претензиями на Фоджу.

 

Но 31 августа 1006 года герцог Беневенто Эрлембальд Албоининг заявил претензии на Капую и объявил войну ярул Капуи Исааку Наддору, который призвал на помощь ярла Мартина. Мартин откликнулся и объявил войну герцогу Беневенто.

 

Спустя несколько дней, 13 сентября 1006 года жена Мартина Аврора снова родила девочку, наречённую Руфь, в честь одной из библейских героинь. Не желая отлучаться от семьи ярл Мартин снова доверил командование армией Хродгуду Перктариду, мэру Сипонто.

 

Герцог Эрлембальд давно готовил реванш против рода Наддор, не забыв потери Апулии. Он подготовил сильное войско и заключил союзы с рядом итальянских и соседних правителей – герцогом Фриули, герцогом Дубровника и графом Сполето. Поэтому война обещала быть долгой.

 

Капуанское войско, которое снова возглавил Берин Отэринг,  придворный полкводец и главный егерь ярла Исаака, совершило быстрый марш и осадило столицу герцога Эрлембальда, замок Беневенто. Туда же направился и Хродгуд Перктарид, ведя 2500 воинов из итальянских областей и Лангедока.

 

Флот же герцога Беневенто, с войском, отправился на север, в неизвестном направлении. В Лангедоке стали готовиться к высадке армии противника.

 

1 ноября 1006 года ярл Мартин начал переговоры с герцогом Аквитании Орсоном Ортесом о помолвке своей старшей дочери Авроны с его младшим сыном Морисом. 5 ноября помолвка была заключена и оба правителя обязались помогать друг другу в случае войны.

 

Тем временем войска герцога Беневенто во главе с Радвальдом прибыли в герцогство Фриули, на севере Италии. Там они соединились с армией, которую герцог Эрипрандо Унруохингер отправил в помощь своему сюзнику. Фриульские войска возглавил граф Тренто Готфрид Каэтани.

 

В начале января 1007 года Хродгуд Перктарид узнал, что армия Беневенто и Фриули идёт на юг, намереваясь деблокировать крепость Беневенто. Немедленно Хродгуд позаботился о наборе наёмников, на что ярл Мартин щедро выделил ему средства из казны. 

 

Был нанят отряд андалусийских наёмников, которые могли быстро прибыть в Неаполь и оттуда двинуться на соединение с армией под Беневенто. Одновременно был нанят и отряд наёмников-северян, который тоже направился на помощь армии под Беневенто.

 

21 апреля 1007 года состоялась битва при Беневенто, в которой со стороны Лангедока и Капуи участвовало 4739 человек, а Беневенто и Фриули – 4713.

 

Сражение было упорным, ход боя то и дело склонялся в пользу то одной, то другой стороны. Сначала войско Хродгуда Перктарида и Берина Отэринга подверглось сильной атаке и подалось назад. Капуанцы, которые сражались на правом фланге, были рассеяны и главные силы противника стали огибать фланг армии Лангедока. Контратака варяжских ветеранов восстановила позиции. Но тяжёлая пехота фриульцев, перегруппировавшись, снова ударила по слабой части строя, на этот раз обратив в бегство лангедокских копейщиков. Армия Лангедока была потесена к стенам Беневенто. В это время капуанцы смогли потеснить противостоящий им фланг противника. Положение восстановилось, бой продолжился с новой силой на равных, пока беневентцы и фриульцы не начали теснить противника уже по всей линии фронта.

 

В это время отряды наёмников, не успевшие соединиться с основной армией, ударили в тыл армии Беневенто. Никто не дрогнул и не обратился в бегство, бой продолжался.

 

Когда чаша весов сражения колебалась, Георгиус, рыцарь на службе ярла Лангедока, норвежец, сражавшийся по старинным обычаям, впал в неиствоство берсерка и убил графа Готфрида Каэтани, командующего армией герцога Фриули. Это был переломный момент, срой фриульцев сломился, многие из них стали беспорядочно отступать. Но остальная часть армии противника продолжала упорно сражаться до сумерек, пока сопротивление беневентцев и остатков фриулийцев не было сломлено.

 

Бой продолжался до темноты. Со стороны армии Беневенто и Фриули погибло восемь знатных военачальников и придворных, командовавших отдельными частями войска. Командующий капуанцев Берин Отэринг был убит, семь рыцарей служивших ярлу Лангедока получили ранения.

 

Всего со стороны армии Лангедока и Капуи было убито и ранено 1414 человек. Армия Беневенто и Фриули потеряла 1459.

После этой победы объединённая армия Капуи и Лангедока отправилась к замку Луцера, который осадила 30 мая.

 

Тем временем войска Беневенто и их союзников ушли на север и, после восстановления сил, соединившись с армией графа Сполето, снова двинулись на юг, обошли захваченный лангедокцами Беневенто и осадили Капую, столицу герцога Исаака.

8 февраля 1008 года сдалась Луцера.

 

Капуя была сильной крепостью и могла долго продержаться, но Хродгуд Перктарид понимал, что без боя противник от неё не отступит и однажды возьмёт, а это сильно повлиятет на ход войны. Вместе с ярлом Исааком и Деметрием Хадзидакисом, мэром Бриндизи, они решили, что отряд капуанцев пойдёт на юг к Реджо-ди-Калабриа, чтобы попытаться отвлечь часть войск из под Капуи, а остальная армия атакует и попытается отбросить противника от стен города.

 

Выполняя этот план капуанский отряд примерно в 500 воинов под началом ярла Исаака двинулся на юг, а Хродгуд Перктарид перевёл войско численностью в 3134 человека к Аверсе, став там лагерем и собирая сведения о положении Капуи и войсках противника.

 

В составе армии герцога Беневенто, за которой шли фриульцы и свежее войско графа Сполето, было почти 4000 воинов. Однако через несколько дней войско графа Сполето было отозвано, поскольку он вместе с другими графами восстал против герцога Анконы. Герцог Беневенто, союзник герцога Анконы, объявил войну повстанцам и, таким образом, оказался врагом собственного союзника – графа Сполето.

 

Когда чилсенность осаждающей Капую армии сократилась до 3250 человек, Хродгуд Перктарид решился атаковать.

Тем временем, 6 апреля 1008 года жена ярла Мартина родила долгожданного сына, которого назвали Яковом (Иаковом).

На равнине под Капуей 19 мая 1008 года началась битва. Общее командование войском взял на себя капитан бретонских наёмников Мугана мак Март, как самый опытный и способный по общему решению остальных командиров.

 

Армией Фриули и Беневенто командовал сам гецрог Фриули Эрипрандо Унруохингер – человек капризный, непостоянный и, как многие считали, совершенно непредсказуемый.

 

Он действительно выстроил армию непропорционально и устроил засаду, но лангедокские командиры и капитаны наёмников поняли намерение герцога Эрипрандо и распределили силы так, чтобы не оказаться в ловушке.

 

В сражении герцог Эрипрандо положился на атаку тяжёлой пехоты, но её встретили хускарлы и варяги, которые смогли отбросить противника и не дать ему зайти в тыл сражавшейся армии. Лучники, вигмены и бондии-копейщики смогли опрокинуть лучников и копейщиков Беневенто, но не сумели одолеть копейщиков Фриули, подкреплённых лёгкой пехотой. Только подход хускарлов помог переломить ход боя, хотя тяжёлая пехота фриулийцев долго сопротивлялась и прикрывала отход общих сил ценой жизни.

 

Бретоно-фриульская армия была разгромлена, потеряв 1013 человек убитыми и раненными. Погиб беневентский рыцарь Эрхиноальд, которого считали равным по способностям лучшему командиру армии Беневенто, Радвальду.

 

Армия Хродгуда Перктарида безвозвратно потеряла 456 человек.

 

После этой победы Капуя была деблокирована, а ярл Исаак завязал переговоры с герцогом Эрлембальдом переговоры о мире. 12 июня 1008 года герцог Беневенто капитулировал, признал Капую и Неаполь за ярлом Исааком и выплатил большую дань золотом.

 

В начале 1009 года ярл Капуи Исаак женился на Гертруде Этишонен, дочери Хакульфа, покойного герцога Гессена.

 

После этого брака Ярл Мартин стал бояться, что ярл Исаак создаст собственнюу динсатию, которая помешает установлению контроля над Италией. Не желая терепеть соперника в этом деле, даже собственного родного брата, ярл Мартин начал заговор против ярла Исаака. Он считал, что продолжает оставаться орудием воли Бога, который велел ему передать Италию под власть истинного сына церкви, которым считал только себя, а остальных – грешниками.

 

Единственный грех Исаака был в его любви к публичным домам и продажным женщинам. При этом от брака и рождения детей он не отказывался, просто разделяя удовольствие и династические интересы.

 

Одновременно ярл Мартин начал подготовку к борьбе за графство Катанзаро, последнее владение в южной Италии, принадлежащее Византии. Так случилось, что Византией в то время управляла императрица Василиса Геронтас-Пешкопи, установленная по требованию мятежной группировки византийского духовенства.

 

"Императрица-монахиня", как её называли, (а она правда в прошлом была монахиней) не пользовалась поддержкой большинства византийских правителей.

 

Но на востоке империи, в Анатолии, правил деспот Иоанн Склерос, который тоже провозгласил себя равным императрице и правил всем государством так, словно у него не было соперников.

 

Кроме того, на Сицилию из Африки вторглись мусульмане.

 

Византийская армия была слишком занята, борясь с угрозами с разных сторон.

 

Нападение на Катанзаро, казалось, может состояться в очень подходящее время.

 

В 1009 году  жена ярла Мартина Аврора родила ещё одну дочь, названную Цецилей.

 

5 августа 1009 года ярл Капуи Исаак Наддор призвал ярла Мартина поддержать его в борьбе за графство Беневенто. Он решил атаковать герцога Эрлембальда, когда узнал, что тот потерпел тяжёлое поражение в войне на территории Анконы и остался всего с двумястами воинами.

 

Ярл Мартин согласился, хотя и не спешил слать войска в помощь Исааку. Мартин считал, что ярл Исаак его подставил, втягивая в войну в невыгодных условиях, когда у герцога Эрлембальда Албоининга остаются многочисленные сильные союзники.

 

Несколько сотен наёмников, служивших ярлу Мартину по договору, всё же были посланы на помощь ярлу Исааку под замок Беневенто. Но когда к герцогу Беневенто снова пришли на помощь фриулийцы и своей двхтысячной армией разбили отряд ярла Исаака, ярл Мартин лишь порадовался неудаче брата.

 

В 20 февраля 1010 года по запросу герцога Беневенто Эрлембальда Албоининга  ярл Исаак был объявлен отлучённым от церкви.

 

Теперь ярл Мартин считал, что его заговор по убийству ярла Исаака фактически получает поддержку свыше, знак, что это не грех - убить правителя Капуи и вернуть себе земли, контроль над которыми принадлежит ему по праву.

 

3 апреля большая фриулийская армия, вместе с отрядом из Беневенто, вторглась в Апулию и осадила замок Трани. Война стала складываться неудачно.

 

В это время, 20 апреля 1010 года, ярл Исаак выехал с небольшой свитой под Неаполь, желая проверить укрепления города. В пути, на остановке, к отряду Исаака приблизилась толпа крестьян, которые сначала сдержанно, а потом всё более настойчиво стали требовать у ярла разных уступок по хозяйству, налогам, повинностям. Ярл Исаак пытался успокоить толпу и даже начал обещать послабления, отмену налогов, но кто-то кинул в него камень, стража начала бить крестьян, те ответили силой и в потасовке не все заметили, что ярла Исаака кто-то убил.

 

Капуя и Неаполь перешли по наследству ярлу Мартину. Немедленно ярл Мартин направил посольство к герцогу Эрлембальду и договорился с ним о мире на условиях возвращения к довоенным границам и отказа от контрибуций.

 

Для удобства управления ярл Мартин передал Капую местному дворянину лобмардцу Атенульфу Ароди, а графство Неаполь превратил в вольный город – Великий город Неаполь, передав его мэру Амальфи Роделине Отэринг.

 

Ярл Мартин увеличил свои владения и продолжил готовиться к войне за Катанзаро, претензии на которое епископ Лангедока Хаймирих подготовил в июне 1012 года.

 

В январе 1013 года ярл Мартин договорился о помолвке своей старшей дочери Магдалены с Райнером Гьенне, наследником соседнего независимого герцогства Овернь.

 

В том же месяце дядя ярла Мартина, ярл Сардинии Тости принял местную, сардинскую, культуру, провозгласил себя Архонтом Сардинии, приняв титул на местный манер, и создал новую ветвь дома Наддор – Наддор-Ольвия.

 

В феврале послы ярла Мартина договорились о помолвке его семилетней дочери Кристины Наддор с Обри Робертином-Монтагю, внуком герцога Барселоны. При этом будущий брак предполагался матрилинейным и Барселона могла перейти к ветви рода Наддор. 

 

Союзами с Овернью и Барселоной ярл Мартин обеспечивал свои западные границы. В Лангедоке он планировал только обороняться, его целью была южная Италия. 

 

10 февраля 1013 года жена ярла Мартина Аврора снова родила ребёнка – сына, которого нарекли Сальвадором. 

 

10 марта 1014 годаярл Мартин выдвинул претензии на Катанзаро и снова объявил войну византийской императрице Василисе Геронтас-Пешкопи, которая безуспешно боролась со своими восставшими наместниками, а также со вторжением мусульман из Сирии.

 

Когда в июле 1014 года императрица Василиса отреклась по требованию анатолийской знати, а императором стал Иоанн Склерос, правитель Афин и Кефаллонии, поддержанный деспотом Понта, ярл Мартин продолжил войну.

 

В осаде сильной крепости Россано его армии очень не хватало осадных орудий, но архонт Сардинии Тотсти уже участвовал в войне против королевства Италия на севере и не хотел вступать в конфликт с Византией на юге.

 

10 апреля 1015 года войска полководца Ламберта Гримальдинга взяли Россано. После этого лангедокская армия направилась в Сицилию и в июне осадила Мессину. В осаде Мессины с июля 1015 года приняла участия армия из графства Витербо, вассала Папы Римского. Ярл Мартин добился союза с графом Витербо благодаря помолвке своей дочери Руфи с Кассио Витербо, сыном графа Никколо. В армии графа Никколо, которая во главе с ним прибыла на Сицилию, были так необходимые осадные орудия, без которых хорошо укреплённые византийские крепости было не взять.

 

Тем временем Аврора Теодорисиан, жена ярла Мартина, снова забеременела и 26 января 1016 года родила мальчика, которого назвали Григорием.

 

Мессина пала 10 декабря 1015 года, а в январе 1016 армия Лангедока и Витербо осадила Палермо.

 

10 июля 1016 года пала крепость Палермо. В армии ярла вспыхнула эпидемия "Белой чумы" - так здесь называли чахотку. Тем не менее войска двинулись к замку Энна в центральной Сицилии.

 

В декабре 1016 года против ярла Мартина восстала подестаресса Великого Неаполя Роделина Отэринг, которая потребовала немедленного предоставления ей независимости. Ярл Мартин ответил отказом и собрал в Апулии армию наёмников из Андалусии и Африки во главе с капитаном Аяннасом Хишамидом.

 

Выступление Роделины поддержали граф Капуи Атенульф Ароди и граф Бари Иоанн Араго, а также граф Лечче Рохус Хундинг. Практически все крупные итальянские вассалы, некоторых из которых возвёл к графским титулам сам Мартин, выступили против него.

 

Но восставшие графы действовали разрозненно. 18 января 1017 года наёмная армия во главе с Аяннасом Хишамидом разбила под городом Бари отряды графов Бари и Лече.

 

Тем временем армии Наполи и Капуи осадили Салерно. В это время эпидемия чахотки с Сицилии перекинулась на южную Италию. Она поразила войска, осаждающие Салерно, а 16 февраля 1017 года от неё умерла подестаресса Роделина Отэринг. Её преемник в Неаполе подеста Ажилоф Лютперинг подтвердил верность ярлу Мартину как верховному сюзерену и приказал неаполитанским войскам под Салерно атаковать капуанцев, которые продолжали войну против ярла. Битва закончилась вничью и оба отряда – неаполитанский и капуанский, стали отступать к городу Маратейе, страдая от почти поголовной чахотки.

 

В конце февраля 1017 года ярл Мартин отправил своего старшего сына Иакова для обучения к франкскому рыцарю Робальду во Вьенн. Робальд славился знанием военного дела, куртуазных манер и правил стихосложения. Ярл Мартин рассчитывал, что он научит его старшего сына и наследника не только военному искусству, но и этикету, манерам, воспитает как образцового рыцаря.

 

29 июня 1017 года, когда ещё продолжалась война в южной Италии и на Сицилии, епископ Лангедока Хаймрих отправился в Мессину готовить обоснования для будущих претензий ярла Мартина на эту землю.

 

5 июля 1017 года Энна пала. Войско Ламберта Гримальдинга выступило на Сиракузы, последнее неоккупированное византийское владение на Сицилии.

 

6 сентября 1017 года наёмники Аяннаса Хишамида были разбиты объединённой армией мятежных графов под замком Трани в Апулии.

 

Помошник капитана Аяннаса Атарид был убит в бою. Один из командиров андалусийских наёмников, Даррас, попал в плен к воинам графа Лечче Рохуса Хундинга.

 

Тем временем началась осада Сиракуз.

 

Воодушевлённые победой, мятежники объединённой армией перешли к стенам Салерно и возобновили осаду. Подеста Неаполя Ажилоф Лютперинг, узнав о поражении наёмников ярла Мартина под Трани снова изменил сторону и присоединился к графам Капуи, Бари и Лечче.

 

30 марта Сиракузы сдались армии Ламберта Гримальдинга и графа Витербо Никколо Витербо.

 

Манёвры наёмников в южной Италии тем временем заставили мятежных графов постоянно уклоняться от боя. Они то снимали осаду Салерно, кога наёмники появлялись у них в тылу в Потенце, то переходили под Трани, то возвращались к Салерно.

 

Наконец граф Капуи Атенульф Ароди предложил графу Бари Иоанну Араго и графу Лечче Рохусу Хундингу переплыть море и осадить столицу самого ярла Мартина Монпелье, взяв в плен его и его семью, тем самым принудив к сдаче. Так они и сделали, неожиданно высадившись под Монпелье 3 мая 1018 года.

 

Армия Ламберта Гримальдинга была срочно вызвана в Лангедок.

 

Тем временем наёмники Аяннаса Хишамида осадили Капую.

 

21 июня 1018 года войско Ламберта Гримальдинга высадилось у горда Ним, неподалёку от Монпелье. Войска мятежных графов, узнав об этом, начали отступать от Монпелье в горы.

 

Армия Ламберта заблокировала повстанцам спуск к морю, где они могли бы погрузиться на корабли. Поэтому они попытались обойти Монпелье через горы и Овернь, спустившись оттуда в Безье и добравшись до моря.

Ламберт Гримальдинг разгадал этот несложный манёвр и 19 ноября 1018 года обрушился на колонны мятежников, продвигавшихся мимо замка Безье.

 

Потеряв всего 74 человека Ламберт Гримальдинг убил, ранил или взял в плен около 400 воинов мятежных графов. В отряде графа Лечче после этой битвы осталось всего 13 человек, графа Бари – 40, графств Капуи и Неаполя – примерно по сотне.

Чуть раньше, 15 ноября, пала Капуя, столица главы мятежа графа Атенульф Ароди.

 

В марте 1019 года Ламберт Гримальдинг, оставаясь под Монпелье, позволил остаткам войск графов-мятежников отступить к побережью и вернуться в Италию, после чего сам погрузил армию на корабли и отправился следом.

 

В мае войска мятежников осадили Капую, где стоял наёмный гарнизон, оставленный Аяннасом Хишамидом. Но через несколько дней мятежники отступили от Капуи, потому что в их войске свирепоствовала чахотка. Они ушли в Беневенто, перегруппировались, после чего направились в Апулию и 12 июля 1019 года осадили замок Трани.

 

Ламберт Гримальдинг последовал за ними и 15 сентября 1019 года при Трани снова разгромил мятежников, которые, впрочем, уступали ему в численности – 1000 воинов против 1700. При этом в плен попал один из начальников сербских наёмников Данило.

 

После этого остатки мятежников беспорядочно отступали по южной Италии.

 

19 января 2020 года граф Капуи и предводитель мятежа Атенульф Ароди умер от чахотки. Ему наследовала четырёхлетняя дочь Клотсинда Ароди, а её мать и регентша Клотсинда, жена покойного графа, тут же открестилась от мятежа супруга и признала ярла Мартина своим сюзереном. Ярл Мартин принял этот договор.

 

Многие уже тогда предлагали ярлу Мартину договориться с повстанцами на условиях примирения и взаимного прощения. Мятежные графы признали бы ярла Мартина своим сюзереном, а Мартин простил бы их за бунт. Но ярл Мартин желал довести дело до конца и хотел увидеть предводителей восставших казнёнными. 

 

18 марта 1020 года воины армии Ламберта Гримальдинга взяли Наполи. Город был разграблен.

 

30 июля 1020 года в сражении при Лечче Ламберт Гримальдинг разбил остатки войск мятежников. На следующий день они, укрывшись в замке Лечче, понимая безнадёжность своего положения, капитулировали.

 

29 августа 1020 года герцог Беневенто Эрлембальд Албоининг, всё ещё не простивший потери Апулии и, более того, считающий весь род Наддор своими кровными врагами, добился у Папы Римского Гонория II отлучения ярла Мартина Наддора от церкви. Отлучение было обусловлено многочисленными жестокостями, которые допустил ярл Мартин по отношению к подданным (мятежным графам), а также его злоупотреблением христианскими обоснованиями для завоевания новых земель. Главной же причиной было то, что ярл Мартин к этому времени давно уже не был удобной марионеткой, каким его пытались воспитать в Риме. В своей внешней политике он уже не считался с мнением римской курии. А после подавления мятежа графов юга Италии было казнено много местных священников, которые поддержали восстание и пропагандировали его среди своих прихожан.

 

Всё же для истового христианина ярла Мартина это отлучение было тяжёлым потрясением. Он был уверен, что это решение Папы было сделано не без происков самих мятежных графов и всячески старался добиться снятия отлучения, в том числе опираясь на новых священников южной Италии, которым он щедро раздавал новые приходы, жертвовал некоторые местные доходы, подчинял деревни.

 

В 1020-1023 годах ярл Мартин вёл войну с мятежными графами, восставшими против союзника, герцога Барселоны Обри III Робертин-Монтагю.

 

Когда эта война закончилась, через несколько дней, 1 марта 1023 года, все мятежные графы южной Италии – граф Рохус Хундинг, правитель Лечче, граф Иоанн-Жеру Арго, правитель Бари, а также Ажилоф Лютперинг, подеста Великого Неаполя,   были казнены в Монпелье.

 

После победы над восстанием графов ярл Мартин чувствовал себя полновластным хозяином юга Италии. От Капуи до Бари все признавали его власть, кроме герцога Беневенто. Отлучение от церкви лишь немного ухудшало его положение, но после военного усмирения в землях южной Италии не было сил, которые осмелились бы выступить против Мартина. 

 

Под впечатлением от этой победы ярл Мартин, по совету Авроры, решил укрепить своё положение, повысив свой статус и вынудив считаться с ним всех остальных подданных, знатных и незнатных. Необходимо было показать, что Мартин является правителем нового государства, представителем династии, которая считает земли южной Италии своим домом. Что после войн и мятежей его род лишь укрепился и возвысился. 

 

2 мая 1023 года в Монпелье ярл Мартин провозгласил себя короём Сицилии.

 

Род Наддор, который начинал как одна из семей бедных Фарерских островов, вознёсся до уровня королевского. Ярл Мартин совершил то, что не было возможно в правление даже его славных предков, при всех их успехах, славе, богатстве и победах.

 

 

Король Мартин I Наддор и королева Аврора

 

С провозглашением своей королевской власти Мартин Наддор получил возможность подчинить себе герцога Беневенто уже как облдатаель высшего титула и хозяин всего юга Италии. Более того, как король Сицилии, он становился силой, с которой вынуждены были считаться все соседние правители Греции, Африки и Паннонии. Кроме того, новое королевство было заявлено в границах тех государств, которые не входили в его состав фактически, что создавало основания для будущих войн.

 

Как король, но отлучённый от церкви, Мартин оставался в шатком положении. Его короновал лишь местный священник, а Рим нового короля не признал. Не признали его королём и независимые правители южной Италии. Поэтому Мартин старался укрепить своё положение, ища новых союзов. Укрепление своего международного положение должно было показать Папе, что он слишком опромётчиво поступил, объявив Мартина отлучённым от церкви.

 

Кроме того Мартин понимал, что ему предстоят войны с герцогом Беневенто и византийцами.

 

30 октября 1023 года король Мартин заключил союз с архонтом Сардинии Ингольфом II Наддор-Ольвия, который приходился Мартину племянником. 

 

В марте 1024 года король Мартин начал переговоры с принцем Рудольфом Влаандереном, регнетом французского короля о помолвке своей младшей дочери Цецилии с Рудольфом II Влаандереном, королём Франции. 14 марта 1024 года помолвка была заключена и Франция стала союзником Сицилии.

 

Союз с Францией был знаком признания значимости нового королевства для всех крупных государств Средиземноморья.  

27 марта 1024 года умер герцог Беневенто Эрлембальд Албоининг, многолетний враг рода Наддор, который, незадолго до смерти, объявил Наддорам родовую вражду.

 

Наследник герцога Эрлембальда, Ламберт Албоининг, был верным сыном своего отца и намеревался продолжать родовую вражду. В войнах, которые вёл Эрлембальд, Ламберт потерял глаз, побывал в плену у ярла Ингольфа, отца короля Мартина, поэтому не собирался становиться подданным нового короля Сицилии.

 

Настаивая на отлучённом статусе Мартина, Ламберт не признавал его королём и пытался создать союз правителей, который с благославления Папы сможет отнять корону Сицилии у дома Наддор.

 

Статус отлучённого от церкви становился очень опасным. Группа сильных христианских правителей, дружественных Папе, могла бы уничтожить новое королевство, получив от Рима право на вторжение в земли отлучённого короля. 

 

24 ноября 1024 года после долгих переговоров, которые велись и в Риме, и в Монпелье, Папа Римский Гонорий II признал формальное покаяние короля Мартина и снял с него отлучение. Мартин приехал в Рим и снова принял корону из рук Папы, обещав защищать интересы Церкви в своих владениях. 

 

Отлучение было снято благодаря трудам дипломатов Монпелье и золоту короля Мартина, но кроме того потому, что Рим, убедившись в прочности положения Мартина и неудачах ломбардских правителей, которые воевали с ним, решил, что он всё-таки будет более выгодным союзником, хотя и не на положении послушной марионетки.

 

Несправедливое недоразумение, которым Мартин считал отлучение, было устранено. Теперь король Мартин чувствовал себя совершенно свободным. 

 

30 марта 1025 года король Мартин объявил войну герцогу Беневенто Ламберту Албоинингу, требуя от последнего стать вассалом королевства Сицилия. Герцог Ламберт собрал войска под Беневенто и лично повёл их в поход на Неаполь.

Тем временем полководец короля Мартина, Ламберт Гримальдинг собрал армию под Салерно и направился на север в поисках противника.

 

1 июня 1025 года в сражении при Амалфи войско Ламберта Гримальдинга преодолело упорное сопротивление армии герцога Беневенто и нанесло ей поражение. После этого Ламберт выступил на Беневенто, планируя закончить войну взятием столицы герцога.

 

10 июля 1025 года началась осада Беневенто.

 

Разбитая армия герцога Ламберта отступила к Луцере в Фодже и восстанавливала силы, бездействуя, пока герцог пытался найти союзников и собрать деньги для наёмников.

  

5 апреля 1026 года замок Беневенто сдался из-за исчерпания запасов продвольствия. В плен попал весь двор герцога и его жена Адела Унрочингер.

 

8 апреля 1026 года герцог Беневенто Ламберт Албоининг вынужден был признать поражение и принёс вассальную присягу королю Мартину.

 

Теперь в состав королевства Сицилия вошли владения герцога Ламберта – собственно Беневенто и Фоджа.

 

Но после смерти герцога Эрлембальда Албоининга часть его владений – Козенца, Камарада и сюзеренитет над Реджо-ди-Калабрией перешли по разделу его племяннику Родганду Албоинингу, который провозгласил себя независимым герцогом.

 

В мае 1026 года начались сложные переговоры с герцогом Родгандом об условиях его вассализации. Герцог Родганд не отказывался наотрез, но давал понять, что может принять предожение на выгодных для себя условиях.

 

Наконец, 30 июня 1026 года герцог Родганд Албоининг, правитель Калабрии, признал себя вассалом короля Сицилии Мартина Наддора. 

 

Для короля Мартина осталась последняя значимая цель – Сицилия, откуда следовало изгнать византийцев. С утверждением власти над Сицилией король Мартин считал свою миссию католического правителя выполненной.

 

В феврале 1027 года он провёл большое совещание о будущей войне со своим придворным полководцем маршалом Ламбертом Гримальдингом, мэром Маратейи, тайным советником Пеммо Хундингом, графом Лечче, архиепископом Хаймирихом, рыцарями Бушаром де Санкерре и Альфонсом.

 

Для осады византийских крепостей на Сицилии в Салерно было создано подразделение осадных машин-онагров и собран небольшой корпус военных инженеров, подобно тому, как это уже было сделано на Сардинии.

 

Византия, где, в результате борьбы придворных группировок, к власти снова была приведена Василиса Геронтас-Пешкопи, "императрица-монахиня", продолжала находиться в тяжёлом положении. Она переживала вторжение сербов и болгар с севера, мусульман из Палестины и Сирии с юга, а также нападение на Грецию эмира острова Крит. Подданные императрицы, такие как деспот Понта и деспот Фессалоники, воевали между собой, а остальные деспоты, фемархи и другие правители на местах не отправляли в Константинополь ни войск, ни денег.

 

В таких условиях казалось очень удобным вторжение на Сицилию, землю, лежащую слишком далеко от интересов центральной части империи.

 

20 сентября 1027 года король Мартин объявил войну императрице Византии Василисе Геронтас-Пешкопи, выдвинув претензии на Сицилию. "Сицилийское герцогство", согласно заявлению короля, являлось законной частью владений королевства Сицилия. По этой претензии все правители Сицилии, подданные императора и вся собственность императора на острове должны были перейти под сюзеренитет короны Сицилии.

 

5 сентября под Салерно был объявлен сбор армии и только к 25 сентября она была готова.

 

1 ноября 1027 года армия во главе с Ламбертом Гримальдингом,  численностью в 2770 человек, выступила на Мессину. 19 января 1028 года войско Ламберта Гримальдинга начало осаду Мессины. На этот раз в армии было и 10 осадных онагров, которые обстреливали стены крепости и осаждённых.

 

Византийцы не препятствовали вторжению.

 

24 июля армия Ламберта Гримальдинга взяла Мессину, 20 сентября начала осаду Палермо.

 

30 сентября король Мартин подписал договор с гроссмейстером ордена тамплиеров Добеславом Кашуби, предоставив ему город и порт Катанзаро в графстве Россано. Это укрепило отношения Мартина с католической церковью.

 

В январе 1029 года сербский князь Данило Пек добился отречения императрицы Василисы Геронтас-Пешкопи и провозгласил себя императором. К власти в Византии пришла сербская славянская аристократия. В отличие от Василисы  Данило Пек был талантливым полководцем и располагал сильной армией.

 

Король Мартин решил, что его война за Сицилию будет продолжена, несмотря на появление более сильного противника.

 

18 марта 1029 года королевская армия заняла Палермо. 25 марта войска Ламберта Гримальдинга выступили на Сиракузы.

 

В августе 1029 года византийская армия численностью в 2000 бойцов во главе с самим императором Данило Пеком неожиданно высадилась у Мессины и начала осаду города.

 

Король Мартин приказал нанять 800 швабских наёмников и послал их на помощь армии Ламберта Гримальдинга, который осаждал Сиракузы. Также король приказал Ламберту довести осаду Сиракуз до конца, после чего идти к Мессине и разбить там армию императора.

 

5 января 1030 года Сиракузы сдались армии Ламберта. На следующий день он начал поход к Мессине, но та смогла продержаться ещё только 10 дней и 15 января 1030 года сдалась. Византийцы начали было поход на Палермо, но император узнал, что Ламберт Гримальдинг движется к Мессине со стороны Катании и остался на позициях, готовясь дать решающее сражение.

 

10 марта 1030 года при Мессине сошлись византийская и сицилийская армии. Византийский император Данило Пек к этому времени был убит в результате заговора 18 сентября 1029 года. Войсками командовал его преемник, военачальник Вук Данилич Пек. Под его началом было 2842 человека. Сицилийская армия вместе с наёмниками насчитывала 3296 человек.

 

В составе византийской армии были сербы, греки, армяне,  сицилийцы, православные и даже немного католиков.

В составе войск маршала Ламберта Гримальдинга были каталонцы, сицилийцы, ломбардцы из южной Италии, наёмники-швабы, а также потомки северян-переселенцев. Продолжали действовать отряды хускарлов и варяжских ветеранов, вооружённых по старым традициям северян. Со стороны византийской армии действовала отличная тяжёлая пехота.

 

Очень долго битва шла на равных. С обеих сторон командовали опытные полководцы, которые умело нейтрализовывали хитрости друг друга. Лангедокская армия не смогла обойти византийцев с фланга, византийцы не смогли контратакой переломить ход битвы.

 

Всё дело решила долгая, изнурительная рукопашная схватка. К исходу дня византийцы стали постепенно отступать.

В бою византийцы потеряли 990 человек убитыми, раненными и пленными, а сицилийская армия – 380 человек.

 

Византийские войска отступили к Агригенту, где отдохнули и получили небольшое подкрепление. После этого император Вук  выступил на Сиракузы.

Тем временем армия Ламберта Гримальдинга снова осаждала Мессину. 28 мая сицилийцам удалось добиться сдачи византийского гарнизона и уже 2 апреля Ламберт Гримальдинг повёл свою армию к Сиракузам.

 

Узнав о движении войск Ламберта, византийский император снял осаду и двинулся на Калтажироне. Но в это время к берегам Сицилии подошёл византийский флот с подкреплениями для императора. Узнав об этом, Ламберт Гримальдинг решил ненадолго отстать от армии императора и подождать у Сиракуз высадки подкреплений, чтобы не дать врагам соединиться.

 

10 июля 1030 года Ламберт Гримальдинг разгромил византийскую армию, прибывшую из Греции, во главе с деспотом Фессалоники Анастасиосом Маурозомисом. Византийские командиры думали, что высаживаются для соединения с императорской армией, поэтому атака сицилийцев была для них совершенно неожиданной.

 

Из 900 воинов 890 было убито или попало в плен. Также были захвачены все командующие, включая самого деспота Анастасиоса, графа Месопотамии Эйрепаниоса III Цимиска и деспота Понта Метолиоса Ампеласа.  

 

11 октября 1030 года под Мессиной армия Ламберта Гримальдинга снова разгромила византийские войска. Сам Ламберт, возглавляя атаку, был сбит с коня и тяжело повредил ногу, которую после сражения ампутировали. 

 

После этого боя Ламберт Гримальдинг был отовзван по личному приказу короля Мартина, который хотел сохранить и наградить верного и успешного полководца. В то же время у этого был и другой мотив. Сицилийскую армию под Мессиной временно возглавил северянин Кетиль Эйжинг, а потом принц Иаков Наддор.

 

Король Мартин хотел, чтобы его сын и наследник лично завершил завоевание Сицилии. Советником у неопытного Иакова остался военачальник Кетиль Эйжинг.

 

Сицилийская армия под командованием Иакова выступила к замку Энна в центральной Сицилии, самой сильной и труднодоступной  крепости на острове.

 

29 декабря наёмники капитала Эмельриха и сицилийцы во главе с рыцарем Ансельмом снова разбили около 1000 византийцев под Акрагантом.

 

Тем временем войска принца Иакова начали осаду Энны, которая продолжалась около года. Только 1 июня 1031 года гарнизон Энны, страдая от нехватки продовльствия, сдался. Сицилийские войска взяли под контроль всю территорию острова. Остатки византийских войск эвакуировались в Грецию.

 

В июле армия принца Иакова отправилась к Сиракузам, чтобы оттуда перебраться на Мальту, которая тоже относилась к Сицилии и где оставался византийский гарнизон.

 

1 октября 1031 года сицилийцы во главе с принцем Иаковом начали осаду Мальты.

 

Византийцы тем временем несколько раз вторгались на побережье Италии в графстве Россано и Лечче. Охраной берегов от вторжений занимались швабские наёмники капитана Эмельриха. Крупных сражений здесь не происходило, византийцы предпочитали избегать боя.

 

28 апреля 1032 года сдалась крепость на Мальте.

 

В августе 1032 года, переждав под Мессиной, армия принца Иакова начала переправу в Грецию, для осады крепости Арта в области Никополис. По замыслу полководцев короля Мартина, это должно было обеспечить окончательную победу – испугавшись вторжения в Грецию византийский император наверняка подписал бы мир.

 

В октябре-декабре 1032 года византийцы высадились на Мальте и смогли вернуть этот остров под свой контроль. Попытки наёмников и сицилийских войск выбить оттуда византийцев из-за недооценки сил противника и условий высадки дважды оканчиались поражением.

 

3 мая 1033 года армия принца Иакова приняла сдачу крепости Арта, после чего снова отправилась на Мальту и 3 марта 1034 года вернула остров под сицилийский контроль.

 

1 мая 1034 года византийское посольство прибыло в Мессину, где находился принц Иаков с войском. Уже на следующий день, 2 мая, принц подписал мирный договор с Византией, согласно которому император Вук Данилич Пек уступал корою Мартину I всю Сицилию и остров Мальта.

 

Королевство Сицилия вошло в свои границы, которые были заявлены ещё во времена коронации Мартина Наддора. Теперь все государства Италии, Западной Европы и даже Византия были вынуждены считаться с ним и с родом Наддор.

Изменено 08.08.2024, 16:42:56 пользователем Gaenkelti
Лишние пробелы и новый заголовок

[Gaenkelti 75]

Вместо эпилога

 

Итак, Сицилийское государство было создано и включило в свой состав все де-юре принадлежащие к нему территории. Но, как уже можно было заметить, мой альтер-эго в игре уже принял христианство в католической версии, а этого делать было нельзя, потому что ачивка Faster than the fox даётся только за создание Сицилийского королевства, включающего все де-юре территории, ПРИ УСЛОВИИ ЧТО КОРОЛЬ - СЕВЕРЯНИН-ЯЗЫЧНИК.

 

ЯЗЫЧНИК! АСАТРУ! То есть, продолжает поклоняться Одину, Тору и остальным старым скандинавским богам. 

 

Казалось, все мои усилия, труды поколений династии, за которую я играл, пошли прахом. Всё было зря, ачивка сицилийскому королю-католику не положена. 

 

Пережив период отчаяния и желания подвергнуться Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. , я задумался, что можно сделать, чтобы изменить ситуацию. В теории ачивку можно было получить, найдя где-нибудь жену, сохранявшую скандинавское язычество и принять его. Тогда ачивка должна была бы засчитаться автоматически. Проблема была в том, к 1034 году в Европе уже почти не осталось скандинавских язычников. Но даже если, предположим, такая жена найдена, чтобы принять её веру нужно около 40 000 очков благочестия. СОРОК, гореть разработчикам в аду, ТЫСЯЧ ОЧКОВ БЛАГОЧЕСТИЯ. У  моего персонажа было 128 очков благочестия. Если жену-язычницу найти ещё было можно, если можно было подарками и подкупом склонить её переехать в Италию, взять в жёны, то накопить сорок тысяч очков благочестия до 1045 года (а только до этого срока можно получить ачивку Faster than the fox ) - нереально. Просто нет таких действий, которые обеспечили бы столько благочестия, сколько ни целуй туфлю Папы Римского. 

 

Мне пришлось решать проклятый русский вопрос "Что делать?". 

 

Больше всего меня расстраивало, что, кроме сохранения язычества, все остальное для ачивки я сделал. Викинги-северяне пришли с севера в Средиземное море, осели, закрепились, завоевали южную Италию и Сицилию, создали королевство - всё, что сделали Роберт Гвискар и Рожер Боссо. Кроме того, ачивка, предполагающая повторение достижений этих норманнов, игнорирует, что они-то как раз пришли в Италию католиками, а не язычниками. Я считал, что ачивка заслужена моим честным трудом. Но с формальным требованием сохранять язычество, владея Сицилией, ничего поделать было нельзя. 

 

Снова пережив период отчаяния, я стал думать, что, если я фактически заслужил эту ачивку, повторив деяния норманнов в южной Италии, то остаётся как-нибудь подтянуть формальные требования, чтобы она засчиталась, а потом считать её полученной именно за ту кампанию, которую я прошёл, игнорируя, как получил её на самом деле. Ачивка засчиталась благодаря королю Мартину, а всё остальное следовало забыть и не вспоминать. Точка. 

 

Понимая, что ничего другого не остаётся, я в шестой раз начал игру за того самого Гастинга, с истории которого и Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. рассказ про ачивку Faster than the fox. Того самого Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. , который в начале игры находится на побережье Франции в графстве Монтегю, имеет огромный престиж, который позволяет ему завоёвывать земли целыми герцогствами, имеет войско в три с лишним тысячи бойцов и, главное, дипломатическое расстояние, позволяющее объявлять войну средиземноморским правителям сразу. 

 

Нужно было просто по-быстрому выполнить условия ачивки и считать, что этого никогда не было. 

 

Но увы, нельзя просто так начать игру даже за Гастинга и завоевать Сицилию, Мальту и южную Италию.

 

В первом прохождении за Гастинга этот старый викинг умер уже на втором году игры, а у его наследника осталось около 600 воинов и около 100 престижа. Во втором удалось завоевать часть Сицилии у африканских мусульман, но при попытке отвоевать Сиракузы у византийцев я был разбит, вынужден был заключить мир, а там Гастинг снова умер. В третий раз Сицилия была захвачена, но пока шла война за Сицилию (сначала с африканскими мусульманами, потом с византийцами), независимые графства и герцогства южной Италии захватил сильнейший король Баварии (увидев желаемые земли в составе невесть откуда взявшейся огромной Баварии я упал лицом в стол). Победить его было нереально, потому что баварцы могли выставить шесть тысяч воинов, не считая союзников. 

 

Наконец, в очередном (не помню уже, каком по счёту) прохождении Гастинг прожил около 80 лет, африканские мусульмане, владевшие половиной Сицилии, и византийцы, владевшие остальной Сицилией, оставались слабы и раздроблены, а герцогства южной Италии - независимы и без союзников. Поэтому все они были побеждены, подчиненны, а корона Сицилии наконец-то досталась Гастингу. 

 

И вот, под фанфары, торжественный Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. , и возгласы "Ура!", "Да здравствует!", прозвучавшие воображаемо, но не менее торжественно, ачивка открылась. 

 

Вот она, посмотрите, какая красивая:

 

 

Заодно я получил ещё и Going Places - ачивку, которая даётся за любой королевский титул, который успеет захватить старый викинг Гастинг-Hæstenn.

 

Самое главное, знайте, ни я, ни вы не должны помнить, что получил я её, играя за Гастинга из Монтегю. Не было этого! Ачивка Faster than the fox была заслужена именно за род Наддор с Фарерских островов, за его потомка Мартина, ставшего королём Сицилии, правителя южной Италии, а не вот это вот всё. В пределах королевства Сицилия все, кто осмелится утверждать обратное, будут немедленно казнены за клевету. 

 

Спасибо всем, кто читал и пусть ваши ачивки добываются легче и быстрее. 

Изменено 09.08.2024, 07:33:22 пользователем Gaenkelti
Мелкие исправления